зоркий глаз взхоббита то и дело находил собачьи какашки.
- Вон там, - показал взхоббиту Торкин. - Стояла когда-то сторожевая
вышка Хлитор, что на гномьем языке означает "та, которая зрит у
Преддверья"...
- Выразительный язык, - кивнул Полка. - А это что такое?
- Белые дубы. Эти священные деревья были высажены по обочине дороги и
волшебной силой своей охраняли врата Моргии. Сейчас, как видишь они
сморщились и высохли...
- Почему?
- Почему? Эгхм... Пологаю, лучше спросить об этом у Гумбли-Хумбли или у
Пимпли. Они родом из Моргии, так кому знать об этом лучше, чем им самим?
Взхоббит поддал газу и пристроился рядом с Пимпли.
За время путешествия Полка хорошо узнал всех своих спутников (некоторых
даже несколько больше чем хотелось) и испытывал к веселому Пимпли симпатию.
- Пимпли, а почему белые дубы вдоль дороги высохли? - спросил взхоббит.
Пимпли раскатисто хохотнул, пару раз сплюнул в сторону Хрю-хрюндли,
который отреагировал недовольным ворчанием. и, потрепав свою рыжую бороду,
ответил такими словами:
- Нас постигло большое насчастье, о юный взхоббит. Все наши садовники
погибли, нажравшись быстрорастворимого сока "Ябли", а времени на обучение
новых садовников у нас не было. С востока пришла дубогрызная древоедка и
погрызла все священные дубы. Нынче безмолвными стражами стоят они у дороги и
только ветер, гуляющий меж их узловатых стволов, поет печальную песню о ста
восьми гномах-садовниках и запоре кишечника...
Полка прислушался, но никакой песни не услыхал и решил, что последняя
фраза была всего лишь поэтическим оборотом.
- Врата! - воскликнул Хрю-хрюндли с тем выражением с которым когда-то
безымянный матрос из команды Христофора Колумба воскликнул "Земля!"
- Вот они! Доехали! Ура! - дружно завопили гномы. Даже старый Радован
Карагозис, который в предыдущей главе не произнес ни одного слова,
пробормотал нечто одобрительное.
Мотоциклы были брошены и позабыты, а гномы помчались прямиком к серой
скучной, абсолютно плоской скале. Подойдя ближе Полка увидел, что вся скала
исцарапана какими-то тонкими линиями.
- Это знаменитый магический рисунок, который видели Гэндалев и Фродко
Одноухий? - полюбопытствовал взхоббит, оглядывая внезапно притивших гномов.
- Нет! - резко ответил Торкин и судорожным движением выхватил
"Гэндалеву зажигалку". - Это нечто странное, чуждое и непонятное,
оставленное когтями невиданного существа.
Рейнджер ахнул.
- Как же так?
- Вот так, - ответил Торкин. - Эй, Пимпли, как сюда войти?
- Потяни за тот шнурок, справа, - посоветовал Пипмли.
- Сам тяни, - огрызнулся подозрительный Торкин.
- Это всего лишь колокол, - покачал головой Пимпли. - Он оповестит
жителей Моргии о нашем прибытии и они придут сюда и откроют ворота.
- Вот ты и тяни.
- Трус! - воскликнул Гумбли-Хумбли.
Он подошел к Вратам и дернул за шнурок. Шнурок оборвался.
- Я не верю своим глазам! - воскликнул Гумбли-Хумбли. -Этого не может
быть!
- Боюсь что в Моргии что-то неладно, друзья! - воскликнул рейнджер. -
Не повернуть ли нам назад?
- Оно выползло из Врат, - внезапно заговорил взхоббит. - Прямо вот
отсюда. Не знаю что эта Тварь делала в Моргии, но не думаю, что какие-то
приятные вещи. Я чувствую злобу и темную ненависть... Оно оставило эти
царапины на Вратах - свой автограф и предупреждение нам, тем, кто захочет
попасть в Моргию...
- Ни хрена себе! - ошарашено вздохнул Торкин. - Ты здоров, брат
взхоббит?
- Да. Это просто так... Драматический монолог, - смущенно захихикал
Полка. - Видели бы вы свои глупые рожи...
- Попал пальцем в небо, волосатолапый, - покачала головой Крохотуля. -
Я изучила следы. Все было точно так как ты говоришь.
- Она права, - кивнул рейнджер. - Я лучший следопыт отсюда и до самого
Гон-Дыра и если вым нужно мое экспертное заключение, то...
