- Так вот оно что! - воскликнула Инид. - Вот что они высматривают...
- Именно и точно. Я полагал, что тебе сие известно.
- Я понимала, что они ищут что-то. Но не догадывалась что.
- Поиск некоей цели характерен не только для земных обитателей.
- Ты намекаешь, что тоже ищешь что-то? И тебе нужна моя помощь? Сэр, я положительно не могу взять в толк, каким образом я способна помочь.
- Я занят поиском идеи и многократно старался вызвать ее к жизни, однако идея каждый раз недовоплощалась. И когда я прознал про эту процессию и ее поисковый смысл, я сказал себе: ежели процессия плодотворна для земных особей, то нет ли самой малой надежды, что ей суждено стать плодотворной и для меня?
- И оправдалась твоя надежда?
- Уповаю, что оправдалась. Идея полностью определилась умственно, но воздержусь утверждать это бесповоротно, пока не отыщу особь, согласную подержать палец на перекрестье нитей.
- Только речь, конечно, не о пальце и не о нитях.
- Совершенно верно, прекрасная леди. Ты разумеешь быстро и внимаешь пристально. Будешь ли внимать далее?
Инид огляделась. Робота Джонса по-прежнему нигде не было видно.
- Ладно, буду внимать. Постараюсь внимать пристально.
- Прежде всего, - провозгласил пришелец-конепес, - я обязан явить тебе свою честность. С прискорбием извещаю тебя, что прибегнул к обману. Все прочие инопланетные, участвующие в процессии, составляют особо отобранную группу. Их допустили к участию, ибо они обладают даром поднимать восприимчивость земных особей на высший галлюцинаторный уровень. Воспаряя в галлюцинациях, соучастники данной процессии сумеют воспринять модель высокого искусства, к коему направлены их помыслы. Более того, среди различных инопланетных есть такие, кто способен руководить материализацией видений, дабы картина возникала из разума без посредства кистей и красок. Или музыка, настоящий звук, без посредства инструментов и партитур. Допустимо выразиться так - дабы произошло короткое замыкание между концепцией и ее воплощением.
- Но это немыслимо! - вскричала Инид, внезапно вообразив себе ливень живописных полотен, который падает с неба под музыку, идущую ниоткуда.
- В определенных случаях отнюдь не немыслимо, - заявил Конепес.
- Пока что ты говоришь прямо и откровенно, - отметила Инид. - Но ты упомянул, что прибег к обману. С какой стати?
- Обман в том, что я присоединился к процессии с целью трудиться отнюдь не на благо земных особей, а на благо себя самого. Я питал надежду, что рвение соучастников пополнит и подстегнет мои прежние умения.
- Ты хочешь сказать, что идешь с процессией, преследуя собственную цель? Цель, очевидно, была в том, чтобы войти в состояние, нужное для разработки твоей идеи. Этого ты добился - и все же не можешь осуществить свою идею, пока не найдешь кого-то, кто согласился бы подержать палец на перекрестке?
- Ты обрисовала ситуацию с восхитительной точностью. И ежели тебе теперь все понятно, ты соглашаешься помочь?
- Сперва скажи мне, что за штуковину ты изобретаешь.
- Этого, увы, я сделать не в состоянии, поскольку объяснение неизбежно вовлекает понятия, недоступные земным особям без основательной специальной подготовки.
- Твое изобретение не будет пагубным? Оно никому не причинит зла?
- Посмотри на меня, - предложил Конепес. - Разве я похожу на злонамеренное существо?
- Право, если честно, не знаю.
- Тогда умоляю поверить мне на слово. Объект не причинит никакого зла и никому.
- Хорошо, но мне-то от этого что за выгода?
- Мы станем партнерами. Ты будешь владеть половиной объекта и иметь на него права, равные с моими.
- Весьма великодушно.
- Ни в коей мере, - возразил Конепес. - Без твоей помощи объект просто не вызовется к жизни. Однако ты, возможно, разрешишь мне объяснить, что тебе следует делать?
- Да, пожалуй, разрешаю.
- Тогда закрой глаза и думай на меня.
- Думать на тебя?
- Именно и точно - думай на меня. А я в ответ стану думать на тебя.
- Но я никогда в жизни этого не делала!
