привлечен в качестве наблюдателя к осуществлению столь важного проекта,
каким является операция "Звездолет первый". Что, собственно, сам он ска-
зал по поводу происшедшего? Ведь вы же в итоге пишете, что человека это-
го, несмотря на случившееся, следует считать вполне вменяемым. Но тогда
- почему он так поступил?
- Внушил себе, будто мы не имеем никакого права на то, чем тут зани-
маемся.
- И решил проникнуть через главный шлюз в космолет, подвергнув угро-
зе весь эксперимент?! Из-за того только, что у него, видите ли, возникли
сомнения? Просто в голове не укладывается!
"Этот человек действительно никакого представления не имеет о здеш-
ней обстановке, - подумал психолог. - Сознаваться он в этом, разумеется,
не желает, да и мне не стоит слишком высовываться после всего, что прои-
зошло".
- Вы совершенно правы, - поддержал он инспектора, - проект наверняка
стал его тревожить не вдруг. На-
против, нам следует предположить, что его отношение к проекту было
двойственным с самого начала, еще на Земле, с того момента, как ему ста-
ло известно об истинном положении дел. Впрочем, достаточно вероятно, что
и для него это стало ясно не сразу, а таилось скорее в подсознании. Ну а
здесь, на станции, его внутренний конфликт обострился. Ему было, по-ви-
димому, совсем не легко.
- А не мог ли он с самого начала замышлять удар по проекту? Как вы
считаете? Мне это кажется логичным.
- Нет, нет. Человек ведь мыслит не строго логически, по крайней мере
реагирует не так. Что происходит вдали от него, эмоционально затрагивает
его меньше, чем в том случае, когда разыгрывается на его глазах, в осо-
бенности если он получает обо всем лишь весьма абстрактную, тщательно
отредактированную информацию. Далеко не одно и то же: узнать, из осто-
рожных объяснений специалистов, о том, что тут девятнадцать лет крутится
на земной орбите космический корабль, экипаж которого воображает себя в
полете к альфе Центавра, находясь на Земле или сидя здесь, наверху, на
станции, в непосредственной, так сказать, близости. Чертовски, признать-
ся, странное ощущение, когда дежуришь в одной из наблюдательских кабин и
видишь, как за стеной из титанового сплава живут люди, полностью изоли-
рованные от внешнего мира и обманутые так, что иной скорее предпочел бы
оказаться в гробу, чем в этом титановом цилиндре. Хотелось бы вам нахо-
диться там, внутри, на подобных условиях? - психолог движением головы
указал вверх, туда, где находился, как известно было обоим, корпус
"звездолета", оплетенный конструкциями наблюдательной станции, словно
захваченное в паучьи тенета насекомое.
- Мм... не то чтобы я... - начал прибывший с Земли гость и, не за-
кончив начатой фразы, продолжил: Но, так или иначе, наблюдатели проходят
ведь тщательную проверку. Это же, в конце концов, отборные кадры. Навер-
няка и вашему Хвитби разъяснили, что... да, что эксперимент необходим.
Сегодня ведь ни для кого не секрет, что наиболее значительный фактор не-
надежности в астронавтике отнюдь не техника, а неизменно сам человек. Мы
просто не можем позволить себе угрохать столько сил и средств на такой
проект, как первая интерстелларная экспедиция, без твердой уверенности в
том, что он не пойдет прахом из-за человеческой несостоятельности. И по-
тому необходимо с надежностью обеспечить, чтобы группа находящихся в по-
лете людей представляла собой, э-э, социологически стабильную систему; а
поскольку нельзя в столь дорогостоящем предприятии слепо идти на риск,
то все и должно быть проверено заранее, не так ли?
"Кого он, собственно, желает убедить, меня или себя? - подумал пси-
холог. - Или, может, он и в самом деле такой... словоохотливый? Ну да
пусть себе поговорит..."
