полпути!- не унимается тем временем лучший друг.- Иначе наступит торжество
порока и несправедливости!
- Опять кутаешься в трехцветное?- перехожу я в контрнаступление.- Все еще
считаешь себя журналистом? Говоришь так же ходульно, как и писал, ты,
торговец салатом, пожиратель пересушенной цесарки.
- Пересушенной?!- взвивается он.- Кто это сказал?
- Я сказал. И еще кое-что скажу, ты, пример позднего умывания. Твои
уговоры на меня не действуют. Сказал - уезжаю, значит - уезжаю. И не будем к
этому возвращаться. Что касается дела - им займется лионская полиция. Слава
богу, я не единственный фараон во Франции.
- Лионская полиция!- горестно смеется Дюбон.- Не говори мне о ней. Парни,
не способные даже узнать, где провела день их жена. Да они бегут в газету
давать объявление, если у них собачонку украдут!
- Это все?- спрашиваю я.- Или еще что скажешь? По моему тону он понимает,
что решение окончательное, но удержаться не может и заявляет напоследок, что
я агент не полиции, а содомского греха. Правда, излагает он эту мысль
несколько грубее, но настолько образно, что мне даже удается пополнить свой
словарь.
Потом Дюбон бросает трубку и идет доедать цесарку. Мне грустно, как
кастрированному кобелю, присутствующему при случке. Тяжелое это занятие -
расстраивать хорошего друга.
Глава 14
- Ближайший поезд на Париж?- спрашивает служащий.- К сожалению, только в
восемь вечера. Отправление из Гренобля.
Благодарю и решаю пошляться по местности - надо каким-то образом убить
несколько часов. Вообще-то времени вполне хватило бы, чтобы заскочить к
Дюбону за моими шмотками. Но появляться сейчас перед ним ни к чему - пусть
лучше перекипит в одиночестве. Конечно, когда друзья ссорятся из-за такой
ерунды - это полный идиотизм, но что поделаешь? Тоска во мне шевелится все
сильнее и растет с рекордной скоростью, как младенец на усиленном питании.
Будь здесь кинотеатр, я бы завалился туда, даже если бы шел фильм на
молдавском языке, но, к сожалению, в культурном отношении Пон-де-Кле еще
более пустынно, чем пустыня Гоби.
К счастью, во всей Франции вряд ли найдется местечко, где нельзя было бы
выпить. Располагаюсь за столиком ближайшего кафе и прошу хозяйку принести
бутылку рома. Скручивая пробку, начинаю ощущать, как стрелка моего
внутреннего барометра робко поворачивается к отметке "ясно". А спустя
некоторое время - если быть скрупулезно точным, после четвертой рюмки-
чувствую, что мой природный оптимизм снова при мне.
Раз уж выпало свободное время, неплохо бы освежить свой интеллект.
Внимательно изучаю оказавшийся на моем столике номер "французского
охотника", потом "Пари-матч" и, на закуску, местную газетенку. Едва успеваю
добраться до последней страницы, часы бьют шесть. Вспоминаю о девице Ламбер
- той самой, что, садясь на стул, заставляет загораться солому в набивке.
Пожалуй, стоит подарить плутовке последний взгляд. Расплачиваюсь и
устремляюсь к фабрике.
Когда я подхожу, поток рабочих как раз начинает выплескиваться наружу.
Твидовый жакетик моей "женщины-вамп" замечаю издали. Она крутит головкой,
высматривая меня, но я предусмотрительно укрываюсь за палисадником. Наконец
она оставляет бесплодные попытки и устремляется вдаль. Следую за ней на
почтительном расстоянии. Мадемуазель сворачивает с шоссе на тихую, чистую
аллейку, застроенную новенькими виллами. Может быть, здесь живет господин
Болуа?
