- "Лаконию" потопили, на ней же тьма народу, - сказал Черчиль.
- Срочно сообщите итальянцам, - распорядился Дениц. - И свяжитесь с
французами, их африканские порты рядом.
- Ввязались мы в эту войну, - в который раз с горечью подумали
итальянцы.
- Конечно, нам прикажут, мы пойдем спасать, - сказали командиры
французских кораблей. - Да как бы самим не получить торпеду в борт.
- Вот где они, сволочи, прятались, - сообразили в американском штабе,
- послать туда два гидросамолета с бомбами!
Больше всех рассвирепел Гитлер:
- Этот мальчишка Хартенштейн зовет к себе еще три наших подводных
лодки. Нашелся спасатель! Где у него итальянцы? На палубе? Срочно
погрузиться!
Дениц эту радиограмму не передал.
Зато прилетел американский самолет. Он быстро нашел лодку
Хартенштейна и сбросил на нее две бомбы.
- Боевая тревога! Срочное погружение!
"Нас сбрасывали с палубы в воду ударами кулаков, нам угрожали
оружием, мы не хотели снова очутиться в океане", - прочитал судья
трибунала показания уцелевших итальянцев.
Через сутки подошел французский крейсер и подобрал плававших в воде.
В этой истории трагически переплелось все, что сопровождает войны:
злой умысел, трагическая случайность, риск, подвиг, трагедия, смерть, а
для кого и счастливый исход. Трагедий было куда больше. Некоторые
английские матросы, не желая сдаваться немцам, пошли на шлюпках к берегам
Африки. Их плавание продолжалось от двух до трех месяцев. Умерших от
голода и жажды выбрасывали за борт. В живых остались считанные.
Судьям хорошо было, сидя в мягких креслах и попивая минералку,
рассуждать: "Зачем пошли на шлюпках?", "Не стоило метать бомбы, если ты
видишь на палубе народ", "Не надо было бить и толкать людей за борт"...
Непереданная радиограмма спасла Деницу жизнь. Судьи дали ему десятку,
а чтобы подстраховаться записали: "действия командиров подводных лодок
были пиратскими".
Добрые дела наказуемы: лодка Хартенштейна была вскоре потоплена
американским самолетом.
89. БУМАЖНЫЙ ТИГР
День когда Мао Дзедун встретился в Пекине с Хрущевым был очень
жарким.
- Надо бы искупаться, - предложил великий кормчий.
Пошли в бассейн и разделись до трусов. Бассейн был открытый, на одном
его берегу стояли два кресла, а на другом росли кусты. Мао с Хрущевым сели
в кресла, а в кустах притаились за зелеными ветками их советники.
Сполоснулись и разговор зашел о делах.
- Сколько у вас и у американцев дивизий? - спросил Мао.
Хрущев поманил пальцем, из кустов выскочил военный специалист и
загребая по-собачьи быстро-быстро переплыл бассейн.
- У нас двести, у них сто, - сказал он прячась за кресло.
- Чего же вы боитесь? - недовольно спросил Дзедун.
- Считают сейчас не дивизии, а атомные бомбы, - возразил Хрущев.
- А сколько у вас и у американцев атомных бомб?
Хрущев сделал еще знак и через бассейн к нему подплыл физик-ядерщик.
Он был в плавках и с него капало.
- У нас три тыщи и у них столько же, - сообщил Никита.
- Ага, поровну. Зато у вас и у нас миллиард людей. Если бросить все
бомбы, нас останется больше. Надо начинать войну, - решил Мао. - Атомная
бомба - бумажный тигр.
- Ну и арифметика! - подумал Хрущев. - Странный он какой-то, этот
азиат. Надо держаться от него подальше.
- Плывите, - разрешил он и два специалиста плюхнулись в воду.
- Погибнет половина человечества, зато для остальных настанет райская
жизнь, - развивал свою мысль кормчий. - Построим общество свободное от
угнетения и эксплуатации.
