их различал, быстрые иглы. Одни иглы были острые, и человек падал, как
оболочка проткнутого воздушного шара. Другие - тупые, они долго дробили
лицо, туловище, вырывали красные куски. Сергей наблюдал за происходящим как
во сне. Как во сне перестал жать на крючок молчаливого автомата, как во сне
отвел затвор назад... "...Товарищ лейтенант..." - услышал далеко голос, едва
не хрустнула от поворота шея. Казинас, беспрестанно поглядывая поверх
камней, тряс его за плечо: "...ваша очередь...отходите !" Сергей вскочил,
рассовал магазины в карманы и, будто опомнившись, побежал.
Он в мгновение ока оказался у полки, взялся за веревку - далеко внизу
стоял человек и махал рукой. Сергей отдышался, продел веревку сквозь
карабин, закинул на плечо. Стал шарить в кармане в поисках рукавиц,
наткнулся на пистолет, нож, нащупал гранаты - он только сейчас почувствовал
их вес, оттягивающий штанины. И все время прислушивался - нависавшая
небольшая стенка загасила звуки, он поискал глазами ожидавшего внизу
Федорова - тот все время беззвучно махал рукой, уже лег, собираясь
заскользить по натянувшейся веревке ! Сверху доносилось царапанье, возня,
будто затаскивали каменную глыбу, шустро скатывались камешки...Сергей
подтянулся за конец и упруго полез обратно.
В десяти метрах от уступа громко дышало несколько человек в чуждых
одеяньях, обступивших светловолосого великана с опущенными руками, не спеша
собиравшихся с силами броситься на него. Почти у ног Сергея сидел, обхватив
голову, еще один. На его коленях переливалась лужа чернеющей крови.
Раздались гортанные крики, афганцы качнулись к Казинасу. К Сергею
поворачивалось молодое лицо с местами поросшим подбородком. Нож лег Сергею в
руку, от короткого хлесткого, из-под низу, удара по рукоять вошел в горло, в
углубление, там, где сходятся ключицы. Изо рта толчком выбросило вязкий
комок, брызнувший в глаз Сергею. Сергеем овладел приступ веселого бешенства
- он как ребенка оторвал другого, развернул к себе и, заревев : "Ва
Мухамадду-у-н!", с наслаждением выкручивая уши, смял ему лбом нос. Поддержав
за плечи мгновенно осевшего 'духа', разбил чужое лицо о свое поднятое колено
и отскочил. В Сергея больно ударился выброшенный из схватки человек и
обрушился с глухим стуком о каменную плиту, еще один на четвереньках побежал
прочь. Из опустевшего круга вышел Казинас и неодолимо поволок Сергея. Они
как на лыжах скатились вниз, Сергей не успел опомниться, Витас пригнул его.
Раздался душераздирающий грохот. Сергей без всякого удивления нащупал возле
себя закрепленную веревку, молча прицепил карабин Витасу на пояс, вдел
веревку и махнул ему рукой. Витас не трогался с места. Сергей взял его за
тяжеленную руку - она вибрировала, глаза Витаса оцепенели. Сергей поднял
другую руку, почти нежно толкнул : "Валера внизу, он тебя примет !"- и
отвернулся.
Наверху опять приближались гортанные голоса. Сергей не мог видеть их,
Казинас, вероятно, уже доехал до самого низа. Голоса, уверенно разносившиеся
над ущельем, смолкли. Сергей, готовый к спуску, забился под навес над
полкой. Наконец ему показалось, что шаги шуршат вдали, он еле слышно
пробрался к краю полки, повесив автомат на плечо, приготовился закинуть
веревку и прямо над собой встретил взгляд вонзившихся в него насмешливых
глаз : "Кафир, бача ! Хорошо, да..." До автомата уже было не дотянуться, к
счастью, 'дух' стоял неустойчиво, придерживаясь одной рукой за откол.
Ухмыляясь, он крикнул громко, как азанчи. Сергей откинулся назад и, увидев,
что афганец угрожающе потянулся к автомату, швырнул гранату.
Голые ладони горели на веревке, только проехав половину спуска, Сергей,
кое-как , сумел зажать веревку подмышками. А наверху грохотало и сыпалось,
среди обвала стал, чем ниже, тем слышнее, треск автоматов. Мягко хлопнуло о
камни внизу тело в коричневой куртке. Подпрыгивая и звеня о выступы,
поворачиваясь, летел автомат. Ударился в метре от тела и заскакал дальше,
пропав из виду.
