последовал Квилла. Александр Синяев еще раз объяснил Бабичу, как
пользоваться переправой, и тот тоже исчез внизу.
Когда все они растаяли в облаках, человек остался один на один с
Держателем. Они говорили о всякой всячине: человек рассказал о своих
приключениях. Сеанс был не скоро, и информация никак не могла перейти в
объективную форму. На добродушном лице гиганта появилась улыбка. Он любил,
когда с ним разговаривают как с личностью, а не посредником.
Человек попросил его сделать себе оболочку, хотя это и так входило в
обязанности Держателя Моста. Фантом заулыбался еще шире и облил человека
силовым полем. Александр Синяев взялся обеими руками за нить, оттолкнулся
правой ногой от края площадки. Облака сначала не приближались, были снежной
равниной, сверкающей и неровной. Человека надежно прикрывало силовое поле,
Фантом держал его за сотни километров. Человек летел в огне, как болид,
тормозясь в атмосфере. Все заволокла мутная слякоть, потом воздух вновь стал
прозрачным. Человек летел параллельно далекой земле, незаметно снижаясь. Над
его головой скользили крупные облака.
Он опять его упустил - этот еще никем не пойманный миг, когда
атмосфера становится небом.
Он опаздывал. Он мчался над скалами на высоте каких-нибудь
десяти-пятнадцати метров, но с тех пор, как Дзанг пролетел в этом районе,
прошло уже несколько минут. Станция совершала полный оборот вокруг планеты
за три часа с небольшим; сутки планеты почти равнялись земным. Если бы
человек задержался еще на минуту, он бы не успел перемахнуть через Хребет
Исполинов и приземлился бы в горах, в сотне километров от места своего
назначения.
Каким-то чудом он миновал последние скалы и очутился над ущельем,
далекое дно которого зеленело сквозь синеву. Позади него нить легла на одну
из вершин, связь с Держателем оборвалась, человек ощутил бешеный напор
ветра, но продолжал движение по инерции к утесу поста, расположенному на
другом берегу ущелья. Его белый зуб вырастал над горизонтом. Человек
пролетал сейчас над городом, вернее, небольшим селением, похожим отсюда на
рассыпанную кучку детских кубиков. Именно отсюда шли те, кто хотел
уничтожить пост. Если бы обитатели селения посмотрели сейчас вверх, они бы
увидели человека. Но он летел уже медленно, без огня, его приняли бы просто
за птицу.
Местность внизу опять начала подниматься. Человек миновал перелески,
альпийские луга, добрался до кромки снегов. Внизу брели какие-то люди,
направляясь к утесу. Он вырастал впереди, как средневековый замок.
На краю обрыва стоял Квилла и улыбался. Он протянул трехпалую руку, и
человек ухватился за нее. Она была холодной, бескровной, чужой. Человеку
снова стало мучительно.
Квилла втащил его на обрыв, как перышко. Некоторое время они плечо к
плечу стояли над пропастью. Нить оседала. Квилла словно чего-то ждал.
- Твой соплеменник, - сказал он. - Он что, остался на станции?..
5. Образование.
Он лежал в глубоком сугробе на сверкающем снежном склоне. Он был
штурманом дальнего следования и только вчера покинул борт своего корабля.
Иногда падают с самолета и остаются в живых. Но он не падал с самолета.
Просто когда он летел над заснеженным склоном следом за чудовищами, похожими
на людей, ему вдруг показалось, что он видит это во сне, и он отпустил
страховочное кольцо. Но не проснулся, а упал вниз, как камень.
Его защитила плотная прозрачная оболочка, в которой он опускался сквозь
атмосферу. Сейчас ее не было, под одежду проникал холод.
Николай Бабич встал и отряхнулся. Он упал приблизительно в километре от
нижней кромки снегов. Склон здесь был пологий, но немного выше задирался
неприступными скалами. Внизу зеленела долина, иногда сквозь туманную дымку
там блестели стекла в окнах домов. Он снова посмотрел вверх. Утесы высились
над ним, как дворцы великанов, приближение к которым запрещено. Долина
лежала в нескольких часах ходьбы. Постояв немного, он двинулся вниз.
