меньшей мере двадцать минут, пока Майклу удалось дозвониться. В трубке
раздался голос Сонни:
- Да.
- Сонни, это я, - сказал Майкл.
Он услышал, как вздохнул с облегчением Сонни.
- О, боже, мы волновались за тебя, мальчик. Где, черт побери, ты
находишься? Я уже отправил людей узнать, что с тобой случилось.
- Как старик? - спросил Майкл. - Он тяжело ранен?
- Как следует, - ответил Сонни. - Они выстрелили в него пять раз. Но
он мужик крепкий. - В голосе Сонни послышались нотки гордости. - Врачи
говорят, что он выкарабкается. Слушай, мальчик, я занят и много говорить
не буду. Где ты находишься?
- В Нью-Йорке, - ответил Майкл. - Разве Том не сказал, что я
приезжаю?
Голос Сонни немного ослабел.
- Они схватили Тома. Потому я так и тревожился за тебя. Его жена
здесь. Она ничего не знает, полицейские тоже. Мне не хочется, чтобы они
знали. Ублюдки, которые это сделали, должны быть сумасшедшими. Я хочу,
чтобы ты сейчас же пришел сюда, но держи рот на замке. О'кэй?
- О'кэй, - ответил Майкл. - Я тебе известно, кто это сделал?
- Разумеется, - сказал Сонни. - И в момент, когда в игру вступит Лука
Брази, они превратятся в дохлых трупов. Все нити пока в наших руках.
- Через час буду дома, - сказал Майк. - Приеду на такси.
Он положил трубку. Газеты вышли из типографии три часа назад. Были
наверняка сообщения по радио. Не может быть, чтобы Лука ничего не знал.
Где же Лука Брази?
Тот же вопрос задавал себе в этот момент Хаген, и тот же вопрос
волновал Сонни Корлеоне в Лонг-Биче.
В тот день, без пяти минут пять, дон Корлеоне кончил просматривать
документы, которые приготовил для него директор компании по экспорту
оливкового масла. Он надел пиджак и локтем коснулся головы Фредо, давая
ему понять, что пора оторвать нос от вечерней газеты.
- Скажи Гатто, чтобы вывел машину, - велел он. - Через несколько
минут я буду готов, и мы поедем домой.
Фредо проворчал:
- Мне придется самому везти тебя. Пауло утром сообщил, что болен. Он
снова простыл.
Дон Корлеоне на минуту задумался.
- Это уже третий раз в этом месяце. Может быть, стоит подобрать более
здорового парня для этой работы. Передай это Тому.
Фредо запротестовал:
- Пауло хороший парень. Если он говорит, что болен, значит он болен.
Мне ничего не стоит отвезти тебя.
Он вышел из конторы. Дон Корлеоне наблюдал в окно за тем, как его сын
пересекает девятое авеню, направляясь к стоянке автомобилей. Дон позвонил
Хагену, но никто не ответил. Тогда он позвонил домой в Лонг-Бич, но и там
никто не поднял трубку. Рассерженный, он снова посмотрел в окно. Машина
была уже возле тротуара, возле нее стоял Фред и смотрел на очереди в
магазинах. Дон Корлеоне застегнул пиджак, пробурчал "спасибо" директору
компании, который помог ему надеть пальто, и начал спускаться по лестнице
второго этажа.
На улице уже сгущались сумерки. Фредо все еще стоял, опираясь о крыло
тяжелого "бьюика". Увидев отца, Фредо сошел с тротуара и сел в машину. Дон
Корлеоне тоже собирался забраться в машину, но вдруг повернул к фруктовой
лавке на углу улицы. Он очень любил персики и апельсины, и в последнее
время часто сам покупал их.
Когда дон Корлеоне взял кулек с фруктами и сдачу с пятидолларовой
бумажки и повернул к поджидавшей его машине, он увидел двух мужчин,
неожиданно вынырнувших из-за угла. Эти двое были в черных пальто и черных
шляпах, натянутых на глаза. Быстрая реакция дона Корлеоне оказалась для
них неожиданной. Он швырнул кулек, и со скоростью, поразительной для его
комплекции, бросился к поджидавшей его машине. На бегу он кричал: "Фредо!
Фредо!" Только тогда двое выхватили пистолеты и начали стрелять.