Федоров стоял поодаль, укрывшись за выступом стены и неторопливо
отводил затвор винтовки. Казинас, спокойный, уверенный, помог Сергею
освободиться от веревки и, не мешкая, погнал его рысью перед собой, заслонив
своей необозримой спиной.
Они неслись вниз, Федоров чуть в стороне, вполоборота к скале, с
винтовкой наперевес. Обожженные руки было некуда деть, согнутые бедра
сводило от бесконечного бега в приседе. Подошвы скрипели, выворачивали
из-под ног неустойчивые камни, застревали в щелях, связки ног гудели как
струны. Высоко в небе раздался хлопок, чудовищная тяжесть накрыла Сергея...
Он очнулся от того, что трещало лицо, от чуть более глубокого вдоха
,казалось, отваливался нос. Держась за нос, поднял голову, от затылка к шее
пробежала молния жгучей боли. Попытался встать, от ударившей по глазам
темноты, затошнило... Тошнота прошла, но в глазах было темно и он никак не
мог рассмотреть человека, который, как он догадался, поддерживал его.
Поморгал глазами, прошибла слеза, сознание приходило, только никак не
расступалась темнота. Человек очень знакомым голосом сказал : "Вы уже два
часа лежите...". Сергей , с трудом заворочал шеей : "Мы где ?". Федоров, это
был маленький Валерка Федоров, озабоченно ответил: "'Духи' ушли. Витас
ранен, а я вас обоих стащил вниз!" Сергей присел, не наклоняя головы, рука
погрузилась во вкрадчивый мелкий, как на морском берегу, теплый песок.
Рассосалась тьма, сковывавшая сознание. Лицо, омываемое остывающими
волнами воздуха, покрывалось тонкой , жесткой пленкой. Мягкие волны нежили
измученное тело, забирая последнее тепло. Высоко над ущельем сквозь гасшую
пелену пробивались звезды. Утесы, скалы отодвинулись и повисли. Сергей
огляделся - с каждой минутой Федоров, сидевший подле огромного тела,
расплывался, превращаясь в серое пятно. "Рюкзаки где ?" Голос Федорова
ответил из мглы : "Все здесь..." и замолк, выжидая. Сергей дернул плечом -
автомат исчез, в темноте раздалось : "Ружье - у вас за спиной...", рука
потянула за ремень с окаменевшими острыми краями. И когда автомат оттянул
плечо, к Сергею вернулась ясность и, прежде всего, он подошел к неподвижному
Казинасу. Раненый лежал на подоткнутом спальнике, жилет был снят, а Валерка
держал его голову у себя на коленях. "Что ?" - присел Сергей. "В спину,
точно между швами..." - глухой ответ. Сергей приник ухом к груди - сердце
билось то замирая, то чуть ли не пробиваясь наружу, лицо Витаса обжигало как
утюг. Сергей попытался найти рану на спине, но пальцы намертво сдавливались
пылающим живым гранитом. "Огонь есть ?" - спросил, стараясь разглядеть
вблизи глаза. Но они были закрыты дрожавшими жесткими веками. Крохотный
огонек на миг, как молния ночью, озарил ущелье перед вздрогнувшими глазами и
съежился до размеров пламени зажигалки. Но Сергей успел увидеть меловой
цвет, желваки, перетиравшие кожу лица, следы укусов на губах...Крови нигде
не было.
"Жар надо сбить..." - Сергей в темноте безошибочно нашел свой рюкзак,
из кармашка вынул, как он точно знал, запасную футболку, разодрал на
несколько кусков. Фляга сотрясалась от плескавшейся в ней воды, он смочил
тряпку, положил на лоб Витасу, который сразу слабо заворочал головой...Потом
мягко вытолкнул Федорова из-под Казинаса...
От холода потрескивали камни, стремительно съеживавшаяся кожа
натягивалась и, казалось, лопалась на костях, саднили пальцы, будто
перепиливаемые тоненьким шнуром, немели от неподвижности пальцы ног... И на
песке - сопротивляющееся холоду тело. Свело судорогой поджатые ноги, Сергей
тихонько ерзал, но только разгонял боль еще выше - к животу. Валерка
Федоров, сверкнув в темноте зрачками, тихо подобрался вплотную : "Я вас
сменю..." Сергей, превозмогая боль, только, чтобы не дернуть раненого,
выбрался, попробовал встать, но тут же рухнул в рассыпчатый, холодный песок.
