Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED
Expedition SCP-432-2
Expedition SCP-432-1

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Зарубежная фантастика - Клиффорд Саймак Весь текст 80.52 Kb

Поколение, достигшее цели

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7
Клиффорд Саймак. Поколение, достигшее цели.
перевод с англ. - ?
Clifford Simak. ?
Англо-Американская фантастика, т.18/2, М., Радуга. К.Д. Саймак; Р. 
Шекли "Избранное". 
 
 
	К.Д. Саймак "Поколение, достигшее цели". 
 
	Тишина царила много поколений. Потом тишина кончилась. 
	Рано утром раздался Грохот. 
	Разбуженные люди прислушивались к Грохоту, затаившись в своих 
постелях. Они знали, что когда-нибудь он раздастся. И что этот Грохот 
будет началом Конца. 
	Проснулся и Джон Хофф, и Мэри Хофф, его жена. Их было только 
двое в каютке: они еще не получили разрешения иметь ребенка. Чтобы 
иметь ребенка, нужно было, чтобы для него освободилось место; нужно 
было, чтобы умер старый Джошуа, и, зная это, они ждали его смерти. 
Чувствуя свою вину перед ним, они все же про себя молились, чтобы он 
поскорее умер, и тогда они смогут иметь ребенка. 
	Грохот прокатился по всему Кораблю. Потом кровать, в которой, 
затаив дыхание, лежали Джон и Мэри, поднялась с пола и привалилась к 
стене, прижав их к гудящему металлу. Вся остальная мебель - стол, стулья, 
шкаф - обрушилась с пола на ту же стену и там осталась, как будто стена 
стала полом, а пол - стеной. Священная Картина свесилась с потолка, 
который только что тоже был стеной, повисела, раскачиваясь в воздухе, и 
рухнула вниз. 
	В этот момент Грохот прекратился и снова наступила тишина. Но 
уже не та тишина, что раньше: хотя нельзя было явственно различить 
звуки, но если не слухом, то чутьем можно было уловить, как нарастает 
мощь машин, вновь пробудившихся к жизни после долгого сна. 
	Джон Хофф наполовину выполз из-под кровати, уперся руками, 
приподнял ее спиной и дал выползти жене. Под ногами у них была теперь 
стена, которая стала полом, а на ней - обломки мебели. Это была не только 
их мебель: ею пользовались до них многие поколения. 
	Ибо здесь ничто не пропадало, ничто не выбрасывалось. Таков был 
закон, один из многих законов: здесь никто не имел права расточать, не 
имел права выбрасывать. Все, что было, использовалось до последней 
возможности. Здесь ели необходимое количество пищи - не больше и не 
меньше; пили необходимое количество воды - не больше и не меньше; 
одним и тем же воздухом дышали снова и снова. Все отбросы шли в 
конвертор, где превращались во что-нибудь полезное. Даже покойников - и 
тех использовали. А за многие поколения, прошедшие с Начала Начал, 
покойников было немало. Через некоторое время, может быть скоро, 
покойником станет и Джошуа. Он отдаст свое тело конвертору на пользу 
товарищам, сполна вернет все, что взял от общества, заплатит свой 
последний долг - даст право Джону и Мэри иметь ребенка. 
	"А нам нужно иметь ребенка, - думал Джон, стоя среди обломков, - 
нам нужно иметь ребенка, которого я научу Читать и которому передам 
Письмо". 
	О Чтении тоже был закон. Читать воспрещалось, потому что 
Чтение было злом. Это зло существовало еще с Начала Начал. Но люди 
давным-давно, еще во времена Великого Пробуждения, уничтожили его, 
как и многое другое, и решили, что оно не должно существовать. 
	Зло он должен передать своему сыну. Так завещал его давно 
умерший отец, которому он поклялся и теперь должен сдержать клятву. И 
еще одно завещал ему отец - беспокойное ощущение того, что закон 
несправедлив. 
