тоже. Он пришел в себя, сидя на полу в каком-то здании. Встал.
Зашевелились и другие. Было много знакомых лиц: художники, поэты,
артисты... И тут вышел нелюдь в белом плаще, высокий, горбатый. Объявил
им, что они, Вершители, еще могут послужить жизни, потому что уровень
энергии у них, творческих работников, выше, чем у всех остальных. Потому
они и творческие работники.
Все Вершители были мужчинами. Они выстроились в цепочку и проходили
мимо нелюдя, который возлагал на лоб каждому свою ладонь. Подошла очередь
и Р. Ладонь у нелюдя оказалась теплой, но это Р. не удивило. Не удивило
его и то, что, отойдя от нелюдя, он знал, что ему теперь делать.
Контактная телепатия, подумал он без интереса.
Когда каждый из Вершителей получил задание, их выпустили на улицу.
Справившись с ориентацией, Р. обнаружил, что он в родных местах, на
Васильевском острове. За спиной высились здания детской больницы на Второй
линии. Р. это не удивило и не обрадовало. Так и должно быть. Он отправился
выполнять задание и отыскал за вечер троих. Двух мальчиков и девочку. И
еще троих за ночь. Двух девочек и мальчика. Ночью же стали попадаться
первые мародеры. И нелюдь вооружил Вершителей пистолетами, потому что
разбираться с мародерами при помощи голых рук было тяжело. А главное -
долго.
Р. поднялся выше, по следующему адресу. Едва ступил на площадку, за
левой дверью послышался шум. Он обернулся. В дверном глазке мелькнуло,
протарахтел открываемый замок, и дверь распахнулась. На пороге, тяжело
опираясь на костыли, стоял испуганный парень лет двадцати.
- Здравствуйте!
Парень был знакомым, на как его зовут, Р. не помнил. Значит, эта
память ему не нужна.
- Скажите, что случилось? - шепотом затараторил парень. - Мать вчера
как ушла утром, так и не вернулась. По тэвэ ничего не показывают. Тихо
как-то кругом, но где-то стреляют... Что произошло? Война?
- Не знаю, - ответил Р.
Парень таким ответом не удовлетворился.
- Помогите мне. - Он перенес костыль через порог.
Помешает, подумал Р. и вытащил из кобуры пистолет. Парень жутко
перепугался, отпрянул назад, захлопнул дверь.
Р. спрятал пистолет, повернулся к правой двери, позвонил. Послышались
шаги.
- Кто там?
- Я.
Она узнала его тихий голос. Радостное восклицание, и дверь
распахнулась. Дочь стояла за порогом, смотрела в пространство невидящими
глазами.
- Как хорошо, что ты пришел! Я уж извелась вся...
Он перешагнул порог. Она сунулась к нему.
- Боже, да ты мокрый насквозь! Неужели на улице такой ливень? Ты же
простудишься... Давай, я принесу тебе Володькины брюки и свитер. У вас же
один размер.
Она побрела в спальню. Р. закрыл за собой дверь и не стал
останавливать дочку. Ему-то плевать, но с Ленкой могли бы возникнуть
сложности.
Дочь потеряла зрение два года назад. Ни с того ни с сего, безо всяких
причин, и медицина оказалась абсолютно "невсесильной". Света как-то
заявила, что это Господь ЕЕ наказал за какую-то врачебную ошибку.
- Я звонила вам. - Дочь уже вернулась, держа в руках одежду зятя. -
Где вы ходите? И Володька, оболтус, позвонить не догадается.
Р. хотел ей сказать, что Володька никогда не позвонит, но что-то
удержало его. Могли возникнуть сложности.
- Ленка где?
- У себя, музыку слушает. Ты переодевайся... Или иди в ванную, мокрое
там сбрось, я потом повешу, высушу.
Р. поставил на пол сумку, взял одежду и отправился переодеваться.
Брюки были черные, а свитер синий. Пистолет он вытер рубашкой, переложил в
карман сухих брюк, кобуру пока надевать не стал.
Дочь ждала на кухне, слушала шипенье чайника.
- Сейчас я чайку... Мама как?
Двигалась по кухне легко и уверенно, как зрячая. Красивая была
девчонка, вылитая Светка в молодости. Р. отметил это без эмоций, по
привычке.
- Чаю я не хочу. Мама в порядке. Собираюсь пойти с Ленкой погулять.
Она подумала и кивнула:
- Хорошо, сейчас я соберу ее. Одену в непромокашку.
- Подожди. - Он взял ее за руку.
- Боже! Как ты замерз! Совершенно не думаешь о своем здоровье!
Он выпустил ее пальцы.
- Папа, что происходит? Мне показалось, на улице стреляли... И ты
что-то скрываешь! У тебя незнакомые вещи в сумке.
Он не испытывал к ней жалости. Но это все-таки была их со Светкой
дочь, и ее не ждало ничего хорошего.
В лучшем случае, подумал он, умрет с голоду.
- Папа, мне страшно! - Она прижалась к нему всем телом.
В худшем случае, подумал он, ворвутся мародеры и изнасилуют, прежде
чем убить.
И сам не зная почему, он вытащил из кармана "николаев", ткнул
глушителем ей под левую грудь.
Испугаться она не успела. Только глаза расширились. Как у зрячей. Он
не позволил ей упасть. Подхватил под мышки. Аккуратно уложил на пол. Потом
спрятал пистолет и отправился к Ленке.
Ленка с ногами сидела на диване, в наушниках. Увидела его, сорвала
наушники, завопила от радости. Он взял ее на руки, подкинул к потолку,
поймал, вызвав еще больший взрыв восторга. Все по привычке.
- Твоя мама отпустила нас гулять.
- Ура! А где мама?
- Мама спит, не шуми.
- Разве сейчас ночь? - Удивилась, но перешла на шепот.
Р. вышел в коридор, включил рацию, попросил прислать за ребенком
"джампер".
- Все "джамперы" в разгоне, - ответили ему. - Подождите чуть-чуть.
- Не могу, у меня энергия иссякает.
- А где вы находитесь?
Он ответил.
- Это же недалеко. Можете добраться пешком. Я уберу дождь по маршруту
вашего следования.
Он надел кобуру, переложил пистолет, вернулся к Ленке, достал из
сумки детский бронежилет.
- Тебе.
- Ой, что это?
- Рыцарский костюм. Будешь у меня рыцарем.
- Нет! - Наморщила нос. - Лучше я буду у тебя рыцаркой!
Легко запудрить мозги четырехлетнему человечку. Помог ей натянуть
"рыцарский костюм". Подумал, что если бы жил в новом районе, выполнил бы
задание еще вчера. Но Васильевский - старый район, и детей здесь мало.
- Ой, кто это на тебе рисовал?
Опустил глаза, увидел на свитере темную дорожку. Ленка тронула
пальчиком, кончик окрасился темно-алым.
- Это я играл в художника.
- Ты же писатель. - Нахмурила брови.
- Писатели иногда играют в художников.
Поверила. Брови поднялись, глаза засияли. Удалось наконец справиться
и с бронежилетом. Взял сумку. Прошли мимо кухни. Ленкин рост не позволял
ей увидеть сквозь дверное стекло лежащую на полу мать. А Р. и головы не
повернул.
Вышли на площадку, закрыли за собой дверь, но запирать не стали. В
глазке напротив опять мелькали тени. Бедняга на костылях маялся за своей
деревянной крепостной стеной. Прощай, парень, подумал Р. Шагнул на
ступеньку. Потом остановился. Словно задумался. Милосердия в душе не было,
но достал пистолет и выстрелил в крепостную стену, рядом с глазком. Такая
дверь - не защита от пули. Парень успел лишь испуганно вскрикнуть. А потом
загрохотали костыли.
- В кого ты стрельнул? - Ленка смотрела с любопытством.
- В дракона.
- А вчера там жил дядя Жора с бабой Верой.
- А сегодня там дракон. Он съел и дядю Жору, и бабу Веру.
- Как волк Красную Шапочку?
- Как волк Красную Шапочку.
- А мы ему брюхо распорем? Как охотники...
- Распорем. Потом.
Спустились вниз, вышли наружу. Дождя над улицей как ни бывало, только
от водосточных труб бежали по тротуарам небольшие речки: над крышами домов
лило по-прежнему.
Мимо время от времени с ревом проносились фургоны-рефрижераторы:
водители выполняли свою функцию, увозили трупы, которые собирали
санитарные команды. Город должен стать чистым. Город должен...
Дорога тянулась несколько дольше, чем ожидал. Ленка широко открытыми
глазами разглядывала по-ночному пустые, тщательно отмытые дождем улицы.
Они и в самом деле казались незнакомыми. Мародеры по дороге не попались -
по-видимому, уже знали кого следует бояться. Энергии оставалось все меньше
и меньше, но до больницы Р. добраться успел. Как и рассчитывал... Позвонил
в дверь приемного покоя. Открыли, вышел горбатый нелюдь в белом плаще,
увидел ребенка, протянул руку.
Ленка доверчиво подошла к нему. Тут же из недр приемного покоя
возникла медсестра, взяла Ленку за руку. Глаза у медсестры были пустыми.
Потянула Ленку за собой. Та уперлась:
- Дедуня, а ты?
- Я приду, - сказал Р. - Попозже.
Внучку увели.
- Это номер семь, - сказал Р.
Нелюдь кивнул:
- Счастливое число.
Голос у него был певучим. Нелюдь коснулся лба Р. ладонью, и тот
почувствовал, как в него перетекает энергия. А с нею и информация об
очередном задании. Дверь приемного покоя медленно закрылась.
Р. повернулся и пошел к Малому проспекту. Где-то опять хлопали
выстрелы. Но гулять стрелкам оставалось недолго.
К перекрестку вскоре подкатила машина, тяжелый наземный рефрижератор.
Кивнув водителю, Р. забрался в фургон, закрыл за собой герметичную дверь.
В фургоне было темно, но он знал, что на полу лежат трупы.
Некоторое время машина двигалась, потом остановилась. Открылась
дверь, в фургон подсадили мужчину, захлопнули створку. Машина тронулась, и
тут же внутрь фургона проник дневной свет.
- Отойдите от двери, - сказал Р.
- Ой, здесь кто-то есть! - обрадовался попутчик, и вновь наступила
тьма. - А я думал, одни покойники. - Он где-то там уселся, представился: -
Иванов, профессор Петербургского университета.
Р. промолчал.
- А вы кто? - спросил профессор.
Р. назвался.
- Тот самый? - удивился Иванов. - Писатель?
- Литератор, - поправил Р. И добавил: - Был.
- Все мы, сударь, теперь бывшие. - Иванов издал звук, который можно
было расценить как усмешку.
Машина снова остановилась. Открылась дверь. Снаружи стояли члены
санитарной команды, у их ног, на тротуаре, лежали несколько трупов. Р.
встал. Иванов быстро понял, что от него требуется.
- Никогда не думал, что придется грузить мертвецов, - сказал он,
когда машина тронулась. - А вы?
- Тоже, - равнодушно ответил Р.
Иванов помолчал. Но, видно, молчать ему было невмоготу, и он снова
заговорил:
- Подобное, по-видимому, только в ленинградскую блокаду наблюдалось,
в прошлом веке.
- Подобное сейчас по всей Земле, - сказал Р.
- Откуда вы знаете?
- Знаю.
Профессор замолчал.
Машина опять тормознула, загрузили очередную, многочисленную партию
окоченевших тел. Когда тронулись, Иванов не выдержал:
- Вы обратили внимание? Нет ни одного ребенка...
Р. не ответил.
- И у вас, как у писателя, нет никакой гипотезы относительно
происходящего? - не унимался Иванов. Не дождавшись ответа, добавил с
гордостью: - А у меня есть! Хотите, расскажу?
- Рассказывайте, - согласился Р.
Машина снова затормозила. Обработали еще одну партию окоченевших тел:
видно, этот район как раз шерстили санитарные команды. Внутри фургона
стало тесновато, и Р. взгромоздился прямо на мертвецов. Машина начала
набирать скорость. На поворотах поленницу из тел мотало, и Р. несколько
раз ударился о стенку.
- Я лингвист, - сказал Иванов. - Последние несколько лет входил в
международную группу ученых, которая, по заданию ООН, работала над
созданием интерлинга - общепланетного языка. Интерлинг представляет из
себя смесь наиболее распространенных языков на основе грамматики
английского. Не так давно наша работа была с успехом завершена. А знаете,
кто воспользуется ее плодами?
- Понятия не имею. - Все это Р. было неинтересно, но раз хочется
