этого избежать, и я думала, наверное, что все это будет продол-
жаться до бесконечности. Не знаю почему я тогда отказывала ему,
нельзя сказать чтобы он мне не нравился, напротив, мне было при-
ятно с ним, приятно видеть завистливые глаза подруг и их плохо
скрываемое любопытство: "Ну как он?" (кстати, они никак не хо-
тели мне поверить, что я с ним не сплю). Умом я прекрасно пони-
мала, что для него это очень важно и нужно, даже чисто в физио-
логическом смысле, и что до бесконечности он терпеть не будет,
а найдет какую-нибудь девицу которая с удовольствием удовлетво-
рит эту его потребность, благо, что желающих вокруг предостаточ-
но, но ничего поделать с собой не могла. Порой я даже говорила
себе: "Все, хватит тянуть, сегодня же отдамся ему, если, конеч-
но он этого захочет", но как только доходило до дела, словно
какой-то барьер вставал у меня внутри, и я не могла через него
переступить. Наверное все дело было в моем воспитании. Моя мать
была очень религиозна, и воспитала меня в духе неприятия всего
греховного, а все что было связано с сексом, в ее понятии, было
греховно в первую очередь.
Все это продолжалось очень долго, почти год, и закончилось
в один день, а говоря точнее, ночь - Новогоднюю ночь.
Родители Славика отправились встречать Новый год к своим
друзьям, оставив в его полном распоряжении квартиру, а он приг-
ласил меня, и я конечно же согласилась, решив про себя что на
этот раз у нас все будет как у всех.
Сначала все шло по плану: шампанское, икра, салат с краба-
ми, новогодняя программа по телевизору, мы зажгли свечи, выклю-
чили свет, потом мы долго танцевали, и тут он начал меня разде-
вать. На этот раз я не стала ему мешать и дала раздеть себя до
конца, но когда я сидела на диване совершенно голая, и он уже
начал стаскивать рубашку с себя, во мне опять что-то произошло,
словно сработал предохранитель, и я сказала:
- Не надо.
- Что, не надо? - от неожиданности он даже не сразу понял.
- Раздеваться не надо. И дай мне пожалуйста мою одежду.
- Опять, да? - он очевидно начал выходить из себя, - Ну
сколько все это может продолжаться? Вот что, ничего ты не полу-
чишь, пока не согласишься, - сказал он, сгреб всю мою одежду,
засунул ее в шкаф, а шкаф запер на ключ.
- А если я не соглашусь?
- Пойдешь домой такая, какая есть.
- Но ведь я же замерзну! Ладно бы летом, но сейчас! Неужели
тебе меня не жалко? - спросила я.
- Нет, - ответил он.
- Совсем-совсем не жалко? - переспросила я притворно жалоб-
ным голосом. Эта игра почему-то начала меня забавлять.
- Совсем, - подтвердил он.
- Ну что ж, ничего не поделаешь, - сказала я тяжело вздох-
нув, - Придется идти голышом, - я встала и пошла в прихожую, он
двинулся за мной. Там я сняла с вешалки свое пальто, он у меня
его отобрал, заодно отобрал также шапку и сапоги.
- Оставь хоть сапоги, ирод, ведь снег на улице! - взмоли-
лась я. Он подумал и сапоги вернул. Он, как видно, тоже вклю-
чился в эту странную игру, и игра эта доставляла ему удовольст-
вие, едва ли не большее, чем мог дать сам половой акт. Он смот-
рел, как я одеваю сапоги, и я невольно видела себя его глазами:
голая и в сапогах на высоком каблуке я, действительно, выглядела
очень эффектно. Я встала и медленно прошлась по коридору.
- Открой дверь, - сказала я. Он открыл дверь, и я вышла на
лестничную площадку. - Ну что ж, прощай, мы наверное больше с
тобой не увидимся!
- Наверное. - сказал он. Я сделала несколько шагов и обер-
нулась, - он стоял в дверях и смотрел на меня.
- Кстати, а кто живет там? - спросила я, указав на дверь
напротив.
- Многодетная семья - муж с женой и четверо детей. Я думаю,
что они уже спят.
- Нет, это не подойдет. А там? - спросила, я показав на
дверь рядом.
- Какой-то кооператор, точно не знаю.
