на Кавказе, фактически ослабляя состав красной армии Сорокина, давал из занятой
территории новый приток силы в Добрармию, увеличивая ее силы, как материально,
так и морально. Нанося удар за ударом, Добровольческая армия и Кубанцы
постепенно истощали своего противника, пока не обратили его в неорганизованные
толпы, бежавшие в Грузию. Для кавказских большевиков западный берег Каспийского
моря являлся пределом их отступления. Граница Грузии была закрыта. Последнее
обстоятельство вынуждало их под напором Добровольческой армии распыляться на
небольшие банды и искать спасения одиночным порядком.
Совершенно в иных условиях находился Донской фронт. Здесь, прежде всего,
источником укомплектования советских армий, развернутых против Дона, служила вся
многомиллионная Россия. Пользуясь несколькими железными дорогами, которые из
центральной России вели на юг, красные могли безостановочно и быстро подвозить
пополнения и также быстро перебрасывать свои части с одного участка на другой.
Наличие в их руках богатейших запасов Российских армий и многочисленных
мастерских, фабрик и заводов, позволило большевикам отлично вооружить и
прекрасно обмундировать красную армию.
При сравнении театров борьбы с большевиками Донской и Добровольческой армий, а
также и напряженности этой борьбы, необходимо учитывать и то весьма важное
обстоятельство, что советская власть сумела под разными соусами использовать
огромное количество русских генералов и кадровых офицеров, бывшей Императорской
армии. Они дав свои военные знания и свой опыт, превратили разбойничьи
большевистские банды, в стройную организацию, ввели в дело систему, установили
высшие военные соединения, правильно управляемые штабами. Вся эта вооруженная и
соответственным образом наэлектризованная масса, заново реорганизованная и
непрерывно усиливаемая все новыми и новыми пополнениями, обрушилась именно на
Донской фронт. Советская власть спешила смести сначала Донское войско, а затем
расправиться и с Добровольческой армией. Встречая грудью же-
309
стокие и часто одновременные удары нескольких советских армий, Донское
казачество, тем самым обеспечивало существование Добровольческом армии, давая ей
возможность заканчивать очищение Северного Кавказа от остатков Сорокинской
армии. Но сдерживая этот непрерывный натиск красных и проявляя максимум
напряжения, Донское войско заметно обессиливало. Положение ухудшалось
пассивностью нашего крестьянства. Если во время начала революции, крестьяне
высказали максимум активности с целью прекратить войну и заняться мирным трудом,
то теперь они не изъявляя особенного желания служить в рядах красной армии, не
оказывали, однако, красным никакого сопротивления при проведении ими
мобилизации. Большевики мобилизовали население до 45-летнего возраста и оно
покорно шло на сборные пункты для отправки в войска. Последнее обстоятельство,
конечно, в значительной мере облегчало советскому командованию вопрос пополнения
армии.
В результате, несмотря на непрерывные успехи казачьего оружия, несмотря на
огромные трофеи и десятки тысяч пленных, враг не только не уменьшался, но с
каждым днем увеличивался. Борьба становилась все более напряженной, все более
кровавой. Ряды противника не редели. На смену выбывших прибывали все новые
части, расстроенные уводились в тыл, быстро пополнялись и вновь появлялись на
фронте. Шли месяцы -- и не было видно конца жестокой войне, не было видно
никакого просвета. И по меткому выражению Атамана Краснова, донской казак
уподобился сказочному богатырю, борющемуся со стоглавой гидрой. Отрубит одну
голову, вместо нее выростают две головы. В невероятно тяжелых условиях, с
небывалой стойкостью отстаивали донские витязи свободу своего родного Края и
свои родные очага от навалившихся со всех сторон красногвардейских полчищ.