Первая пуля попала в спину дона Корлеоне. Он почувствовал сильнейший
удар, но заставил себя продвигаться к машине. Две следующие пули попали в
бедро и сбили его с ног. Стараясь не поскользнуться на рассыпавшихся
фруктах, эти двое стали приближаться к нему, чтобы прикончить. В этот
момент (после первого крика дона прошло не более пяти секунд), Фредо
выскочил из машины и склонился над отцом. Преследователи в спешке
выстрелили еще два раза по дону, лежащему в канализационной канаве. Одна
пуля попала ему в руку, вторая в правое колено. Ранения были неопасными,
но дон потерял много крови. Она собиралась в виде лужиц возле его тела.
Наконец, дон Корлеоне потерял сознание.
Фредо сначала услышал крики отца, а потом два сильных выстрела. Он
был в таком шоке, что не вытащил даже пистолет. Убийцы вполне могли
прикончить и его, но испугались. Они знали, что сын дона наверняка
вооружен и, кроме того, на операцию у них и так ушло слишком много
времени... Они быстро исчезли за углом.
Фредо все еще не вытаскивал своего оружия, а пристально смотрел на
тело отца, лежащего на асфальте в луже крови. Вокруг тела дона Корлеоне
сгрудилась толпа, которая рассеялась при первых же звуках полицейской
машины. За полицейской машиной следовала машина радиослужбы "Дейли Ньюз",
с которой с ходу спрыгнул фоторепортер. Спустя несколько минут прибыла
машина скорой помощи. Фредо плакал уже в открытую, и это, в сочетании с
грубым лицом купидона, являло собой зрелище смешное и странное. Тяжелый
нос и толстые губы были покрыты пеной. Один из сыщиков склонился над
Фредо, пытаясь выяснить, кто это, но так как Фредо находился еще в
состоянии шока, сыщик запустил руку в карман пальто Фредо и вытащил
бумажник и пистолет. Заглянув в удостоверение личности, полицейский
присвистнул и позвал одного из своих коллег. Через несколько минут Фредо
от толпы уже отделял целый полк сыщиков в гражданском. Фредо заставили
подняться на ноги и затолкали в машину без номера. Как только она
тронулась с места, за ней направилась машина радиослужбы "Дейли Ньюз".
Через полчаса после первого выстрела Сонни Корлеоне пять раз подряд
подзывали к телефону. Первым позвонил Джон Филипс, детектив, который
получал зарплату от семейства и командовал прибывшей на место происшествия
группой следователей.
- Ты узнаешь мой голос? - были его первые слова.
- Да, - ответил Сонни. Он только что-то проснулся и к телефону его
позвала жена.
Филипс проговорил быстро и без вступления:
- Кто-то стрелял в твоего отца при выходе из конторы. Четверть часа
тому назад. Он жив, но ранен тяжело. Его отвезли во Французский госпиталь.
Фредо отвезли в участок в Челси. Позаботься о том, чтобы после
освобождения его обследовал врач. Я иду теперь в больницу, чтобы быть при
допросе старика. Буду с тобой в контакте.
Сандра, жена Сонни, заметила, что лицо мужа налилось кровью, а глаза
остекленели.
- В чем дело? - прошептала она.
Он раздраженно махнул рукой, прося ее замолчать, повернулся к ней
спиной и спросил в трубку:
- Ты уверен, что он жив?
- Да, уверен. Потерял много крови, но состояние его лучше, чем
кажется.
- Спасибо, - сказал Сонни. - Завтра в восемь утра будь дома. К тебе
прибудет десять тысяч.
Сонни положил трубку. Он заставил себя спокойно сесть. Самый большой
его недостаток - неукротимый гнев, на этот раз мог привести к непоправимой
катастрофе. Прежде всего следует разыскать Тома Хагена. Он потянулся к
трубке, но его опередил телефонный звонок. Звонил владелец игорного дома,
который находился возле конторы дона. Он сказал, что дон убит, застрелен
на улице насмерть. Сонни задал несколько вопросов и, убедившись, что
осведомитель не подходил близко к телу, пришел к выводу, что это сообщение
неверно. Филипс наверняка был более точен. Телефон зазвонил в третий раз.
Это был репортер "Дейли Ньюз". Как только он представился, Сонни со
злостью швырнул трубку.