Вокруг царит тишина, над нами безоблачное небо, ни ветерка, деревья
нежатся в предвечерней дреме (уж если на Сан-Антонио накатит, с ним не
сможет состязаться ни один современный поэт, сказал бы Сент-Бев). Я
продолжаю следовать за девушкой, притормаживая через каждые десять метров за
каким-нибудь столбом, чтобы дать ей возможность пройти вперед. Аллея не
рассчитана на бурное движение и не разделяется на проезжую часть и тротуары;
Роза идет посредине. Я замираю за очередным столбом, и в этот момент
машина, стоящая как раз передо мной, вдруг рывком трогается с места, сразу
набирая приличную скорость. Мотор урчит приглушенно; к тому времени, когда
мадемуазель Ламбер его услышит, будет слишком поздно. Кричать тоже
бессмысленно: расстояние между нами великовато. Все происходит с
головокружительной быстротой. Прежде чем я соображаю, что делать, в моей
руке каким-то образом уже оказывается пистолет и я дважды стреляю в воздух.
Роза подскакивает и оборачивается. Видит стремительно надвигающуюся машину -
их разделяет уже не более двух-трех метров - и резко отскакивает в сторону.
Водитель выворачивает руль, стараясь ее все-таки зацепить, но уже поздно -
он лишь слегка толкает ее крылом. Удар настолько слаб, что даже не сбивает
девушку с ног. Поняв, что фокус не удался, шофер жмет на газ, мотор ревет,
тачка рвется вперед и стремительно исчезает из вида.
Я мысленно чертыхаюсь. Искать этого подонка бессмысленно. Машина
наверняка краденая, черный "пежо-404" - таких на дорогах тысячи. Номер мне
разобрать не удалось - его предусмотрительно заляпали грязью.
Честно говоря, эта массовая ликвидация уже начинает действовать мне на
нервы. Бегу к Розе. Она бледна, как мертвец, трое суток пролежавший в
холодильнике.
- Поняла, куколка?- спрашиваю я.- Думаю, тебе стоит сбегать в церковь и
поставить свечку за своего друга Сан-Антонио. Не будь меня, ты бы сейчас
больше всего походила на червяка. Причем, что хуже всего,- на червяка
мертвого.
Она теряет сознание.
- Нечего, нечего,- подбадриваю я красотку, не давая ей упасть,- все уже
позади.
- Спасибо,- бормочет она.
- Не забывай, что у тебя свидание,- напоминаю я, слегка похлопывая ее по
щекам, дабы вернуть им первоначальный цвет.- Беги, быстро. Я подожду.
Она несколько раз глубоко вздыхает, вытирает слезы, сморкается и
направляется к воротам ближайшей виллы. Смотрю, как она звонит, и размышляю.
Не так уж много народа знало, что сегодня вечером мадемуазель Ламбер,
вопреки своим привычкам, придет сюда. Однако машина ждала именно ее. Ну,
почему ее заставили прийти сюда,- ежу понятно. Место, словно созданное для
убийства: тихо, спокойно, безлюдно. Полиция решила бы, что виноват шофер,
которого, естественно, никогда бы не нашли...
Кидаю взгляд на виллу Болуа. Дом большой и претенциозный. Три этажа.
Солярий, веранда, сад с редкими деревьями. Гараж, фонтан, собака.
Белая собака!
Глава 15
Эка невидаль, можете сказать вы. Подумаешь, белая собака. Да ими хоть
пруд пруди. И я соглашусь. Но согласитесь и вы, что белые собаки шерстинка в
шерстинку похожие на ту, задавленную, встречаются уже несколько реже. Нет,
решительно я начинаю думать, что Пон-де-Кле - прелюбопытнейшее местечко.
Здесь происходят вещи... очень странные вещи. Додумать эту мысль я не
успеваю, поскольку предо мной вновь предстает мадемуазель Ламбер.
- Эк ты быстро,- замечаю я.
- Идиотская история,- ответствует она, передергивая плечами.
- То есть?
- Оказывается, мадам Болуа и не думала мне звонить. На секунду погружаюсь
в размышления и выныриваю с вопросом в зубах:
- Это она тебе сказала?
- Она спросила, что мне нужно. Я ответила. Она так удивилась, что я тут
же поняла: это была просто ловушка. Странная история. Телефонный звонок,
покушение, эта белая собака...
- А голос мадам Болуа ты раньше знала?
- Конечно.
- И не сомневалась, что это звонила она?
- Нисколько. Тот же тембр, те же интонации... Наверное, та, что звонила,
хорошо ее знает.
