Стэйт-Айленде.
Дон отрицательно покачал головой.
- Я договорился о мире, и не могу нарушить свое слово.
Тессио не успокаивался.
- Всем известно, что Барзини с того времени не раз провоцировал тебя,
- сказал он. - Кроме того, если Майкл теперь глава семейства Корлеоне, он
может делать все, что ему захочется. Твое слово его ни к чему не
обязывает.
Майкл резко оборвал его.
- В настоящее время ведутся переговоры, - сказал он. - Они дадут
ответ на некоторые из твоих вопросов и рассеют сомнения. Если моего слова
тебе недостаточно, спроси дона.
Но Тессио уже понял, что забрал слишком далеко. Так он может
превратить Майкла в своего врага. Поэтому он пожал плечами и сказал:
- Я забочусь о благе семьи, а не о собственном. О себе я как-нибудь
позабочусь.
Майкл дружески улыбнулся ему.
- Тессио, я в тебе никогда не сомневался, - сказал он. - Но положись
на меня. Разумеется, в таких делах я не могу сравниться с тобой и Питом,
но рядом со мной отец. Так что провала не будет.
Заседание кончилось. Самой важной новостью было сообщение о том, что
Клеменца и Тессио будет позволено создать из своих отрядов собственные
семейства. Тессио будут принадлежать игры в Бруклине, а Клеменца - игры в
Манхэттене и связи семейства с ипподромом в Лонг-Айленде.
Капорегимес оставили совещание не совсем довольные. Карло Ричи все
еще фантазировал о том, что скоро наступит час, когда к нему начнут
относиться, как к равноправному члену семейства, но вскоре понял, что это
не совсем совпадает с планами Майкла. Когда он выходил, в угловой комнате
оставались дон, Том Хаген и Майкл. Альберт Нери проводил его к выходу, и
Карло обратил внимание на то, что телохранитель задержался у ворот и
внимательно наблюдает за тем, как он пересекает ярко освещенную аллею.
В комнате-библиотеке остались трое мужчин. Майкл поднес дону арак, а
Хагену - стакан с виски. Это был один из тех редких случаев, когда он
позволял и себе немного спиртного.
Первым говорил Том Хаген.
- Майк, почему ты выводишь меня из игры? - спросил он.
Майкл казался удивленным.
- Ты будешь нашим человеком номер один в Вегасе, - сказал он. - Мы не
будем выходить там за рамки закона, а ты ведь человек закона. Что может
быть важнее этого?
Хаген печально улыбнулся.
- Я не это имею в виду. Я говорю о том, что Рокко Лампоне без моего
ведома создает свой региме. (Региме - отряд). Я говорю о том, что ты
поддерживаешь непосредственный контакт с Альбертом Нери, не прибегая ни к
моему посредничеству, ни к посредничеству капорегимес. Разве что и тебе
ничего не известно о действиях Рокко Лампоне.
- Как ты узнал про региме Лампоне? - тихо спросил Майкл.
Хаген пожал плечами.
- Не беспокойся, нет утечки информации. Кроме меня никто об этом не
знает. Но мое положение позволяет мне все видеть. Ты предоставил Лампоне
полную свободу. Он нуждается в людях, которые помогут ему управлять его
маленькой империей. Но каждый, кого он вербует, должен быть представлен
мне. И я обратил внимание на то, что тот, кого он вносит в список
получателей зарплаты, заслуживает большего, чем отводимая ему должность и
получает больше, чем его работа стоит. Выбрав для этого Лампоне, ты не
ошибся. Кстати, он работает безошибочно.
Майкл скривил лицо.
- Не так уж безошибочно, раз ты почувствовал, - сказал он. - И выбрал
Лампоне дон.
- О'кэй, - сказал Том. - Так почему же ты выводишь меня из игры?
- Том, во время войны ты не подходишь для должности консильори, -
прямо заявил Майкл. - После шага, который мы собираемся предпринять, могут
быть осложнения и возможна война. На всякий случай я хочу вывести тебя с
передовой.
Хаген покраснел. Скажи ему это дон, он принял бы подобное заявление
со смирением. Но как смеет Майк делать столь поспешные выводы?
