действенными системами сбора и хранения информации. Так воспользуемся тем,
что у нас есть.
- Что вы задумали? - заинтересовался Гаррисон.
- Такой ловкий и легкий грабеж просто напрашивается на повторение. Не
исключено, что преступник уже не раз пользовался своим способом и уж, во
всяком случае, этим банком он не ограничится.
- Ну, и...
- У нас есть описание его внешности, хотя вряд ли это нам много даст.
Но, - Райдер подался вперед, - мы знаем его методы, и исходя из них мы
можем...
- Да, верно.
- А потому сведем описание его личности к особенностям, замаскировать
которые трудно, - к таким, как рост, вес, тип фигуры, цвет глаз. Остальное
можно отбросить. И сжато его метод, указывая только факты. Все это мы
можем уложить слов в пятьсот.
- А потом?
- В нашей стране имеется шесть тысяч двести восемь банков, из них
шесть тысяч с лишним входят в Банковскую ассоциацию. Наш департамент
снабдит Ассоциацию циркулярным письмом в количестве экземпляров,
достаточном, чтобы разослать его всем ее членам. Они будут предупреждены о
возможности грабежа, а если он все-таки повторится или что-то подобное уже
имело место, мы сразу узнаем об этом во всех подробностях.
- Хорошая мысль! - одобрил Гаррисон. - Возможно, где-то начальник
полиции ломает голову над двумя-тремя данными, которых не хватает нам, а
мы в свою очередь могли бы сообщить ему кое-что интересное. И обмен
сведениями даст и нам и ему все, что нужно для поимки преступника.
- Не исключено, что нам удастся значительно упростить процедуру, -
сказал Райдер. - При условии, что мы имеем дело с рецидивистом. Если же
нет, тогда ничего не выйдет. Но если он был прежде арестован за что-нибудь
подобное, мы найдем его карточку в один момент. - Мечтательно посмотрев в
потолок, он добавил: - Вашингтонская картотека - это кое-что!
- Конечно, я про нее знаю, - сказал Гаррисон, - но видеть не видел.
- Одному моему приятелю, почтовому инспектору, она недавно сослужила
неплохую службу. Он разыскивал типа, который продавал по почте фальшивые
нефтяные акции. Он обморочил уже пятьдесят простаков с помощью отлично
сработанных документов - заключения геологической разведки, лицензии и так
далее. Никто из пострадавших его никогда не видел и потому не мог описать.
- Маловато для следствия!
- Конечно, но и этого хватило. Попытки почтовых властей расставить
ему ловушку потерпели неудачу. Он был большой ловкач, а это уже само по
себе улика. Несомненно, такой искушенный мошенник не мог не значиться в
картотеке.
- И что было дальше?
- Его данные закодировали и вложили в скоростной экстрактор. Ну,
словно дали ищейке понюхать платок. Вы и высморкаться бы не успели, как
электронные пальцы уже ощупали сотни тысяч перфорированных карточек. Не
тронув профессиональных убийц, грабителей и взломщиков разных категорий,
они выбрали примерно четыре тысячи мошенников. Из них они отсортировали,
скажем, шестьсот аферистов, специализирующихся на всучении несуществующих
ценных бумаг. А из этих отобрали сотню оперирующих нефтяными
псевдоакциями, после чего выделили тех двенадцать, кто ограничивал свою
деятельность почтовыми отправлениями.
- Да, это заметно сузило район поиска, - согласился Гаррисон.
- Машина выбросила двенадцать карточек, - продолжал Райдер. - Будь
данных больше, она бы сразу выдала одну-единственную карточку. А так их
оказалось двенадцать. Впрочем, никакого значения это уже не имело. Быстрая
проверка установила, что из этих двенадцати четверо уже умерло, а шестеро
сидело за решеткой. Из оставшихся двух одного сразу нашли, и было точно
установлено, что он тут ни при чем. Итак, остался только один. Почтовые
власти теперь располагали его фамилией, фотографией, отпечатками пальцев,
сведениями о его привычках, связях и обо всем прочем, кроме разве что
брачного свидетельства его мамаши. Он был арестован через три недели.