Он набрал номер Хагена и спросил его жену:
- Том уже вернулся домой?
- Нет, - ответила она. - Я не жду его раньше, чем через двадцать
минут.
- Скажи, чтобы сразу позвонил мне, - попросил Сонни.
Обдумывая ситуацию, Сонни пытался представить себе, как реагировал бы
в подобном случае отец. Ясно было, что это дело рук Солоццо, но Солоццо
никогда не решился бы ликвидировать столь могущественного деятеля, как
дон, не заручившись соответствующей поддержкой. Телефон, зазвонивший в
четвертый раз, прервал его раздумья. Голос на другом конце провода был
мягким, почти нежным:
- Сантино Корлеоне?
- Да, - ответил Сонни.
- Том Хаген в наших руках, - сказал голос. - Примерно через три часа
мы его выпустим. Не торопись ничего предпринимать, пока не выслушаешь его.
Поспешными действиями ты только можешь навлечь на себя беду. Что сделано,
того не вернешь. Теперь все должны вести себя с умом. Не теряй своего
знаменитого хладнокровия. Голос был немного насмешливым. Сонни показалось,
что говорил сам Солоццо. Он говорил низким, приглушенным голосом.
- Я подожду, - ответил Сонни.
В трубке послышался щелчок. Сонни посмотрел на свои тяжелые золотые
часы и записал точное время разговора на скатерти.
- Сонни, в чем дело? - спросила его жена.
- Они стреляли в старика, - тихо ответил он.
Увидев, как она потрясена, он грубо заметил:
- Не беспокойся, он не умер. И ничего больше не случится.
Он ничего не сказал ей про Хагена. И тогда телефон зазвонил в пятый
раз.
Это был Клеменца. Голос толстяка свистел и шипел.
- Ты слышал про своего отца? - спросил он.
- Да, - ответил Сонни. - Но он не умер.
Последовала длинная пауза, а потом послышался взволнованный голос
Клеменца:
- Слава богу, слава богу.
Потом он снова спросил озабоченно:
- Ты уверен? Мне сказали, что его убили на улице.
- Он жив, - ответил Сонни, внимательно следя за интонацией Клеменца,
и, хотя взволнованность того казалась искренней, Сонни знал, что толстяк
был хорошим актером.
- Тебе придется свернуть все дела, Сонни, - сказал Клеменца. - Ты
хочешь, чтобы я что-то предпринял?
- Иди к дому отца, - сказал Сонни. - И приведи с собой Пауло Гатто.
- Это все? - спросил Клеменца. - Ты не хочешь, чтобы я прислал
нескольких людей в больницу и к тебе?
- Нет, я хочу, чтобы пришли только ты и Пауло Гатто, - сказал Сонни.
Последовала длинная пауза. Клеменца понял намек. Чтобы придать своему
приказу больше естественности, Сонни добавил:
- А где, черт побери, был Пауло? Чем он в это время занимался?
На другом конце провода исчезли посвистывания и шорох. Голос Клеменца
звучал осторожно.
- Пауло был болен и остался дома. Он проболел всю зиму.
Сонни тут же вскипел:
- Сколько раз он оставался дома в последние два месяца?
- Три или четыре, - ответил Клеменца. Я не раз спрашивал Фредо, не
хочет ли он другого парня, но он отвечал "нет". Да и не было причины его
увольнять: последние десять лет дела шли гладко, сам знаешь.
- Да, - ответил Сонни. - Увидимся в доме отца. Позаботься о том,
чтобы Пауло пришел с тобой. Меня не интересует его болезнь. Понял?
Он положил трубку, не дожидаясь ответа.
Жена Сонни тихо плакала. Он пристально посмотрел на нее, а потом
грубо сказал:
- Если позвонит кто-то из наших людей, скажи, чтобы связались со мной
по телефону отца. Если позвонит кто-то другой, тебе ничего не известно.
Если позвонит жена Тома, скажи ей, что Том очень занят и не скоро придет
домой.
На минуту он погрузился в раздумье.
- Несколько наших людей придут сюда. - Он заметил ее испуганный
взгляд и раздраженно добавил. - Бояться нечего. Я просто хочу, чтобы они
были здесь. Делай все, что они тебе скажут. Не волнуйся и не переживай.
