- Значит, пока все идет по плану?
- Пока да. Если не будет никаких срывов или непредвиденных трудностей, то через год-полтора мы сможем удивить роториан. Будем надеяться, что там еще есть кого удивлять.
Крайл поморщился, и Тесса виновато добавила:
- Извини. Я обещала себе никогда не говорить на эту тему, но иногда слова сами срываются с языка.
- Ничего, - сказал Крайл. - А решение о моем участии в первом полете принято?
- Принято, насколько это вообще возможно для мероприятия, которое состоится в лучшем случае через год-полтора. Нельзя гарантировать, что ситуация не изменится и не возникнут какие-то другие, более важные потребности.
- Ну а пока?
- Оказывается, Танаяма оставил какую-то записку, в которой просил зарезервировать для тебя место на корабле. Признаюсь, такого благородства я от него не ожидала. Я решила, что сегодня, после удачного завершения полета, самый удобный момент обратиться к Коропатскому с просьбой. И Коропатский был настолько любезен, что рассказал мне о записке Танаямы.
- Это хорошо. Однажды Танаяма обещал мне место на борту корабля, но только на словах. Не ожидал, что он как-то оформит это.
- Интересно, почему Танаяма дал такое обещание? Мне всегда казалось, что он ничего не делает просто так.
- Ты права. Он обещал мне место на корабле при условии, что я доставлю тебя на Землю и ты будешь здесь работать. Если ты помнишь, эту задачу я выполнил с блеском.
- Сомневаюсь, что ваше правительство было потрясено и до глубины души тронуто одним твоим подвигом, - фыркнула Тесса. - Коропатский сказал, что, как правило, он не считает себя связанным обещаниями Танаямы, но ты долго жил на Роторе и твои знания могут пригодиться.
Что касается меня, то я думаю, что твои знания за тринадцать лет
изрядно устарели. Однако вслух я этого не сказала, потому что после
испытаний у меня было очень хорошее настроение, и в тот момент я
решила, что люблю тебя
- Тесса, у меня гора с плеч, - улыбнулся Крайл. - Надеюсь, ты тоже будешь участвовать в первом полете. Об этом вы договорились? Тесса немного откинула голову назад, как бы стараясь получше разглядеть Крайла.
- Вот с этим, мой мальчик, сложнее, - ответила она. - Правительство не против послать в опасный полет тебя, однако полагает, что меня не следует подвергать риску. Мне было сказано: "Кто будет руководить работами, если с вами что-нибудь случится?" Я ответила:
"Любой из двадцати моих помощников - каждый из них разбирается в сверхсветовых полетах не хуже моего. К тому же они моложе, у них более гибкий ум". Конечно, я поскромничала: на самом деле любой из моих помощников в чем-то уступает мне, но мой ответ произвел должное впечатление.
- Ты знаешь, в этом что-то есть. Стоит ли тебе рисковать собой?
- Стоит, - ответила Тесса. - Во-первых, я хочу, чтобы именно мне была предоставлена почетная должность капитана космического корабля, впервые в истории человечества летящего быстрее света. Во-вторых, мне интересно посмотреть на новую звезду. Я не могу примириться с мыслью, что роториане добрались туда первыми, если, конечно... - она вовремя спохватилась, на мгновение замолчала, потом сердито закончила: - Наконец, последнее и самое важное: кажется, мне надоела Земля.
Позже, когда они уже легли в постель, Тесса сказала:
- Когда мы, наконец, дождемся полета и окажемся у Ближней звезды, это будет просто великолепно.
Крайл не ответил. Он думал о ребенке с необычными большими глазами и о своей сестре, и по мере того, как он постепенно погружался в сон, лица дочери и сестры сливались в одно лицо.
Над планетой
49
Для жителей поселений полеты в атмосфере планеты были делом непривычным. На поселении до любой точки можно добраться пешком, на эскалаторе или в крайнем случае на электромобиле, а для путешествий между поселениями служили ракетные корабли. Многим поселенцам, во всяком случае в Солнечной системе, приходилось бывать в космосе так часто, что полет на ракетном корабле был для них столь же естественным, как и прогулка пешком. Напротив, лишь немногие из жителей поселений летали на самолетах во время пребывания на Земле, где только и существовала транспортная авиация. Космический вакуум был для поселенцев привычным, и, если им приходилось слышать свист воздуха, рассекаемого летящим самолетом, их охватывал необъяснимый ужас.
