спине...Автомат, раскачивающийся маятником под левым плечом - когда
начинаешь касаться лбом тропы, ствол застревает между коленями , встаешь и
онемевшими руками перекидываешь брезентовый ремень на шею. После этого
упражнения можно постоять, расставив ноги пошире и с наслаждением подержать
мешок между лопатками, слыша как приходят силы... Долго стоять нельзя - твой
взвод уже в нескольких десятков шагов выше, догнать его можно только через
полчаса... Отдых - самообман , через несколько секунд лямки рюкзака надавят
на ключицы и идешь, матеря эту невыносимую тяжесть. Есть хитрости для
облегчения - передвинуть лямки на самые края плеч, тогда можно расправить
грудь, но вес с готовностью прикладывает свои сорок - пятьдесят килограммов
силы к новой точке , тогда через несколько шагов можно найти еще
какую-нибудь точку на плечах. Можно просунуть ладони под лямки, но рюкзак
так обхитришь еще на десяток шагов - пальцы , зажатые мертвой хваткой,
краснеют и пухнут. Если потерпеть чуть дольше - обе части согнутой руки
вплавляются друг в друга так, что бицепс начинает дергаться от
судороги...Руки надо резко выпрямить, не спеша согнуть и положить на
автомат, уже висящий на шее. Наступает момент краткой бодрости,
располагающей к размышлениям - как вовремя перевесил автомат, догнать эту
спину еще до черного смолистого пятна справа на стене... Отвоевано еще
несколько шагов вверх, пока не впились острые металлические ребра в
предплечья. Шею, изо всех сил сопротивляющуюся рюкзаку, тянет книзу тяжесть
бессильных рук... Пот, выедающий глаза, распухший язык, нечем плюнуть и
тяжесть, тяжесть...
В горах учишься заново ходить. Если подъем сравнительно короткий - не
выше, чем на пятьсот метров, и не очень крут - можно идти , ставя ступни,
как на обычной дороге. Но горная тропа прихотливо вьется, то вставая дыбом,
то резко изворачиваясь из-под ноги в сторону и стираясь на скальном выступе,
то ныряя под снег. По тропе ползет вереница крабов - ноги выворачиваются
боком к тропе, при этом отдыхают ступни, шаги становятся все уже и сил
хватает только приставить другую ногу, тогда то один , то другой
разворачивается другим боком и продолжается выполнение упражнения - ногу
отставить, перенести тяжесть на нее, выжать вес, приставить ногу. Когда уже
втягиваешься в ритм , тропу перегораживает уступ , около которого образуется
очередь. Эти мгновения дороги - можно перехватить дыхание, постоять в
наклонку над тропой, отереть лицо. Сгрудившаяся толпа - бей без промаха!
Если тропа нахоженная, то в таком месте нередко рванет и замаскированная под
камень мина, а из-за утеса накроет залп из примитивных ракетных установок.
Офицеры подгоняют - лучшего средства защиты, чем вечного движения не
придумано за все войны. Нередко приходится цепляться руками - тут опять
затор , у повисшего на склоне автомат съехал с плеча и намертво застрял
мушкой в щели. Рук не оторвать - сразу слетишь, сбивая задних. И человек
стоит, перегородив путь, к нему пробираются и вытягивают волоком за руки, за
лямки вверх. А задние снова ловят мгновения для отдыха, уже даже слышны
шутки. "Внимательно!" - кричит ближайший офицер, но обессилевшие солдаты
вряд ли слышат.
И вот последний выполаживающийся подъем к перевалу, за которым
предполагается развертывание к бою. Офицеры беспощадны, солдаты тревожно
щурят глаза , подразделения сбиваются вместе. На камне, в стороне, комбат
рассматривает в бинокль горы. Рядом с ним радист бормочет в микрофон. Время
от времени комбат рявкает в колонну - "...шевели ногами, давай, давай !" Он
встречается взглядом с Сергеем - "Зандер, мы ведь в бой идем, подтяни свое
стадо !" и уже слушает, что ему говорит радист... Перевал перед Сергеем ,
близкий , придавленный синевой...