- О, это уже интересней! А сколько ему лет?
- Понятия не имею. Лет тридцать пять, а может и сорок.
- Староват конечно, но ничего, сойдет.
- Ну и что ты собираешься делать? - спросил он наконец.
- Попрошусь погреться, не замерзать же мне, в самом деле,
во цвете лет!
- А, - сказал он, - Ну давай!
Я решительно подошла к двери и нажала кнопку звонка, и в
этот момент Славик взял и захлопнул свою дверь. И только тут я
поняла, в каком идиотском положении я оказалась: одна, голая, на
чужой лестничной площадке. За дверью послышались шаги, и я опро-
метью бросилась вниз по лестнице. Остановилась я только этажом
ниже. Мне было слышно, как наверху щелкнул замок, открылась
дверь, кто-то вышел, потоптался, выругался в пол-голоса, и
дверь снова захлопнулась. Стало тихо. Но тут заработал лифт.
Мысленно я просчитала: в доме девять этажей, значит вероятность
того, что лифт остановится на моем этаже 1/9, точнее 1/8, первый
этаж исключается. Но несмотря на низкую вероятность сработал
закон бутерброда - и лифт остановился именно на моем этаже. Из
него вышел парень, как мне показалось, изрядно навеселе и с бу-
тылкой шампанского в руке. В первый момент увидев меня он нас-
только обалдел, что не мог ничего сказать, только открыл рот и
так и остался с открытым ртом и выпученными глазами. Я стояла
перед ним и не знала что мне делать с руками: прикрываться глу-
по, так стоять - еще глупее.
Тут парень наконец пришел в себя и начал галантно пригла-
шать меня в гости на бутылку шампанского, я стала отказываться,
но он не унимался, взял меня за руку, я испугалась, вырвалась и
бросилась бежать, он за мной. Но все-таки он очевидно был слиш-
ком навеселе и поэтому отстал. Я подбежала к двери квартиры
Славика и принялась колотить в нее руками и ногами что было
сил, мне казалось, что этот парень сейчас схватит меня и утащит
к себе.
Наконец деверь открылась, я буквально упала на Славика, он
подхватил меня на руки и отнес на кровать. Меня трясло, и от
холода, и от пережитых приключений. Он лег со мной и стал сог-
ревать меня своим телом, и я, можно сказать, почти не заметила
как стала женщиной.
Потом он пошел в ванную, а я уснула. Проснулась я от того,
что мне показалось, что его слишком долго нет. Я встала и, сту-
пив на пол, чуть не вскрикнула - весь пол был залит теплой, поч-
ти горячей водой. Я бросилась к ванной и принялась стучать в
дверь:
- Эй, Славка, ты что, уснул? - крикнула я. Никто не отве-
тил, тогда я дернула дверь, дверь открылась и я увидела его. Из
крана сильной струей хлестала вода, а он плавал в ванне, но
плавал как-то странно, словно старая сильно намокшая кукла,
причем его рот был немного ниже уровня воды.
Я выключила воду и стала вытаскивать его, он оказался неве-
роятно тяжелым, но мне все-таки удалось вытащить его. Я уложила
его на пол и стала делать все, что могла вспомнить из правил
оказания первой помощи. Потом я бросилась звонить в скорую по-
мощь, потом опять к нему, потом вызвала милицию, и снова стала
делать искусственное дыхание, но все бесполезно. Приехавшая бри-
гада скорой помощи тоже не смогла ничего сделать, очевидно было
слишком поздно.
Что касается милиции, то они сразу обвинили меня в том, что
я, желая ограбить покойного, подсыпала ему в шампанское снот-
ворное, а когда увидела что дело принимает дурной оборот, испу-
галась и стала звонить в скорую помощь и милицию. На них произ-
вело впечатление то, что когда они пришли, я носилась по квар-
тире совершенно голая и не могла им толком объяснить, где же моя
одежда: от волнения я забыла куда Славик ее засунул. Очевидно
они приняли меня за очень опытную профессионалку. И хотя экс-
пертиза не нашла в крови Славика снотворного, меня еще долго
таскали на всякие очные ставки и следственные эксперименты.