Донская армия, насчитывавшая ранее более 65 тыс. бойцов, к этому времени
значительно уменьшилась. Огромные потери в беспрерывных жестоких боях сильно
ослабили ее состав. Из строевых частей выбыло до 40 процентов казаков и 70
процентов офицеров. Пополнять убыль было некем, ибо источник пополнения уже
иссяк. Все казаки до 52 лет находились на фронте. В станицах жили лишь дряхлые
старики, женщины, да подростки. Оставались еще крестьяне Донской Области
преимущественно старших возрастов. Но рассчитывать на их помощь не приходилось.
Искони настроенные к казакам враждебно, они были крайне ненадежны. При первых
неудачах, они не только распылялись, но предавали своих соседей и уводили к
красным командный состав. В этом отношении особенно выделялся Таганрогский округ
-- угольный район. Крестьяне этого округа, призванные в армию, явно проявили
свое отрицательное отношение к казачьей борьбе с большевиками. Случаи массового
дезертирства с уносом оружия и злостная агитация, вынудили Донское командование
заменить им службу военным налогом и назначением на принудительные тяжелые
работы.
Потери в офицерском составе были особенно велики. Нередко полками уже
командовали подъесаулы и даже сотники. Боевой успех покупался исключительно
ценой маневра. Но обширность фронта и отсутствие железных дорог вынуждали
переброску частей совершать похо-
310
дом, делая большие переходы и иной раз, для выигрыша времени, форсируя их. И
зачастую, в жестокий мороз и холодную вьюгу, в легких шинелишках, в дырявых
сапогах и плохих шапчонках, по колено в снегу, иногда и без горячей пищи, шли
донцы по 30--50 верст и, не отдохнув, с похода, вступали в бой с сильным
противником. И только казачья отвага да лихость -- давали победу.
Необходимость прикрыть на огромном фронте от вторжения красных все казачьи
станицы -- исключала возможность, хотя бы на короткий срок отводить части в тыл
и давать им вполне заслуженный и требуемый условиями сохранения здоровья, отдых.
Все были вынуждены оставаться в боевой линии и терпеть лишения и невзгоды. Силы
надрывались, люди бесконечно уставали, конский состав совершенно истрепался. На
почве переутомления, начали свирепствовать эпидемические заболевания. Армия с
каждым днем таяла. Не хватало поездов и подвод увозить раненых и больных и были
случаи замерзания их в пути. Борьба приобрела страшно суровый характер, тягота
войны стала невыносимо тяжелой. Этим переутомлением воспользовались большевики и
вновь усилили свою вредную агитацию, которая особенно сильна была в Воронежской
губернии.
Ярко и красочно условия борьбы того времени характеризует П. Н. Краснов, говоря
239): "Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты,
доставлявшие на позицию снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо. С оврага в
овраг, с балки в балку по безграничной степи, по широкому военному шляху в
сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки
и везут тихо, упорно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно
криков понукания и не хлещут бичи над ними. Некому понукать. За подводами идут
девочки и мальчики -- подростки двенадцати, пятнадцати лет. Матери и старшие
сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай
большой, а убирать его некому. Без всякой мобилизации труда, все поднялось на
работу. Женщины принялись жать, возить снопы, молотить, молоть, печь хлеб для
своих кормильцев, которые все были на фронте. Тут захватила подводная
повинность. Фронт ушел далеко от войска, потребовались транспорты...
И вот в зимнюю стужу дети возили клетки со снарядами, ящики с патронами, -- без
конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты и детские
голоса звонко перекликались над ними.
Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу... Добычу смерти ... Везли
раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое
личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые
глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых длинно вытянулись
чьи-то тела, накрытыя рогожками и кулями. Иногда любопытный ветер приподнимает
холст и чудится под ним, чья-то вьющаяся мелкими завитками седая борода и рядом
черные кудри казачьи.
-- Кого везешь-то, хлопчик?
Да вот деда, да бачку ... Обоих вчера снарядом убило ...
239) Приказы Всев. Войску Донскому от 24 октября 1918 г. за No 1274 и от 15
ноября за No 1512.
