квартир и подкидывала детей всякому, кто об этом просил. В общем, сюжет для
слезливой мелодрамки. Когда М-Т было четырнадцать, мясник из их района лишил
ее невинности, и далее все в таком же духе.
Совместная жизнь с Альфредо? Этот малый страшный эгоист и думает только о
своих личных удовольствиях. Он лупит ее почем зря для профилактики - нужно
же немного физкультуры, чтобы сохранить форму.
Я слушаю и подливаю ей винца. Когда труженица тротуара берется за
последнюю сосиску с перцем, она уже еле ворочает языком. Тогда я задаю
вопрос, который мучает меня, будто экзема.
- Скажи, красавица, ты когда-нибудь раньше видела того парня, что пытался
тебя задушить, Буальвана?
Она поднимает на меня свои большие глаза, прозрачные, как две лужи на
скотном дворе.
- Никогда. А что?
- Я просто подумал, может, он залазил на тебя и раньше?
- Да ты что! - Потом спохватывается и бормочет:- Можно, я буду говорить
тебе "ты"?
- Прошу.
Она протягивает руку к моей ноге и начинает бесплатно поглаживать ее.
- Хочешь, я скажу тебе одну вещь, полицейский? Ты забавный. И не похож на
других. Во-первых, ты красивый парень. Потом, ты остроумный... у тебя
хорошие манеры... шарм..
- Погоди!- останавливаю я ее.- Я не собираюсь жениться.
Я незаметно бросаю взгляд на часы. Уже десять. Думаю, пора подумать о
серьезных вещах.
Достаю из кармана две маленькие таблетки и кладу их, одну на пустую
тарелку малышки, другую перед собой.
- Чё это такое?- интересуется исследовательница трусов.
- Отличная штука, чтобы протрезветь. Я наливаю нам по новой и с ловкостью
иллюзиониста делаю вид, что глотаю мою таблетку.
- Всякий раз, когда переберу, выпиваю одну. Это мне посоветовал мой
аптекарь. Благодаря этому я могу сожрать два кило сапожных гвоздей, а по
виду никто не заметит...
Она смеется и проглатывает таблетку. Просто невероятно, как люди в наше
время любят глотать лекарства сами и угощать ими других.
- Еще таблеточку поливитаминов, моя дорогая? По пробуйте "Саногил".
Подождите, я вам запишу.
Скоро вместо того, чтобы посылать своим девушкам перевязанные лентами
коробки конфет, кавалеры станут дарить им тюбики* снотворного или флаконы
сульфамидов, прикладывая к ним записки: <Для Вашей больной печени". Или:
"Принимайте это слабительное каждое утро и вспоминайте обо мне". Или вот еще
(на день рождения): "В этом тюбике глистогонного столько же таблеток,
сколько Вам лет".
Поверьте, братцы, будущее не за кондитерами и не за цветочниками, а за
фармацевтами. Белые таблетки будут продавать для помолвок и свадеб, голубые
и розовые для девушек и черные для людей в трауре...
- О чем ты думаешь, котик?- спрашивает М-Т заплетающимся языком.
- Просто думаю,- мрачно отвечаю я.- Я у нас в полиции не только Казанова,
но и Паскаль.
После этого я громким голосом требую счет. Поскольку я пользуюсь тут
авторитетом, мне его дают, а поскольку я честен, то оплачиваю его.
- Ты идешь, нежная моя?
- Куда?- сюсюкает патентованная шлюшка.
Что она себе воображает? Что я буду играть ей на лютне?
- Немного прокатимся, чтобы проветрить легкие.
- Как хочешь,- отвечает томная красавица.
Я трогаюсь на небольшой скорости. Через пятьсот метров мадемуазель "Ты
идешь, дорогуша?" начинает клевать носом.
Через километр она уже спит как убитая. Это не серийная продукция, а
доброкачественная ручная, в одном экземпляре. Можете стрелять у нее над
ухом, она не пошевелится. Моя таблетка высшего качества, и любезная особа
отключилась на несколько часов.
Теперь я на полной скорости гоню в сторону Булонского леса.
Аллея пустынна. В темноте светится только маленький красный огонек
подфарника "203-й". Я останавливаю мою машину за тачкой Альфредо и открываю
дверцу "203-й" со стороны пассажира.
Тут же как из-под земли выскакивает тень, от которой несет камфарным
спиртом. Тень болящего Пакретта.
