Напротив у парапета стояли три патрульные машины дорожной полиции, но
полицейских не было видно. Цепочка людей выстроилась вдоль дальнего пути
железнодорожного полотна, прямого, как стрела, отделявшего город от реки.
Они стояли спиной к городу и словно наблюдали что-то интересное,
происходящее за рекой.
Приехавший из Южной Дакоты тронул за плечо одного из стоявших на
тротуаре мужчин.
- Авария? - спросил он, кивнул в сторону патрульных машин.
- Какая там авария, - сказал мужчина. - Утром, правда, была, но
сейчас все спокойно уже несколько часов.
- А что здесь делает полиция?
- Вы, видать, только что приехали в город? - догадался мужчина.
- Верно. Из Южной Дакоты. Репиц-сити, небольшой городишко. Одним
махом пролетел все пятьсот миль, только заправляться останавливался.
- Так вы очень спешите?
- Понимаете, я хотел успеть сюда, пока не разобрали все машины.
- Они все целы, - успокоил его мужчина. - Там, на острове.
- Значит, я успел?
- Куда?
- Взять машину.
- Никакой машины вы себе не возьмете, да и никто не возьмет. Патрули
перекрыли берега, говорят, скоро появятся войска. Национальная Гвардия. По
реке патрулирует катер, чтобы никто не смог перебраться на ту сторону.
- Но почему? По телевизору сообщили...
- Мы все это знаем. И в газетах тоже. Бесплатная машина для всех
желающих. Вот только перебраться на остров нет никакой возможности.
- Этот вон тот остров?
- Да, где-то там. Не знаю точно. Здесь таких островов тьма.
- Но что происходит? Почему патрульные?
- Какие-то болваны набились в лодку и перегрузили ее. Лодка пошла ко
дну на самой середине. Половина этих дураков утонула.
- Но ведь можно придумать какой-то безопасный способ перебраться на
ту сторону...
- Можно, конечно. Почему бы и нет? Но только ничего не выйдет. Тут у
всех отшибло ум. Все только и думают, как бы раздобыть новую
пришелец-машину. Полиция поступает правильно. К реке нельзя подпускать
никого, не то еще пострадают люди.
- Но разве вы не хотите машину?
- Конечно, хочу. Но сейчас нет возможности достать эту машину. Может,
позднее...
- Мне машина нужна срочно, прямо сейчас. Моя уже совсем развалилась.
Дакотец бросился через пути к берегу реки. Достигнув людей,
растянувшихся цепочкой вдоль насыпи, он начал локтями прокладывать себе
дорогу. Внезапно нога подвернулась, скользнула по насыпи, и он кубарем
полетел вниз. Остановился он у самой кромки воды и остался лежать
неподвижно. Подняв голову, он увидел, что над ним возвышается здоровенный
полицейский.
- Куда это ты так разбежался, сынок? - почти нежно спросил
полицейский.
- Мне нужна машина, - сказал дакотец.
Полицейский осуждающе покачал головой.
- Я умею плавать, - продолжал человек из Южной Дакоты. - Я могу
переплыть реку. Дайте мне шанс попробовать. Дайте мне только шанс!
Полицейский рывком поставил его на ноги.
- А теперь слушай, - сказал он. - На первый раз я тебя отпускаю, но
замечу еще поблизости - посажу за решетку.
Дакотец стал быстро карабкаться на насыпь под добродушное улюлюканье
всех собравшихся.
54. МИННЕАПОЛИС
- Вы уверены в Нортоне? - спросил Латроп. - Он ведь не наш служащий.
- Я готов поручиться за него своей репутацией, - горячо ответил
Гаррисон. - Мы с Френком старые приятели. Вместе ходили в школу и с тех
пор поддерживаем отношения. Если он предпочитает торчать в Одинокой Сосне,
это вовсе не значит, что он плохой журналист. У нас здесь разделение труда
- кто-то пишет сводки новостей, кто-то статьи, кто-то делает макеты,
кто-то кропает передовицы. В общем, каждый занимается своим делом. Френк
все это делает сам. Каждую неделю начинает с нуля, собирает новости,
объявления, пишет, редактирует, печатает газету. Если нужна передовая
редакторская статья, он пишет и ее. Он умеет писать.