	Хотя законы всегда были справедливыми. Ибо все они имели 
какое-то основание. Имел смысл и Корабль, и те, кто населял его, и их 
образ жизни. 
	Впрочем, если на то пошло, может быть, ему и не придется никому 
передавать Письмо. Он сам может оказаться тем, кто должен его вскрыть, 
потому что на конверте написано: ~"Вскрыть в случае крайней 
необходимости"~. А это, возможно, и есть крайняя необходимость, сказал 
себе Джон Хофф. И Грохот, нарушивший тишину, и стена, ставшая попом, 
и пол, ставший стеной. 
	Из других кают доносились голоса: испуганные крики, вопли 
ужаса, тонкий плач детей. 
	- Джон, - сказала Мэри, - это был Грохот. Теперь скоро Конец. 
	- Не знаю, - ответил Джон. - Поживем - увидим. Мы ведь не знаем, 
что такое Конец. 
	- Говорят... - начала Мэри, и Джон подумал, что так было всегда. 
	Говорят, говорят, говорят... 
	Все только говорилось; никто ничего не читал, не писал... 
	И он снова услышал слова, давным-давно сказанные отцом: 
	- Мозг и память ненадежны; память может перепутать или забыть. 
Но написанное слово вечно и неизменно. Оно не забывает и не меняет 
своего значения. На него можно положиться. 
	- Говорят, - продолжала Мэри, - что Конец наступит вскоре после 
Грохота. Звезды перестанут кружиться и остановятся в черном небе, и это 
будет верным признаком того, что Конец близок. 
	"Конец чего? - подумал он. - Нас? Или Корабля? Или самих звезд? 
А может быть, Конец всего - Корабля, и звезд, и великой тьмы, в которой 
кружат звезды?" 
	Он содрогнулся, когда представил Конец Корабля или людей, - не 
столько из-за них самих, сколько из-за того, что тогда конец и 
замечательному, так хорошо придуманному, такому размеренному порядку, 
в котором они жили. Просто удивительно, ведь людям всегда всего хватало, 
и никогда не было ничего лишнего. Ни воды, ни воздуха, ни самих людей, 
потому что никто не мог иметь ребенка, прежде чем кто-нибудь не умрет и 
не освободит для него место. 
	В коридоре послышались торопливые шаги, возбужденные голоса, 
и кто-то забарабанил в дверь, крича: 
	- Джон! Джон! Звезды остановились! 
	- Я так и знала! - воскликнула Мэри. - Я же говорила, Джон. Все 
так, как было предсказано. 
	Кто-то стучал в дверь. 
	И дверь была там, где она должна была быть, там, где ей 
полагалось быть, чтобы через нее можно было выйти прямо в коридор, 
вместо того чтобы подниматься по лестнице, теперь бесцельно висящей на 
стене, которая раньше была полом. 
	"Почему я не подумал об этом раньше, - спросил он себя. - Почему 
я не видел, что это глупо: подниматься к двери, которая открывается в 
потолке? А может быть, подумал он, так и должно было быть всегда? 
Может быть, то, что было до сих пор, было неправильно? Но, значит, и 
законы могли быть неправильными..." 
	- Иду, Джо, - сказал Джон. 
	Он шагнул к двери, открыл ее и увидел: то, что было раньше 
стеной коридора, стало полом; двери выходили туда прямо из кают, и взад 
и вперед по коридору бегали люди. И он подумал: теперь можно снять 
лестницы, раз они не нужны. Можно спустить их в конвертор, и у нас будет 
такой запас, какого еще никогда не было. 
	Джо схватил его за руку и сказал: 
	- Пойдем. 
	Они пошли в наблюдательную рубку. Звезды стояли на месте. 
	Все было так, как предсказано. Звезды были неподвижны. 
	Это пугало, потому что теперь было видно, что звезды - не просто 
кружащиеся огни, которые движутся на фоне гладкого черного занавеса. 
Теперь было видно, что они висят в пустоте; от этого дух захватывало, 
начинало сосать под ложечкой. Хотелось крепче схватиться за поручни, 
чтобы удержаться в равновесии на краю головокружительной бездны. 
 
