старыми!
- Ты оценил свою безопасность дороже бабок, Альфредо.
Он на некоторое время замолкает, сглатывает слюну и шепчет:
- Как это - мою безопасность?
-Дело Буальвана, зайчик. Ты испугался, что Мари-Терез, с которой я
встречался после инцидента, заложит тебя.
- Не понимаю, о чем вы говорите! Я отвешиваю ему удар кулаком по зубам.
Он сплевывает слюну, пересчитывает языком зубы и бормочет:
- Что за манеры!
- Увидишь, Фредо, у меня есть и другие, гораздо лучше, и такие
эффективные, что меня попросили издать пособие по ним.
Я швыряю его в "прерию", как тюк с грязным бельем.
- Поедем побеседуем в комнате со звуконепроницаемыми стенами.
Когда я собираюсь сесть в машину, Матиа возвращается от "203-й".
- Труп оставляем на месте, совсем один?
Я улыбаюсь и отвожу его в сторону, чтобы шепотом объяснить:
- Во-первых, труп не один. За ним присматривает доблестный Пакретт,
сидящий вон в той машине. Во-вторых, труп не труп. Я просто усыпил малышку.
Матиа смотрит на меня честными глазами честного полицейского.
- Зачем вы это говорите, господин комиссар? Я только что ее пощупал. Ваша
красотка мертва, дальше некуда.
Я бросаюсь к "203-й" и дрожащей рукой ощупываю девицу. Матиа не соврал,
Мисс Тротуар мертва, как асфальт, по которому она ходила.
Я присматриваюсь к ней повнимательнее и вижу, она задушена.
Глава 8
Несколько лет назад со мной произошел странный случай. Много ночей Подряд
мне снилось, что я еду по набережным к Лионскому вокзалу, вдруг слева
выскакивает маленький бородач за рулем "дина панхард" и врезается в меня. И
вот однажды утром, когда я как раз ехал на Лионский вокзал, чтобы встретить
Фелиси, возвращающуюся от родственницы, с площади Шатле выскочил "дина
панхард" и врезался в мое переднее крыло. В первые секунды после аварии я
думал, что это какое-то четвертое измерение. К счастью, за рулем сидел не
маленький бородач, а дама, которой ненормальный инструктор по ошибке выдал
права.
Констатировав смерть М-Т, я испытываю то же странное чувство полного
освобождения. Я витаю где-то в пустоте, вне связи с нашей планетой и ее
реалиями.
Двигаясь, как страдающая ревматизмом сомнамбула, я закрываю дверцу и
направляюсь к машине Пакретта.
Она пуста. На сиденье остались только тюбик "Симфо-рила" и целлофановые
упаковки от таблеток. Пакретта нет, как кролика в цилиндре герцога
Эдинбургского.
- Пакретт! Пакретт!
Рядом со мной останавливается "ланчия", в которой сидят месье и дама, и
водитель спрашивает, не соглашусь ли я выпить с ними стаканчик. Я мрачно
посылаю его к матери, а он называет меня хамом.
Тогда я решаю, что не стоит оставлять тут Альфредо. Незачем ему видеть
мое смятение. Я возвращаюсь в "прерию" и при помощи второй пары наручников
приковываю Альфредо к ручке заднего сиденья.
- Вези клиента в фирму, Матиа,- резко говорю я.- Запрешь его в секретной
камере и вернешься сюда со "скорой". Все - тройным галопом.
Его впечатляющий старт показывает, что он готов в точности выполнить мои
инструкции.
Тогда я начинаю осмотр местности. Я люблю тайны, при условии, что они не
слишком темные. До доказательства обратного, медам, ваш обожаемый
Сан-Антонио играет роль большого идиота. В этот чертов вечер я занимался
двумя девушками, и обеих кокнули прямо у меня под носом! Это не может
продолжаться. И так уже дальше некуда! (Уф! А я думал, как оправдаю название
этого шедевра!)
На данную четверть часа самой важной тайной является то, куда
запропастился Пакретт. Я осматриваю его тачку и не обнаруживаю в ней ни
единого подозрительного следа. Я возвращаюсь к "203-й", тщательно обследую
кузов при помощи фонарика и на косяке передней двери обнаруживаю два
маленьких пятнышка крови.
