проникнут в тайну веков, приобщатся к высшему откровению. Даже Риос
почувствовал легкое нетерпение, хотя большую часть жизни он провел в
космических кораблях.
Хильдер продолжал:
- Ученые называют это по-разному. Иногда законом действия и
противодействия. Иногда третьим законом Ньютона. А иногда сохранением
количества движения. Но нам не нужны никакие названия. Давайте просто
обратимся к здравому смыслу. Когда мы плывем, мы отталкиваем воду назад, а
сами продвигаемся вперед. Когда мы идем, мы отталкиваемся от земли и
движемся вперед. Когда мы летим на гиролете, мы отталкиваем воздух назад и
движемся вперед. Движение вперед возможно только за счет движения назад.
Старое правило:"Нельзя получить что-то взамен ничего". Теперь представьте
себе, что космический корабль весом сто тысяч тонн поднимается с Земли.
Чтобы это произошло, необходимо что-то отбросить назад. Космолет непомерно
тяжел, значит, надо отбросить назад огромное количество вещества, столь
огромное, что и всего корабля не хватит, чтобы вместить его. Для этого
необходимо устроить позади специальное хранилище.
Хильдер снова исчез, и на экран вернулось изображение космолета. Оно
съежилось, а снизу к нему добавился усеченный конус. Внутри конуса
проступили ярко-желтые буквы: "Вещество, которое выбрасывается".
- Но теперь, - сказал Хильдер, - общий вес корабля намного
увеличился. Следовательно, и движущая сила должна быть все больше и
больше.
Изображение корабля стало еще меньше, к нему прибавился второй
контейнер - больше первого, а потом еще один - колоссальных размеров.
Собственно космолет - капсула - превратился в крохотное ярко-красное
пятнышко.
- Что за черт, да это просто детский лепет, - пробормотал Риос.
- Но не для тех, к кому он обращается, Марио, - ответил Лонг. - Земля
не Марс. Миллиарды людей на ней, возможно, никогда не видели космолета и
не знают даже самых элементарных вещей.
Хильдер продолжал:
- Когда самый большой контейнер опустеет, его отделяют от корабля. Он
тоже выбрасывается.
Громадный контейнер на экране дрогнул и начал удаляться, постепенно
уменьшаясь.
- Потом приходит очередь второго, и наконец, если рейс дальний,
отделяется и последний.
Теперь космолет превратился в красную точку, позади которой,
колыхаясь, исчезали в космосе три контейнера.
- Эти контейнеры, - сказал Хильдер, - не что иное, как сотни тысяч
тонн вольфрама, магния, алюминия и стали. Для Земли они потеряны навсегда.
Вокруг Марса, на трассах космических полетов, дежурят мусорщики. Они
разыскивают пустые контейнеры, ловят их, клеймят и отправляют на Марс.
Земля же не получает ни единого цента платы за их использование. Это
спасенное имущество, и оно принадлежит кораблю, который его найдет.
- Мы рискуем деньгами, вложенными в это предприятие, - не выдержал
Риос. - Если бы не мы, они не достались бы никому. Какой же тут ущерб для
Земли?
- Понимаете, - сказал Лонг, - он же говорит о том, что Марс, Венера и
Луна истощают Землю и это - лишь еще одна форма потерь.
- Но ведь они получают компенсацию. С каждым годом мы добываем все
больше железной руды...
- ...большая часть которой вновь возвращается на Марс. Если верить
цифрам Хильдера, то Земля вложила в Марс двести миллиардов долларов, а
получила взамен железной руды миллиардов на пять. В Луну было вложено
пятьсот миллиардов, а получено магния, титана и различных легких металлов
немногим более чем на двадцать пять миллиардов долларов; в Венеру Земля
вложила 50 миллиардов, не получив взамен ничего. А налогоплательщиков
Земли интересует именно это: деньги, которые с них берет государство,
пускаются на ветер.
Пока Лонг говорил, на экране замелькали мультипликационные кадры,
изображавшие корабли мусорщиков на трассе к Марсу: маленькие, карикатурные
корабли хищно выбрасывали во все стороны гибкие, цепкие руки, нащупывали
пролетающие мимо пустые контейнеры, хватали их, ставили на них пылающее
клеймо "Собственность Марса", а затем сбрасывали на Фобос.
