большое расстояние придется проплывать вдоль стен, расположенных по обоим
берегам.
С какой бы неприязнью не относился Лоэр к Масу Хурту, но сейчас был
благодарен ему за нелепую прихоть возвести вокруг столицы стену -
небывалый случай! Против кого он строил ее, согнав к Сурту бессчетное
количество рабов и свободных гарманов? В ком видел врагов?.. Жаль, что
стена низковата - на высокую не хватило, видно, ни времени, ни денег.
На исходе ночи в городе вновь объявился Квин. Лоэр уже знал от
посланных за ним легионеров, что мальчишка уходил из Сурта через ход, о
котором никто даже не подозревал, и ездил навстречу войску неприятеля. Что
происходило там, они не видели. Этой ночью он опять вернулся в город через
тот же лаз. Поведение его подозрительно, однако никаких мер по отношению к
нему они не принимали.
Квин рассказал Лоэру о численности войска неприятеля - оно превышало
сорок тысяч, - о подробностях устройства лагеря в лесу и о решении
суперата с восходом солнца атаковать по реке с тем, чтобы высадить десант
внутри города. Доложив эти сведения, Квин снова собрался уходить.
- Послушай, друг мой, - сказал Лоэр, довольный, что тень падала на
его лицо, - тебе не кажется, что-то изменилось в наших добрых отношениях?
Ведь раньше мы не расставались.
- Не надо, добрый эрат. - Квин уставился в землю. - Поверьте, сейчас
я должен торопиться. Но я вас очень, очень люблю!
Лоэр чувствовал мелкую дрожь. Он смотрел в темноту, которая только
что поглотила Квина... Но мальчишка так искренен, что не поверить ему
нельзя!.. Впрочем, он всегда казался искренним. Какой актер! Какой талант
гибнет в этом слепом, жестоком сердце! Неужели он все-таки враг и упорно
ищет возможности для нанесения смертельного удара - не ему, Лоэру, - нет,
- а большому, общему делу гарманов?.. Что же он задумал? Почему дважды
сказал правду?.. Может быть, теперь он стал другим, поняв наконец то зло,
которое исходит от служителей неба? Сто вопросов... сто вопросов и ни
одного ответа... Но не поверить бедному Мару... Размышления прервал Берк,
решительно шагнувший к нему, в то время как остальные командиры стояли в
ожидании поодаль.
Лоэр взглянул на скуластое веснушчатое лицо Берка.
- Поскольку вы отвечаете за защитный мост, сделайте все возможное,
чтобы он не загорелся... Достаточно ли вы поливаете его водой?
- Да, примэрат. Дерево уже набухло.
- Похвально. С рассветом я буду здесь. - Лоэр обратился к другому
командиру: - Свою задачу вы знаете, Лос Карт: обеспечить оборону вашего
участка стены от реки до Кузнечных ворот таким образом, чтобы ни один
светоносец не прорвался в город. Уверен: часть войска суперат бросит на
ваш участок.
Перед рассветом возвратились из окрестностей Сурта разведчики. В двух
направлениях, в том числе и в Тенистом заливе, неприятеля не было. На
всякий случай Лоэр отправил в окрестности дозоры, чтобы полностью
гарантировать безопасность столицы.
12. КРУГОВОРОТ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
По всему было видно, что враг готовится к штурму. В тот момент, когда
на восточную сторону стены поднялся часовой легионер и, подняв над головой
руку, произнес: "Здравствуй, утро!", из леса донесся шум. С первыми лучами
солнца левое крыло войска суперата пошло на приступ. Светоносцы тащили с
собой под прикрытием больших щитов мостки, связанные из стволов молодых
деревьев и плетеных ветвей, плоты и бревна, длинные лестницы и жерди. Все
это, сопровождаемое дикими воплями, посыпалось в ров. Кое-кто кинулся на
противоположную сторону рва, чтобы поправить неладно брошенные мостки и
бревна, и падали, сраженные стрелами лучников, их места занимали другие и
тоже падали на тела товарищей, вперив застывшие глаза в небо и окрашивая
воду кровью. Оставшиеся в живых расступились, пропуская ударные отряды,
которые, стремительно преодолев ров, пытались на ходу приставить к стене
высокие лестницы. Красные плащи мешали им, но они не сбрасывали их, боясь
гнева суперата, легкие панцири ненадежно защищали тело, и светоносцы
умирали один за другим, сраженные меткими стрелами.