- Неплохо. Но я не понимаю, почему они сохраняют в картотеке карточки
тех, кто умер.
- Иногда новые данные позволяют установить, что давние преступления,
оставшиеся нераскрытыми, - это дело их рук. А рабы картотек терпеть не
могут незаконченных дел. Они готовы ждать хоть полжизни, лишь бы пометить
их как закрытые. Обожают аккуратность, понимаете?
- Понимаю, - задумчиво ответил Гаррисон. - Казалось бы, преступник,
попавший в картотеку, мог сообразить, что теперь следует начать честную
жизнь или хотя бы изменить методы.
- Нет, они всегда повторяются. Попадают в колею и уже не могут из нее
выбраться. Мне еще не приходилось слышать, чтобы фальшивомонетчик пошел в
наемные убийцы или стал красть велосипеды. И наш молодчик снова проделает
тот же трюк и практически теми же методами. Вот увидите! - Он кивнул в
сторону телефона. - Не возражаете, если я закажу парочку междугородных
разговоров?
- Сколько хотите. Я их не оплачиваю.
- Ну, в таком случае я закажу и третий. Женушка имеет право на то,
чтобы о ней вспоминали.
- Валяйте! - Гаррисон встал и направился к двери, всем своим видом
выражая глубочайшее отвращение. - А я поработаю где-нибудь еще. Меня
всегда мутит, когда взрослый мужчина начинает ворковать и сюсюкать.
Посмеиваясь, Райдер взял телефонную трубку:
- Соедините меня с министерством финансов, Вашингтон, добавочный 417,
мистер О'Киф.
Следующие двадцать четыре часа земные методы продолжали применяться с
тем же утомительным упорством. Полицейские задавали вопросы владельцам
магазинов, местным сплетницам, барменам, бывшим уголовникам, тайным
осведомителям - короче говоря, всем тем, кто мог случайно что-то знать или
что-то услышать. Сыщики в штатском стучали в двери, допрашивали тех, кто
им отвечал, наводили справки о тех, кто отвечать отказался. Дорожная
полиция проверяла мотели и кемпинги, допрашивала владельцев, управляющих,
помощников. Шерифы объезжали фермы, где иногда сдавались комнаты.
В Вашингтоне одна машина выбросила шесть тысяч экземпляров
циркулярного письма, а неподалеку другая машина печатала адреса на шести
тысячах конвертов. Рядом с ней электронные пальцы, прощупывая миллионы
перфорированных карточек, отыскивали специфическое расположение отверстий.
В десятке больших и маленьких городов полицейские навели справки о
некоторых людях, сообщили то, что узнали, по телефону в Нортвуд и занялись
текущими делами.
Как обычно, прежде всего была получена стопка отрицательных ответов.
Все родственники Эшкрофта были целы и невредимы, и никто из них в
последнее время не исчезал из дому. В семье Летерена не имелось ни одной
черной овцы, брата-близнеца у него не было, а единственный брат, моложе
его на десять лет и не особенно на него похожий, обладал безупречной
репутацией, да и все утро пятницы провел у себя в конторе, что
подтверждали надежные свидетели.
Ни один банк не сообщил о похищении денег ловким жуликом,
загримированным под уважаемого клиента. Ни в меблированных комнатах, ни в
отелях, ни в кемпингах не удалось обнаружить постояльца, хотя бы отдаленно
похожего на Летерена.
В картотеке имелось сорок два мошенника, живых и мертвых, хитро
ограбивших банки. Но их способы совсем не походили на примененный в этот
раз. Машина с сожалением выдала ответ: "Не значится".
Однако достаточное число негативных факторов позволяло прийти к
некоторым позитивным выводам. Обдумав полученные ответы, Гаррисон и Райдер
сошлись на том, что Эшкрофта и Летерена можно считать непричастными к
грабежу, что неизвестный преступник еще только начинает свою карьеру и
первый успех побудит его повторить удавшуюся операцию и что, используя
свой особый талант, он скрывается теперь под совсем другой личиной.
