- Нет. Это будет в бодрствующем состоянии. Я долго думала, как это
устроить. - Она взяла из стола сияющий серебряный обруч, такой же, как у
нее, и подала Валентину. - Надень его на лоб, и пока не поднимешься на
Замковую Гору, носи его постоянно, потому что он будет центром твоей мощи.
Он осторожно надел обруч на голову. Тот плотно лег на виски и дал
странное ощущение, хотя металлическая полоска была так тонка, что Валентин
удивился, что вообще чувствует ее. Леди придвинулась и пригладила его
густые длинные волосы.
- Золотые, - весело сказала она. - Никогда не думала, что буду иметь
сына с золотыми волосами. Что ты чувствуешь с обручем на голове?
- Немножко давит.
- Больше ничего?
- Нет.
- Как только ты привыкнешь к нему, давить перестанет. Ты еще
чувствуешь наркотик?
- Только легкий туман в мозгу. Я бы, наверно, уснул, если можно.
- Скоро тебе будет не до сна, - сказала Леди и протянула к нему руки.
- Ты хороший жонглер, сынок? - неожиданно спросила она.
- Говорят, да.
- Хорошо. Завтра ты покажешь мне свое умение. Я думаю, мне будет
интересно. А сейчас встань и дай мне руки. Обе. Вот так.
Он несколько секунд держал ее узкокостные, но выглядевшие сильными
руки. Затем, она быстрым решительным жестом переплела его пальцы со
своими.
Это было, как удар, и обруч сжался. Валентин покачнулся и чуть не
упал, но Леди крепко держала его. Ему показалось, что через основание его
черепа прошло что-то острое. Все вокруг него завертелось, он не мог
управлять своими глазами, сфокусировать их и видел только отдельные
расплывчатые образы: лицо матери, сверкнувшую поверхность стола, яркие
оттенки цветов, и все это пульсировало, билось, кружилось.
Сердце его колотилось. В горле пересохло. Легкие были пустыми. Это
было еще страшнее, чем оказаться в брюхе морского дракона. Ноги полностью
отказали ему, он больше не мог стоять и опустился на колени, смутно
сознавая, что Леди тоже стоит на коленях перед ним, что пальцы их также
сплетены, лицо ее близко к его лицу, ужасный, опаляющий контакт их душ не
нарушен.
Перед ним поплыли воспоминания. Он видел гигантское величие Замковой
горы и раскинувшуюся на ее вершине немыслимую громаду Замка Короналей. Его
мозг со скоростью молнии проносился по парадным комнатам с золочеными
стенами и высокими сводчатыми потолками, по банкетным залам и
совещательным палатам, по коридорам, широкими, как площадь. Яркий свет
ослеплял его. Он ощущал рядом с собой мужчину: высокого, мощного,
самоуверенного, сильного, который держал его за руку, и женщину, тоже
сильную и самоуверенную, державшую его за другую руку, и знал, что это его
родители, и видел мальчика впереди - своего брата Вориакса.
- Что это за комната, отец?
- Тронный зал Конфалума.
- А кто этот человек с длинными рыжими волосами, что сидит в большом
кресле.
- Это Корональ Лорд Малибор.
- Что такое Корональ?
- Это король, Валентин, младший из двух королей. А второй -
Понтификс, который раньше сам был Короналем.
- Который?
- Вот тот, высокий, худой, с черной бородой.
- Его зовут Понтификс?
- Его зовут Тиверас. Понтификсом он зовется как наш король. Он живет
недалеко от Стойендара, но сегодня приедет сюда, потому что Лорд Малибор
женится.
- А дети Лорда Малибора тоже будут Короналями?
- Нет, Валентин.
- А кто будет?
- Пока этого никто не знает, сынок.
- А я буду? Или Вориакс?
- Это может случиться, если вы будете мудрыми и сильными.
- О, я обязательно буду, отец!
Комната растаяла. Валентин увидел себя в другой, такой же
великолепной, но не столь большой, и сам он был теперь уже не мальчиком, а
молодым человеком, и здесь был Вориакс со звездой короной на голове и с
каким-то одурманенным взглядом.