Я провожу тоненьким лучом фонаря по асфальту дороги. Под машиной лежит
нечто похожее на неподвижную змею. Это шарф пропавшего инспектора. Вот что
меня смущает. Неужели моего доблестного пожирателя пилюль похитили? Я
представляю себе происшедшее примерно так: этой ночью по лесу гулял маньяк.
Увидев брошенную машину, он подошел к ней. Спящая женщина- это идеальная
добыча для извращенца. Он уже сдавил шею мадемуазель Мари-Терез ожерельем из
своих пальцев, когда явился Пакретт. Но после того, как я его отругал,
инспектор не решился стрелять. Это было ошибкой, потому что маньяк бросился
на него и дохлик-полицейский не смог с ним справиться...
Я продолжаю осматривать окрестности. И правильно делаю: на газоне,
который от мороза стал хрустящим, как сухари, лежит коробочка со свечами,
которые так любит Пакретт.
Мне вспоминается Мальчик-с-Пальчик. Благодаря фармацевтическим
препаратам, возможно, удастся установить, куда людоед унес щуплого
полицейского.
Я прохожу метров двенадцать в сторону рощи и замечаю на траве под кустом
темную массу. Это Пакретт! Я ощупываю его впалую грудь. Сердце бьется. Луч
моего фонаря позволяет оценить нанесенный ему ущерб. Маньяк не миндальничал.
Уж не знаю, чем он колотил моего подчиненного, но у того лоб превращен в
мармелад.
Нос наверняка сломан. Нижняя часть лица залита кровью, которая натекла
ему на грудь. Настоящее кровавое месиво.
Я поднимаю жалкую голову хлюпика.
-Эй, Пакретт!- говорю.- Как вы себя чувствуете, старина?
Но он в глубоком нокауте.
Вот это пролет. Если я представлю Старику детальный рапорт, он так
разорется, что мурашки побегут даже по коже обложки его блокнота.
Вам не кажется, что у Сан-Антонио бледный вид? Он ставит волку капканы, а
попадает в них сам. Итог эксперимента: две убитые девушки, один тяжело
раненный инспектор и репутация знаменитого Сан-Антонио, запачкан-ная, как
простыни в дешевом отеле.
Своевременный приезд "скорой" кладет конец моим мрачным мыслям. Из нее
вылезают Матиа и санитары с носилками.
Я показываю на Пакретта.
- Отвезите нашего товарища в больницу, а уже потом девицу в морг.
- Что с ним случилось?
- Очевидно, застал преступника с поличным, и тот долбанул его по башке.
Бедняге предстоит проглотить много таблеток. Когда отвезешь клиентов, зайди
в мой кабинет в конторе,- добавляю я уже только для Матиа.- Скажи в
больнице, чтобы нас немедленно известили, как только Пакретт придет в себя.
- Если вообще придет!- шепчет скривившийся Матиа. Я адресую небу срочную
заявку с просьбой о выздоровлении Пакретта и прошу подтвердить ее получение,
после чего сажусь в его машину и еду в контору.
Маленькая специальная камера находится в подвале конторы. Она бы очень
понравилась добрейшему королю Луи Одиннадцатому, который превращал свою
шляпу в иконостас, а деревья своего парка в виселицы.
В нее ведет дверь, в которой ревнители гигиены проделали маленькое окошко
размером с почтовую открытку, чтобы заключенные могли дышать свежим
воздухом.
В темноте камеры у достопочтенного Альфредо будет время собраться с
мыслями и помянуть Мари-Терез.
Я поворачиваю выключатель снаружи. Белый свет большой лампы заставляет
блатного зажмуриться. Он смотрит на меня сквозь ресницы.
- Ну что, Фредо?- вздыхаю я, закрывая дверь.- Поговорим?
Он пожимает плечами.
- Что я могу вам сказать! - ворчит малый.- Мне кажется, я свихнулся. У
меня угоняют тачку, потом меня арестовывают и показывают труп моей девочки в
украденной машине. Я ни хрена не понимаю!
Его руки сцеплены браслетами, которые Матиа специально не снял с него.
Ничто не подавляет моральный дух человека лучше, чем такие браслеты.
- Хочешь, я скажу тебе одну вещь, Альфредо? Может, ты и есть маньяк?
Шмаровоз начинает смеяться.
- Ну еще бы! Это же сама очевидность!
- Если я продолжу поиски в этом направлении, то у тебя будут большие
неприятности. Хочешь поспорить? Он холодно смотрит на меня.