Первая удача выпала им в конце дня. В кабинет вошел Кастнер, сдвинул
шляпу на затылок и сказал:
- Возможно, я кое на что набрел.
- А именно? - спросил Гаррисон, настораживаясь.
- Такие чемоданчики особым спросом не пользуются, и продает их только
один магазин. За последний месяц им удалось сбыть три.
- Оплачивались чеками?
- Наличными, - и, угрюмо улыбнувшись разочарованию своего начальника,
Кастнер продолжал: - Но двое были давними уважаемыми клиентами. Оба купили
свои чемоданчики недели три назад. Чемоданчики они мне предъявили и
рассказали, как провели утро пятницы. Я проверил их истории - все
совершенно верно.
- Ну, а третий покупатель?
- К этому я и веду, шеф. По-моему, он нам и требуется. Чемоданчик он
купил накануне ограбления. И его никто не знает.
- Приезжий?
- Не совсем. Хильда Кассиди, продавщица, которая его обслуживала,
подробно описала его. Говорит, что это пожилой тихий человечек с острым
лицом. Похож на бальзамировщика, у которого болят зубы.
- Ну, а почему вы думаете, что он не приезжий?
- А потому, шеф, что кожаными изделиями в городе торгуют одиннадцать
магазинов. Я ведь здешний, но и мне пришлось порыскать, прежде чем я
отыскал тот, где имелись эти чемоданчики. Ну, этот служитель морга - решил
я - тоже не сразу нашел то, что ему требовалось. А потому я еще раз
прошелся по магазинам, спрашивая там уже прямо о нем.
- Ну?
- В трех вспомнили, что похожий по описанию человек интересовался
товаром, которого они не держат, - он сделал многозначительную паузу. -
Сол Бергмен из "Туриста" говорит, что его физиономия показалась ему
знакомой. Кто он, Бергмен не знает и ничего к этому добавить не может. Но
он уверен, что видел его раза два раньше.
- Может быть, он время от времени приезжает в город, а живет где-то
не очень близко.
- И я так думаю, шеф.
- "Не очень близко" может означать любое место в радиусе ста миль, а
то и дальше, - проворчал Гаррисон. Он кисло посмотрел на Кастнера. - Кто
из них лучше всех его разглядел?
- Хильда Кассиди.
- Так везите ее сюда, и поживее!
- Уже привез, шеф. Дожидается в приемной.
- Молодец, Джин! - сказал Гаррисон, повеселев. - Давайте его сюда!
Кастнер вышел и вернулся с продавщицей. Это была высокая стройная
девушка лет двадцати с умным лицом. Она сидела, положив руки на колени, и
со спокойной деловитостью отвечала на вопросы Гаррисона, который старался
как можно полнее выяснить, что еще она может вспомнить о внешности
подозрительного покупателя.
- Опять то же! - пожаловался Гаррисон, когда она замолчала. - Ребятам
придется еще раз обойти город и проверить, не знает ли кто-нибудь этого
типа.
- Если он только приезжает в город, вам нужно будет заручиться
содействием полиции других городов, - вмешался Райдер.
- Да, конечно.
- Но, возможно, мы сумеем облегчить их задачу, - Райдер посмотрел
через стол на девушку. - Если мисс Кассиди согласится нам помочь.
- С удовольствием, если только сумею.
- Что вы еще придумали? - поинтересовался Гаррисон.
- Думаю заручиться услугами Роджера Кинга.
- А кто он такой?
- Художник в штате нашего департамента. Подрабатывает на стороне
карикатурами. Он настоящий мастер. - Райдер снова повернулся к девушке. -
Не могли бы вы завтра прийти сюда пораньше - на все утро?
- Если управляющий разрешит.
- Он разрешит. Это я беру на себя, - объявил Гаррисон.
- Вот и прекрасно, - сказал Райдер девушке. - Когда вы придете,
мистер Кинг покажет вам фотографии разных людей. Вам нужно будет
внимательно их рассмотреть и указать на те черты, которые напомнят вам
лицо человека, купившего этот чемоданчик. Тут подбородок, там нос, еще
где-то - рот. А мистер Кинг нарисует по ним словесный портрет и будет