- Лорд Вориакс!
Валентин опустился на колени и поднял руки с растопыренными пальцами.
Вориакс улыбнулся и махнул ему.
- Встань, брат, тебе не пристало ползать передо мной.
- Ты будешь самым замечательным Короналем за всю историю Маджипура,
Лорд Вориакс.
- Зови меня братом, Валентин, я Корональ, но я по-прежнему твой брат.
- Долгой жизни тебе, брат! Да здравствует Корональ!
Все вокруг закричали:
- Да здравствует Корональ!
Но что-то изменилось, хотя комната была та же: Лорда Вориакса не
было, а странная корона была теперь на Валентине, и все встали перед ним
на колени, махали в воздухе пальцами и выкрикивали его имя. Он с
удивлением смотрел на них.
- Да здравствует Лорд Валентин!
- Благодарю вас, друзья мои. Я постараюсь быть достойным памяти моего
брата.
- Да здравствует Лорд Валентин! - тихо сказала Леди.
Валентин заморгал. С минуту он был полностью дезориентирован и не
понимал, почему он стоит на коленях, где он и кто эта женщина, лицо
которой так близко от его лица. Затем тени в его мозгу рассеялись.
Он встал.
Он чувствовал себя полностью преображенным. Через его мозг проходили
воспоминания: годы на Замковой Горе, учеба, сухая история, перечень
Короналей и Понтификсов, целые тома конституционных знаний, экономический
обзор провинций Маджипура, долгие занятия с учителями с постоянной
проверкой со стороны отца и матери, и другие, менее деловые минуты: игры,
путешествия по реке, турниры, друзья Илидат, Стасилейн и Тонигорн, легко
льющееся вино, охота, счастливое время с Вориаксом, когда они оба были в
центре всеобщего внимания, принцы из принцев. И страшная весть о смерти
Лорда Малибора в море, испуганный и радостный взгляд Вориакса, когда его
нарекли Короналем, а затем, через восемь лет, делегация высоких принцев
пришла к Валентину и предложила ему корону брата...
Он вспомнил.
Он вспомнил все, до той ночи в Тил-омоне, когда все оборвалось. И
после этого он знал только залитый солнцем Пидруд, камешки, летящие мимо
него с обрыва, мальчик Шанамир, стоящий рядом со своими животными. Он
мысленно смотрел на себя, и ему казалось, что он отбрасывает две тени:
светлую и темную. Он смотрел сквозь иллюзорный туман мнимых воспоминаний,
вложенных в него в Тил-омоне, оглядывался назад, поверх непроницаемой
темноты на то время, когда он был Короналем. И он знал, что теперь его
мозг снова стал целым, каким был раньше.
- Да здравствует Лорд Валентин! - снова сказала Леди.
- Да, - сказал он, - я Лорд Валентин и буду им снова. Мать, дай мне
корабли. Барджазед уже слишком долго на троне.
- Корабли ждут в Нуминоре, и люди, преданные мне, будут служить тебе.
- Хорошо. А теперь надо собрать моих. Не знаю, на каких террасах они,
но их нужно найти быстро. Маленького вруона, нескольких скандаров, хьорта,
голубокожего инопланетника и нескольких людей. Я дам тебе список имен.
- Мы найдем их, - сказала Леди.
- И спасибо тебе, мать, что ты вернула мне меня самого.
- За что спасибо? Я дала тебе это изначально. За это благодарности не
требуется. Теперь ты родился вторично, Валентин и, если понадобится, я
сделаю это и в третий раз. Но будем надеяться, что не придется. Твоя
судьба теперь идет вверх. - Глаза ее весело блеснули. - Ты покажешь мне
вечером, как ты жонглируешь? Сколько мячей ты можешь держать в воздухе?
- Двенадцать.
- Ну да, как же! Скажи правду.
- Меньше двенадцати, - признался он, - но больше двух. После обеда я
устрою представление. И... знаешь, что мать?
- Да?