Все мешалось в его мозгу, когда он брел вниз по нетронутому белому
снегу. Тоска по необычайному, накопившаяся за десять лет нудной работы с
вычислительными машинами в штурманской "Земляники". Странная уверенность,
что необходимо немедля вернуться в пространство. Крик обзорных локаторов,
взявших цель. Причудливая маленькая ракета, непохожая на спасательную
капсулу, уходившая на последнем дыхании прочь от далекой планеты. Александр
Синяев, человек загадочный, великолепно разбирающийся в технике давно
исчезнувшего народа. Черный оазис, чужой корабль, безмолвная переправа.
Отремонтированный механизм, гонка по ночным коридорам, схватки с обитателями
оранжерей. Сладкое чувство свободы. Возвращение к Дилавэру, прорыв сквозь
испуганную толпу. Бесплотное существо переменной формы, люди с мордами
ящеров, долгий сон, во время которого Бабич узнал язык и многое другое.
Наконец, последний разговор с Синяевым на этом языке, когда они шли по
внутренним переходам станции, чтобы через несколько минут спуститься сквозь
атмосферу.
- Вы их не бойтесь, они не кусаются, - сказал тогда Синяев, указывая
на спину одного из трусивших впереди чудовищ. Чудовища эти были ростом с
человека, но сходство здесь не заканчивалось. Они очень напоминали людей,
только в маскарадных костюмах. Их спины были сплошь усеяны какими-то
чешуйками, пластинками, костистыми гребешками, вдобавок спина переходила в
нелепый толстый хвост, волочившийся по полу. Ноги заканчивались у них
большими овальными копытами, которые звонко шлепали при ходьбе. Руки были
трехпалые, пальцы кончались страшными большими когтями. Лица представляли
собой оскаленные маски, казавшиеся выполненными из живого металла. А повадки
у них были вполне человеческие.
- Да я и не боюсь, они симпатичные, - сказал Николай Бабич. - Я к
ним уже немного привык. Чего их бояться?..
- Это Квилла и Дзанг, - продолжал Синяев, убыстряя шаг, чтобы не
отстать от чудовищ. - Они роботы, искусственные разумные существа,
сделанные по образу и подобию своих творцов с планеты Пьерн. Очень древняя
культура, цивилизация второго поколения. В Галактике таких мало. Возможно,
она вообще уникальна.
Он сделал паузу, потому что бесплотное существо, выглядевшее на этот
раз трехметровым атлетом с могучими мускулами, но перемещавшееся странной
дергающейся походкой, исчезло в одной из боковых дверей. Чудовища и люди
остановились, но существо тут же вернулось с большим мотком толстой белой
веревки через плечо, и отряд продолжил прерванное движение. Синяев снова
заговорил:
- Вы привыкнете и к Фантому. Он тоже робот, хотя и нематериален в том
смысле, как вы это понимаете. Он не имеет постоянной формы, и при каждом
изменении внешности у него целиком меняется все: и память, и программа,
согласно которой он действует. Однако сменных программ у него не так много.
А поведение Квиллы и Дзанга диктует одна-единственная - та, что вложена при
создании. Она, конечно, не слишком жесткая, Квилла достаточно пластичен в
отношениях со средой и другими разумными существами. Тем не менее это
всего-навсего программа. Пусть она известна не всем, но она есть, она
объективно существует. Так уж устроены роботы.
- Какого дьявола вы, земной человек, делаете в этой компании? И вообще
как вы в нее затесались? - сказал Николай Бабич.
Синяев ответил не сразу, и некоторое время они молча шли по
бесконечному коридору, замыкая карнавальную процессию. Гулкое эхо шагов уже
тогда делало происходящее похожим на странный сон. Или даже на новую запись
фантоматографа.
- Это старая история, - сказал наконец Синяев. - Она началась
задолго до нашего с вами рождения. Случилось так, что корабль, на котором
летели мои будущие родители, попал в аварию. Взрыв инвертора, как обычно.
