Душ людских печальную обитель.
Лебединый пух благословите,
Беззащитный в нежности своей...
Не стреляйте. Что вам от того?
Разве пара крыльев да подушка...
Стон над головой - то плачут души
По озерам с голубой водой.
Плачут, потому что не успеть
Разгадать коварство человечье.
На помин души не ставят свечи
Лебедям, решившим умереть.
Тучи ниже, ветер злей и злей.
Рвётся и летит. О, Боже правый!
Что вам с того? Одни забавы...
Не стреляйте в белых лебедей.
С гордой шеи вних струится кровь,
Алая, как утренние зори.
Отзвенела песня Заозерья,
Отлетела жизнь и любовь.
КАЗАНСКИЙ ВОКЗАЛ. 8 ДЕКАБРЯ.
Текст набран и выверен по книге "Белая птица удачи" А.Овсеенко.
Никогда ни к кому я не лез ни в друзья, ни в приятели,
Так оставьте меня тем, которым я необходим.
Я и так перед ними в долгу до сих пор неоплаченном,
Вы оставьте меня - я побуду немного один.
Я побуду один в позолоте роскошного зала,
Расписной потолок от меня невозможно далек...
И какое дело, что там, за Казанским вокзалом...
И какое вам дело до тех, кого в сердце сберег?
Мы бросаем друзей и собачьими смотрим глазами,
Потому что не можем уйти от друзей.
Так оставьте меня, я сегодня в крови, я сегодня израненный,
Я зализывать раны свои не могу на глазах у людей.
Ты прости нам, судьба, слёзы женщин забытых, прости нам...
Мне хватает любви. Всё, что много, то слишком... Но что?
Что мне сделать с душой, чтоб не жгли её слёзы мужчины?
Что мне сделать с собой, чтоб не видеть сейчас никого?
Забывается всё, забываются слава и деньги,
Сумасшедшие деньги заставят забыть нищету.
Забываем счастливые дни, забываем былые сомненья,
Забывается всё, но лишь пуля запомнит дорогу к виску.
Никогда и нигде я не прыгал на прутья решёток -
Я не лев и не тигр, хоть порою их много дичей.
Но сегодня мне сталь и замки перегрызть бесконечно охота -
Я, врастая в сердца, до сих пор не могу уходить от друзей!
Я четыре дня пел... И я знал, что там будет, заранее,
Но я пел, я охрип, и я стану, конечно, добрей.
Так оставьте меня, я сегодня в крови, я сегодня израненный,
Я зализывать раны свои не могу на глазах у людей.
ВЕТРЯК
Текст набран и выверен по книге "Белая птица удачи" А.Овсеенко.
Ой, ветряк, ветряк - ветра баловень,
Твои крылья не скрипят, видно, ленятся.
Ураган бы нам поймать, бурю малую,
Всё тогда у нас, ветряк, перемелется.
Всё тогда у нас с тобой пойдёт весело,
И хозяин будет рад и работники.
Станет тесно от гостей старой лестнице,
Топорами застучат в доме плотники.
ЗАМОК
Текст набран и выверен по книге "Белая птица удачи" А.Овсеенко.
Разрушен наш замок,
О нём ты так мечтала.
Остались лишь планы
Тюльпанами на скалах.
В пустые комнаты струится лунный свет,
И блики падают на твой портрет.
Все чувства погасли,
Как свечи в сердца залах.
Когда-то звучали
В них той любви хоралы.
Сейчас там холодно, покрылся замок льдом.
Любви уж не согреть его теплом.
Разрушен наш замок,
О нём ты так мечтала...
Разрушен наш замок,
О нём ты так мечтала...
Интервью и статьи
Дискография
Александр Розенбаум.
Интервью и статьи
В этом файле представлены
П.Бартик "Диалоги жизни"
Мегаполис-Экспресс # 3 от 22.01.1997 "Я вам как доктор скажу"
Алла # 8/1996 "Александр Розенбаум - черный ворон российской песни?"
Интервью из телепередачи "Аншлаг! Аншлаг!" (09.1996)
"Аргументы и Факты" # 18(863)/04.1997 "И Розенбаум стиснул зубы"
"Комсомольская правда" от 20.06.1996 "Люди, которые нас удивили"
"Санкт-Петербургские Ведомости" # 09(1434) от 17.01.1997 "Я свои "бабки"
зарабатываю честно."
