поднимался по витой лестнице в личный номер президента. Увидев меня. Дом
радостно вскрикнул и спрыгнул вниз, и мы обнялись. Сначала он ничего не
сказал, мы обнимались так откровенно, что даже если бы здесь были Ферди и
Мэрилин, телеоператор и адвокат по бракоразводным процессам, я бы ни на
секунду не разжала объятий. Потом он выпустил меня, посмотрел, поцеловал
и, сказав: "Любимая!" - оглянулся на лестницу.
Наверху стоял секретарь президента и ждал. Я все поняла:
- Иди, Дом! Я буду ждать!
Он ушел, а Джекки и Джок Мак-Кленти старались втолковать мне что к
чему. Говорили они одновременно, но кое-что я все же поняла. Через минуту
они проводили меня в спальную комнату, которая могла предназначаться шаху
Ирана - зеркала на потолке. О Небеса: на стене подлинник Пикассо! Мы
прошли в ванную к умывальнику, где кран был из чистого золота!
Это было прекрасно: я могла привести себя в порядок. Когда я вышла из
царской ванной и прошла в шахскую спальню, я поняла, что это оказалось
тюрьмой для всех нас. Когда я сказала "для всех нас", я имела в виду не
только "всех нас", а даже более чем "всех" и более чем "нас". Вернулся мой
Дом. Госпожа Рейган приглашала его и нескольких генералов для частной
беседы. Дам и я, несомненно, были самыми большими "мы" во всей моей жизни.
Но здесь было три "его", а если считать и того, из телевизора, то четыре.
И здесь было две "меня"!
Я с большой тревогой восприняла тот факт, что здесь было более одного
моего возлюбленного, но еще больше обеспокоилась увидев свою копию. Это
напоминало мне случай, происшедший два-три года назад на уик-энде в долине
Висконсин, куда я приехала с Ферди. С собой я взяла своего кастрированного
кота по кличке Пантера, а Эми, сопровождавшая меня, свою холощеную калико
Пу-Бир. Это нельзя было назвать счастливой встречей! Пу-Бир первым делом
накинулась на лакомство, сбив по пути половину вырезанных из дерева
зверюшек. Пантера, в свою очередь, залез под книжный шкаф. Они не шипели и
не царапались, а просто следили друг за другом. Я ушла, а Эми потом
рассказывала, что спустя полчаса они мирно лизали друг друга.
Это очень напоминало наше поведение, хотя нельзя было сказать, что мы
облизывали друг дружку. Другая Найла сидела в углу, смотрела на меня и
иногда что-то шептала премерзкой обезьяне. Я сидела в просторном кресле
времен королевы Анны вместе с Домом (моим Домом!), обнимавшим меня, и он
пересказывал мне все те волшебные события, которые ему довелось пережить.
А мы - я и другая Найла - завороженно смотрели друг на друга и не могли
оторвать глаз.
Хотя я и рассматривала ее внимательней любой женщины, я не заметила,
что у нее не хватает больших пальцев, пока не подсказал Дом. Было и другое
отличие. У нее совсем иное выражение лица. Наверное, циничное? Или, быть
может, завистливое? Все равно - это была я!
Я очень благодарна Дому за то, что он обнимал меня.
Было уже неудивительно, что я не заметила еще одну вещь. Тот факт,
что в комнате находилось три Дома, был нелепым. Присутствие Найлы-Не-Меня,
было еще хуже. Но когда я перевела взгляд с Найлы, достаточно долго
владевшей моим вниманием, на других, то заметила, что супруги Кеннеди
беседуют с двумя молодыми людьми, очень похожими на моего старого
знакомого Лаврентия Джугашвили, и оба они смотрели на меня.
- Лави? - спросила я обоих.
Они удивились. Дом рассмеялся и крепче сжал объятия.
- Это не послы! - произнес он. - Лаврентий встречает в аэропорту
русских ученых.
- О Боже! - рассмеялась я (это было лучше, чем плакать). - Здесь что,
каждой твари по паре?
- Не только по паре! Думаю, это число бесконечно! Но нас только двое
- ты и я, мы вместе. Давай будем считать так!