Снова появился Хильдер.
- Они говорят нам, что со временем все вернут. Со временем! Как
только станут на ноги! Мы не знаем, когда это произойдет. Через сто лет?
Через тысячу? Через миллион? Со временем, говорят они! Ну что ж, поверим
им на слово. В один прекрасный день они вернут весь наш металл, сами будут
обеспечивать себя продовольствием, будут пользоваться своей собственной
энергией, жить своей жизнью. Но есть нечто, чего им не вернуть никогда.
Даже через сотню миллионов лет. Это вода! На Марсе жалкие капли воды, ибо
он слишком мал. На Венере совсем нет воды, ибо там слишком жарко. Луна
безводна, так как слишком мала и на ней слишком жарко. Поэтому Земля
вынуждена поставлять обитателям космоса не только питьевую воду и воду для
мытья, не только воду для промышленности и воду для гидропонных плантаций,
которые они якобы создают, но и ту воду, которую они просто выбрасывают в
пространство миллионами тонн.
Что заставляет космолет двигаться? Что он отбрасывает назад, чтобы
мчаться вперед? Когда-то это были газообразные продукты взрыва. Это
обходилось очень дорого. Потом был изобретен протонный микрореактор -
источник дешевой энергии, который может превращать любую жидкость в газ,
находящийся под огромным давлением. Какая жидкость всегда под рукой? Какая
жидкость самая дешевая? Конечно, вода. Каждый корабль, покидая Землю,
уносит с собой около миллиона тонн - не фунтов, а тонн! - воды для одной
лишь единственной цели: чтобы он мог передвигаться в пространстве. Наши
предки безрассудно и опрометчиво сожгли нефть Земли, уничтожили ее уголь.
Мы презираем и осуждаем их за это, но, в конце концов, у них было одно
оправдание: они считали, что, если возникнет необходимость, будут найдены
заменители. И они оказались правы: у нас есть планктонные фермы и
протонные микрореакторы. Но для воды нет заменителя! Нет! И никогда не
будет. И когда наши потомки увидят пустыню, в которую мы превратили Землю,
какое оправдание найдут они для нас? Когда начнутся засухи, когда они
станут все чаще...
Лонг наклонился и выключил видеофон.
- Это мне не нравится, - сказал он. - Проклятый болван умышленно... В
чем дело?
Риос вдруг вскочил.
- Я же должен следить за импульсами.
- Ну их к черту!
Лонг тоже встал, прошел вслед за Риосом по узкому коридору и
остановился на пороге рубки.
- Если Хильдер добьется своего, если он сумеет сделать из этого
животрепещущую проблему... Ого!
Он тоже его увидел. Импульс был первого класса и мчался за исходящим
сигналом, как борзая за электрическим кроликом.
Риос, захлебываясь, бормотал:
- Космос был чист, говорю вам, был чист. Марса ради, Тед, не лезьте.
Попробуйте поймать его визуально.
Риос действовал быстро и умело: за его плечами был опыт почти
двадцатилетней работы мусорщиком. За две минуты он определил дистанцию.
Потом, вспомнив неудачу Свенсона, измерил угол склонения и радиальную
скорость.
Он крикнул Лонгу:
- Один и семьдесят шесть сотых радиана. Вы легко его отыщете.
Лонг, затаив дыхание, крутил верньер.
- Всего лишь полрадиана от Солнца. Будет освещен только край.
Он быстро и осторожно усилил увеличение, разыскивая ту единственную
"звезду", которая будет менять свое положение, расти и приобретать форму,
доказывая, что она вовсе не звезда.
- Включаю двигатель, - сказал Риос. - Больше ждать нельзя.
- Вот он, вот он!
Увеличения все еще не хватало, чтобы можно было точно судить о форме
светящегося пятнышка, за которым следил Лонг, но оно ритмично мерцало,
потому что при вращении контейнера солнечный свет падал то на большую, то
на меньшую его часть.