Вот Сергей уже подошел к своему рюкзаку. Никакой усталости он не
чувствовал. Дальнейший подъем тоже не был особо трудным - рюкзак был на этот
раз легче тридцати. Прохлада наступавшего вечера высушила пот на лице и
леденила голову. Арчевая роща скрылась под склоном. Они входили в узкие
скальные ворота ущелья Парджани. Левый утес внезапно встал черной, гладкой ,
без трещинки стеной, впустив под свою защиту холод. Тень, покрывшая склон,
казалось отбрасывалась этим холодом - настолько он был плотный. Сергей изо
всех сил стискивал зубы. Разведчики без команды ускорили шаг, перескакивая
по рассыпавшимся каменным глыбам.
На широкой полке под гигантским завалом сгрудилась вся разведгруппа -
из сброшенных рюкзаков доставались и напяливались свитера, теплые
тренировочные костюмы. В десяти метрах, под склоном, под присмотром Немирова
стоял, втянув ладони в рукава длинной белой рубахи, тощий афганец. Одеваясь,
Сергей рассмотрел вытертые золотые узоры на черной тюбетейке. Мацан окликнул
его - "Готов ?" Сергей обернулся - капитан стоял за спиной и тоже смотрел в
сторону пленного. Помедлив, Сергей сделал шаг к капитану. Мацан негромко
приказал - "Твоя очередь! Надо до утра пройти этот склон. Будем рубиться до
упора!" Сергей усмехнулся, вспомнив, как так же с вознесенной к стене рукой
возвещал их инструктор Приезжий и вскинул голову. Стена просматривалась
вверх на четыре веревки. Сергей, не отрываясь от нее, натянул обвязку,
отыскал Незаметдинова, тот, встретившись глазами с Сергеем, поднялся к нему.
"Выпускаешь мне веревку. Когда я не иду, следи внимательно. Надень перчатки.
Подо мной не стой!" Сергей еще раз обернулся - афганца уже не было, на
высокой широкой плите улеглись спиной к нему двое с пулеметом, другие
рассыпались, прижались к стенам. Казинас, наклонился к уху капитана. Сергей
прищелкнулся к карабину, посмотрел на руки Незаметдинова и полез по стене.
Воздух, срываясь с выступов, глухо завывал. Лезлось хорошо - пальцы
уверенно брались за выступающие зацепки. Первая веревка кончилась внезапно -
Сергей достал крюк, вставил его в длинную вертикальную трещину, прорезающую
полку, на которой он остановился. Как ни старался приглушать стук молотка,
звон метался над ущельем - он только пореже наносил удары. Заглянул вниз,
махнул рукой, устроился в небольшой впадине, стал продергивать веревку через
карабин. Через несколько минут стало слышно пыхтение - на полку выбрался
Гусь, качнулся на краю обрыва и сел на крохотный выступ на карнизе, не
снимая с себя рюкзака. Помалу полка заполнялась тяжело дышащими солдатами.
Сергей, кивнув одному из отдыхавших - "Возьми страховку !", присел, вытащил
из-под клапана бухту, пристегнул к себе конец. Подошедший Мацан осматривал
ущелье из бинокля. , Сергей потуже затянул пояс рюкзака, сказал
Незаметдинову - "Свободнее веревку! Я пошел!" Заходящее солнце отбрасывало
красные блики на камнях, по глазам ударяли яркие вспышки на стене утеса.
Заметно круче стал подъем - в одном месте Сергею пришлось даже стать на
колено, чтобы не съехать по гладкому скальному лбу. Не оборачивался -
веревка свободно тянулась за ним. Он не вбил ни одного крюка и решил
остановиться в ближайшем удобном месте. И тут же попалась идеально ровная,
размером с хорошую комнату, площадка, которую затемнял потолок карниза.
Теперь группа собиралась гораздо дольше. Сергей, подхватывая очередного, с
тревогой оглядывался на уменьшающийся красный диск. Камни стены окатывали
ознобом. Дальнейший подъем едва просматривался в наползающей сверху темноте.
Сергей осмотрел скалу справа и слева - пролезть с рюкзаком нечего и думать.
Отполированные как зеркало стены обрывались, скрывая подошву скалы. От
ладоней на камнях оставались влажные дымящиеся следы. Приходилось брать
стену в лоб - через карниз. Разведчики, не двигаясь, стояли и смотрели на
Сергея. Сергей пригласил Мацана - "Если сейчас не пролезу, придется ночевать
на полке..." Мацан ничего не ответил, подозвал Казинаса : "Витас, возьмешь
рюкзак лейтенанта !" Сергей осторожно снял рюкзак, подтянул ремень автомата
и закинул его накрест через спину. Попрыгал - автомат почти не болтался.
