Где-то на второй сотне километров пути я отчаялся. Лицо почернело в
пыли и саже от выжженных кустов. Друг мой Имм, зеленая нахальная обезьяна,
жив ли ты и где ты? Получасовые расслабления-сны снимали усталость, но
неопределенность утомляла сильнее.
Запах моря я почувствовал задолго до того, как увидел само море и
услышал его шум. Странный это был шум. Особенно для моря. До затуманенной
усталостью головы не сразу дошло, что вместо плеска волн и грохота прибоя
в уши лезет назойливый писк и свист. Чем ближе к морю, тем круче вверх
приходилось забираться. Теперь я не только слышал, но и видел. Тысячи птиц
поднимались в воздух при моем приближении. А на высоком каменном берегу их
были миллионы, если не десятки миллионов. С каждым шагом в воздух взлетали
новые галдящие тучи.
Вскарабкавшись на самый верх, я остановился перевести дыхание. Сделал
я это вовремя. Через несколько метров скалистая поверхность резко
обрывалась в бездну. Дальше не было ничего.
Что касается бездны - я бьет не прав. Бездна означает "без дна". Тут
дно было. Далекое черно-зеленое дно, блестящее на солнце море Таика.
Настолько высокого, настолько неправдоподобно высокого обрывистого берега
не существовало ни на Земле, ни на одной из планет. Птичье царство на краю
света. Не здесь ли самое подходящее место для птицечеловека?
Я безумно устал. Спешить было некуда. Пара-тройка часиков сна,
учитывая утреннее время, не могли помешать. Промахнулся я или нет - сейчас
не так уж важно. Дело сделано.
Переход к бодрствованию бьет резок. Яркое солнце слепило глаза. Лежа
на спине, напрягая и расслабляя мышцы, я пытался обдумать план дальнейших
действий.
Огромное крылатое существо возникло совершенно бесшумно, словно
материализовавшись из воздуха. Внутри у меня что-то оборвалось. Я хотел
задать вопрос, но никак не мог сделать столь нужный вдох.
- Зачем ты сюда пришел? - спросил птицечеловек.
- Я ищу Имма. Что с ним?
- Имм лежит. Я хочу, чтобы ты ушел.
- Где лежит Имм? Он жив?
- Жив. У него растет мясо. Когда ты уйдешь?
Жив. Это замечательно, хотя и невероятно. Точнее, невероятно
замечательно. "Растет мясо" надо понимать "заживают раны". Или нет?
Хочется его повидать.
- Где Имм? Я хочу его видеть.
- Ты Имму не нужен. Если не уйдешь, сброшу тебя в море.
При воспоминании о том, как налаживался контакт с Кайром, у меня еще
долго будет появляться ощущение, по неприятности превосходящее зубную
боль. Возможно, оно передастся и моим потомкам. Наши мозги слишком сильно
отличались и по устройству, и по принципу действия. В этом не было ничего
странного. Более достойно удивления мое легкое сближение с другими
таикцами, с которыми я, существо из далекого и чужого мира, запросто
принялся драться, заключать сделки и даже флиртовать.
Не желая ссориться с капризным повелителем птичьего края, я превзошел
себя в лести и подхалимстве. Но ключик удалось найти в детском любопытстве
птицечеловека. Выяснив интерес Кайра ко всему, что я мог рассказать о
Земле и космических полетах, я сумел навязать выполнение некоторых моих
требований. И первое из них - посещение Имма.
- Да, да, да. Ты все узнаешь про мой мир, - бодряческим тоном бубнил
я, - но мне обязательно надо увидеть Имма.
Поднявшись с неудобного каменного ложа, я пошел вдоль берега в
указанном направлении. Километров через десять показалось непонятное
строение: шалаш - не шалаш, вигвам - не вигвам. Вот она - резиденция
птичьего короля. Сам он медленно делал круги в небе. Подождав, пока я
доберусь, птицечеловек спланировал на край обрыва и посмотрел вниз.
- Там дырка. Имм в ней. Хочешь - лезь.
Лежа на животе, я свесил голову. До пещеры было метров 40-50. До моря
- намного больше.
- Полезешь? - спросил Кайр.