- Это несложно, - заверил Конепес. - Ты закрываешь глаза и, сосредоточив все силы, думаешь обо мне.
- Звучит до ужаса нелепо, - сказала Инид, - но, наверное, стоит попробовать...
Плотно зажмурившись, она принялась сосредоточенно думать №на пришельца¤, но не могла совладать с подспудной мыслью, что портит все дело: у нее же нет никакого представления, как думают №на других¤. И тем не менее она ощущала, что пришелец целеустремленно думает №на нее¤. Было страшновато, хоть и напоминало манеру братца Генри посылать слова прямо в мозг. Она упорно пробовала ответить пришельцу тем же и уж во всяком случае не отгонять его. Терять ей, в конце концов, совершенно нечего. Впрочем, в высшей степени сомнительно, что удастся что-нибудь приобрести: все это самая настоящая белиберда.
Но мало-помалу в ее сознании сформировалась картина, до какой она никак не сумела бы додуматься самостоятельно. Картина сложнейшей конструкции из красочных нитей, связывающих ее воедино. Нити были тоненькими и казались очень хилыми, и тем не менее конструкция ощущалась как вполне материальная. Казалось, Инид стоит в самом центре, но разглядеть подробности не удавалось - конструкция была слишком велика и простиралась во все стороны без конца и края.
~Однако~, заявил невидимый Конепес, посылая слова прямо ей в мозг, ~вот куда ты должна возложить свой палец.~
- Куда? - не поняла Инид.
~Прямо сюда~, сообщил Конепес, и внезапно она увидела нужную точку и, положив на нее палец, плотно прижала, как прижала бы скрещенную бечевку, перевязывая пакет.
Ничего не случилось - ничего, что можно было бы заметить с первого взгляда. Но окружающая Инид конструкция как бы стала более прочной, и ветер, дующий на взгорье, неожиданно прекратился. А она не отрывала глаз от пальца, прижимающего бечевку: теперь ей захотелось увериться, что бечевка прижата крепко, хоть никакой бечевки на самом деле и не было.
Конепес обратился к ней уже вслух:
- Все в порядке, работа завершена. Необходимости держать палец больше нет.
Она перевела взгляд и увидала пришельца неподалеку: он вцепился в материализованную конструкцию, а затем стал взбираться по голым прутьям как по лестнице. Снизу донесся крик. Оказывается, вся процессия теперь оказалась ниже Инид, и все пялились на нее, все орали, махали руками, все пришли в неистовое возбуждение.
Немного напуганная, она дотянулась до ближайшего из прутьев конструкции и вцепилась в него. Подвернувшийся ей под руку прут был бледно-лиловым и соединялся с двумя другими - лимонно-желтым и ярким, словно горящим изнутри, света спелой сливы. Прут ощущался как нечто прочное. А на чем же она стоит? Посмотрев себе под ноги, Инид поняла, что опирается на такой же прут, но красного света, и этот нижний прут так же вещественен, как желтый, за который она ухватилась. И вокруг куда ни взгляни были прутья, прутья и прутья - конструкция окружала ее со всех сторон. Сквозь решетку из прутьев были видны горы и долины - Инид впервые увидала гребень со змеевидной процессией как малую часть оставшегося внизу ландшафта.
Конструкция плавно накренилась, и Инид распростерлась над этим ландшафтом вниз лицом. Она задохнулась, сердце охватила жуть, но отступила, лишь только Инид сообразила, что в новом положении ей так же удобно, как и в прежнем. Должно быть, чувство ориентации было теперь замкнуто на самую эту конструкцию, а не на землю, оставшуюся внизу. Вспомнив про времялет, Инид быстро обвела взглядом ближние склоны, попыталась его обнаружить, но тщетно.
Тем временем конструкция вернулась в исходное положение, и по всему ее объему стали появляться отростки и завитушки - хаотично, без какой-то различимой схемы. Конепес решил наконец подобраться поближе к Инид, переползая по прутьям, как неуклюжий паук. Когда ему удалось поравняться с ней, он вытаращил на нее все свои глаза и осведомился:
- Как тебе данное произведение? Прекрасно, не правда ли?
Она поперхнулась.
- Это та самая штука, какую ты хотел сотворить?