- А что первоначальных экспериментов для этого недостаточно, также
вполне очевидно. Далеко не одно и то же, проводит ли горстка людей в
изоляции года тричетыре, или сто пятьдесят человек-десятилетия, не так
ли? Тем более в первом случае экипажу было известно, что при возникнове-
нии серьезной опасности они могут рассчитывать на помощь с Земли. Тесты
такого рода не могли, естественно, дать исчерпывающих результатов, пото-
му-то и оказалось необходимым опробовать психосоциологическую нагрузоч-
ную способность такой системы на втором, более высоком уровне! - Разуме-
ется, - послушно согласился психолог. - Испытуемая группа должна была
по-настоящему верить в то, что совершает интерстелларный полет, если мы
хотели провести эксперимент в чистоте. И ведь это, в конце концов, ради
поистине великой цели, не так ли? Эксперимент служит подготовке настоя-
щего полета. Что и было, я полагаю, разъяснено наблюдателю Хвитби?
- Да, конечно, - ответил психолог и подумал: "Хвитби в сравнении с
ним был прямо-таки стоик. Хотелось бы мне взглянуть на этого субъекта в
шкуре наблюдателя, за три минуты он трижды сказал "не так ли". Или уже
четырежды?" - Во всяком случае, мы вправе из этого исходить, - продолжал
он. - Все подробно разъясняется каждому будущему сотруднику станции, и
сюда попадают лишь те, кто твердо убежден в необходимости этого. -
"Или те, кому это, в общем-то, до лампочки, вроде нашего брата". -
Так, во всяком случае, было до сих пор.
- Мы позаботимся о том, чтобы так было и впредь, - заявил инспектор.
- В дальнейшем мы еще скрупулезнее будем производить отбор, даже пользо-
ваться при необходимости гипнотической блокадой. Если, конечно, и в са-
мом деле ничего другого не останется. Естественно, на строго законных,
то есть добровольных, основаниях. А вам придется каждые две недели вы-
полнять тестирование по шкале Ь, в том числе и среди наблюдателей. Пись-
менную инструкцию вы в самое ближайшее время получите.
- Поговаривают, будто наблюдательские должности вообще упразднят? -
с неопределенно-вопросительной интонацией произнес психолог.
- Ну, это, разумеется, чепуха. Вы и сами знаете, что, кроме спецреле
в схемах сервороботов, мы на борту корабля никаких приборов для наблюде-
ния не устанавливали: опасность обнаружения была бы чересчур велика. В
тем большей степени нам приходится опираться на наблюдения с помощью пе-
риферийных систем; иначе мы совсем не имели бы представления о том, что
происходит внутри корабля. Нет, нет, наблюдатели остаются. Но мы позабо-
тимся о том, чтобы в будущем кто попало не мог но своему капризу открыть
главный шлюз - изнутри это, понятно, и сейчас не так просто. Даже не во-
образить, что могло произойти, справься Хвитби еще и с внутренней дверью
шлюзовой камеры: все десятилетия труда над проектом-впустую! Не говоря о
годах предварительной подготовки, об изматывающей, кропотливой работе в
условиях строжайшей секретности... Этот человек просто сошел с ума - да,
да, знаю, ваше заключение, я ничего такого сказать не хотел. Нет, как
угодно, а я его не понимаю.
- Я тоже, - заверил психолог, - но так или иначе, а я рад, что через
полгода меня уже здесь не будет. И, ейбогу, не хотелось бы мне присутс-
твовать при том, когда откроют шлюз и те, внутри, все узнают. Но ког-
да-то ведь это должно произойти. - Это нас не касается, - сказал инспек-
тор.
Третий уровень
Через три недели после своего визита на космическую станцию инспек-
тор принимал психолога в командном центре проекта "Звездолет", на Земле.
- Вы удивлены, что мы вас отозвали досрочно, - говорил он. - Однако,
смею заверить, мы полностью удовлетворены вашей работой. Дело в том, что
у нас есть для вас другое задание. Не согласитесь ли вы, скажем, возвра-
титься на станцию, но уже не в качестве психолога? - В качестве кого же?
- Допустим, в качестве наблюдателя? - Наблюдателя? Но я ничего в этом не
смыслю. Я не обучен обращению с приборами, да и не думаю, чтобы это мог-
ло меня заинтересовать. Для человека моей специализации довольно однооб-
разная работа. Весьма сожалею, но это не для меня.
- Должен все же сказать, что работа, которую мы предлагаем, не обыч-
ная работа наблюдателя. Говоря точнее, вам надлежит заручиться союзника-
ми среди других наблюдателей, ну или вообще среди станционного персона-
ла...