- О'кэй, - сказал он. - Но я согласен с Тессио. В этом деле ты,
по-моему, ошибаешься. Ты опираешься на слабость, а не на силу. А это
всегда плохо. Барзини подобен волку, и если он будет рвать тебя на
кусочки, остальные семейства не прибегут на помощь Корлеоне.
Наконец заговорил дон.
- Том, это не только Майкл, - сказал он. - В этих делах я советовал
ему. Возможно, придется делать вещи, за которые я не хочу нести
ответственности. Это мое желание, а не желание Майкла. Я никогда не считал
тебя плохим консильори. Сантино, царствие ему небесное, я считал плохим
доном. У него было доброе сердце, но он был не тем человеком, который
должен был стать главой семейства после маленького несчастья со мной. И
кто мог подумать, что Фредо превратится в бабника? Поэтому не чувствуй
себя обиженным. Я доверяю Майклу не меньше, чем тебе. По причинам, которые
тебе не следует знать, ты не должен быть замешан в том, что произойдет.
Кстати, я предупредил Майкла, что от тебя не скроется создание тайного
отряда. Это лишний раз подтверждает мое доверие е тебе.
Майкл засмеялся.
- В самом деле, Том, не думал я, что ты разгадаешь эту загадку.
Хаген понял, что его хотят умиротворить.
- Может быть, я смогу помочь, - предложил он.
Майкл решительно закачал головой.
- Ты выходишь, Том.
Том допил свой виски и у двери легонько упрекнул Майкла.
- Ты почти дошел до уровня отца, - сказал он. - Но одной вещи тебе
следует еще поучиться.
- Какой именно? - вежливо спросил Майкл.
- Как говорить "нет", - ответил Хаген.
Майкл серьезно кивнул головой.
- Ты прав, - сказал он. - Я это учту.
Когда Хаген вышел, Майкл сказал в шутку отцу:
- Итак, ты обучил меня всему, кроме этого. Как же говорить людям
"нет" так, чтобы им это нравилось?
Дон сел за свой письменный стол.
- Людям, которых ты любишь, ты не должен говорить "нет" слишком
часто, в этом весь секрет. Когда же ты им говоришь "нет", это должно
слышаться, как "да". Либо ты их самих приводишь к тому, что они говорят
"нет". Это требует времени и упорства. Но ты человек нового времени и не
слушай меня, старика.
Майкл рассмеялся.
- Хорошо. Но ты согласен с тем, что Том выходит?
Дон кивнул головой.
- Он не может быть в это замешан.
- Я думаю, что пришло время сказать, что мой план не является просто
местью за Апполонию и Сонни, - тихо сказал Майкл. - Это самое верное, что
мы в нынешней ситуации можем сделать. Относительно Барзини - Тессио и Том
правы.
Дон Корлеоне согласно кивнул головой.
- Месть - это блюдо, которое надо есть остывшим, - сказал он. - Не
знай я, что только мир может привести тебя домой целым и невредимым, я
никогда бы не пошел на эту сделку. Меня удивляет, что Барзини все же
пытался убить тебя. Может быть, кнопка была нажата еще до конференции, и
он не мог остановить этого. Ты уверен, что они охотились не за доном
Томасино?
- Они делали вид, что их интересует дон Томасино, - ответил Майкл. -
И получалось у них это неплохо. Даже ты ничего не подозревал. Но я вышел
из этого. Я видел, как Фабрицио выходит за ворота, убегает. По возвращении
я, разумеется, все проверил.
- Они нашли этого пастуха? - спросил дон.
- Я нашел его, - ответил Майкл. - Год тому назад. У него небольшая
пиццерия в Буффало. Новое имя, поддельные паспорт и личность. У пастуха
Фабрицио дела идут прекрасно.
Дон кивнул головой.
- Значит, нет смысла больше ждать. Когда начнем?
- Я хочу подождать, пока Кей родит, - сказал Майкл. - И я хочу, чтобы
Том переселился в Вегас и не был в это замешан. Думаю, через год начнем.
- Ты ко всему подготовился? - спросил дон. Говоря это, он не смотрел
на Майкла.