- Конечно и разумеется. Я полагал, ты сама уже догадалась.
- Но что это такое? Пожалуйста, растолкуй мне: что это такое?
- Сие есть невод, - ответил Конепес, - Невод, незаменимый при ловле мироздания.
Инид вновь вгляделась в конструкцию, которую пришелец окрестил неводом. Но как она ни напрягалась, как ни морщила лоб, эта штуковина была все-таки слишком хлипкой и не имела определенной формы.
- Слушай, - не стерпела она, - как же ловить мироздание столь легкой сетью?
- Для данного невода время не имеет значения, - продолжал Конепес. - Ни время, ни пространство. Невод не зависим от времени и от пространства, не считая тех моментов, когда использует их.
- Но откуда ты все это знаешь? - осведомилась Инид. Пришелец никак не выглядел существом, напичканным знаниями. - Ты учился где-нибудь? Конечно, не у нас на Земле, и все же...
- Знания мои от сказителей племени, - отвечал Конепес. - Рассказы, передаваемые из поколения в поколение, древние-предревние легенды...
- Нельзя же, затевая такое, опираться исключительно на легенды! Нужны твердые знания, теоретические посылки, достоверные научные факты...
- Я добился цели, не правда ли? Я подсказал тебе, где держать палец, или не подсказал?
Инид согласилась, вынужденно и вяло:
- Верно, подсказал...
А конструкция преображалась прямо у нее на глазах, теряя хлипкость, набирая мощь и обретая форму, хотя нельзя сказать, что эта форма и эта мощь производили сильное впечатление. Рассыпанные там и сям выросты изменились, превращаясь из поблескивающих завитушек в объекты, явно имеющие прямое отношение к этому худосочному - нет, уже не слишком худосочному - сооружению. Конепес назвал сооружение неводом, но Инид хоть режь не могла понять почему. Это даже раздражало - конструкция напоминала что угодно, только не невод. Впрочем, попытка припомнить что-нибудь, что имело бы хоть отдаленное сходство с этой штуковиной, тоже не привела ни к чему.
- Мы выступим седоками, - объявил Конепес, - полетим от планеты к планете, не затрачивая времени и не затрагивая пространства.
- Но эта штука не может выйти в космос! - всполошилась Инид. - Тут мы никак не защищены и умрем от холода или от отсутствия воздуха. И даже если она долетит, мы очутимся на неизвестной планете, в атмосфере, способной задушить нас или изжарить заживо...
- Мы решим заранее, куда именно полетим. Никаких неизвестных. Мы последуем согласно точным картам.
- Откуда могут взяться такие карты?
- Они есть издавна и издалека.
- Ты их видел? А может, они у тебя в кармане?
- Нет необходимости физически обладать ими или всматриваться в них глазами. Они есть часть моего сознания, генетическая составляющая, переданная мне предками.
- Ты говоришь о наследственной памяти?
- Именно и конечно. Я полагал, ты сумеешь догадаться. Память предков, разум и знания предков, включая знание, как соорудить невод и что для него требуется.
- И ты утверждаешь, что этот твой невод способен творить чудеса?
- Всех доступных чудес даже я не в силах исчислить. Он без труда преодолевает время, а равно...
- Время, - перебила Инид. - К этому я и веду. Я потеряла друга во времени. Правда, я знаю временные координаты, но не знаю пространственных.
- Ничего особенного, - заверил Конепес. - Задача совершенно простая.
- Но я же говорю тебе, что не знаю...
- Ты полагаешь - не знаешь. Однако вероятно, что знаешь. Все, что тебе надлежит, - переговорить с неводом. Дозволь ему заглянуть в тебя. Он способен преодолеть забывчивость.
- Как же я обращусь к нему?
- Ты с ним говорить не можешь. Зато он может говорить с тобой.
- Как я дам ему знать, что хочу, чтоб он поговорил со мной? Откуда мне знать, что я вообще способна общаться с твоим неводом?
- Ты думала на меня, хотя уверяла, что не способна, и ты думала на узел на перекрестье...
- Теперь, когда все позади, когда ты получил свой драгоценный невод, может, ты хоть скажешь, что я в сущности сделала? Там же не было никакого узла, да и пальца не было...