Жужжание зуммера переговорного устройства на столе прервало его на
полуслове, и из динамика раздался голос:
- Прибыл ли уже коллега Санчес? - Да, - ответил в микрофон инспек-
тор, - я как раз начинаю знакомить его с нашим предложением.
- Информирован ли он уже о характере предложения?
- Нет, к этому мы еще не подошли. - Прекрасно, поговорим об этом у
меня в кабинете. Лучше всего прямо сейчас.
Раздавшийся щелчок оповестил о том, что невидимый собеседник разъ-
единил связь, и инспектор вновь обратился к своему посетителю:
- Это был коллега Хвайт, руководитель нашего проекта. Разрешите про-
водить вас в его кабинет. Он хочет
сам переговорить с вами. Прошу сюда, нам прямо.
Проходя по коридору административного здания, Санчес спросил:
- Что вы имели в виду, говоря о союзниках? - Директор вам это сейчас
объяснит, - ответил инспектор. - Вы должны повторить попытку Хвитби, же-
лательно вместе с несколькими другими... Вот мы и пришли.
Они пересекли пустую приемную, и инспектор распахнул следующую
дверь.
- Нет, нет, пожалуйста, вы. Знакомьтесь - коллега Хвайт, наш дирек-
тор. Коллега Санчес.
Санчес, ничего не понимая, глядел на человека, поднявшегося при их
появлении и теперь с улыбкой шагнувшего навстречу из-за письменного сто-
ла, приветствуя гостей.
- Вы?.. Коллега Хвитби? - Психолог не находил слов. - Что все... Вы-
ходит, вы...
- Это действительно я, - сообщил директор, довольно молодой еще че-
ловек, не старше тридцати пяти. - Я всего лишь играл роль наблюдателя
Хвитби, и причину вам предстоит сейчас узнать. Однако располагайтесь,
прошу вас.
Он жестом указал на кресла, сгруппированные в углу кабинета вокруг
небольшого стола, и, когда психолог и инспектор сели, тоже присоединился
к гостям. Затем он продолжал:
- Итак, по порядку. Вы знаете: прежде чем отправить экспедицию к
звездам, необходимо убедиться, в состоянии ли подобная человеческая
группа вообще выдержать время полета и сумеет ли она сохранить функцио-
нальную активность. Следовательно, необходима проверка, и проверка в та-
ких условиях, когда можно наблюдать поведение людей, находящихся на бор-
ту космического корабля, а в случае катастрофической необходимости -
также и вмешаться в происходящее. Это означает потребовать от испытуемых
громадной жертвы, даже не предупредив их о том, насколько она велика.
Можно, вероятно, сказать - жестокой, чудовищной жертвы.
- Будучи Хвитби, вы это сказали, и не только это, - вставил психо-
лог.
- Да, - Хвайт игнорировал его реплику, - это жестоко, но в то же
время необходимо. И кроме того: кто пускается в подобный полет, готов
приносить и жертвы - ради того, чтобы люди достигли звезд; это-то он и
делает, на иной лад, но с тою же целью. Однако и сама жертва оказалась
бы бессмысленной, если вследствие какого-то сбоя пришлось бы до времени
прекратить испытание.
- Я, к сожалению, не вполне улавливаю ход вашей мысли, - отчужденно
заметил Санчес. - Мне казалось, ваши действия в роли Хвитби были направ-
лены именно на то, чтобы прекратить эксперимент.
- В том-то и дело, что нет! Совсем наоборот! - впервые подключился к
беседе инспектор. - Все было тщательнейшим образом продумано.
- Несомненно, - со сдержанной вежливостью поддакнул психолог.
Директор, по-прежнему непринужденный, продолжал развивать свою аргу-
ментацию, явно подработанную заранее либо уже обкатанную им при других
обстоятельствах.
- Все очень просто. Во избежание неудачи по ходу испытаний предвари-
тельно должны быть испытаны сами условия испытаний. То есть, прежде чем
отправить испытуемых в мнимый полет к звездам, необходимо вначале...
- Нет, - глухо произнес Санчес. Он понял. - Да. Мы в настоящий мо-