 
	В этот день не было игр, не было прогулок, не было шумного 
веселья в зале для развлечений. Везде собирались кучки возбужденных, 
напуганных людей. Люди молились в церкви, где висела самая большая 
Священная Картина, изображавшая Дерево, и Цветы, и Реку, и Дом 
вдалеке, и Небо с Облаками, и Ветер, которого не было видно, но который 
чувствовался. Люди убирали и приводили в порядок на ночь каюты, вешали 
на место Священные Картины - самое дорогое достояние каждой семьи, - 
снимали лестницы. 
	Мэри Хофф вытащила Священную Картину из кучи обломков на 
полу. Джон, стоя на стуле, прилаживал ее к стене, которая раньше была 
полом, и размышлял, как это получилось, что каждая Священная Картина 
немного отличается от других. Это впервые пришло ему в голову. 
	На Священной Картине Хоффов тоже было дерево, и еще были 
Овцы под Деревом, и Изгородь, и Ручей, а в углу - несколько крохотных 
Цветов. Ну и, конечно, Трава, уходившая вдаль до самого Неба. 
	Когда Джон повесил Картину, а Мэри ушла в соседнюю каюту 
посудачить с другими перепуганными женщинами, он пошел по коридору, 
стараясь, чтобы его походка казалась беззаботной, чтобы никто не заметил, 
как он спешит. 
	А он спешил: неожиданная для него самого торопливость, как 
сильная рука, толкала его вперед. 
	Он старательно притворялся, будто ничего не делает, просто 
убивает время. И это было легко, потому что он только это и делал всю 
жизнь; и никто ничего другого не делал. За исключением тех счастливцев 
или неудачников, у которых была работа, переданная по наследству: уход 
за скотом, за птицей или за гидропонными оранжереями. 
	Но большинство из них, думал Джон, медленно шагая вперед, всю 
жизнь только и делали, что искусно убивали время. Как они с Джо с их 
нескончаемыми шахматными партиями и аккуратной записью каждого 
хода и каждой партии. Многие часы они проводили, анализируя свою игру 
по этим записям, тщательно комментируя каждый решающий ход. А 
почему бы и нет, спросил он себя. Почему не записывать и не 
комментировать игру? Что еще делать? Что еще? 
	В коридоре уже никого не было и стало темнее, потому что здесь 
горели только редкие лампочки. В течение многих лет лампочки из 
коридоров перемещали в каюты, и теперь их здесь почти не осталось. 
	Он подошел к наблюдательной рубке, нырнул в нее и притаился, 
внимательно осматривая коридор. Он ждал: а вдруг кто-нибудь станет 
следить за ним, хотя и знал, что никто не станет; но все-таки вдруг кто-то 
появится, - рисковать он не мог. 
	Однако позади никого не было, и он пошел дальше, к сломанному 
эскалатору, который вел на центральные этажи. И здесь тоже было что-то 
новое. Раньше, поднимаясь с этажа на этаж, он все время терял вес, 
двигаться становилось все легче, он скорее плыл, чем шел, к центру 
Корабля. На этот раз потери веса не было, плыть не удавалось. Он тащился, 
преодолевая один неподвижный эскалатор за другим, пока не миновал все 
шестнадцать палуб. 
	Теперь он шел в темноте, потому что здесь все лампочки были 
вывернуты или перегорели за эти долгие годы. Он подымался на ощупь, 
держась за перила. Наконец он добрался до нужного этажа. Это была 
аптека; у одной из стен стоял шкаф для медикаментов. Он отыскал нужный 
ящик, открыл его, сунул туда руку и вытащил три вещи, которые, как он 
знал, были там: Письмо, Книгу и лампочку. Он провел рукой по стене, 
вставил в патрон лампочку; в крохотной комнате зажегся свет и осветил 
пыль, покрывавшую пол, умывальник с тазом и пустые шкафы с 
открытыми дверцами. 
	Он повернул Письмо к свету и прочел слова, напечатанные на 
конверте прописными буквами: "ВСКРЫТЬ В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ 
НЕОБХОДИМОСТИ". 
	Некоторое время он стоял в раздумье. Раздался Грохот. Звезды 
остановились. Да, это и есть тот случай, - подумал он, - случай крайней 
необходимости. Ведь было предсказано: когда раздастся Грохот и звезды 
остановятся, значит, Конец близок. А когда Конец близок, это и есть 
крайний случай. 
	Он держал Письмо в руке, он колебался. Если он вскроет его, все 
будет кончено. Больше не будут передаваться от отца к сыну ни Письмо, ни 
Чтение. Вот она - минута, ради которой Письмо прошло через руки многих 
поколений. 
	Он медленно перевернул Письмо и провел ногтем по 
запечатанному краю. Высохший воск треснул, и конверт открылся. 
	Он вынул Письмо, развернул его на столике под лампочкой и стал 
читать, шевеля губами и шепотом произнося слова, как человек, с трудом 
отыскивающий их значение по древнему словарю. 
 
	"Моему далекому потомку. 
	Тебе уже сказали - и ты, наверное, веришь, что Корабль - это 
жизнь, что началом его был Миф, а концом будет Легенда, что это и есть 
единственная реальность, в которой не нужно искать ни смысла, ни цели. 
	Я не стану пытаться рассказывать тебе о смысле и назначении 
Корабля, потому что это бесполезно: хотя мои слова и будут правдивыми, 
но сами по себе они бессильны против извращения истины, которое к тому 
времени, когда ты это прочтешь, может уже стать религией. 
	Но у Корабля есть какая-то цель, хотя уже сейчас, когда я пишу, 
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама