прежде чем заработавшие передние сопла успели его остановить.
- Еще раз, и мы сорвем с обшивки полдюжины плит. Сделай наконец все
как надо!
- Я-то сделаю! Не беспокойся. Только ты входи правильно.
Риос подпрыгнул и поднялся метров на триста, чтобы взглянуть на
выемку сверху. Борозды, оставленные на ее стенках кораблем, отсюда были
видны ясно. Больше всего их было в одном месте, примерно на половине ее
глубины. Сейчас он это уберет.
Стены начали оплавляться под пламенем излучателя.
Через полчаса корабль аккуратно вошел в выемку, и Свенсон,
облачившись в скафандр, присоединился к Риосу.
- Если хочешь, я займусь вмораживанием, а ты иди на корабль и сбрось
скафандр, - сказал он.
- Ничего, - ответил Риос, - я лучше посижу здесь и посмотрю на
Сатурн.
Он уселся на край выемки. Между ним и корпусом космолета было футов
шесть свободного пространства. В других местах зазор составлял примерно
два фута, а кое-где - всего несколько дюймов. Лучше вручную и не сделаешь.
Теперь оставалось осторожно расплавить лед, чтобы вода замерзла между
стенками выемки и корпусом космолета.
Сатурн заметно для глаза перемещался по небу, огромной глыбой
медленно уползая за горизонт.
- Сколько еще кораблей осталось встроить? - спросил Риос.
- В последний раз говорили - одиннадцать. У нас готово, значит,
только десять. Из тех, что уже встали на место, семь вморожены, а два или
три демонтированы.
- Дело идет на лад.
- Работы много, - возразил Свенсон. - Ведь еще надо поставить главные
двигатели с другой стороны. А кабели, а силовая проводка? Иногда я начинаю
сомневаться, удастся ли нам это. Когда мы летели сюда, меня это как-то
мало беспокоило. Но вот сейчас я сидел в рубке и твердил: "Не выйдет. Мы
так и просидим здесь и умрем с голоду под этим Сатурном". Я чувствую, что
просто...
Он так и не объяснил, что именно чувствует. Просто сидел и молчал.
- Уж очень много ты стал задумываться, - заметил Риос.
- Тебе что, - ответил Свенсон. - А я вот все думаю о Пите и о Доре.
- Зачем? Она ведь позволила тебе лететь, верно? Комиссар потолковал с
ней о патриотизме и как ты станешь героем и будешь обеспечен на всю жизнь,
когда вернешься, и она сказала, что ты можешь лететь. Ты ведь не сбежал
тайком, как Адамс.
- Адамс - другое дело. Его жену следовало бы пристрелить, как только
она родилась. И могут же некоторые женщины испортить человеку жизнь, а?
Она не хотела, чтобы он летел, но, наверное, будет только рада, если он не
вернется, а ей назначат за него пенсию.
- Ну, так чего же ты хнычешь? Дора ведь ждет твоего возвращения?
Свенсон вздохнул.
- Я всегда вел себя с ней как свинья.
- Ты, по-моему, отдавал ей все жалованье. Я бы не сделал этого ни для
одной женщины. Сколько заслужила, столько и получай, и ни цента больше.
- Дело не в деньгах. Я тут начал задумываться. Женщине нужен друг. А
малышу нужен отец. И что я тут делаю?
- Делаешь все, чтобы поскорее добраться до дому.
- Эх, ничего ты не понимаешь!
Тед Лонг бродил по неровной поверхности обломка, и в его душе царил
такой же ледяной холод, как и вокруг него. Там, на Марсе, все казалось
абсолютно логичным, но то был Марс. Мысленно он рассчитал все так
тщательно, так безукоризненно последовательно. Он и сейчас еще точно
помнил ход своих рассуждений.
Для приведения в движение тонны веса корабля совсем не обязательно
требовалась именно тонна воды. Тут не масса равнялась массе, а
произведение массы на скорость - произведению массы на скорость. Другими
словами, все равно, выбросить ли тонну воды со скоростью мили в секунду
или сто фунтов воды со скоростью двадцать миль в секунду, - корабль
получал одну и ту же конечную скорость.
Это значило, что сопла становились все уже, а температура пара выше.
Но тут появились трудности. Чем уже сопла, тем больше энергии теряется на
трение и завихрения. Чем выше температура пара, тем более жароупорным
должно быть сопло и тем короче его жизнь. Предел в этом направлении был
быстро достигнут.
Затем, поскольку каждое данное количество воды, если пар выбрасывался
через узкие сопла, могло привести в движение значительно более тяжелую
массу, выгоднее было увеличить это количество. Но с увеличением объема
контейнеров увеличивалась и капсула корабля, даже относительно. Поэтому
лайнеры становились все вместительнее и тяжелее. Но чем больше контейнер,
тем тяжелее его конструкции, тем труднее сварка, сложнее его постройка. В
этом направлении предел также был уже достигнут.
И тогда он, как ему казалось, нащупал ошибочную предпосылку:
почему-то считалось обязательным, что горючее должно находиться внутри
корабля, что миллионы тонн воды нужно заключать в металл.
Зачем? Ведь вода - это не обязательно вода. Это может быть лед, а
ледяной глыбе можно придать любую форму. Во льду можно проплавлять
отверстия. В него можно вставить капсулу и двигатель. А тросы могут жестко
удерживать вместе капсулу и двигатели в тисках магнитного силового поля.
Поверхность, по которой шел Лонг, ритмично вибрировала. Он находился
неподалеку от места работы, где десяток кораблей вгрызался в лед, и
обломок содрогался от непрерывных ударов.
Добывать лед не потребовалось - он плавал кусками нужного размера в
кольцах Сатурна. Вернее сказать, сами кольца представляли собой
вращающиеся вокруг Сатурна глыбы почти чистого льда. Так говорила
спектроскопия, так оказалось на самом деле. Сейчас Лонг стоял на одной из
этих глыб длиной в две мили с лишком и толщиной почти с милю. Примерно
полмиллиарда тонн воды, все в одном куске - и он стоит на нем.
И теперь Лонг лицом к лицу столкнулся с действительностью. Он никогда
не говорил товарищам, сколько именно времени, по его мнению, потребуется
им, чтобы превратить обломок в космический корабль, но про себя считал,
что дня два, не больше. Однако прошла уже неделя, а он даже не осмеливался
прикинуть, сколько еще остается. Теперь он даже не был уверен, что их план
вообще осуществим. Смогут ли они с достаточной точностью управлять
двигателями с помощью кабелей, переброшенных через две мили ледяной
поверхности, когда им придется преодолевать мощное притяжение Сатурна?
Питьевой воды оставалось мало, но, правда, они всегда могли растопить лед.
Однако и продовольствие подходило к концу.
Лонг остановился и внимательно всмотрелся в небо. Действительно ли
этот обломок увеличивается? Надо бы измерить расстояние до него. Но сейчас
у него просто не хватило духа добавить к остальным неприятностям еще и
эту. Мысли его вернулись к более насущным проблемам.
Хорошо хоть, что настроение у всех просто великолепное. По-видимому,
его спутники очень рады, что достигли орбиты Сатурна. Ведь они первые
люди, забравшиеся так далеко, первые, кто прошел Пояс астероидов, первые,
кто невооруженным глазом смог увидеть Юпитер как шар, первые, кто увидел
Сатурн - вот таким!
Ему и в голову не приходило, что пятьдесят практичных, прошедших
огонь и воду мусорщиков окажутся способными испытывать подобные чувства.
Но это было так. И они были горды собой.
Он продолжал идти, из-за отодвигавшегося горизонта выросли две фигуры
около полузарытого космолета.
Лонг бодро окликнул их:
- Эй, ребята!
- Это ты, Тед? - ответил Риос.
- Он самый. А кто с тобой? Дик?
- Ну, да. Иди-ка, присядь. Мы как раз готовимся вымораживать корабль
и только и думаем, как затянуть время.
- Только не я! - немедленно возразил Свенсон. - Когда мы вылетаем,
Тед?
- Как только закончим. Это не ответ, верно?
- Но другого-то ответа и нет, - уныло согласился Свенсон.
Лонг поглядел вверх, на светлое пятно неправильной формы.