Почти сразу же за атакой левого крыла на реке показалось более
двадцати плотов, на которых еще только разгорались гигантские костры. А за
ними - со стены хорошо было видно - выносились из леса новые и новые
плоты, на которых должны были плыть люди. Но как только пылающие костры
приблизились к защитному мосту, легионеры, проворно соскользнув вниз на
заранее приделанные площадки, длинными шестами протолкнули опасные плоты
дальше, к ожидающим дружинникам - те перетаскивали бревна и гасили огонь.
Когда последний плавучий костер миновал мост, суперат понял, что затея не
удалась и приказал дать отбой. Он даже не рискнул попытаться пройти через
защитный мост, видя в этом бесполезную потерю солдат.
Под стеной Сурта неприятель оставил шестьсот убитых - такого не
ожидали ни оборонявшиеся, ни тем более суперат. Лоэр приказал трубить
победу. То возникающие рядом, то угасающие вдали волны ободряющего
"хе-э-эй!" прокатились по вершинам стен и в самом городе.
- Но это не конец, - сказал Лоэр.
- Думаете, Беф Орант решится на осаду? - спросил Берк.
- Не знаю. Я бы на его месте на осаду не пошел. Нет смысла: у нас
месячный запас продовольствия, о чем ему отлично известно, оружия пока
достаточно да и солдат хватает.
- Что верно, то верно. А что бы вы предприняли на его месте,
примэрат?
Лоэр глянул на искрящуюся в лучах солнца Ластрию:
- Самое уязвимое место - река и вход со стороны Тенистого залива...
Он замолчал. Его удивила нависшая вдруг над стенами тишина.
- Что-то случилось, - сказал Берк.
Лоэр вместе с командирами приблизился к парапету стены и посмотрел в
поле. Со стороны неприятеля к городу подходила молодая эрсина. Она даже не
шла, а будто плыла над землей, едва касаясь ногами сочной травы.
- Гармана! - прошептал Лоэр.
- Что вы сказали?
- Это Гармана, Берк. Ее оставила после себя Вещая Имтра.
- Не понимаю... А кстати, кто же такая была Имтра? И кто эта...
Гармана? Они же не люди. Как это понимать?
Лоэр пожал плечами:
- Странно другое, Берк: мы сто лет жили бок-о-бок с Имтрой и редко
кто из нас задавал такой вопрос. Берк продолжал смотреть на Лоэра и,
видимо, тщетно пытался отыскать ответ.
- Так было всегда, Берк, - неуверенно сказал Лоэр. - Мы привыкли к
Вещей. Теперь будем привыкать к Гармане. Они не рождаются подобно людям,
а... появляются постепенно, как из тумана.
- Не понимаю.
- Этого, наверно, никто не понимает. Это просто есть. Он попросил
стражу открыть ворота, но Гармана не свернула со своего пути и на глазах у
пораженных людей прошла сквозь толстую стену, как ни в чем не бывало
направившись в ту сторону, где стояли военачальники. Она безошибочно нашла
самого главного и остановилась перед ним.
- Неясные видения посещают меня, Друг Правды, - сказала она, глядя
безучастно и сонно. - Большая беда придет в вашу страну.
- Мы знаем эту беду, но не знаем пока, как справиться с нею. Помоги
нам!
- Вы не догадываетесь о ней. Горе явится неожиданно и станет
гибельным... Но я скажу потом, не сейчас.
- Ты еще не совсем проснулась, Гармана...
- Я проснусь не скоро: я чем-то больна. Часто в себе чувствую горячие
вихри, зовут меня далекие голоса, я не понимаю, хоть и силюсь разобрать
их. Но чаще меня обволакивает какая-то нежная ласка, она усыпляет и ведет
в одиночество, в забытье, я не могу бороться с нею. - Она холодно поиграла
глазами, словно прислушиваясь к чему-то, потом сказала: - Твой народ
счастлив тем, что не знает, насколько он несчастлив.
- Ты... это о чем, Гармана?