Случайно я поднял голову и обратил внимание, что небо перед наступлением
сумерек обрело глубокий синий цвет. Синий... И белая собака... Как все
замечательно совпадает! Все дело сводится к трем пунктам. Пон-де-Кле -
оттуда идет бумага. Ла-Грив - через него ее переправляют. И Лион - там ее
ждут. Я допустил ошибку, не подумав сразу о пункте отправки. Как бы то ни
было - всегда надо начинать с начала. Комперу нужно было точно знать маршрут
и время отправления. Он знал, что эти сведения можно получить от Розы
Ламбер. А кто его на нее навел? Тот, кто точно знал, как организована работа
на фабрике.
Синий хвост!
Неторопливо двигаясь к Розиному дому, мы останавливаемся перед витриной
ювелирного магазина. Если бы мадемуазель Ламбер знала меня чуть получше, она
бы удивилась, с чего это вдруг такой шикарный мужчина, как Сан-Антонио,
вздумал глазеть на витрину с бижутерией. Меня же, как магнитом, притягивает
кольцо, украшенное великолепным синим камнем.
- Роза,- тихо спрашиваю я,- ты среди своих знакомых ни на ком не замечала
кольца, похожего на это?
- А как же!- не колеблясь, говорит она.- У мадам Болуа такое же.
Как ни странно, я не чувствую ни малейшего облегчения. Мне кажется,
подобную сцену я уже однажды пережил. Как во сне, где любая фантастика
кажется естественной.
- Она брюнетка,- вполголоса, будто про себя, бормочу я, отходя от витрины
и двигаясь дальше.- Любит одеваться в синее. Ездила путешествовать и
вернулась несколько дней тому назад. Раньше у нее была другая белая собака,
которая любила бегать за грузовиками.
Роза останавливается и хватает меня за руку.
- Откуда вы все знаете?
Не стану же я ей объяснять, что рано или поздно неизбежно наступает
момент, когда сыщик знает все. Правда - она как пуговица на воротнике:
будешь нервничать - нипочем не застегнешь.
- Слушай,- говорю я,- иди в ресторан, закажи аперитив и жди меня. Если я
задержусь, садись за столик. Что бы ни случилось, ни в коем случае не
оставайся одна. Домой без меня тоже не ходи.
- А вы куда?
- А как ты думаешь? По делу. Провожаю ее до ближайшей харчевни и быстро
возвращаюсь назад. Звоню. Открывает горничная.
- Я бы хотел поговорить с мадам Болуа.
- Не знаю, дома ли она.
Дивный ответ. Она не знает. Хочу заметить, что эта вилла хоть и очень
комфортабельна, все же малость поменьше Версальского дворца. Однако
удерживаюсь и лишь молча смотрю на верную служанку.
- Как о вас доложить?- осведомляется она с отсутствующим видом.
- Скажите, что я от месье Компера.
Девица удаляется. Я, с полным презрением к условностям (что вообще
является одной из основных моих черт), следую за ней. Мадемуазель входит в
гостиную, где какая-то женщина говорит по телефону. Я слышу последние слова:
"Я все хорошо продумала. Пока лучше воздержаться. Да, именно так. Я буду
держать вас в курсе".
Она вешает трубку и обращает внимание на горничную:
- В чем дело?
- Мадам, там месье Компер, который...
- Как?!- восклицает женщина. Потом замолкает.- У меня нет знакомых с
таким именем,- произносит она несколько секунд спустя хорошо поставленным
голосом.- Что ему нужно?
- Видеть вас.
- Скажите, что сейчас я занята,- поколебавшись, говорит мадам.- Пусть
придет завтра.
Именно этот момент я выбираю для того, чтобы распахнуть дверь и
торжественно вступить в комнату. Что ж, вот и состоялась наша встреча.
Конечно, это та, которую я ищу. В последние дни я так много о ней думал, что
сразу узнаю, хотя вижу впервые. Она красива и холодна. Глаза смелые, но
совершенно ледяные. Потешная крошка, скажу я вам. Когда видишь такую, сразу
возникает желание либо ее оседлать, либо быстренько отыскать веревку, чтобы
ее удавить. Есть в таких что-то жестокое, что внушает страх и в то же время
притягивает.
- Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня,- советую
я.- Вам разве не говорили этого еще в школе, мадам Болуа?
- Что это значит?- величественно вопрошает она.
- Я затем и пришел, чтобы это объяснить.
Мадам снова колеблется. Похоже, это у нее такая привычка.