- Заткнись! - крикнул Торкин. - Нам, гномам, надо посовещаться.
Полка потихоньку отошел в сторону, чтобы отлить.
Потом он выглянул из-за скорченного дуба и увидел что гномы о чем-то
яростно спорят.
- Ну и ладно. Лучше потренируюсь, - решил взхоббит.
Он достал свой любимый пугач и принялся стрелять в пташек-красноперок,
которые облюбовали ближайшие кусты.
- Какого хрена! - завопили кусты.
Полка попятился.
Из кустов, холодно усмехаясь вышел уродливый горбун. Волосатые пальцы
его были сомкнуты вокруг рукояти мономолекулярной удавки.
- Сандальо! - ахнул Полка.
- Хорошая память, мохнатолапый. Зачем?...
БДЫМСЬ!
- Зачем снова в меня стрелять? - укоризненно проскрипел горбун,
поднимаясь с земли и отряхивая свои дымящиеся лохмотья. - На мне все равно
кевларовые одежды, которые не пробить из твоего пугача.
- Я стреляю, потому что мне доставляет удовольствие смотреть, как ты
всякий раз плюхаешься на землю, гнусный горбун! - едко ответил дерзкий
взхоббит.
- О! Какой едкий ответ дал тебе сей дерзкий взхоббит, о верный
Сандальо! - сказал русобородый человек, выходя из кустов.
Он застегивал пуговицы на панталонах.
- Ты?!!!
- Я, - согласился русобородый обнажая желтые подпиленные зубы в широкой
дружелюбной улыбке. - Меня зовут Омар. Омар из Кастрюли, к твоим услугам, о
половичок.
- Я - Полка Брендипьянк, - автоматическки представился взхоббит. - А
почему ты называешь меня половичком?
- Я много жил на востоке. Там из таких как ты делают отличные меховые
половички, - пояснил Омар. - Но тебе не стоит меня бояться. Я не бандит.
- Правда?
- Нет. Но тем не менее. Я не такой уж плохой бандит.
- В самом деле?
- Э-э-э... ладно-ладно. Я плохой бандит, - с некоторым раздражением
признал Омар. - Ну и что с того? Я живу так как хочу, вот и все.
- Да мне по фигу, - пожал плечами Полка. - А вы случайно не знаете
ничего про секту Великой Лестницы?
- Еще бы! Я - ее основатель!
- Вы?
- Я.
- Взаправду?
- Без балды.
- Что тут происходит? - внезапно рявнул Торкин. - Кто тут основатель
Великой Лестницы.
- Вот тот - русобородый.
- Привет тебе, о пропахавший пашню дочери Злопыхателя в майский день
под городскими часами Анукактамваса, - приветствовал гнома Омар.
- Эге! Я знал тебя под именем Развязанный Шнурок, верно? - припомнил
Торкин.
- Верно. Но с тех пор как моя бабушка умерла, я ношу сапоги на
"липучках". Завязывать шнурки - слишком хлопотно, -сказал Омар.
- Так значит ты - основатель Великой Лестницы?
- Вновь верно.
- О великий воитель! - завопил Торкин бухаясь на колени. - Прими меня в
воинство свое!
Ретивый гном выпучил глаза и принялся с энтузиазмом колотится башкой об
землю. А точнее - стальным шлемом - о сапоги Омара.
Русобородый воитель из Кастрюли взвыл от боли.
- Нам не по пути, гном!
- Почему?
- А вот потому! - рявкнул Сандальо.
- Потому вот, - кивнул Омар. - Мы стоим по разные стороны парижских
баррикад. Так уж решила судьба.
- Чего-чего?
- Но я не хочу, чтобы вы затаили на меня зло. Эй, Санадльо! Подай-ка
мне наш гуннитский мусор... э-э-э... я хотел сказать - гуннитский трофей!
- Но это я его нашел в той мусорной свалке! - заныл горбун.
- Давай, тебе говорю! - сверкнул глазами Омар.
Горбун нехотя протянул взхоббиту перочинный ножик с лезвием, обмотанным
изолентой.
- Очень хороший эльфийский кинжал, - соврал Омар. - Только им можно
заколоть могущественного темного воителя, собирающего кольца Девяти
Аудиторов...
Омар с намеком дотронулся до своего золотого ошейника на котором висело
несколько колец.
Полка с сомнением провел пальцем по лезвию. Нож был туп, как
полированная деревяшка.