- Можешь дальше не продолжать, Джонни, - сказал Латроп. - Я просто
хотел узнать, что ты обо всем этом думаешь.
- Если Френк говорит, что видел, как пришельцы делают дома, значит,
все так и есть. Я ему верю. Его история звучит вполне правдоподобно, за
это говорят все подробности.
- Просто невероятно, - сказал Латроп, - что все это происходит именно
у нас. Нам достались новости о машинах, теперь о домах.
- Я вот что хочу обсудить, - сказал Гаррисон. - Я думаю, сначала
нужно уведомить Белый Дом. Я разговаривал с пресс-секретарем Дэвидом
Портером. Он показался мне достойным человеком.
- Как я понял, ты хочешь их предупредить, - с испуганным видом сказал
Латроп, - рассказать им о домах. Но зачем, Джонни? Какого черта...
- Может, я не прав, - сказал Гаррисон, - но мне кажется,
администрации сейчас приходится нелегко и она вовсе не заслуживает
этого...
- Нет, так им и надо, - кровожадно сказал Латроп. - Эти подонки
получили по заслугам. Конечно, дело с пришельцами они неплохо вели, тут я
ничего не могу сказать, но в других ситуациях... Нет, у нас не
правительство, а какие-то свиные головы. Так что хорошая порция унижений
им не повредит. Лично я никакой симпатии к ним не чувствую.
Гаррисон некоторое время молчал, будто собираясь с мыслями.
- Дело тут не столько в администрации, - сказал он, наконец, -
сколько во всей нации. Белый Дом намерен пережить кризис, выдержать
непогоду. Может, у них и есть шанс, пока не появится информация о
пришелец-домах. Дома нанесут сокрушающий удар. Пришелец-машины было тяжело
выдержать самих по себе, а теперь еще и пришелец-дома...
- Да, понятно, - сказал Латроп. - Я педантично поразмыслил и понял
последствия. Сначала автомобильная промышленность, а теперь и строительные
компании. Доллар вообще обесценится. Кредиты закроют. Но материал нам все
равно нужно давать. Хотим мы этого или нет, такую новость в карман не
спрячешь.
- О публикации вопрос не стоит, - сказал Гаррисон. - Мы определенно
будем это публиковать. Вопрос в том, дадим мы правительству время
отреагировать или ударим прямо в лоб. Если у них будет немного времени на
подготовку, они, возможно, успеют занять более выгодную позицию, нащупают
почву под ногами.
- Главная проблема в том, должны мы объявлять это дело международным
или нет, - сказал Латроп. - Лично я против того, чтобы впускать сюда
другие страны. Если мы выдержали основной удар инопланетного вторжения, то
должны воспользоваться и всеми выгодами, если таковые будут. Пришельцы
сами выбрали нашу страну. Мы их сюда не звали. Почему они выбрали нас?
Почему не высадились в Европе или Южной Америке? Я не знаю. И никто не
знает... Но ООН подняла крик.
- Я тоже не знаю, почему все так сложилось, - сказал Гаррисон. - И я
против иностранного вмешательства. Но я считаю, что правительство должно
получить несколько часов для выработки какого-то решения. Оно должно иметь
время обдумать ситуацию на основе ключевых сведений. Я надеюсь, они
справятся с положением, если будут иметь нашу информацию. Я не знаю, что
они сделают. Это не наша забота. Мы говорим о нашей ответственности в
обращении с новостями. Мы должны рассматривать себя, как гражданское
учреждение, и не можем совершить нечто, способное нанести вред нашей
культурной системе. Мы должны отыскивать и публиковать только правду. Но
есть нечто, выходящее за пределы понятия правды. Это наша сила, и этой
силой мы должны пользоваться мудро, если пользоваться вообще. Если же мы
погонимся за сенсацией...
- Черт побери, Джонни, - прервал его Латроп, - именно за сенсацией. Я
их обожаю. Сколько ни давай сенсаций, мне все мало. Откуда нам известно,
вдруг Белый Дом не сохранит нашу родную сенсацию в секрете? Что, если
произойдет утечка? В Вашингтоне не бывает секретов, если только на деле не
стоит гриф "секретно".
