одежды". Традиции этого кровавого культа дошли до нашего времени в
виде ритуального убоя скота. Как известно, правоверный еврей ест
только "кошерное" мясо, т.е. мясо животных, умерщвленных особым, до
мельчайших подробностей установленным способом. Убой этот, при котором
животное, поддерживаемое в стоячем положении, медленно истекает кровью
под ударом особых колющих орудий, сам по себе является отталкивающей
жестокостью. Но интересно то, что ритуальный убой, за право которого
евреи во всех странах своего рассеяния борются с необычайным
упорством, сохранил до сего дня полностью значение религиозного
жертвоприношения, - какого-то темного, кровавого колдовства. Резники,
приставленные синагогой к этому делу, отнюдь не простые мясники, а
служители культа, и весь этот жуткий ритуал сопровождается чтением
особых молитв и заклинаний.
3. ТАЛМУД И ШУЛЬХАН АРУХ
Если исконный лик иудейства, искаженный ненавистью, пороком и
кровожадностью, выступает уже с достаточной ясностью на страницах его
древнего народного эпоса, то подлинный лик современного еврейства -
его духвоно-психологическая сущность и вся его умонаправленность -
отражается наиболее полно в его религиозно-бытовом мировоззрении,
нашедшем свое выражение в накапливавшемся веками законодательстве и
поучениях раввинов. Раввины рассказывают, что, когда Моисей на Синае
получил от Иеговы закон - Тору, ему, кроме того, были даны устные
объяснения и дополнения, которые не были записаны, а передавались
устно от одного поколения другому. Таким путем раввины создали себе
широкий простор для религиозно-законодательного творчества. Из этих
пояснений и дополнений, даваемых раввинами закону Моисееву, вырастает
в первые века (приблизительно в 150 году после РХ) - Мишна
(повторение). Мишна преподается в школах и синагогах, ее комментируют
в свою очередь, и из дополнений этих вскоре вырастает Гемара
(завершение), собственно, две различные Гемары: одна возникает в
Палестине (закончена в 350 году), другая в Вавилоне (закончена в 500
году). Мишна и обе Гемары составляют Талмуд, в его двух вариациях,
т.е. Талмуды - Иерусалимский и Вавилонский. Талмуд (учебник иудейской
религии и религиозно-бытовых законов) представляет собою обширнейший,
бессистемно составленный, сборник законов, изречений, притч, споров и
пояснений раввинов. Законы, в нем содержащиеся, не классифицированы, а
разбросаны в беспорядке и переписаны бесконечной и - для нееврейского
сознания - поразительно бездарной и нудной казуистикой.
Едва закончен Талмуд, как и его начинают объяснять и толковать.
Таким образом, с течением веков, благодаря исключительной любви евреев
к словопрениям, накапливается огромный материал. Из многочисленных
писаний раввинов укажем лишь на главные. В 1169 г. появляются четыре
тома Мишне Тора (повторение закона) - творение Маймонида - первая
серьезная попытка классифицировать и привести в порядок обширное и
сумбурное содержание Талмуда. В 1321 г. Иаков-бен-Ашер издает в Толедо
Арба Турим (четыре года) - сборник, содержавший талмудические законы с
некоторыми новыми толкованиями и упущением устаревших и маловажных, с
точки зрения автора, законов. Вскоре, однако, в еврейской среде
сознается необходимость в составлении ясного и сжатого конспекта
накопившегося материала, в создании настоящего свода
религиозно-бытовых законов. Это требование вполне удовлетворила
впервые изданная в Венеции в 1565 г. работа палестинского раввина
Иосифа Каро под названием Шульхан Арух (приготовленный стол). Через
несколько лет появляется работа краковского раввина Моисея Иссерлеса -
Ха-Мапа (скатерть), которая лишь дополняет Шульхан Арух в соотвествии
с нуждами и обычаями евреев в Польше.
*В этой форме Шульхан Арух сделался настоящим сводом
религиозно-бытовых законов всего иудейства и его значение не утрачено
и по сей день*.