- А это тебе, о Торкин сын Дурата, - фальшиво мурлыкал Омар. - Могучий
посох из черного дерева, которое славиться своей прочностью. На вид -
хрупок, но никогда не сломается в бою... Можешь смело доверить ему свою
жизнь.
Торкин попытался согнуть невзрачный шест и тот с сухим треском
переломился пополам.
- А теперь, - продолжал Омар, делая вид, что ничего не заметил. - Нам
пора. Мне еще надо поднять на смертный бой восточные армии и покорить Ара
Нор. Да, кстати, места здесь вполне безопасные, так что можете смело
заночевать прямо у самых Врат. Пока.
Дружно пукнув на прощанье, Омар и его верный Сандальо скрылись в
зарослях.
Гном и взхоббит переглянулись и бегом бросились к Вратам.
- Скорее! - завопил Торкин. - Надо уматывать отсюда!
- Почему? Почему же? Как? Зачем? Что? Где? А что на ужин? - засыпали
его вопросами встревоженные гномы.
- Потом объясню, - отмахнулся сын Дурата. - Какое же там хреново слово,
открывало?...
- Мерльдюк? Мерлин? Мамалыга? Муснаара? Мармелад? Мармадьюк?. ..
- Мустафа? - подсказал взхоббит.
- Нет, не то. Меренги? Морж? Маргаритки на морозе? Маккарти.? Ах! Вот
оно! Макнамара-моя-шмара!
Раздался тихий стук и из скалы выдвинулся пульт с плоской пластиной и
рядом кнопок.
Торкин живо отстучал свой домашний номер телефона и код социального
страхования, после чего приложил ладонь к пластине.
Все выжидающе уставились на Врата. Ничего не произошло, только
откуда-то издали послышался шум винтов вертолета.
- О Йогурты! - возвопил в отчаянии Торкин.
- Дай-ка я! - вдруг воскликнул Хрю-хрюндли и подскочив к пульту врезал
по нему кулаком.
Раздался хруст.
Врата слегка приоткрылись.
- Скорее внутрь!
Гномы бросились внутрь.
- Вертолет! - завопил рейнджер, указывая на запад. - "Черный
Бармаглот"!
- Это вертолет Омара! - завизжал взхоббит расталкивая гномов.
- Пшел, пшел, пшел!!! - щедро раздавал пинки Торкин.
- Он выпустил ракеты! Они движуться к нам! - продолжал комментировать
Радован.
Кусаясь и безумно вопя взхоббит умудрился протиснуться в узкую дверную
щель...
Раздался взрыв, сотрясший все вокруг...
И воцарилась тишина.
Глава 14. Во тьме.
- Ух-х-х, - наконец сказал кто-то. - Что это было?
- Кажется ракеты взорвались, - ответил кто-то другой.
- Торкин, это твой голос?
- Да. А это ты, Пимбли?
- Я.
- Хорошо... Тогда у нас есть шанс выбраться отсюда живыми, - сказал
Торкин, зажигая фонарик. - Все здесь? Все живы?
Желтый луч фонарика выхватывал из тьмы бледные лица перепуганных
гномов...
- А взхоббит? А рейнджер?
- Я - здесь, - пискнул Полка. - Крохотуля, ты сидишь у меня на лице.
- Ой! Извини!
- Не то чтобы я жаловался, - пояснил Полка, - но дышать не очень
удобно.
- Я не хотела...
- Очень жаль. Может ты все-таки слезешь?
- Конечно.
Торкин осветил фонариком в перепачканную пылью рожу взхоббита.
- Хорошо, Полка! Ты держался молодцом!
- А вот старик наш не успел, - печально вздохнул юный Смугляк.
- Мир его праху. Да примут душу его Великие Светлые Йогурты! -
воскликнул Торкин.
Все немного помолчали.
- А теперь - в путь!
Шагая следом за мрачными гномами Полка вскоре совершенно потерял
чувство времени и обнаружил, что не может адекватно оценить пройденное
расстояние. Однообразные тоннели с ржавыми табличками "Не курить", "Не
сорить" и "Пользуйтесь презервативами" походили друг на друга как близнецы.
Какие-то двери вели в какие-то другие пещеры или тоннели. Через каждые
двадцать метров стояли каменные урны для мусора. Лесницы ведущие с яруса на
ярус казались бесконечными. Лифты, как и следовало ожидать, не работали.
- Сейчас мы у Третьего Ведущего Яруса, - комментировал время от времени