- Ты в этом не участвуешь, - осторожно заметил Майкл. - Ты не несешь
ответственности. Всю ответственность я беру на себя. Я не позволю тебе
даже пользоваться правом вето. Попытайся это сделать теперь, я оставил бы
семейство и отправился бы восвояси. Ты не отвечаешь.
Дон долго молчал, а потом вздохнул.
- Пусть будет так, - сказал он. - Может быть, именно поэтому я и
отошел от дел, передал все тебе. Свое дело я сделал, на большее меня не
хватает. Существуют обязанности, с которыми не могут справиться лучшие из
людей.
В том же году Кей Адамс-Корлеоне родила второго ребенка. Роды прошли
легко, и по возвращении на аллею она была принята, как королева. Конни
Корлеоне подарила новорожденному очень дорогую и красивую кофточку ручной
вязки.
- Это Карло разыскал ее, - сказала она Кей. - Он рыскал по всем
магазинам Нью-Йорка.
Кей благодарно улыбнулась и сразу поняла, что должна передать слова
Конни Майклу. Она становилась сицилийкой.
В этом же году от кровоизлияния в мозг умер Нино Валенти. Сообщение о
его смерти было помещено на первых полосах газет, так как за две недели до
этого на экраны вышел фильм с Нино Валенти в главной роли, и он принес ему
колоссальный успех и известность. Газеты отметили, что организацией
похорон занимается Джонни Фонтена, что похороны будут скромными и в них
примут участие лишь близкие родственники и друзья. Один из репортажей даже
утверждал, что Джонни Фонтена обвиняет себя в смерти друга, говоря, что
должен был заставить Нино лечь в больницу, но автор статьи считал это
самообвинение естественной реакцией свидетеля трагедии. Джонни Фонтена
превратил своего друга детства в кинозвезду, а что еще можно требовать от
друга?
За исключением Фредо ни один из членов семейства Корлеоне не
участвовал в похоронах в Калифорнии. Здесь были Люси и Джул Сегал. Дон
хотел лично приехать на похороны, но с ним случился легкий припадок,
который приковал его на месяц к постели. Вместо себя он послал огромный
букет цветов. В качестве официального представителя семейства на Запад был
отправлен Альберт Нери.
Через два дня после похорон Нино в доме своей любовницы-кинозвезды в
Голливуде был застрелен Му Грин; Альберт Нери вернулся в Нью-Йорк только
спустя месяц. Он побывал на Карибских островах и вернулся загорелый, почти
черный. Майкл встретил его с улыбкой и сообщил, что с этого момента Нери
будет получать дополнительную зарплату в виде части доходов от игорных
домов Ист-Сайда. Нери был доволен, доволен тем, что живет в мире,
воздающим по заслугам человеку, выполняющему свой долг.
29
Майкл Корлеоне принял все необходимые меры предосторожности. В его
планировании и мерах безопасности не было просчетов. Он был терпелив и
собирался посвятить подготовке целый год. Но судьба распорядилась иначе.
Одним ясным воскресным утром, когда женщины были еще в церкви, дон
Вито Корлеоне натянул на себя серые холщовые брюки, вылинявшую синюю
рубашку и сморщенную фетровую шляпу, украшенную шелковой ленточкой. Дон
сильно располнел в последнее время, и его часто можно было видеть на
томатных грядках, где он работал, по его же словам, ради здоровья. Он
никого не пытался этим обмануть.
Он любил копаться в своем огороде, любил смотреть на него по утрам.
Это возвращало его к детству в Сицилии, которое он мог теперь вспоминать,
не думая о смерти отца. Маленькими белыми цветками зацвел горох; прочные
зеленые стебли чеснока служили живой изгородью. На краю огорода стояла
ржавая бочка, наполненная коровьим пометом - лучшим удобрением для
огорода. В этой части огорода находились изготовленные самим доном
деревянные четырехугольники, перевязанные белыми нитками. По этим
четырехугольникам ползли стебли томатов.
Дон торопился полить свой огород. Это должно быть сделано до того,
как солнце наберет силы и превратит воду в огонь, способный сжечь листья