"Провести бы тебя раз по тому месту где она взорвалась, посмотрел бы
я, как ты будешь строить". Подумав так, Хрущев зашел за кресло и стал
отжимать трусы. Мао последовал за ним. Один из специалистов, сидевших в
кустах, потом говорил, что в эти минуты он услышал легкий скрип. Он
считал, что это повернулось колесо истории. Но он может и ошибаться.
Выжимались трусы, а трусы на обоих лидерах были большие, футбольные,
черного цвета.
Отжимались они, безусловно, со скрипом.
90. КАК БРАЛИ БЕРИЮ
О том, что с Берией пора кончать, ни у кого из вождей сомнения не
было.
- В одну прекрасную ночь проснешься, а над тобой - трое, и у всех
револьверы. Дадут только штаны надеть и поведут по коридору. Чего доброго,
еще пуговицы срежут, чтобы не убежал, - рассуждали руководители. - Нет,
нет, надо торопиться!
Самым решительным был Никита Хрущев. У него была здравая сметка
хлебороба, он и уговорил остальных. Надо было только найти исполнителя.
Пригласил Жукова.
- Ну, наконец-то, - обрадовался маршал. - Давно пора. А то, честно
говоря, по ночам такое снится... На фронте так страшно не было.
- Что снится? Ведут в одних штанах по коридору?
- Ага. Нет, нет, я готов, приказывайте.
И маршал устроил все как надо. Он прихватил с собой несколько
генералов и полковников и провез их тайком в Кремль.
Там уже шло заседание Президиума.
- И чего это нас так неожиданно собрали? - возмущался Берия. - Ни
тебе объявления, ни повестки дня. А у меня дела государственной важности.
На сегодня у него было намечено подписать кучу расстрелов и
прошвырнуться по Москве, поискать девочку помоложе, желательно блондинку.
Председательствовал Маленков, но с перепугу он никак не мог открыть
заседание.
Тогда Никита нажал кнопку звонка и в комнату вошли генералы с
Жуковым. Они подхватили Берию под белые руки и вытащили в соседнюю
комнату.
- Как же мы его подлеца из Кремля будем выводить? Может закатать в
ковер, да и вынести?
- Охрану надо сменить.
Сменили охрану. На всякий случай к Кремлю подогнали танки. Берию
увезли и спрятали в каземате под землей. Разобрались с ним быстро, хватило
трех месяцев.
Между прочим, когда его держали в соседней комнате, у него срезали со
штанов пуговицы. Бывают же такие полезные сны! Особенно если они снятся
многим и эти сны у всех одинаковые.
91. БРЕВНО
Однажды прохладным апрельским днем пенсионер Никита Хвостиков
объявил, что бревно, лежащее у него во дворе, то самое, которое нес на
субботнике Владимир Ильич Ленин.
Город возликовал, бревно поместили в местный музей, а Никите дали
двухкомнатную квартиру.
Через несколько месяцев в музей пригласили профессора - определить
породу дерева. По указанию корифея бревно с одного конца опилили, а из
середины отколупнули щепочку.
Профессор понюхал комель и сказал:
- Сосна.
Потом пересчитал годовые кольца и посмотрел через микроскоп на
щепочку.
- Дерево срублено пять лет тому назад.
- Ай, ай, ай! - всполошились отцы города. - Не то бревно! Что же
делать? Ведь нам Москва обещала и крытый спортзал, и пять автобусов и
асфальт на главную улицу!
Решили - ничего не делать. Молчать.
И верно: крытый рынок построили, на заасфальтированных улицах
появились "Икарусы". Над бревном возвели павильон из стекла.
И все были довольны. Это было в славное время застоя.
Теперь, в связи с введением рынка, Никита подыскивает на бревно
покупателя:
- Что гранит? Пустяк, - говорит он, - а вот сосна, она и есть сосна,
дерево справное. Главное - не продешевить!
92. ТУР ХЕЙЕРДАЛ
Норвежский зоолог Хейердал, окончив университет, увидел, что все
звери на земле давно открыты.
- Вот так дела! - опечалился зоолог. - Лошадь Пржевальского и ту
описали. Кё фёр, что делать? Фёр-то кё?
В жилах Тура текла кровь древних викингов, разбойников и
авантюристов.