- Держись!
Тонкие струи пара вырвались из выхлопных отверстий, оставляя длинные
хвосты микрокристаллов льда, туманно сиявших в бледных лучах далекого
Солнца. Расходясь, они тянулись за кораблем на сотню миль с лишком. Одна
струя, другая, еще одна, и корабль мусорщиков сошел со своей орбиты и взял
курс по касательной к пути контейнера.
- Летит, как комета в перигелии! - крикнул Риос. - Эти проклятые
пилоты-наземники нарочно так сбрасывают контейнеры. Хотел бы я...
В бессильной злости, ругаясь, он все разгонял и разгонял корабль, так
что гидравлическая прокладка кресла осела под ним на целый фут, а Лонг с
большим трудом удерживался за поручень.
- Полегче! - взмолился он.
Но Риос следил только за импульсами.
- Не нравится, так сидели бы себе на Марсе.
Струи пара продолжали глухо реветь.
Заработало радио. Лонг с трудом наклонился - воздух словно
превратился в вязкую патоку - и включил экран. На них злобно уставился
Свенсон.
- Куда это вы прете? - кричал он. - Через десять секунд вы будете в
моем секторе.
- Гонюсь за контейнером, - ответил Риос.
- По моему сектору?
- Мы начали у себя. Тебе его не достать. Выключите радио, Тед.
Корабль с бешеным ревом несся в пространстве, но рев этот можно было
услышать только внутри корпуса. Затем Риос выключил двигатели так резко,
что Лонга швырнуло вперед. От внезапной тишины в ушах звенело еще больнее,
чем от грохота, царившего секунду назад.
Оба прильнули к окулярам. Теперь уже отчетливо был виден усеченный
конус. Кувыркаясь с медлительной важностью, он двигался среди звезд.
- Да, контейнер первого класса, - удовлетворенно отметил Риос.
"Настоящий гигант, - подумал он. - С ним у нас уже очистится прибыль".
Лонг сказал:
- Локатор показывает еще один импульс. Должно быть, Свенсон погнался
за нами.
Риос мельком взглянул на экран.
- Не догонит.
Контейнер все рос и рос, пока не заполнил все поле зрения.
Руки Риоса лежали на рычаге сброса гарпуна. Он подождал, дважды с
микроскопической точностью выверил угол, вытравил трос на нужную длину.
Потом нажал.
Мгновение все оставалось, как было. Затем к контейнеру пополз
металлический трос, словно кобра, готовящаяся ужалить. Он коснулся
контейнера, но не зацепился за него, иначе он тут же порвался бы, как
паутинка. Контейнер вращался; момент его вращения достигал тысяч тонн, и
трос должен был только создать мощное магнитное поле, которое
затормаживало контейнер.
Вылетел еще один трос, еще и еще... Риос посылал их, нисколько не
думая о расходе энергии.
- Этот от меня не уйдет, клянусь Марсом, не уйдет!
Он остановился, только когда между кораблем и контейнером протянулось
десятка два стальных нитей. Энергия вращения контейнера при торможении
превратилась в теплоту и до такой степени его раскалила, что излучение
улавливали даже приборы космолета.
- Клеймо буду ставить я? - спросил Лонг.
- Ладно. Но только если хотите. Сейчас ведь моя вахта.
- Я с удовольствием.
Лонг влез в скафандр и направился в выходную камеру. Он еще помнил
точно, сколько раз побывал в космосе в скафандре, - верный признак
новичка. Это был пятый раз.
Ухватившись за трос и перебирая по нему руками, Лонг направился к
контейнеру, чувствуя, как вибрирует трос под его металлическими
перчатками. Он выжег на гладком металле контейнера их серийный номер. В
пустоте космоса нечему было окислять сталь. Она просто плавилась и
испарялась, а затем конденсировалась в нескольких футах от излучателя и
серой матовой пленкой оседала на поверхность контейнера.
Лонг вернулся в космолет. Войдя внутрь, он снял шлем, который уже
успел покрыться толстым слоем инея.
Первое, что услышал Лонг, был почти неузнаваемый от ярости голос