- Руки вверх!- требует он.
Зная его ловкость в обращении с пушкой, я спешу рявкнуть:
- Без шуток, Пакретт!
- О! Комиссар... В этой темноте...
- Послушайте, старина, оставьте вы свою привычку палить в первого
встречного, у которого просрочено удостоверение личности.
Он насупливается.
~ Помогите мне,- приказываю я.
- Что нужно сделать?
- Перенести эту спящую красавицу из моей машины в эту.
Он не задает больше вопросов, но издает восклицание, узнав
блондинку-проститутку с улицы Годо-де-Моруа.
- Но...
-Да?
- Что это значит? Она потеряла сознание?
- Просто спит
Мы перетаскиваем М-Т в тачку ее сутенера.
Я укладываю ее на сиденье в такой позе, чтобы казалось, будто мочалка
мертва.
- Продолжайте дежурство,- говорю.- Я заеду позже.
- Могу я себе позволить спросить, что...
- Мы проводим один эксперимент, мой дорогой. Я вам расскажу на свежую
голову.
Теперь я беру курс на контору. Я чувствую легкую тревогу. Мне кажется,
что причиной раны в моей душе является обнаружение мною трупа малышки
Даниэль.
А кроме того, мне на желудок давит съеденный ужин. Как видите, поэзия еще
не умерла.
Одиннадцать часов без нескольких минут. Контора безмолвна, как
замороженная рыба. Свет в коридорах кажется немного зловещим. В этом
административном здании мне все кажется зловещим. Здесь пахнет Берюрье и не
очень жарко.
Я спрашиваю дежурного на коммутаторе, есть ли для меня что новое. Он
отвечает, что в последний свой звонок Берю сообщил, что отправляется на
Лионский вокзал.
- Больше он ничего не успел добавить,- уверяет дежурный.- Кажется, он за
кем-то следил и боялся упустить.
- Это все?
- Да.
- Матиа вернулся?
-Да, с клиентом. Маленький брюнет с неприятной внешностью.
Я поднимаюсь к себе в кабинет. Мой инспектор и Альфредо действительно
там. Они молча курят, сидя по разные стороны моего стола.
При моем появлении поднимается один Матиа. Он указывает мне на своего
визави легким кивком. И все. Мой рыжий помощник не любит трепотни. Он
действует, и его поступки говорят за него.
Я кивком здороваюсь с Альфредо и сажусь напротив него, а Матиа взглядом
спрашивает меня, уйти ему или остаться.
Я делаю ему знак остаться, тогда он берет стул и садится на него верхом.
Короткая пауза, чтобы дать капитанам обеих команд собраться.
Альфредо идет в атаку первым (это добрый знак):
- Ну и?
Видели бы вы, прекрасные дамы, вашего Сан-Антонио в этот момент, от пяток
до умного лба. На его лице беспощадное выражение в стиле "Моя месть будет
ужасна".
Я втыкаю суровый взгляд в его зенки, чтобы узнать, кто первым сломается.
Не могу сказать, сколько времени длится поединок, но - наконец - победа!
Крутой парень отводит моргалы и ворчит:
- Ну ладно, объясните!
- Хочешь, чтобы я тебе все разрисовал в деталях? Альфредо не какой-нибудь
фраер, и в жилах у него течет не томатный сок.
- Послушайте, господин комиссар, я ни хрена не понимаю в ваших шутках.
Если у вас на меня что-то есть, так сразу и скажите.
- Не строй из себя невинного младенца, Альфредо. Это не облегчит твое
дело. Он бледнеет и кричит:
- Какое еще дело?
- Ты влип в такое дерьмо, дружок, что тебе не только не отмыться, но ты
можешь в нем и утонуть.
Он в ярости вскакивает. Я слегка киваю Матиа, и мой рыжий отвешивает ему
такой удар в морду, который привел бы в восторг всех болельщиков бокса.
- Спокойнее, господа,- по-отечески отчитываю я их. Альфредо массирует
челюсть, выпучив побелевшие глаза.
- Я протестую! - с трудом выговаривает он.
- Ну что ж, мы постараемся найти точки соприкосновения.
Я щелкаю пальцами.
- Для начала маленькая поучительная прогулка. Надень на него браслеты,
Матиа.
- Не имеете права!- мрачно уверяет Альфред о.