"Петровский курьер" от 22.07.1997 "Александр РОЗЕНБАУМ: "Я не надену
милицейской шинели" (фрагмент)"
Интервью после концерта в г. Иваново 10.04.1993 Колодки для артиста
Диалоги жизни
Бартик Павел
Набрано FatMan'ом по книге Е.Щербиновской "Концерт" (Русский язык, 1991).
Необычайно разнообразна галерея старых русских бардов и современных
авторов-исполнителей, продолжающих традиции "поющих поэтов". Сегодня у авторской
песни миллионы слушателей и почитателей.
Но мы помним: эта песня не всегда принималась безоговорочно. Еще в начале
восьмидесятых годов она часто вызывала споры и дискуссии не только среди
критиков, но и непосредственно в аудитории. Тогда впервые появилось и это
популярное и любимое сегодня миллионами слушателей имя.
Александр Розенбаум...
Но в то время вокруг него возникали особенно ожесточенные споры. И не случайно!
Во многих песнях он стремился отразить дух и атмосферу времени, говорил о жгучих
проблемах, волновавших людей. Его высказывания были искренними и честными. И
слушатели ему верили. Чувствовали, это - не конъюнктурщик, в его полных
решимости песнях нет фальши, неискренности, нет стремления понравится любой
ценой...
Наша публика впервые услышала о нем в середине восьмидесятых годов благодаря
братиславскому телевизионному клубу молодых. Тогда он пел свои "Тетерева".
Однако по-настоящему этот яркий автор-исполнитель, трубадур из Ленинграда,
предстал перед публикой Чехославакии, когда приехал на свои первые зарубежные
гастроли в качестве одного из гостей пестрой палитры Дней газет "Комсомольская
правда" и "Млада фронта" в Чехославакии. Он выступал тогда вместе с
композитором, музыкантом и исполнителем Владимиром Мишиком и его группой "ЭТЦ" в
программе "Диалоги".
Стройный, усатый, с высоким лбом, сильным голосом и двенадцатиструнной гитарой,
Александр Розенбаум сумел донести глубину своих мыслей до каждого и каждого,
пусть не в совершенстве владеющего русским языком, заставить задуматься о себе
самом, об окружающем мире.
Тогда, во время первых гастролей композитора и поэта, состоялся этот диалог.
- Я пою обо всем том, во что искренне верю, из-за чего я, как и мои близкие и
дальние, страдаю и возмущаюсь и что я всеми силами хотел бы помочь изменить, -
так начал Александр Розенбаум свое интервью.
- Поверьте, я не какой-нибудь конъюнктурщик, ловко пристроившийся в существующей
обстановке гласности. Мое отношение к песне и ее миссии никогда не менялось.
Сейчас изменились лишь условия самовыражения. В прошлом у меня было немало
трудностей. В одних городах мои выступления просто запрещали, в других из
программы моего выступления, которую я обязан был представить заранее,
вычеркивались песни, которые им казались чересчур актуальными, ядовитыми или
слишком задевающими за живое. И меня это не очень-то удивляло. Ведь с самого
начала своего певческого и авторского пути я пел песни о культе личности и его
последствиях, о коррупции и "черном" рынке, о неспособности и нечестности людей,
обо всем том, о чем пишут сейчас в газетах и журналах, о чем сообщается в
рубриках происшествий, о чем открыто говорится не только на партийных собраниях.
Оглядываясь в прошлое, я должен признать, что выступить на стадионе в
каком-нибудь крупном городе для меня всегда было нелегко. Даже в обычных
концертных залах для меня не находилось места. Но, хоть это и причиняло мне
боль, я с легкостью упускал очередной шанс и шел играть и петь в какой-нибудь
маленький клуб, где у меня со слушателями устанавливалось настоящее
взаимопонимание. А это значило для меня больше, чем какой-то гонорар!
Сейчас у меня нет никаких проблем. Почти нигде. Хотя...
Знаете, когда говоришь и поешь о недостатках, проблемах и вещах, о которых
начальство слушать не любит, навсегда останешься не слишком желанным гостем. И,
значит, надо бороться - не за себя, но за то, что ты скажешь слушателям.
Александр Розенбаум - ленинградец. Он из семьи врачей и сам отдал этой работе
четырнадцать лет. И именно благодаря ей он начал открывать для себя мир и
почувствовал, что своими открытиями он должен с кем-нибудь поделиться.