Прежде чем перейти к краткому обозрению смысла и духа
содержащихся в Шульхан Арухе законов, приведем несколько текстов из
Талмуда, которые показывают, какое огромное значение придается
поучениям раввинов.
"Мой сын, к словам раввинов относись с большим вниманием, чем к
словам Торы, так как в словах Торы лишь приказания и запрещения: кто
же не слушается слов раввинов, достоин смерти... Кто над словами
раввинов смеется, тот будет наказан в кипящих испражениях" (Талмуд,
Ерубин, 21б).
"Раввины учат: если кто занимается Торой, то это маленькая
добродетель, но и ничего. Кто занимается Мишной, это уже кое-что, и за
это он вознаграждается; кто же занимается Гемарой, тому за это нет
слишком большого вознаграждения" (там-же, Баба месиа, 33а).
Для обозначения неевреев, раввины пользуются, главным образом,
следующими словами: гой - не-иудей, язычник, нокри - иноземец, чужой,
акум - сокращение, составленной из первых букв фразы - "служитель
звезд и планет", т.е. идолопоклонник, Кути - название древнего
племени, переселенного в Израиль из Ассирии и образовавшего
впоследствии род самаритян, презираемых иудеями, как еретики. Все эти
слова равнозначущи, и очень часто, в различных изданиях Талмуда и
Шульхан Аруха, в одном том же тексте, употребляется выражение - либо
гой, либо акум, либо нокри.
Приведем несколько законов, относящихся к празднованию субботы, в
которую евреям, как известно, не дозволено работать, а разрешено лишь
делать самое необходимое, не терпящее отлагательства. Все, что можно и
чего нельзя делать в субботу, до мельчайших подробностей установлено
законом. Так, в Шульхан Арухе (Орах хаим 332, 1) еврею разрешается
помогать скоту при родах в субботу, акуму же при родах в субботу
помогать воспрещается чем бы то ни было (там же 330, 2). Еврею
разрешается в субботу кормить собак (Орах хаим 512, 1); акума же
кормить запрещено (там же).
Отсюда мы видим, что в известных случаях евреи ставят скот выше
нееврея. На этот счет мы находим в Талмуде весьма поучительные места:
"Вы (евреи) названы людьми, но акумы людьми не почитаются (Жебамот
61а)"; в Тосафот (пояснениях к Талмуду) мы читаем - "Его (акума) семя
почитается, как семя скота (Гетубот 36)", или - "Совокупление с
акумами есть скотоложество (Санхедрин 76б)." В Шульхан Арухе мы
находим следующий весьма характерный закон:
"женщины, когда они выходят из бани (здесь говорится о "Микве" -
ритуальной очистительной бане), должны стараться встретить подругу с
тем, чтобы первое, что они встретят по выходе из бани, не было бы
нечистая вещь или акум. Если же женщина встретила все же подубную
нечиистую вещь, то, если она богобоязненна, она должна вновь итти в
баню, чтобы очиститься". (Иоре део 198-48, хага).
Чрезвычайно лестно для нас, неевреев, перечисление нечистых вещей
в примечании (беер хетеб) к этому - закону:
"Женщина должна вымыться снова, если она сразу после бани
встретила что либо нечистое - например: собаку, осла, бесноватого,
акума, верблюда, свинью, лошадь или прокаженного."
Как известно, правоверному еврею разрешается держать у себя лишь
нееврейскую прислугу. И вот мы читаем в Шульхан Арухе:
"В случае смерти слуги, или служанки, хазяину их не слудует
говорить слов участия, становясь в ряд, а должно сказать - Бог да
возместит тебе убыток, как пологается в случае смерти вола или осла
его. (Иоре деа 377,1)".
*Это почитание неевреев наравне со скотом, или ниже скота,
является базой всего еврейского религиозно-бытового законодательства,
регулирующего отношение еврейства к окружающему нееврейскому
населению, и вытекает из совершенно беспримерной самовлюбленности и
исключительности иудеев*.
