Сексуальная любовь - это, конечно, любовь. Точнее можно сказать, что это
проявление любви. Точно так же можно утверждать, что справедливость - это
любовь, жалость - это любовь, терпимость, прощение - в общем, все чувства,
которые не направлены на максимизацию своего эго.
С самого своего начала христианство было религией любви, как это
видно даже из поверхностного знакомства с Новым Заветом. Неизвестным до
последнего времени был тот факт - так тщательно уничтожались все сведения
о первых христианах - что это была харизматическая, то есть религия, в
которой конгрегация участвовала в надежде получить истинно религиозный
опыт, позднее получивший название теолепсии или боговдохновения. Многие
первые христиане действительно довольно часто достигали этого состояния;
еще большее число достигали его лишь изредка, и все же они вновь и вновь
пытались войти в него. Однажды испытав такое состояние, они полностью
изменялись, получая внутреннее вознаграждение; именно этот опыт и его
последствия дали им возможность переносить самые тяжелые лишения и пытки,
и умирать с радостью и без страха.
Сохранились несколько беспристрастных описаний их служб - лучше
назвать их собраниями - и все они сходятся в том, что люди тайно оставляли
свою работу в полях, лавках, даже дворцах, чтобы собраться в каком-нибудь
укромном месте - пещере или в катакомбах - где бы им не могли помешать.
Существенно, что в этих собраниях принимали участие как богатые, так и
бедняки, как мужчины, так и женщины. После совместной трапезы - фактически
это была трапеза как проявление любви - и создания соответствующего
настроения, скорее всего посредством песнопений и танцев, на кого-нибудь
снисходил, как они его называли Святой Дух. Возможно он или она - это
могли быть как мужчина, так и женщина - пророчествовали и восхваляли Бога,
возможно имело место проявление божественного вдохновения, проявляющееся в
"говорении разными голосами", но все эти проявления, каким бы искренними
они не были, не носили чрезмерный или нездоровый характер; в этих
действиях могли участвовать все по очереди. Прощаясь, они запечатлевали
друг на друге мирный поцелуй и украдкой возвращались в свои жилища до
следующего собрания.
Ни в коем случае нельзя считать, что первые христиане изобрели
харизматическую религию, она существовала до них и не умерла вместе с
ними. Она восходит к глубинам истории, где она существовала в
разнообразных формах. Зачастую она принимала оргиастический характер,
форму дионисий, поклонение Матери всех богов Кибеле, что получило широкое
распространение в Древнем Риме, Греции и на Востоке за тысячи лет до
рождения Христа. Можно упомянуть и о культах чистоты, например, культ
очищения в Средние века, адамитах, Братьях Свободного Духа, Вальденситах
(стремившихся внедрить свой вариант апостолического христианства в
католицизм), и многих многих других. У всех них было одно общее -
субъективный, всеобщий, экстатический опыт, почти повсеместное равенство
женщин и любовь к религии.
Все без исключения они жестоко преследовались.
Представляется, что у человечества существует стремление управлять, с
точки зрения которого любовь надо подвергать анафеме и всяческими
способами искоренять.
Почему?
Объективное исследование основной мотивации (Я знаю, Чарли, ты не
можешь быть объективным! Тебе придется жить с этим.) вскрывает простую и
ужасающую причину.
В подсознание ведут два прямых канала. Один из них секс, а второй -
религия; в до-христианский период эти каналы обычно совмещались.
Иудейско-христианская религия положила этому конец по вполне очевидной
причине. Харизматическая религия исключает наличие промежуточного звена
между верующим и объектом его поклонения. Погруженный в экстатическое
молитвенное состояние верующий говорит разными голосами, его тело
сотрясается в ритуальном танце - его не интересуют какие-либо доктрины, он
не просит заступничества у кого-либо. Поведение его в промежутках между
молитвами просто - он сделает все для того, чтобы повторить свое бдение.
Если он будет поступать правильно, то есть так, чтобы удовлетворить свои
желания, то он вновь будет молиться; если он не сможет войти в такое же
молитвенное состояние, то это само по себе и будет наказанием.
Он безгрешен.
Единственным приемлемым способом использования огромной силы
внутренней религиозности - потребности в поклонении - для обеспечения
власти над людьми является внедрение механизма вины между верующим и
объектом поклонения. Достичь этого можно только, если организовать и
систематизировать процесс поклонения. Очевидным путем достижения этой цели
является контроль за другим мощным жизненным стимулом - сексом.
Хомо сапиенс уникален среди существующих и существовавших видов живых
существ потому что у него имеется система подавления сексуальности.
Существуют три подхода к сексуальности. Ее можно поощрять, подавлять
или сублимировать. Последний путь в историческом аспекте является
идеальным, и часто приводит к успеху, но он всегда нестабилен. Простое,
ежедневное поощрение, подобно действовавшему в Греции в период Золотого
Века, когда существовало три категории женщин: жены, гетеры и проститутки,
в совокупности с идеализированной гомосексуальностью может считаться
варварством и быть аморальным с разных точек зрения, но зато в результате
дает поразительное здравомыслие. С другой стороны, внимательное изучение
Средневековья буквально ставит исследователя в тупик: его вниманию
открывается как бы окно в огромный сумасшедший дом, охватывающий весь мир
на протяжении тысячелетия. Вот это и есть результат подавления
сексуальности. Здесь и мания бичевания, когда тысячи людей истязали себя и
друг друга, двигаясь из города в город в поисках наказания за прегрешения.