Риос проследил его взгляд.
- В чем дело?
Лонг промолчал. Небо было черное, и обломки кольца казались на его
фоне оранжевой пылью. Сатурн больше чем на три четверти ушел за горизонт,
а с ним и кольца. В полумиле от них из-за ледяного края их обломка в небо
стремительно выскочил корабль, блеснул в оранжевом свете Сатурна и тут же
исчез. Лед под их ногами задрожал.
- Что-нибудь неладно с Призраком? - спросил Риос.
Так они называли ближайший к ним обломок. Он был совсем близко, если
учесть, что они находились у внешнего края колец, где обломки были
разбросаны относительно редко. От Призрака их отделяло миль двадцать. Это
была четко рисовавшаяся в небе зубчатая глыба.
- Вы ничего не замечаете?
Риос пожал плечами.
- Не вижу ничего особенного. Все нормально.
- Вам не кажется, что он увеличивается?
- С чего бы это?
- А все-таки?
Риос и Свенсон внимательно посмотрели на Призрак.
- Пожалуй, он действительно стал больше, - сказал Свенсон.
- Ты нам это внушил, - возразил Риос. - Ведь если он становится
больше, значит он приближается сюда.
- Но ведь это же вполне возможно.
- Нет, потому что у этих обломков стабильные орбиты.
- Были, когда мы только прилетели сюда, - сказал Лонг. - Вот,
чувствуете?
Лед под ними снова задрожал.
- Мы долбим наш обломок уже неделю. Сначала на него сели двадцать
пять кораблей, что сразу изменило его скорость. Чуть-чуть, разумеется, но
изменило. Потом мы расплавляли лед, наши корабли садились и взлетали - и
все это к тому же на одном конце обломка. За неделю мы вполне могли
немного изменить его орбиту. Два обломка, наш и Призрак, возможно, начали
сближаться.
- Ну, пока еще ему хватит места проскочить мимо, - сказал Риос,
посмотрев вверх. - К тому же раз мы не можем даже сказать с уверенностью,
что он увеличивается, то какая же у него может быть скорость? Относительно
нас, конечно.
- Ему и не надо иметь большую скорость. Его масса не меньше нашей, и,
как бы слабо мы ни столкнулись, он собьет нас с орбиты, возможно в сторону
Сатурна. А это нам вовсе ни к чему. К тому же у льда очень низкая
прочность на разрыв и оба обломка могут разлететься в пыль.
Свенсон встал.
- Черт возьми, уж если я могу точно определить, как движется
сброшенный контейнер в тысяче миль от меня, то и подавно могу узнать, как
ведет себя эта гора всего в двадцати милях отсюда.
Он направился к кораблю. Лонг его не остановил.
- Нервничает парень, - заметил Риос.
Призрак поднялся к зениту, прошел над ними и начал заходить. Через
двадцать минут горизонт напротив того места, где исчез Сатурн, загорелся
оранжевым заревом - там всходил Призрак.
Риос окликнул по радио:
- Эй, Дик, ты еще жив?
- Проверяю, - донесся глухой ответ.
- Движется? - спросил Лонг.
- Да.
- К нам?
Наступило молчание. Потом раздался испуганный голос Свенсона:
- Прямо в лоб, Тед. Орбиты пересекутся через три дня.
- Да ты рехнулся! - крикнул Риос.
- Проверял четыре раза, - сказал Свенсон.
"Что же теперь делать?" - растерянно подумал Лонг.
Часть команды мучилась с кабелями. Их необходимо было проложить
идеально точно, чтобы магнитное поле достигло максимальной мощности. В
космосе и даже в воздухе это не имело бы значения. Кабели сами
расположились бы как надо, как только по ним пошел бы ток. Здесь было
иначе. По поверхности обломка прокладывались канавки, в которые предстояло
уложить кабель. Если бы при этом была допущена ошибка всего в несколько
минут от расчетного направления, возникло бы скручивающее усилие,
приложенное ко всему обломку, что привело бы к неизбежной потере
драгоценной энергии. Тогда пришлось бы заново прокладывать канавки,
переносить кабели и снова вмораживать их.