- Маловероятно, что они проговорятся, - ответил Гаррисон. - Им нужно
время, фора во времени, поэтому они будут держать язык за зубами для
собственной выгоды. Им так же не выгодно проговориться, как и нам.
- Прямо не знаю, что и делать, - вздохнул Латроп, - сообщать
Вашингтону или нет. Мне нужно подумать. Я переговорю с издателем.
55. НА БОРТУ САМОЛЕТА, ПРИБЛИЖАЮЩЕГОСЯ К МИННЕАПОЛИСУ
- Они хотят превратить их в остров гладких злых великанов, которые
спустились с неба, чтобы приносить нам вред, - сказала Кэт. - Но я же
знаю, что это не так. Я добровольно дотронулась до Сто Первой... Я имею в
виду, не только до ее поверхности, но и до ее живого духа, который
скрывается под оболочкой. И когда я сказала об этом президенту, он выразил
живейший интерес. Он сам мне сказал, что ему это очень интересно. Но в
действительности ему не было интересно. И всем остальным тоже. Они могут
думать только о своей драгоценной экономике и о том, что с ней будет
теперь. Конечно, они хотели бы найти способ поговорить с пришельцами, но
только затем, чтобы попросить их перестать делать то, что они делают.
- Ты должна понять, в каком положении сейчас президент, - сказал
Джерри. - Ты должна понять, с чем столкнулась администрация.
- А тебе не приходило в голову, - сказала Кэт, - что президент может
ошибаться, что все мы можем ошибаться? Что вся жизнь, которую мы ведем -
все это совершенно неправильно и длится уже довольно долгий срок.
- Ну, естественно, - проговорил Джерри, - мы всегда делаем ошибки...
- Я говорю не об этом, - перебила его Кэт, - не об ошибках в
повседневной жизни. Я говорю об ошибке, совершенной в какой-то момент на
нашем пути. Если бы могли отправиться г прошлое, то могли бы найти тот
момент, в который был сделан неправильный шаг. Я слишком плохо знаю
историю, чтобы определить, когда мы упустили этот момент. Но мы ступили на
неверный путь, это определенно, и дороги назад не было. Несколько недель
назад я брала интервью у одной группы студентов в университете, -
продолжала Кэт. - Очень большие чудаки. Их движение называется "Любящие".
Они мне сообщили, что любовь есть все. И смотрели на меня большими ясными
глазами, их души были обнажены и светились, а мне было не по себе, я их
жалела и, когда писала статью, мне становилось все хуже, потому что они
заблуждаются не больше, чем все мы. Просто мы так привыкли к собственному
заблуждению, что не замечаем его. Мы думаем, что мы всегда правы. Все есть
любовь - это наверняка неправильно, но все есть деньги, жадность...
Джерри, поверь мне, это тоже...
- Ты думаешь, пришельцы пытаются наставить нас на путь истинный?
- Нет, не так. Так я никогда не думала. Они просто не знают, что с
нами происходит, что мы ошибаемся. Может, если бы они знали, то решили бы,
что это наше личное дело. Они и сами могут ошибаться. Но то, что они
делают, пусть правильно или неправильно, поможет нам обнаружить
собственные заблуждения.
- Я вот думаю, - сказал Джерри, - что в любой ситуации, при любых
условиях невозможно определить, что правильно, а что нет. Мы и пришельцы
слишком далеки друг от друга. Они явились бог знает из какой дали. Их
стандарты поведения - а они наверняка имеются - неизбежно сильно
отличаются от наших. Если сталкиваются две культуры с разными стандартами
и взглядами, то неизбежно какой-то из них - или обоим - тяжело. При самых
лучших намерениях, без синяков не обойтись.
- Бедненькие, - сказала Кэт, - им пришлось проделать такой путь. Они
столько преодолели, подвергали себя таким опасностям, такому риску. Мы
должны подружиться, но боюсь, вскоре мы начнем их ненавидеть.