Вдруг показалось, что в комнате появились еще двое, хотя оба они
существовали только в воображении. Это были те же самые Мэрилин и Ферди, и
выражения на их лицах полны гнева, обиды и обвинений.
Замечательно, что все это было только в воображении. Но позже они
могут появиться и в реальности. Я выкинула из головы мысли о наших
супругах.
- Я принимаю это предложение! - сказала я. - Не хочу больше наших
разлук, за исключением тех моментов, когда я буду на гастролях.
- И не считая избирательных кампаний! - улыбнулся Дом. - Быть так!
Просто поразительно, как легко вы даете обещания, которые не сможете
сдержать!
В этом мире по-прежнему оставались реальные Мэрилин и Ферди. Только
им мы были обязаны маленькой свободой действий, пока они не узнали, что
произошло. Несмотря ни на что, не обращая внимания на превратности судьбы
и то, что прямо под окнами отеля шла жестокая война, я соблюдала приличия,
особенно когда я заметила изучающий взгляд Джека Кеннеди.
Я покраснела и выпрямилась в кресле. Не оттолкнула руку Дома, но
немного отодвинулась. Он правильно понял мои мысли и сделал то же.
Затем Дом очнулся и вновь положил руку на мое плечо. Гордо, почти
вызывающе. О дьявол, подумала я, мы утратили всякую осторожность! Если
наша связь и была тайной, сейчас она раскрыта.
Роскошь люкса не ограничивалась золотыми принадлежностями ванной. К
люксу была подсоединена кухня, при которой состояли свой шеф-повар и
официант.
- Давайте поужинаем! - предложил Дом (мой Дом). - Все это уже
оплачено налогоплательщиками.
Мы поели. Я обнаружила у себя зверский аппетит, как и все
путешественники паравремен. Вероятно, за последнее время они ели слишком
мало и теперь наверстывали упущенное. Еще они разговаривали. Я не
принимала в беседе активного участия, а только прислушивалась, пытаясь
разобраться в происходящем.
В основном объяснял Дом, а Джек Кеннеди спрашивал.
- Этих паравремен, Джек, целый миллион! - говорил Дом. - Нет, даже не
миллион, возможно, миллион миллионов! Правильнее сказать, бесконечность!
- Удивительно! - воскликнул Джек. - Я не имел об этом ни малейшего
представления!
Он сидел напротив нас, сжимая руку Джекки. Хотелось бы, чтобы в их
возрасте мы любили друг друга также сильно (но все эти сплетни о Джеке и
куче женщин...).
- Правда, мы можем проникать только в ближайшие, - продолжал Дом. -
Доктор Де Сота знает об этом больше меня! - Он дружески кивнул тому на
того, к кому я бросилась в первые секунды и который с подозрением
разглядывал свою тарелку.
Другой Дом сглотнул слюну.
- Они чуть-чуть напоминают наши миры, - согласился он, - но есть и
различия! В одном из них - агрессоре - президентом США стал Джерри Браун.
- Джерри Браун! - вскрикнул Джек. - В это так трудно поверить!
- Но это в самом деле так! - Он попробовал фалафел и сказал: - Это
очень вкусно! Когда вернусь домой, я посмотрю, сможет ли кто-нибудь
сделать такое же блюдо. У паравремен есть преимущество: они повышают
уровень жизни.
- Не могу сказать, чтобы наша жизнь стала комфортнее, Дом! -
усмехнулся Джек. - Но продолжайте о других паравременах. - Хорошо! Есть
времена, где президентом Рональд Рейган!
- Рони?
- Да! И в этих линиях времен двадцать лет назад президентом был
Линдой Джонсон, а потом... вы! Только... - он заколебался. - Только там,
сенатор, вы были убиты во время принятия присяги террористом по имени Ли
Харви Освальд.
Жаклин поперхнулась, а Джек с тревогой, взглянул на нее, потом снова
на Дома. Сенатор причудливо изогнул брови, но другие мускулы лица
оставались каменными.
- Ли Харви Освальд? Постойте... это было... да, я вспомнил. Это тот
парень, который пристрелил губернатора Техаса?
- Да. Он самый.
- Чудесно! - сказал Джек Кеннеди и остановился, потом покачал
головой. - Моя бедная жена! - он улыбнулся и хлопнул по руке Джекки. - Вы
не знаете, доктор Де Сота, какой она стала вдовой?