Он построил плот и пустился на нем вплавь из Америки через Тихий
океан.
Когда плот уже подплывал к острову, викинг спохватился:
- Научную цель забыл, ай-ай-ай!.. Спросят зачем плыл, что скажу?
И он объявил: плавание доказывает, что острова Тихого океана заселили
когда-то на плотах выходцы из Америки.
- Ерунда какая-то! - ахнули ученые. - Островитяне пришли из Азии,
тому миллион доказательств. Да они и сами это помнят!
Но их слабые голоса потонули в шуме оваций.
Ободренный успехом Тур пересек на папирусной лодке Атлантический
океан.
Чтобы вновь привлечь внимание общественности, он объявил перед
началом плавания: пирамиды в Мексике строили выходцы из Египта.
- Приплывали вот на таких лодках! - сказал он осторожно тыча пальцем
в рыхлый папирус.
Египтяне забросали его цветами.
Ученые совсем скисли. Они не плавали на плотах и их никто не хотел
слушать: что с того, что последняя пирамида в Египте была построена две
тысячи лет до нашей эры, а первая в Мексике три тысячи лет спустя?
Это уже никого не интересовало. Главное в науке - напор и
неожиданность.
93. МАРГАРЕТ ТЕТЧЕР
Конфликт из-за горстки островов в холодном южном океане развивался
стремительно.
- Острова следует называть Мальдивскими. И открыли их наши предки, -
утверждали аргентинцы.
- Нет Фольклендскими. А сколько мы на них овец развели! Сколько труда
вложили! - упирались англичане.
Тогда аргентинцы высадили на острова десант и взяли в плен англичан
вместе с их овцами.
В Лондоне собрался парламент. Решали как поступить. В зале сидело
несколько сот мужчин в черных пиджаках, в брюках и рубашках с твердыми
воротничками.
- Надо написать жалобу в Организацию Объединенных Наций, - предложил
пожилой джентльмен. У него был галстук-бабочка.
- Суд. Только Международный суд в Гааге, - настаивал молодой,
поднаторевший в склоках депутат. - Да мы их затаскаем по заседаниям. Да
одних апелляций штук им сто приготовим.
Его сменил лорд, который еще помнил англо-бурскую войну.
- Сэр Уинстон, - начал лорд. Ему вдруг почему-то показалось, что в
зале присутствует Черчиль. - Сэр Уинстон как всегда прав. Надо поставить
заслон импорту германских товаров... Ах, не о том?.. Ах Фольклендские
острова?.. Ноту, написать ноту и в ней все объяснить. Как сейчас помню, мы
с Чемберленом...
Лорда сняли с трибуны и отнесли на место.
Тогда встала премьер министр. Все с любопытством ждали, что скажет
слабая женщина.
- Мне стыдно, что в этом зале единственный мужчина - это я, - сказала
леди. - Я уже приказала развести пары на кораблях и приготовить сто
самолетов. Будем бомбить. Наплевать на овец... Давайте уточним кое-какие
детали.
Острова отобрали. Понятное дело, когда бомбили погибло не столько
овец, сколько людей.
А к леди пристало название "железная". Наверное поэтому англичане
поспешили потом от нее избавиться. Уж они-то народ искушенный, знают -
всему есть мера. И очень опасно, если правители железные.
Тут автор должен извиниться перед читателем и сделать маленькое
отступление. Дело в том, что после Маргарет Тетчер у него так прямо и
чесались руки написать про других политических деятелях. Скажем, про
Михаила Горбачева или про Бориса Ельцина. Даже придумались кое-какие
фразы. Например, новеллу про Михаила Сергеевича можно было кончить так:
"Процесс пошел!" - сказал он и побежал умывать руки". А про последнего
президента: "Тому, что получилось, он очень удивился: "А мне они говорили,
понимаешь, что все будет совсем иначе!"
Однако, прокручивая в голове все, что произошло за последние годы: в
Грозном дома стоят с пустыми глазницами, прямо как в Сталинграде,
президентская семья отжимает трусики на каменистом пляже в Форосе,
бизнесмена застрелили в парадном, журналиста взорвали вместе с кейсом, в