- Знаете, будучи студентом Ленинградского медицинского института, я должен был
ехать со стройотрядом на лесозаготовки в Ухту. Честно говоря, мне не очень-то
хотелось туда ехать. Однако делать было нечего, и я оказался среди лесорубов. Со
временем мы стали понимать друг друга... И я, представьте, как лесоруб получил
даже четвертый разряд. Но что гораздо важнее, я заглянул в душу своих коллег,
узнал их взгляды. Они были суровы, как и их работа, но настолько же чисты и
бескомпромиссны. Я принял эту позицию на всю жизнь и уже не смог от нее
отказаться. Я не мог видеть иначе, чувствовать иначе, говорить иначе.
И, видимо, именно поэтому, окончив Ленинградский мединститут, я не пошел
работать в поликлинику или больницу, а стал врачом "Скорой помощи". И проработал
там целых пять лет!
- Повлиял ли этот жизненный опыт врача на вас - поэта, композитора и певца?
- Изо дня в день передо мной открывались как бы изнаночные картины
действительной жизни. Вначале я благодаря этому познавал самого себя, вскоре я
уже мог реагировать на все эти горести и печали, страдания и убожество, которые
постоянно вставали передо мной, и от которых я, пока еще врач, помогал частично
избавляться. Конечно, эти эмоциональные нагрузки были слишком сильны для меня, и
я чувствовал, что должен справиться с ними как-то иначе, не только выписав
рецепт или отправив в больницу, откуда мир виделся не менее безнадежным.
- И тогда вы обратились к искусству?
- С пяти лет я занимался музыкой. Я окончил музыкальную школу и училище, а когда
мне было шестнадцать, написал первую песню.
Можно сказать, что во мне изначально боролись два стремления: стать врачом и
стать пианистом.
А потребность высказаться? Она родилась совершенно спонтанно. Я уже упоминал о
своей работе на лесоповале. Но это был не только изнурительный труд и суровые
климатические условия. Иногда мы собирались у костра, разговаривали, пели. То же
было и у шахтеров. И как раз во время этих сборов у костра я совершенно ясно
определил цену настоящего, подлинного. И шахте, и лесорубы моментально
чувствовали любую фальш и в словах, и в песнях, и вели себя соответственно,
ничего не скрывая. Это было для меня самой большой школой. И это мерило,
воспринятое мной еще тогда, в студенческие годы, стало тем, о чем можно сказать:
кредо. Потому-то одни с уважением, другие, цинично презирая, считают меня
максималистом. Да, я максималист и не стыжусь этого.
- Работа врачом "неотложки", безусловно, была не прогулкой по розовому саду.
Популярный киноактер Александр Калягин тоже прошел через это. Многие называют
ваш уход из медицины бегством. Но я-то думаю, что бросить хотя и трудную, но
стабильную профессию врача и ступить на неверный, неопределенный путь
исполнителя своих собственных песен скорее можно сравнить с шагом в темноту. Вы
не боялись за свое будущее?
- Этот, как вы говорите, "шаг в темноту" я сделал, когда мне только минуло
тридцать, в восьмидесятом году. О том, что я не боялся, и разговора быть не
может. Конечно, я терзался страхом. Впрочем, изначально я надеялся не только на
свои таланты автора и исполнителя и, совершая этот шаг, я положился на
достоинства, которые мне казались вполне определенными; не случайно поэтому я
стал членом популярной рок-группы "Пульс", не случайно также некоторое время я
выступал с группой "Шестеро молодых".
- Мне кажется, в коллективе ваша яркая индивидуальность не могла проявиться
достаточно ярко.
- Согласен!.. Именно поэтому конец восемьдесят третьего года стал для меня
важным жизненным рубежом. Я стал самостоятельным и начал выступать перед
публикой со своим собственным репертуаром.
- Расскажите, каким же в действительности был этот репертуар? Чаще всего
говорят, что начало вашему успеху как автора и исполнителя положил прежде всего
"одесский" цикл.
- Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, меня привлекал в музыке прежде
всего рок. Он и сейчас мне нравится. И вы, наверное, не поверите, что меня как
слушателя, привлекает и "тяжелый металл", если он, разумеется, имеет музыкальный
уровень.
- А тот "одесский" цикл?
- Действительно, он был, и я не стыжусь его! Конечно, при этом я писал и
совершенно другие вещи! Знаете, в каждой моей песне, а всего я их сочинил, спел
и частично записал более пятисот, я стремился прежде всего выразить свои мысли и