- Не помню точно! - извиняющимся тоном ответил Дом, и я поняла, что
он не захотел сказать правду.
Джек рассеяно кивнул. Действительно, он подумал то же самое, но
удержался от вопросов из-за майора с золотым галуном. Офицер, зашедший в
комнату, - свежевыбритый, с аккуратной прической и усталыми глазами. Он
выглядел так, словно не спал несколько ночей. Вероятно, так оно и было.
- Сенатор Де Сота? - осторожно спросил он, переводя взгляд с одного
Доминика на другого. - Вас хочет видеть госпожа президент! Всех трех, сэр!
- добавил он.
И мой Дом обнял меня, поцеловал в щечку и ушел.
Я сидела с Кеннеди. Думаю, мы разговаривали, но я не помню о чем: моя
голова была забита совсем другими мыслями, включая вторую Найлу, хотя мы и
перестали разглядывать друг друга, но не потеряли интереса. Она стояла у
буфетного столика и ловко, несмотря на отсутствие больших пальцев,
разрезала сыр для себя и своего антропоидного спутника. Я не поймала ни
одного ее взгляда, но была уверена, что она просто успевала отвести глаза.
Я ничуть не сомневалась в этом, поскольку делала то же самое. Мне
казалось, что я интересовалась ею гораздо больше, чем она мной. Во всяком
случае, другая Найла интересовалась не из-за праздного любопытства, хотя я
и не могла представить себе ее цели.
Я посчитала, что нам необходимо переговорить.
Но не смогла воплотить все это на практике, потому что вошел реальный
Лаврентий Джугашвили, вытер пот и с любопытством взглянул на другую Найлу,
затем подошел ко мне.
- Очень рад вас видеть! - сказал посол, галантно поцеловав руки мне и
Жаклин. - Сегодня такой сложный день!
- Вы захватили с собой ваших парней? - спросил Джек Кеннеди.
- Да, конечно! Зупчин и Мережковский, два наших замечательных физика
из Ленинского института теоретических наук. Кроме того, мне посоветовали
вернуться на Родину! - с усмешкой прибавил он.
- У вас еще есть время? - сочувственно спросил сенатор Кеннеди.
- Я желаю удачи госпоже Рейган! - Лаврентий махнул рукой, выражая
свое неподдельное расположение. - Хотя она и не коммунист.
Сенатор тоже продемонстрировал искренность:
- Я не могу сказать о нашей леди много хорошего, - сказал он. - Но
она умна! Враги схватили ее супруга и заняли Белый Дом. Но наш президент
не хочет уступать им и стать первым правителем с 1812 года, сдавшим
столицу.
- О да! Уж будьте уверены! - согласно кивнул Лаврентий. - Особенно с
тех пор, как захватчики усилили активность... - он сделал паузу и взглянул
на нас. - Как, вы олене в курсе? И даже не смотрели телевизор? Конечно, в
таких роскошных апартаментах он должен быть! Давайте поищем!
Здесь и в самом деле был телевизор, скрытый за дверями из красного
дерева. И по нему шло много новостей.
Ни одна из них не была хорошей.
Мы увидели самую гущу боя: в нескольких кварталах от нас, в конце
Молл, около Капитолия. От здания Верховного суда ползли танки и
транспортеры, разворачивались, зажимая Капитолий в клещи. Везде - трупы.
Камера наплыла, показывая некоторые из них крупным планом. Я хотела бы,
чтобы этого не было. Появились следующие кадры, и мы увидели колонну
странных танков. Я не сразу поняла, в чем их необычность, а Лари что-то
грязно и сердито сказал по-русски. Затем перешел на английский.
- Это их новое оружие!
Это были танки, но такие малюсенькие! Они едва доставали до колен и
каждый волочил, точно хвост скорпиона, длинную пушку.
- В Союзе нет ничего подобного! - горестно отметил Лави.
- У нас в Америке также! - сказал Джек Кеннеди. - Держу пари, они
радиоуправляемы! Милый младенец Иисус, вы только посмотрите, они еще и
стреляют!
Так как пушки были не для показа - с каждым выстрелом от стен
Капитолия отделялись большие грибы дыма и каменной кладки.