Обернулся. Мацан деловито оглядел его - "Порядок!", затем - "Витас, Миша,
подстрахуйте !" Сергей встал почти на краю, заглянул наверх и уверенно пошел
к щели в стене. Поставил согнутую ногу на острый выступ, качнулся и резко
выпрямился. Его едва не швырнуло вниз - успел схватиться за откол. Подошва
от веса тела медленно сползала и заклинивалась в щели. Стоять больше было
нельзя, Сергей подтянул другую ногу и так же резко выпрямил - заныли
выдернутые из щели пальцы. Теперь ни секунды остановки- он уже продирался по
потолку, над головами разведчиков. Увидел прямо под собой напряженное лицо
Казинаса. Руки, ноги пошли как поршни, проталкивая тело вперед. Когда он
резким броском вышел на край нависшей плиты, подошвы его стали легки и
свободны. От испарины волосы встали дыбом, он рванулся вверх и, когда его
раскоряченные ноги, пытавшиеся упереться в воздух, описали дугу, пальцы
нащупали щель в гладкой поверхности. Сергей почувствовал, как рвется кожа на
пальцах от жуткого рывка и повис, раскачиваясь над пропастью. Невероятно
медленно подтянулся на онемевших руках, обдирая колени об острые выступы.
Перегнувшись и лежа верхней частью туловища, пытался передохнуть - но тело
неумолимо сползало вниз. Выдернул руку с залитыми кровью пальцами, бросил
вверх. Зацепился ! Боли он уже не чувствовал никакой. Локоть уперся в
незаметный бугорок, тяжесть ослабла, задергал ногами и схватился другой
рукой. Теперь уже всем туловищем он лежал на карнизе. Отдохнул и как улитка
пополз, затягивая зацепки под себя. Сергей пришел в себя, оказавшись на
четвереньках, больно ударившись головой о незамеченный из-за слез выступ.
Постоял, поднялся и двинулся вверх, оставляя кровь на скале. Подъем
неожиданно уперся в край наклонной долины, уходящей к чернеющему перевалу.
Сел на камне, закрепил веревку и - вместо крика выдавил из себя хриплый
стон. Дернул веревку, раз, другой. Веревка запела от рывка, и Сергей в пяти
шагах под собой увидел переваливающегося через край человека - ему казалось,
что он пролез добрую сотню метров. Солдат, хватая ртом воздух, подполз к
нему. Повалился на камень, отстегнул от себя веревку. Сергей кинул конец ее
обратно. Вдвоем тащить было уже легче. К ним подходили один за другим тяжело
дышащие разведчики. Последних вытягивали сразу несколько пар здоровенных рук
- маленький Федоров больно стукнулся головой о карниз, настолько
стремительно был втащен наверх. Казинас вылез последним, очень легко и, не
задыхаясь. Мацан велел собраться чуть выше и передохнуть. "Как ты там
пролез, хотя на вид совсем не тощий" - осмотрел Сергея. Сергей только кивнул
- пальцы ныли зубной болью. "Надо было тебе у меня служить !" - в темноте
сверкнул глазами Мацан. Смотав веревку, Сергея пристроился в хвост колонне,
перед Казинасом и брел, стараясь вспомнить, о чем он хотел спросить
капитана...
Среди россыпи расколотых, острых камней открылась глубокая ложбинка,
которая и была выбрана для отдыха. Сергей посмотрел на ближайшую стену -
камни, вероятно, скатывались с нее, подпрыгивая и разбиваясь о скалы,
повертел головой, в слабой надежде найти более надежное укрытие, как его
окатил ледяной порыв ветра с такой силой, что приподнял рюкзак и автомат.
Все, кто был в ложбине, одновременно присели, чтобы не быть сбитыми с ног.
Далеко отлетел крик капитан -"...привал здесь !.." Толкая друг друга на
пятачке, все кто был, скидывали рюкзаки, натягивали свитера, все, что еще
оставалось ненадетым, бросали спальники прямо на каменистое дно,