- Я себя спрашиваю, к чему вы ведете, господин комиссар.
Блеск его черных глаз меня немного смущает, однако я не отступаю.
- Ты отправишься в суд, красавчик. И я готов поклясться, что в один
прекрасный день ты обнаружишь, что кое в чем похож на Луи Четырнадцатого.
Очевидно, он учил историю Франции, потому что бледнеет.
- Это один треп!
- У тебя есть алиби на сегодняшний вечер между без четверти десять и
половиной одиннадцатого?
- Ну...
-Я тебя слушаю. Смажь язык, так он будет лучше работать.
- Я был в бистро на авеню Жюно. Вышел, чтобы ехать за моей кошкой. Машины
нет! Я подумал, что кто-то подшутил, и поехал на улицу Годо на такси. Ее там
не было. Сначала я решил, что она работает, и стал ждать. Через двадцать
минут я зашел в отель. Мне сказали, что ее там нет. Из этого я заключил, что
она пошла к клиенту, иногда такое бывало. Она была работящей девочкой,
добросовестной, аккуратной. Мужиков, которые ее снимали, обслуживала по
первому разряду... Потом я вернулся в свой клуб и увидел, что там ее тоже
нет. А тут ваш рыжий подошел ко мне и сказал, что вы хотите со мной
поговорить насчет Мари-Те. Я пошел за ним без возражений. Он может это
подтвердить.
Я хохочу, как Мефистофель в опере:
- Поданная таким манером, твоя версия выглядит вполне съедобной,
Альфредо. Но могу тебе сообщить, что есть нечто, что может ее начисто
поломать.
- Да?
- Да. Когда присяжные узнают, что у тебя были дела с Буальваном, они не
клюнут на твою историю, как щука на леденец!
На этот раз он раздавлен. Я мастерски поработал, а теперь надо ковать
железо, пока горячо.
- Твоя мочалка умерла в твоей машине в то время, когда у тебя нет и
намека на алиби. Можешь не сомневаться, я и следователь сделаем эту
очевидность очевидной и для присяжных.
Он не отвечает.
- А теперь раскрываем карты, Альфредо. Я тебе скажу, что знаю я, ты - то,
что знаешь ты, а потом посмотрим, что мы сможем сделать для твоего здоровья.
Идет?
Он не отвечает, но я делаю вывод, что его молчание - знак согласия.
- Сегодня утром я был в Сен-Дени, когда ты навестил Бержерона.
Ну вот. Нет нужды плести кружева, он все понял. Этот скрытный человек,
который не раскололся бы при других обстоятельствах, чувствует, что попал в
крепкую паутину.
Он пожимает плечами.
- Слушайте, то, что произошло, слишком глупо. Согласен, я не иисусик, но
в этой истории я чист.
- Опусти предисловие, Альфредо, переходи сразу к сути дела, я спешу.
-Я познакомился с Буальваном в Индокитае, когда французское правительство
начало собирать манатки и готовилось сваливать домой. У меня там было дело.
- Да?
- Конечно, это было не Эльдорадо...
- Да, это был Индокитай, страна риса и пиастров, правда, чувачок?
- Ну, в общем...
- Ладно, что дальше?
- Так вот, я познакомился с Буальваном- Он тогда был унтер-офицером. Мы
подружились.
- Он участвовал в твоих махинациях?
- Нет. Барное знакомство. Лучше не настаивать.
- Продолжай!
- После возвращения во Францию мы несколько лет не виделись. И вдруг
однажды встретились на Елисейских Полях. Случайность.
- Ну и?
- Выпили, вспомнили прошлое.
- Возле Священного огня самое место.
- Он организовал какой-то маленький бизнес в Сен-Дени. Дела, кажется, шли
хорошо, он был доволен. Мы расстались, договорившись встретиться снова. Я
назвал ему бар, в котором часто сижу.
- Не произноси это слово, а то накаркаешь. Альфредо скрещивает два
пальца, заклиная судьбу, и продолжает:
- Время от времени мы встречались, и вот вечером, накануне своей смерти,
Буальван заявился в мою тошниловку с похоронной мордой. Он оглядывался по
сторонам, как будто за ним гнались сто чертей... Я ему дал выпить и попросил
объяснить, в чем дело, но он молчал, как воды в рот набрал. Из него не