- Полезу, - уныло ответил я. Действительно, зачем же я сюда мчался,
как не за этим?
К счастью, поверхность скалы была достаточно неровной, а в рюкзаке
имелись кое-какие полезные приспособления. Скоро я уже был в пещере.
Пробравшись с помощью фонарика среди причудливых каменных выступов, я
обнаружил Имма.
Первым и единственным, что я увидел среди камней, была его голова.
Если точнее - не его, а тхела, зеленой таикской обезьяны. Голова с
закрытыми глазами покоилась на каменной подушке. Фактически она стояла,
опираясь на булыжник. Стояла на гладкой каменной поверхности. Самого Имма
не было. У меня задрожали руки. Резкий непривычный запах, наполняющий
пещеру, показался тошнотворным. Значит, мертв?
Я поднес к голове руку и застыл. На ладони чувствовалось дыхание.
Жив? Но как?
Невероятно медленным движением я дотронулся до щеки, ниже. Шея...
Скользнув по ней, палец уткнулся в упругую поверхность. Чуть-чуть
нажать... Проткнув поверхность, палец вошел в плотную массу. Шея Имма
продолжалась и в ней. За шеей - плечо. Слепой дурак, не сообразил сразу.
Теперь-то ясно видно, что не ровная каменная плита, а чрезвычайно вязкая и
плотная жидкость находится перед моим носом. Что это? Горная смола? Птичий
помет?
Я понюхал руку. Резкий запах обжигал ноздри, но уже не вызывал
тошноты. Чем бы ни лечили Имма, средство считалось проверенным. Как там
говорил крылатый спаситель? "На моей земле все становятся здоровыми".
Наверху я вынужден был взяться за самое утомительное занятие, которое
только можно себе представить. Птицечеловек задавал мне вопросы о Земле, а
я отвечал. Надежды на снисхождение не было, ссора исключалась, и мне
приходилось шевелить языком не переставая. После ужина допрос был
продолжен.
С перерывами на еду и посещение Имма так тянулось четыре дня.
Позднее, когда Имм начал приходить в себя, я стал проводить в пещере
больше времени, стараясь смягчить эту неприятную для моего гордого друга
ситуацию.
- Мы еще побродим по Таику, приятель, - в сотый раз повторял я. - Мы
еще полетим вместе с тобой на землю, в мой мир. Не грусти. Остаться в
живых намного труднее, чем выздороветь, так что впереди у тебя сплошные
пустяки.
Имм в своем нечеловеческом облике молчал. Особой радости такие беседы
не доставляли.
Разрываясь между Кайром, Иммом и собственной неудовлетворенностью
из-за вынужденного безделья, я проводил свои далеко не самые лучшие дни в
самом безопасном на Таике месте. Из объяснений Кайра я узнал, что большой
участок побережья с его резиденцией в центре каким-то образом не попал ни
в какую из зон влияния духов. Кайр специально выложил границы безопасности
черным камнем. Я удивлялся, как мог получиться подобный нейтралитет,
сомневался в точности проведения пограничной линии, и все же старался не
заходить за границу. Вдобавок к этому, побережье хорошо "охранялось".
Птичий крик лучше любой сигнализации сообщал о приближении опасности.
Островок в непонятном мире насилия, так я назвал бы землю Кайра. Люди (а
точнее оборотни) появились на территории Кайра только один раз. Они
принесли четыре великолепных арбалета. Позднее Кайр рассказал мне, что
арбалеты предназначены для меновой торговли. Куда он должен был их
переправить, оставалось загадкой. Я начал подозревать, что крылатый
отшельник является основным торговым посредником между оборотнями этого
края и их заморскими собратьями. Лесные жители вряд ли чувствовали себя
особенно уютно на кораблях, предпочитая использовать Кайра. Неизвестно,
правда, какую выгоду из этих операций получал он, так как столь важная
персона не могла ограничиться поддержкой из чувства солидарности.
Оборотни посетили Имма в его исцеляющей ванне. Меня они в пещеру не
пустили. Без сомнения, эти оборотни или их друзья были причастны к
доставке Имма в пещеру и к лечебным процедурам.
Вскоре после исчезновения лесных гостей я спустился к Имму. Мой
спутник сидел у самого входа. Голый, грязный, бледный и худой он выглядел
очень печально. Но его взгляд был еще печальнее.