"Народ Израиля лучший из рода человеческого, подобно тому, как
сердце является важнейшим из органов", поучает Талмуд. Или: "Мир
создан только для евреев; они - плод, остальные народы - шелуха". В
другом месте Талмуд учит, что Иегова одевает каждое утро тфилн
(четырехугольная коробочка, содержащая внутри священные изречения,
писанные на пергаменте, и прикрепляющаяся во время молитвы ремешками
ко любу и левой руке) и что на пергаментном свитке, заключающемся в
нем, написаны не обычные заповеди, а комплимент "избранному" народу:
"Кто еще такой единственный народ на свете, как мой Израиль!"...
Жители наших западных окраин и Польши могли наблюдать поведение
евреев во время молитв в синагоге: какие-то странные подпрыгивания и
постоянные плевки... Еврей Г. Богров в своей книге "Записки еврея"
(Одесса, 1912) дает следующее объяснение этому явлению: "Евреи в
патетических местах молитв несколько подпрыгивают, выражая этой
мимикой желание приблизится к Богу (!). В конце каждой молитвы еврей
отплевывается. Плевки эти адресуются язычникам (т.е. неевреям)".
Бросим теперь беглый взгляд на законы, относящиеся к правовым
взаимоотношениям евреев с акумами, т.е. неевреями, дающими им приют в
своих странах. Особенно разработаны законы о финансовых делах, и здесь
иудею не только разрешается всячески надувать нееврея, но всякий
убыток, причиненный нееврею, ставится еврею в заслугу, ибо "имущество
акумов", как поясняет Шульхан Арух (Хошен-ха-мишпат 156, 5 хага)
"равно имуществу, не имеющему хозяина". Случаи дозволенного
надувательства нееврея евреем разбираются в Талмуде и в Шульхан Арухе
в огромном числе, причем иудею разрешается, в случае надобности, лгать
акуму, а также приносить перед судом ложную присягу и клятву, делая
при этом лишь умственную поправку. Но евреям не приходится,
по-видимому, особенно обременять себя подобными "умственными
поправками", ибо, согласно их верованию, Иегова ежегодно, в день
праздника "Иом Кипур", расторгает и делает недействительными все
клятвы, данные за истекший год сынами избранного им народа. Вот текст
поющейся в этот день молитвы "Коль нидре", занимающей одно из
центральных мест в иудейском религиозном культе: "Во всех обетах,
отречениях, конаме, киннуйе, киннузе (еврейские слова, обозначающие
различные оттенки понятия "обет" и не имеющие соответствующих
выражений в русском языке), также во всех клятвах, которые мы дали,
клялись, закрепили, отреклись - с этого дня примирения до следующего
дня примирения, который да настанет на наше благо - мы сим каемся во
всем. Да будут все они расторгнуты, бессильны, недействительны, сняты
с нас и уничтожены на веки. Да не будут наши обещания - обетами; от
чего мы отреклись, да не будут отречениями; в чем клянемся, да не
будут клятвами". *Совершенно беспримерный случай религиозного
допущения (если не оправдания) того, что нееврейским сознанием
осуждается, как тягчайший грех клятвопреступления!*
Все законы раввинов, касающиеся способов зарабатывать хлеб
насущный, пропитаны презрением ко всякому физическому труду, особенно
к земледелию. Раввины прямо рекомендуют еврею финансовые операции, в
особенности же ведение денежных судебных процессов, подобных
"неиссякаемому источнику". А, как известно, денежно-финансовая система
была создана евреями, и евреями же контролируется полностью по сей
день (все банки - еврейские).
Но самым отталкивающим, самым жутким для нееврейского сознания,
представляющимся прямо неправдоподобным моментом еврейского
религиозно-бытового законодательства является прямой призыв к
физическому уничтожению нееврев при каждом удобном случае. В Талмуде
постоянно встречается призыв к истреблению "лучших" и "честнейших" из