- Преимущество сильных людей в том, что они могут присваивать себе те
права, которых не имеют,- философствую я,- а когда они их присвоили, эти
права уже ихние, сечешь?
Обескураженный, он смотрит на меня недоверчивым взглядом и бормочет:
- Не знаю, что на вас нашло, комиссар, но знаю, что вы идете неверным
путем!
- Мы пройдем по этому пути вместе, так что беда уменьшится вдвое. Ну-ка,
быстро, поехали.
- Какую машину возьмем?-осведомляется Матиа.
- "Прерию",- решаю я.- Она лучше всего подходит для перевозки скотины,
верно, Фредо? Он не отвечает.
Глава 7
Между заставами Мадрид и Майо разъезжают несколько машин. Месье и дамы в
них перемигиваются фарами. Иногда тачки останавливаются, месье выходит из
своей, подходит к другой и начинает переговоры. Они что-то не двигаются.
Наверное, из-за материальных вопросов. У ведущего переговоры такой деловой
вид, что он, должно быть, печатает на визитках номер своего банковского
счета.
Машину ведет Матиа. Я ему говорю, куда ехать, а сутенер М-Т тем временем
молча посасывает свой потухший бычок с видом человека, нуждающегося в
поддержке.
Вот наконец и его "203-я". Я не свожу с него глаз. Узнав свою тачку, он
сильно дергается.
- Ты уже видел эту лайбу, Альфредо?- спрашиваю я медово-сладким голосом.
- Естественно. Она моя.
- А чего она тут стоит?
- У меня ее угнали сегодня вечером. Может, пацаны захотели покататься. А
потом бросили ее тут.
- Пацаны, о которых ты говоришь, преимущественно угоняют спортивные
машины, а не такую рухлядь, как твоя.
- А сегодня они угнали мою!
Мы остановились в нескольких метрах от машины. Матиа, знакомый с моими
необычными методами, спрашивает себя, к чему я веду. Он нервно барабанит
пальцами по рулю и насвистывает мелодию одной английской песенки. Альфредо
тоже смущен. Он догадывается, что влип в неприятную историю. Как загнанный
зверь, он ждет, настороженно всматриваясь и вслушиваясь.
- Выходи!- приказываю я.- Хочу тебе кое-что показать...
Он без слов вылезает из зеленой "прерии". Месье
Пакретт, бывший сотрудник бригады нравов, очевидно, узнал машину конторы,
потому что не высовывает носа.
Ночь ледяная. У меня вдруг мелькает мысль, что малышка М-Т должна
получить сильный насморк в этой неотапливаемой машине. Надо будет попросить
для нее у Пакрет-та хорошее лекарство от простуды.
- Вперед! Альфредо злится.
- Да что это такое в самом деле! У меня угоняют тачку, и я же получаю
стальные браслеты и кулаком по морде!
- Иди вперед, я тебе сказал...
И вот мы у "203-й". Я открываю дверцу, и включается лампочка на потолке.
Путана неподвижно лежит в той же позе, ноги поперек сиденья, голова
прислонена к дверце. Альфредо узнает свою камбалу и подскакивает.
- Черт! Что это значит?
- То, что ты ее замочил, бестолочь!
- Она мертвая?
- А ты думал, что она занимается йогой? И, опасаясь, что он заметит
подвох - девице достаточно немного пошевелиться или сильнее вздохнуть,- я
подталкиваю его к "прерии" крепким пинком в задницу. Парень в нокауте от
удивления.
- Не может быть, я сплю,- бормочет он.
- Останови свою песенку, Альфредо, я ее уже слышал. Я отвешиваю ему
затрещину, от которой у него начинают сыпаться из глаз искры.
- Ты странный фермер - убиваешь собственную телку в такое время.
- Я?!- протестует он.- Чего вы несете, комиссар! За кого вы меня держите?
За идиота? Чтобы я убил свою путану? Да еще оставил ее в своей лайбе?
~ Вот именно, дружок. Хочешь, я скажу тебе, почему ты это сделал? Именно
для того, чтобы отвести от себя подозрения. Ты решил, что легавые подумают,
что ты не можешь быть таким идиотом и что тебя подставляют. Вот так, малыш.
Он задыхается.
-Да это какое-то кино для малолеток, комиссар! Я должен быть совершенно
чокнутым, чтобы кокнуть девочку, с которой имею ежедневно по шестьдесят штук