- Друг мой, Матвей, - произнес он голосом, дребезжащим, как
треснувшее стекло, - ты не можешь вообразить, как мне обидно.
- Ничего страшного, все позади, - какие-то дамбы в моем мозгу рухнули
и на Имма хлынули бурные потоки увещеваний, утешений и прочих слов,
сладостью и оптимизмом превосходящие старинные стишки для детских садов.
Имм посмотрел на меня с удивлением.
- Наверное ты слишком долго молчал, Матвей, или Кайр перекормил тебя
птичьим мясом. Ты говоришь и даже не думаешь, что слетает с твоего языка.
Конечно, я выжил и еще окрепну. Но я не смогу смириться, что несколько
маленьких кусочков металла превратили меня в полупокойника. Я просто не
могу поверить, что такое возможно. Мне очень скучно ползать в каменной
норе, я хочу бродить по Таику, драться и развлекаться. Послушай, с тех пор
как я встретился с вами, мы ни разу не развлекались. За это мы и наказаны.
Тот, кто долго идет по прямой линии, слишком сильно срывается.
- Я бы не назвал наш путь прямым. Наоборот, мне уже надоели
бестолковые метания.
- Ты неправ, Матвей, твой путь был прям, как копье. Ты искал дверь из
нашего мира, а мы шли за тобой. Кстати, как там поживает Аро? Ему сюда не
спуститься?
- Аро больше нет. Он убил духа, который тебя ранил, и...
Имм застыл, его бледное лицо стало еще бледнее.
- Люди на Таике очень глупы, - медленно сказал он, - люди глупы и
злы. Но когда к ним привыкаешь... то в них можно увидеть и хорошее... в
некоторых.
Имм выздоравливал быстро, подолгу отлеживаясь в целебной грязи-смоле.
Я таскал вниз еду, которой нас в изобилии снабжал Кайр, делал простейший
массаж. Мое времяпрепровождение немного оживилось. Теперь ощущалась отдача
от действий, а Кайр перестал надоедать вопросами. Добровольное заключение
приближалось к концу. К сожалению, до конца моей миссии на Таике было
слишком далеко.
Небрежно перепрыгивая с валуна на валун, я прогуливался по птичьему
царству и думал о Кайре. Его больше не интересовала Земля, я тоже. Людей
он недолюбливал, нрав имел переменчивый. Следовательно?.. А зачем мне
нужен этот воздушный хулиган? Имм поправится сам. Кормить его я буду в
любом случае, целая эскадрилья кайров не помешает. Обойдемся!
Но поставить крест на Кайре не дала Надсистема. "Кайр может быть
полезен, - сказала она. - Птицечеловек летает много и далеко. Он может
рассказать обо всем увиденном. Для передачи радиосигналов в космос нужна
антенна, которую трудно спутать с природным объектом. Видел ли Кайр
антенны?"
"До сих пор, - подумал я, - Надсистема пригодилась мне только для
обучения рукопашному бою и для расшифровки и изучения таикского языка.
Сейчас - первый случай, когда она подсказала дельную мысль. Попробуем".
На следующий день я совершил путешествие в лес, где собрал немного
съедобных клубней. Когда Кайр принес добычу, я конфисковал ее и, несмотря
на вялые протесты хозяина, приготовил жаркое с гарниром. Блюдо было Кайру
в новинку, и после вкусного сытного ужина он разомлел. Обычная угрюмость
немного рассеялась, я мог приступать.
Лекцию о земных птицах Кайр выслушал без интереса, слишком мала была
разница с Таиком. Я обратился к земной мифологии. Крылатые быки, драконы,
пернатые змеи, гаруды, ангелы, демоны... Кайр весь превратился в слух.
Призвав на помощь самогипноз и Надсистему, я принялся рисовать, изобразив
по инерции и кентавров со сфинксами. Яснее ясного, что ничего интересней
Кайр не слыхал за всю свою жизнь. Отдышавшись, я перешел к истории
авиации. Летающие этажерки... Кайр испытывал опьянение от избытка
информации. Я сделал последний шаг от авиации к противовоздушной обороне.