Вспомним о таинственном Суса четырнадцатого столетия, изготовившем для
себя нижнюю одежду для чресел со ста пятьюдесятью остро заточенными
медными гвоздями. Чтобы не забыться во сне, он крепко связывал себе
запястья и притягивал их к шее, чтобы воспрепятствовать избавлению от вшей
и блох, он одевал на руки кожаные перчатки, утыканные острыми гвоздями,
раздиравшими его плоть, если он прикасался к ней. Когда его раны заживали,
он нарочно вскрывал их. Он лежал на спине на старой деревянной двери,
утыканной гвоздями так, что они образовывали крест, сорок лет он не мылся.
Здесь и святые, которые вылизывали язвы прокаженных, здесь и Инквизиция.
И все это творилось во имя любви.
Как могло произойти такое изменение? Изучение одной из
последовательностей событий дает ключ к разгадке. Возьмем искоренение
вечери, "пира любви", универсальную и необходимую принадлежность
примитивного христианства. Эта история развернута в ряде эдиктов, изданных
по различным поводам. Важно отметить, что искоренение такого существенного
ритуала поклонения потребовало от трехсот до четырехсот лет и было
выполнено постепенно с большим искусством и эффективно.
Прежде всего, в вечерю была внедрена евхаристия - символический
ритуал вкушения тела и крови Христа. Затем мы видим, как организуется сама
процедура вечери - теперь уже есть епископ, без которого вечеря не может
состояться, так как он должен благословить пищу. Несколько позднее епископ
уже традиционно стоит во время вкушения пищи, что, конечно же, отделяет
его от остальных, ставя выше их. Затем меняется поцелуй, символизирующий
мир; вместо целования друг друга все участки вечери целуют исполняющего
обязанности священника, позднее они целуют уже деревянный крест, который
передается по кругу и возвращается священнику. В конце концов, поцелуй
вообще исчезает из обряда. В 363 году консул Лаодикии уже может объявить
евхаристию главным обрядом, запретив проведение вечери в церкви и, таким
образом, разделив их. На протяжении многих лет вечеря в пределах церкви не
допускалась, но в 692 году (консул Труллан) оказалось возможным вообще
запретить ее под страхом отлучения.
Эпоха Возрождения избавила общество от многих форм безумия, но не от
самого безумия. Светские и церковные власти все еще контролировали все
основные вопросы, связанные с сексом, например, мораль и брак (хотя
церковь установила фактический контроль над браком достаточно поздно; в
Англии во времена Шекспира браки заключались в виде частного контракта, а
Церковь освящала союз). Все еще грех был повсеместен, все еще он являлся
фильтром между человеком и его Богом. Любовь все еще уравнивалась со
страстью, а страсть представлялась грехом, то есть считалось, что мужу
грешно страстно любить свою жену. Наслаждение - крайняя степень экстаза -
в хмурые дни протестантизма считалось грехом. Римский папа вообще
утверждал, что любые и все сексуальные утехи грешны. И несмотря на то, что
вулкан человеческих страстей находил себе выход в создании мостов, домов,
фабрик и бомб, все же имели место бесчисленные случаи неврозов. Даже когда
ряд государств официально отделились от церкви, методы подавления
сексуальности сохранились: та же приверженность доктрине, та же оценка
жизни с позиций вины. Таким образом, секс и религия - фактическая суть
человеческого существования - перестали иметь сами по себе значимость и
стали средством; непримиримая враждебность между ними служит
доказательством единств их цели - полная подчиненность во славу
всеподавляющего стремления к властвованию над человеческим сознанием."
Герб Рейл идет прощаться перед сном с детьми. Он становится на колени
у кроватки Карин. Дейв за ним наблюдает. Герб качает Карин на руках и
щекочет ей животик, пока она не начинает пищать, целует ее в шейку и
притворно кусает за мочку уха. Дейв следит за ним своими большими глазами.
Герб накрывает Карин с головой одеялом и быстро прячется, чтобы она,
откинув одеяло, не могла его увидеть. Она ищет и находит его. Довольная,
Карин смеется. Герб снова целует ее, расправляет одеяло и шепчет:
- Твой папа тебя любит. - Потом он говорит: - Спокойной ночи! - и
поворачивается к Дейву, молча наблюдающему за ним.
Герб протягивает сыну правую руку. Дейв берет ее. Герб пожимает ему
руку:
- Спокойной ночи, старик, - желает он и отпускает руку сына. -
Спокойной ночи, папа, - отвечает Дейв, не глядя на Герба. Герб выключает
свет и выходит. Дейв вылезает из постели, берет в охапку подушку, быстро
перебегает комнату и изо всех сил бьет подушкой по лицу Карин.
- Не понимаю, - разводит руками Герб чуть позднее, после того, как
высушены слезы и Дейв справедливо наказан, - не понимаю, почему он это
сделал.
"Мы, лидомцы, отрицаем прошлое.
Мы, лидомцы, ("письмо" Филоса продолжалось) навсегда расстаемся с
прошлым и всеми его атрибутами, исключая собственно гуманизм в его чистом
виде.
Особые обстоятельства нашего происхождения позволяют сделать это. Мы
вышли из безымянной горы, и, как вид, мы изменчивы. Изменчивость - это наш
основной принцип. Изменчивость - есть трансформация, динамизм, движение,
изменение, эволюция, мутация - жизнь.
Особые обстоятельства нашего происхождения связаны тем благословенным
фактом, что плазма не заражена какими-либо доктринами. Если бы у хомо
сапиенс хватило ума (а силы у него хватало), он мог бы упрятать подальше
все яды, Развеять все опасности и воспитать новое чистое поколение. Если
бы хомо сапиенс пожелал бы (у него для этого было достаточно и здравого
смысла и сил), он мог бы создать харизматическую религию и гармонично
увязанную с ней культуру, и со временем на свет бы появилось чистое