На Эритро же воздушный транспорт оказался необходимым. Как и Земля, Эритро был большой планетой с довольно плотной атмосферой (кстати, вполне пригодной для дыхания). На Роторе нашлось достаточно книг по авиастроению и даже оказалось несколько специалистов по аэронавтике, сравнительно недавно эмигрировавших с Земли. В результате станция получила два небольших самолета. Это были грубоватые, несколько примитивные машины, неспособные к резким ускорениям и не обладающие высокой маневренностью, но вполне пригодные для полетов на Эритро.
Оказалось, что недостаточное знакомство роториан с авиационной техникой имело свои положительные стороны. В построенных ими самолетах управление было более автоматизированным, чем в земных лайнерах. И для Генарра самолет был сложным роботом, которому случайно придали форму аппарата, предназначенного для полетов в атмосфере. Погодные условия на Эритро благоприятствовали полетам: интенсивность излучения Немезиды была низкой, поэтому сильные ураганы здесь практически исключались, так что самолет-робот едва ли мог оказаться в аварийной ситуации. В результате управлять внешне неуклюжими и лишенными блеска самолетами станции мог практически каждый. Достаточно было поставить перед самолетом-роботом задачу, и он эту задачу послушно выполнял. Если задание было сформулировано нечетко или казалось роботу опасным, он запрашивал уточнения.
Генарр наблюдал, как Марлена садится в кабину, с естественной озабоченностью, однако без всякого ужаса, какой непременно испытала бы Юджиния. К счастью, та стояла вдалеке. Генарр строго предупредил ее:
"Ни в коем случае не подходи ближе. Ты выглядишь так, словно готовится конец света. Ты только перепугаешь девочку". В самом деле, Юджинии казалось, что у нее есть все основания для паники. Конечно, Марлена ничего не могла помнить из того мира, где воздушные полеты были обычным делом. Перелет на ракетном корабле от Ротора до Эритро она перенесла хорошо, но, кто знает, как она будет реагировать на этот необычайный полет в атмосфере? Марлена спокойно вскарабкалась в кабину и заняла свое место. Возможно, она просто не представляла себе, что ее ожидает. Генарр спросил:
- Марлена, дорогая, ты ведь знаешь, что нам предстоит?
- Да, дядя Зивер. Вы покажете мне Эритро.
- Да, но только с высоты. Ты полетишь на самолете.
- Я знаю. Вы мне уже говорили.
- Тебя это не пугает?
- Нет, дядя Зивер. Но вы очень беспокоитесь.
- Только за тебя, дорогая.
- Со мной все будет в порядке. - Марлена смотрела, как Генарр устраивается в своем кресле. - Я могу понять беспокойство мамы, но сейчас вы, кажется, обеспокоены даже больше ее. Вам неплохо удается скрывать это, но, если бы вы видели, как иногда вы прикусываете губу, вас бы это здорово смутило. Вы думаете, что если случится что-то плохое, то только по вашей вине, и эта мысль кажется вам непереносимой. Только с нами ничего не случится.
- Ты уверена в этом, Марлена?
- Совершенно уверена. На Эритро мне ничто не может повредить.
- Наверно, ты говоришь о чуме, а я сейчас имею в виду другое.
- Неважно, что вы имеете в виду. На Эритро ничто не может причинить мне вреда.
Генарр недоверчиво покачал головой, потом подумал, что этого не следовало делать - ведь Марлена прочтет его мысли, словно на дисплее. Впрочем, какая разница? Подави он все свои чувства и уподобись бронзовому изваянию, Марлена все равно догадается.
- Сейчас мы на время остановимся в воздушном шлюзе, - сказал он, - и проверим, как работает система компьютерного управления самолетом. Потом выедем через другую дверь и взлетим. Ускорение прижмет тебя к спинке кресла. Под нами будет только воздух. Надеюсь, ты это понимаешь?