- Когда я снова буду в Горном Замке, я устрою большой фестиваль, ты
приедешь с Острова и еще раз посмотришь, как я жонглирую на ступенях трона
Конфалума. Обещаю. Да, на ступенях трона.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КНИГА ЛАБИРИНТА
1
Из порта Нуминор отплыли семь кораблей Леди с широкими парусами и
высокими стройными мачтами, под командой хьорта Эйзенхарта, адмирала Леди,
и несли пассажиров: Лорда Валентина Короналя, его первого министра Стифона
Делиамбера вруона, его адъютантов - Карабеллу из Тил-омона и Слита из
Нарабала, его военного адъютанта Лизамон Холтен, его полномочных министров
Залзана Кавола - скандара и Шанамира из Фалкинкипа, и других. Флот
направился в Стойен на конце алханролского мыса Стойендар, в дальней
стороне Внутреннего Моря. Корабли уже не одну неделю были в море,
подгоняемые западным ветром, который дул в этих водах поздней весной, но
берега еще не было видно и не будет видно много дней.
Валентин нашел долгое путешествие удобным для себя. Он не боялся
задач, стоявших перед ним, но и не торопился начинать их: ему нужно было
время, чтобы привыкнуть к своему восстановленному мозгу и обдумать, кем он
был и кем надеется стать. А для этого что может быть лучше великих
просторов океана, где лучше великих просторов океана, где ничто, кроме
узора облаков, не меняется и время как бы стоит на месте? И Валентин
часами стоял у поручней флагманского судна "Леди Тиин", в стороне от своих
друзей.
Личность, которой он когда-то был, нравилась ему: сильнее и тверже
характером, чем Валентин жонглер, не без отталкивающих качеств души,
которые иной раз встречаются у правителей... Бывшее "Я" Валентина казалось
ему рассудительным, здравомыслящим и уверенным. Это был человек серьезный,
но любящий шутку, понимающий природу, ответственности и обязательства. Он
был хорошо воспитан, как и должен быть тот, кто всю жизнь проводил в
подготовке к высокому положению, в основательном изучении истории,
законодательства, управления и экономике, чуть меньше - литературы и
философии и, насколько представлял Валентин лишь поверхностно -
математических и физических наук, которые были не в ходу на Маджипуре.
Обретение бывшего "Я" было для Валентина, как находка клада. Но он
все еще не объединился с этим другим "Я" и имел тенденцию думать "он" и
"я" или "мы", вместо того, чтобы видеть себя единым целым, но брешь эта с
каждым днем уменьшалась. Слишком велик был вред, нанесенный мозгу Короналя
в Тил-омоне, чтобы теперь не было разрыва между Лордом Валентином и
Валентином-жонглером. Возможно, вдоль этой трещины навсегда останется
рубец, но Валентин мог по желанию перешагнуть эту трещину и идти в любую
точку своей прежней линии жизни, в детские годы или в короткое время
своего царствования. И, куда бы он не заглянул, он видел такое богатство
знаний, опыта, зрелости, о каком и не мечтал во время своих странствий. Он
входил в эти знания, как в энциклопедию, в библиотеку, и был уверен, что
полное объединение с его прежним "Я" своевременно произойдет.
На девятую неделю путешествия на горизонте показалась тонкая железная
линия суши.
- Стойендар, - объявил адмирал Эйзенхарт. - Видишь, сбоку темное
пятно? Это гавань Стойен.
Валентин изучал берег приближающегося континента через подзорную
трубу. Валентин-жонглер ничего не знал об Алханроле, кроме того, что это
самый большой континент на Маджипуре, первый из заселенных людьми, место
огромной населенности и потрясающих чудес природы и местопребывание
правительства Маджипура, дом Короналя и Понтификса. Но память Лорда
Валентина знала много больше. Для него Алханрол означал Замковую Гору,
саму по себе планету, на склонах которой можно было потратить всю жизнь и
не успеть насытиться всеми чудесами Пятидесяти Городов. Алханрол - это
Замок Лорда Малибора на Горе, потому что Валентин так называл его, когда
был мальчиком, и сохранил привычку даже во время своего правления. Теперь
он мысленно видел этот замок, охватывающий вершину Горы, которая походила
на многорукое существо, протянувшее свои скалы и пики и альпийские луга, а