311
-- и помолчав, гордо добавит: -- на штурму рядом шли. Ихних много побили. Наши
то, слышь, броневик ихний отбили, да пушек не то шесть, не то восемь забрали. .
. Две тяжелых... С лошадьми, со всем ... А вот бачку, да деда убило."
На фронте в полках стояли люди от 19 до 52 лет, но были охотники и старше. Шел
казак с сыном, а с ними увязывался и дед. "Все помогать буду -- вы в бой
пойдете, а я вам кашу сварю. Так-то". И стоял дед у каши, но когда услышал, что
наша взяла, что на "уру" пошли, и его раззадорило. Позабыл и про кашу и пошел
бить красных...
Таково было Войско Донское, одинокое в своей великой борьбе, но сильное своим
глубоким патриотизмом и национальным чувством... ."
Итак, в общем, в ноябре месяце положение было таково: 1) образовался новый фронт
протяжением свыше 400 верст. 2) Противник занимал охватывающее положение с
запада, непосредственно угрожая единственной стратегической железной дороге к
центру Области -- г. Новочеркасску. 3) Советская власть перебросила против
донцов силы, превосходящие Донскую армию более, чем в три раза. 4) Резервов не
было, ибо последний резерв, войска Молодой армии пришлось израсходовать. 5)
Источник пополнения иссяк. 6) Ввиду переутомления были надломлены физические
силы армии и, наконец, 7) моральные силы войск, действовавших в Воронежской
губернии, были подорваны большевистской агитацией.
Как только были получены первые известия о победе наших союзников, Донской
Атаман тотчас же предпринял шаги для установления с ними контакта. С целью
выяснить намерения союзников в отношении России вообще, в частности в отношении
Дона, 6-го ноября в г. Яссы было отправлено Донское посольство (Зимовая
станица), в лице ген. Сазонова и полк. Янова (товарищ председателя Войскового
Круга и бывший председатель Круга Спасения Дона).
В то же время, в Яссах уже находился ген. барон Майдель, посланный туда Атаманом
по делам снабжения Дона артиллерийским довольствием. Ему удалось войти в связь с
представителями союзного командования. По донесениям барона Майделя союзники,
как будто были благожелательно настроены к Донскому войску и принципиально
готовы были оказать ему свою поддержку. Сношения Атамана с немцами они считали
вынужденными обстоятельствами и, в общем, обещали при первой к тому возможности,
помочь Дону оружием и живой силой. Вместе с тем, они выказывали определенное
желание ознакомиться с положением дел в Донской области. Таковы были в главных
чертах информации барона Майделя. Учитывая настроение в Яссах Донским посланцам
(Сазонову и Янову) было поручено передать письма Атамана командующему союзными
войсками на востоке ген. Франшэ-д'Эсперэ, а копию его русскому посланнику в
Румынии С. А. Поклевскому-Козелу. К этим письмам была приложена "Декларация
Всевеликого Войска Донского", изданная еще 22-го мая 1918 года, следующего
содержания:
"Всевеликое Войско Донское, существующее как самостоятельное государство с 1570
года и входящее в состав Российского Государства, как нераздельная часть его с
1645 года, во все времена и годы было верным сыном державы Российской и таковым
осталось и после револю-
312
ции, стремясь вместе с Временным Правительством довести до Учредительного
Собрания, на котором предполагалось установить образ государственного устройства
и дальнейшие свои отношения к Российскому Государству.
Большой Донской Круг и выбранный Атаман Каледин не могли признать власть
народных комиссаров за истинную и правомочную власть и отшатнулись от Советской
России, ставшей игрушкой в руках безумцев большевиков и авантюристов и,
провозгласивши себя самостоятельной Донской демократической республикой,
вступили на путь борьбы с Советской властью.
Жертвою этой борьбы пал Атаман Каледин и Кругом Атаманская власть была передана