Она не ответила, вяло повернулась и стала легко спускаться со стены.
- Какая странная, - глядя ей вслед, сказал Берк. - И одежда... Между
прочим легионеры не однажды видели ее. Говорят, как пройдет мимо, сразу на
душе облегчение. Да вот и сейчас я чувствую то же.
Гармана остановилась. Медленно подняла голову:
- Я помогу вам. Теперь я озабочена более тяжкой бедой, которая придет
на ваш остров.
Сердце Лоэра дрогнуло. Он исподлобья, стиснув зубы, смотрел на
уходившую Гарману... Что если она в самом деле предвидит несчастье - не
то, о котором известно, а другое, может быть, более трагическое, чем
рептонство? Но думать об этом было некогда, его звали неотложные дела.
Возвращаясь с укреплений под вечер, Лоэр хотел навестить эрата Мегула,
изнывавшего в резерве, но начальник дворцовой стражи доложил, что
примэрата давно ждут. Это был Квин. Он сообщил о намерении суперата начать
новый приступ и даже попытаться изложить некоторые подробности, Лоэр в
этот раз не справился с собой и был вынужден вызвать мальчишку на
откровенность. Тот, кажется, впервые почувствовал себя неуютно под
пристальным взглядом, робко оправдывался, просил верить ему по-прежнему и
не считать его виновником смерти стражников: их убили гнофоры, чтобы
отравить эрину Винию - она много знала, и они боялись ее признания на
допросах, - а он, Квин, просто спас ее от смерти и вывел за стены города.
- Рыба в небе! - Лоэр не узнал своего голоса. - Тебе не известно, что
она - наш враг?!
Квин едва заметно кивнул:
- Она хорошая, эрат... красивая... Она живет в моем сердце, эрат.
- Где она сейчас?
- Там... у суперата.
Лоэр подошел к низкому фонтану и понуро смотрел на журчавшую струю
воды.
- Я должен арестовать тебя, - наконец сказал он. Квин подавленно
молчал. Но стоило Лоэру сделать шаг к двери, как он вскочил с места и
умоляюще взглянул на него:
- Не делайте этого, добрый эрат, прошу вас! Когда кончится осада
города, я сам явлюсь к вам и тогда делайте со мной, что хотите! А пока не
надо: я могу принести вам много пользы!
Он бросился к Лоэру и, упав на колени, обхватил его ноги. Тот,
неловко освободясь, позвал начальника стражи:
- Прошу арестовать мальчика!
- Не надо бы, эрат, - жалобно попросил Квин, пятясь от начальника
стражи, запнулся обо что-то, упал, тут же поспешно поднялся и снова
подбежал к Лоэру, как бы ища у него защиты.
- Надо, Квин. - Лоэр легко подтолкнул его к начальнику стражи. -
Надо. А ты на досуге поразмыслишь кое о чем. Ведь тебе есть о чем
подумать, не так ли?
Мальчишка послушно сделал несколько шагов вперед и остановился.
- Эрат, но вы верите, что Беф Орант начнет новый приступ?
- Верю.
Квин опустил голову и медленно вышел.
13. СМУТА
Он сбежал в тот же день. Стражника нашли лежавшим возле двери - Квин
его усыпил с помощью снотворного порошка - и перенесли в помещение охраны.
Лоэру некогда было заниматься этим случаем: ему стало известно о заговоре,
подготовленном гнофорами. Среди заговорщиков оказался сын эрата Мегула,
любитель роскоши и увеселений. Сам эрат Мегул, узнав о причастности сына к
предательству, ходил сам не свой и сначала старательно избегал общения с
товарищами. Наконец разыскал Лоэра. Серые умные глаза смотрели вниз. Он
горбился. Темно-рыжие волосы были словно выпачканы на висках мукой.
- Вижу, вас угнетают противоречивые чувства, - примэрат, - сказал он,
покашливая от волнения, - забудьте, что я его отец, и помните ваш долг -
нам нельзя расслабляться. Я буду согласен с любым решением суда, кроме
оправдания.
- Их будет судить Народное Собрание, почтенный эрат, - ответил Лоэр.
- Мы с вами старые, испытанные друзья. Я верил вам всегда и на предстоящем
суде поверю искренности каждого вашего слова.