- Все-таки инвертора?
- Да. Их вынесло на другой край Галактики, очень далеко от солнечной
системы. Они не были космонавтами и не знали никаких координат: ни Земли, ни
места катастрофы, ни района, где очутились. Звездных карт при них не было.
Да и вообще ничего не было, кроме аварийной капсулы. Положение казалось
вполне безнадежным. Но их спасли.
- Каким образом?
- Неподалеку случайно оказался один звездолет, - объяснил Синяев.
- Вот, вот. Об этом я и говорил. Одна случайность, вторая...
- Это был корабль, принадлежавший Кругу, - продолжал Синяев. - Удача
получилась взаимной, Кругу повезло тоже. Ведь разумных существ, похожих на
нас с вами, не так много в Галактике. Во всяком случае, Круг пока не
включает миров, заселенных ими.
- А Земля?
- По-видимому, она пока еще тоже вне Круга.
- Пока?
- Разумеется, - сказал Синяев. - Круг постоянно расширяется. Но
космическая активность Земли, вероятно, не так высока. Она пересеклась с
Кругом только в тот раз, чисто случайно.
- Опять случайно! Кстати, что такое этот ваш Круг? - поинтересовался
Николай Бабич. - Объясните же наконец. Объединение цивилизаций вроде
ефремовского Великого Кольца? Или какая-нибудь развитая сверхцивилизация?
Синяев отрицательно покачал головой.
- Нет. Круг - это надцивилизация, самая могущественная в Галактике.
Сверхцивилизаций и объединений не существует.
- Пускай надцивилизация, - охотно согласился Николай Бабич. - Разве
дело в названии? Где она расположена?
- Думаете, я смогу ответить на этот вопрос? Где располагается космос?
Откуда идет реликтовое излучение? Куда расширяется вселенная?..
- Вы хотите сказать...
- Да, - кивнул Синяев. - Круг не имеет какой-то определенной
дислокации. Все точки Круга равны. У него нет ни центра, ни периферии. Он
как бы растворен в цивилизациях Галактики и не может без них существовать. И
далеко не каждая цивилизация подозревает о его существовании.
- А какой тогда смысл вы вкладываете в выражение "корабль,
принадлежащий Кругу"?
- Самый обычный. Если я, например, возьму где-нибудь корабль и
куда-нибудь полечу - это и будет корабль Круга. "Земляника", когда вы меня
спасли, превратилась в звездолет Круга. Когда мы шли к кораблю Маб, наш
катер был катером Круга. А потом сам корабль Маб стал кораблем Круга, и вы
входили в его экипаж.
- Вот как?
- Да. Если даже вы когда-нибудь вернетесь на Землю, вы уже никогда не
выйдете за пределы Круга.
- Вы думаете, вам удастся заставить меня поступать вразрез моим
убеждениям?
- При чем здесь я? - сказал Синяев. - И никто не собирается вас
заставлять. Все гораздо проще. На каждом круге два направления. Вы всегда
будете делать только свое, нужное вам. Но одновременно это будет полезно
Кругу. Круг достаточно велик для такого пересечения интересов.
- Ну это мы еще поглядим, насколько он у вас велик, - сказал Николай
Бабич. - Неужели он присутствует действительно на всех планетах Млечного
Пути?
- Нет, конечно. В основном Круг интересуют миры, ведущие активную
космическую деятельность. Или миры, приступающие к ней. Чаще всего включение
планеты в Круг происходит стихийно, но не всегда. Дилавэр, например, очень
долго находился под наблюдением. Без Круга космическая эра началась бы здесь
еще очень и очень не скоро. Прогрессу в этой области весьма помогло спасение
моих родителей. Вы сами видели, что здешние жители напоминают землян. Они
почти как люди. Поэтому спасение моих предков обернулось для Круга большой
удачей.
- И что же? - спросил Николай Бабич, хотя разговор перестал ему
нравиться. - Дело успешно закончилось?