Но если говорить честно, то и в самом деле все это выгляде-
ло уж очень странно: не настолько Славик был пьян, чтобы хле-
бать воду, и при этом не проснуться, ведь мы выпили с ним всего
одну бутылку шампанского на двоих. Правда мы не спали всю ночь,
но все равно...
* * *
Она замолчала. Сергей тоже молчал, глядя в черноту перед со-
бой. "Нагородить столько душещипательной чепухи, и все только
ради того, чтобы не переспать со мной?" - думал Сергей. - "Неве-
роятно!"
- Ну, что ты молчишь? Скажи что нибудь! - попросила она.
- А что говорить? Все ясно! Единственное что меня утешает,
это то, что здесь нет ванной.
- Вот видишь, я же говорила что ты мне не поверишь! - ска-
зала она грустно.
- Извини, это была действительно глупая шутка!
- Знаешь что, Сергей, - сказала она, помолчав некоторое вре-
мя, - обещай мне пожалуйста одну вещь.
- Попробую, если только ты мне скажешь какую.
- Пообещай не делать этого со мной, если даже тебе предста-
вится такая возможность, например, когда я усну.
- Об этом ты могла бы и не говорить.
- И даже, если я сама буду тебя просить об этом, все равно,
не делай этого!
- Ну, это уж я не знаю, как можно такое обещать.
- Ты просто не хочешь понять, насколько все серьезно. Я по-
жалуй расскажу тебе еще один случай, который произошел со мной
некоторое время спустя.
- Ты словно Шахерезада, рассказываешь мне сказки одну за
другой.
- Только Шахерезада рассказывала свои сказки, чтобы ей не
отрубили голову, а я, чтобы меня не трахали, ты это хотел ска-
зать?
* * *
После того случая со Славиком я очень долго ни с кем не
встречалась, я прямо-таки шарахалась ото всех мужиков. Стоило
кому-нибудь из них заговорить со мной, как у меня перед глазами
вставало его же лицо, но только мертвое. Уже тогда я была со-
вершенно убеждена, что причиной смерти Славика явилась связь со
мной.
А между тем природа брала свое: я сделалась несносной,
раздражительной, по ночам меня мучила бессонница, а когда я за-
сыпала мне снились странные, непонятные мне тогда сны, полные
загадочных, непередаваемых словами образов, хотя и приятные,
они оставляли после себя ощущение недосказанности и какой-то
неудовлетворенности.
Но и днем мое тело не оставляло меня в покое. Возбуждение
всегда приходило неожиданно и, как казалось, без какой-либо
внешней причины. Если это случалось дома, и я была одна, я
включала на полную громкость музыку, раздевалась до гола и при-
нималась носиться по комнате в совершенно бешенном танце. В та-
кие моменты мое сознание почти полностью отключалось, и мной
управляли лишь инстинкты. Это продолжалось пока я не падала в
полном изнеможении на пол.
Если это случалось вне дома, или я была не одна, то я ста-
ралась отвлечься, переключиться на что-либо другое, иногда это
удавалось. Через некоторое время я заметила, что не все мужчины
вызывают во мне одинаковую реакцию: я шарахалась только от тех,
кто обращал на меня хоть какое-то внимание, те же, кому я была
совершенно безразлична, мне были, пожалуй, даже приятны. Мне
казалось, что для них я не представляю никакой угрозы. Таких бы-
ло мало, но они все-таки были.
Однажды, моя новая подруга Вероника пригласила меня в ком-
панию, не помню сейчас чего уж мы там праздновали, кажется, ус-
пешную сдачу экзаменов. Компания была для меня совершенно нез-
накомая, если не считать Веронику, то всех их я видела вообще в
первый раз. Вначале, как всегда, все пили, смеялись, включили
музыку, танцевали. Потом кончилась выпивка, Вероника со своим
другом отправились за водкой, и только когда она ушла, я заме-
тила, что все девчонки тоже уже ушли, и я осталась одна с ребята-
ми. Парней было трое: Валера, хозяин квартиры со слащавой улыб-
кой, довольно противный, и еще двое других, про которых, кроме
того что они были высокого роста, тоже нельзя было сказать ни-
чего хорошего. Мне стало как-то неуютно, и я хотела тут же уй-
ти, но меня уговорили остаться, хотя бы ненадолго, тем более