- Я не боюсь, - спокойно ответила девочка.
50
Самолет летел по заданному курсу над голой холмистой равниной. Генарр знал, что в истории Эритро были периоды активной геологической деятельности; геологи считали, что когда-то именно здесь возвышались горы. На другом полушарии, обращенном к Мегасу, кое-где они сохранились до сих пор; над этим полушарием почти неподвижно висел огромный диск Мегаса, вокруг которого обращался Эритро. Здесь же ландшафт двух больших континентов составляли только совершенно плоские равнины и низкие холмы.
Марлена ни разу в жизни не видела гор, и даже эти холмы казались ей восхитительными.
С высоты полета реки Эритро казались очень похожими на искусственные ручейки Ротора. Вот бы удивилась девочка, подумал Генарр, посмотри она на эти реки вблизи.
Марлена с любопытством взглянула на Немезиду, которая уже прошла точку зенита и склонялась к западу, и спросила:
- Дядя Зивер, она движется, да?
- Движется, - ответил Генарр. - Точнее, Эритро вращается вокруг своей оси. Но он делает только один оборот в сутки, а Ротор совершает полный оборот каждые две минуты. Поэтому, если ты смотришь с поверхности Эритро, кажется, что Немезида движется в семьсот раз медленнее, настолько медленно, что мы даже не замечаем этого движения.
- Генарр тоже мельком посмотрел на Немезиду и продолжал: - Ты никогда не видела Солнце - звезду Солнечной системы, а если и видела, то не помнишь, потому что была тогда совсем маленькой. В Солнечной системе Солнце с Ротора казалось намного меньшим.
- Меньшим? - удивилась Марлена. - А компьютер сказал мне, что Немезида меньше.
- Да, на самом деле Солнце больше Немезиды. Но сейчас Ротор намного ближе к Немезиде, чем раньше был к Солнцу. Поэтому и кажется, что Немезида больше.
- От нас до Немезиды четыре миллиона километров?
- Да, а в Солнечной системе нас отделяло от Солнца сто пятьдесят миллионов километров. Здесь на таком расстоянии мы получали бы от нашего светила в сто раз меньше света и тепла, чем получаем сейчас. В четырех миллионах километров от Солнца Ротор моментально испарился бы. Солнце намного больше, ярче и горячей Немезиды. Марлена не видела лица Генарра, но, очевидно, ей было достаточно слышать его.
- Дядя Зивер, - сказала она, - вы говорите так, как будто очень хотели бы снова оказаться в Солнечной системе.
- Это моя родина; конечно, иногда я тоскую о ней.
- Но Солнце такое горячее и яркое. Оно же должно быть опасным.
- Да, если долго смотреть на него. Между прочим, тебе тоже не следует слишком долго смотреть на Немезиду. Отвернись, дорогая. Сам Генарр не удержался и бросил еще один взгляд на звезду. Ее огромный красный диск висел на западной стороне небосклона. Кажущийся диаметр Немезиды был равен четырем градусам - в восемь раз больше, чем у Солнца, если смотреть на него со старой орбиты Ротора. Сейчас диск Немезиды был спокойным, но Генарр знал, что изредка на его красной поверхности на несколько минут появляется настолько ослепительное белое пятно, что на него невозможно смотреть. Чаще на поверхности звезды возникали темно-красные, едва видимые пятна. Генарр тихо приказал что-то автоматической системе управления, и самолет немного изменил курс, так что Немезида оказалась не прямо по курсу, а чуть сбоку. Марлена в последний раз внимательно посмотрела на звезду и перевела взгляд на расстилавшийся под ними ландшафт.
- К этому розовому свету постепенно привыкаешь, - сказала она. - Сейчас уже все кругом не кажется одинаково розовым. Генарр и сам обратил на это внимание. Он улавливал различные оттенки и тона, и планета уже не казалась совершенно одноцветной. Реки и небольшие озера имели коричневатый оттенок и были темнее суши. Самым темным было, конечно, небо, потому что атмосфера Эритро почти не рассеивала красный свет Немезиды.