Тепло уходило все глубже в песок, и Сергей ощутил его, зарыв руку почти по
локоть в него. И чувствовал, как по миллиметру спускается теплый слой...
Судорога наконец отпустила, он встал и стал ходить, подпрыгивать. Чуть
согревшись, достал из рюкзака пуховку - и накрыл лежавшего.
Была обычная ночь в горах, расцвеченная звездами, со всепроникающим
колотящим как кувалда ознобом...Над ущельем выплыла луна, морозная, от ее
света заметались тени...Откуда-то снизу поднимался неясный, буравящий гул,
придавливавший тоской...
Спазма выкрутила желудок, снова Сергей прыгал, но холод уже одолевал
изнутри, растекаясь по жилам вместе с пустой, от голода, кровью... Сергей
сменил Федорова и они так сменяли друг друга, пока не засветилось небо над
хребтом по другую сторону реки.
Витас был еще жив. Накрытый, он чуть-чуть шевелил руками, выпростанными
из-под куртки, да сердце отдавалось в ухе, как стрекотанье швейной машинки в
комнате за стенкой. Федоров стоял не двигаясь. Сергей не видел его лица, он
ловил последние живые судороги в трудно умиравшем великане.
"...Ма..мита !" - распахнулись серые глаза, Сергей присел подле.
Огромная пылающая рука легла Сергею на плечо, широко раскрытые глаза
тянулись к Сергею, который, растерявшись, гладил и гладил ладонью шершавый
лоб. Большие руки обняли Сергея за шею - Витас приподнялся и прижался на миг
щекой к щеке Сергея, опустился на песок. Лицо его стало удивительно
хорошеть, он в упор смотрел на Сергея совершенно ясными глазами на румяном
лице. "...Сережа..." Сергей застыл. "...Крест...Матери...Вильнюс..."- Витас
точным движением вытянул через голову цепочку, на которой сиял миниатюрный
крест с фигуркой с запрокинутой к плечу головой. И плывущей в блеске
надписью - 'INRI'. "...Запомни телефон - день моей смерти..." - Сергея
затрясло-"...Год...месяц...день...".
Яркая вспышка солнца над ущельем. Лицо молодого бога. Тени, побежавшие
по лицу, затушившие огонь. Едва дрогнувшие глаза и мгновенно застывающая
маска на лице. Все ! Все. Смерть.
Сергей впервые присутствовал при таинстве смерти. Убийства были не в
счет. Он не плакал, он теперь понял, почему плачут - от того, что не смогли
проводить. Итак, их оставалось двое и им надо было еще выбираться...
Витаса похоронили тут же, в песке. Песок был очень мягкий, как пух, как
песок дюн в Паланге. Могилу пометили круглым камнем, очень похожим на шар -
больше камней на этой странной поляне не было. Затем спрятали автомат,
поделили пополам горстку патронов. Остались еще вещи в рюкзаке - фляга,
носки, индпакет. Их также поделили, а рюкзак завалили под камень.
Расположились на песке, возле могилы, перекусили. Еда испарялась в
гулко-пустом желудке, но слабость все же чуть-чуть прошла.
Основная группа должна была оторваться от 'духов', тревожило только,
что спусковой кулуар выходил прямо на ледник. А Сергей отлично знал, чем
опасны ледники, облизывающие подошвы скал - могла подтаять кромка,
утончившись до толщины бумаги, скрывая под собой многосотметровые трещины.
Или просто можно было соскользнуть по оледеневшим скалам и улететь на
камни...По крайней мере, ничего другого им не оставалось и Сергею предстояло
принять решение, подниматься ли обратно, с риском нарваться на засаду. А
засаду озлобленные 'духи' вполне могли оставить... А даже, если и удастся
проскочить, но спускаться там, где они вчера вечером карабкались... Без
веревок нечего и делать, да еще и с грузом...
Самое верное было, продолжать спуск по этому кулуару. Засада, вероятно,
ждет их и тут, поэтому оставалось единственное - не теряя времени,
