по примеру пчелиных сот на маленькие комнатушки, отгороженные
друг от друга легкими перегородками в человеческий
рост высотой.
Коротышка же свободно ориентировался в этом лабиринте
и скоро, распахнув перед нами дверь в очередную такую комнатушку,
позвал:
- Леночка, к тебе пришли.
Елена тем временем просматривала какие-то распечатки.
Локон золотистых волос часто спадал ей на глаза, и она резким
нетерпеливым движением руки возвращала его на место. Она
была настолько поглощена работой, что коротышке пришлось
громко повторить:
- Леночка, к тебе гости!
Она подняла наконец глаза, заулыбалась, вскочила, пошла
к нам. По ходу бросила коротышке:
- Спасибо, Женя.
Тот мигом испарился.
- Кто это такой? - полусерьезно осведомился я после того,
как она чмокнула меня в щеку.
- А-а, это наш замзавснаб Женя. Младший помощник старшего
экспедитора.
- И вы с ним уже на "ты"? "Леночка - Женечка"...
Елена рассмеялась.
- Ну знаешь... С ним же по-другому нельзя...
- Смотри у меня.
- А ты ревнивец, - вмешался Мишка. - Приходит с другом к
очаровательной невесте и тут же с порога закатывает сцену.
Кто бы мог такое о тебе подумать...
- А-а! Вот и Миша, - она протянула ему руку, и Мартынов,
галантно поклонившись, поцеловал ее куда-то в район запястья. - Сколько
я тебя не видела?
- Все дела, дела, - оправдывался МММ. - Бесконечно серые
будни сотрудника оперативно-следственной группы.
- Да, работы теперь у вас, наверное, только прибавилось.
- Мягко сказано, Леночка, мягко сказано.
Мы расселись.
Мишка поставил принесенную с собой сумку на пол и с подкупающе-скренней
улыбкой на лице взялся за "обработку". Поморщившись,
я стал смотреть в сторону. Не нравилась мне эта
его пересыпанная комплиментами говорильня, в манере которой
он излагал сочиненную "легенду".
Однако, на мое удивление, Елена с легкостью согласилась
этому проходимцу помочь.
Ох уж эти мне книжно-детективные развалы на любом углу,
подумал я, вся эта романтика налетов на частные банки, стрельбы
из автоматического оружия на темных перекрестках; романтика
курительных трубок, пышных усов и запертых комнат со скелетом
в шкафу - великая мода наших бесшабашно-головокружительных
времен.
- Только, мальчики, у меня сейчас обед, - предупредила
Елена, как бы даже извиняясь.
- Без проблем, - заявил Мишка, полезая в сумку. - Тут у
нас и кофе в термосе: израильский, свежезаваренный - и, понимаешь,
сандвичи.
- Ой, какие вы предусмотрительные, мальчики, - восхитилась
Елена.
Термос, сандвичи и набор стаканчиков были извлечены на
свет, Елена убрала распечатки, и Мишка водрузил все это изобилие
на освободившееся место.
Прозвенел телефон.
Елена подняла трубку:
- Слушаю!
Приподняла удивленно брови, повернулась к МММ:
- Это тебя, Миша.
Тот невозмутимо кивнул и принял трубку. Выслушал, что
ему сказали на том конце провода.
- Продолжайте согласно плану, - распорядился он и положил
трубку на рычаг.
- Все нормально, - сообщил Мишка нам, возвращаясь на свое
место. - Интересующий нас субъект отчалил в сторону ресторана
"Берега Балтики". У нас час времени на работу. Можно сразу
начинать.
Елена деловито кивнула, уселась в кресло перед своим
рабочим компьютером, сделала рукой в воздухе жест, означающий,
по-видимому, приказ разливать кофе и разворачивать сверток
с сандвичами, потом пальцы ее быстро забегали по клавиатуре.
Цветные картинки на экране монитора стали торопливо сменять
друг друга.
- Стандарт модема? - спросила Елена, не поворачивая головы.
Мишка придвинулся к ней вместе со стулом, заглядывая на
экран через плечо.
- MNP-7, - назвал он.
- Номер?
Он назвал номер.
- Файловый сервер есть?
Я встал, открутил крышку термоса и разлил по стаканчикам
кофе, потом стал разворачивать сверток с сандвичами.
Я не считаю себя полным чайником в компьютерах. Кое-чего
я нахватался, благодаря курсу лекций "Вычислительная
техника" и близкому знакомству с Владом Галимовым, компьютерным
гением нашей студенческой группы, получившим в свое
время намертво приклеившееся к нему прозвище "Юзер". Поэтому,
что такое оперативная память или, к примеру, жесткий
диск, я знаю, но когда речь заходит о более сложных и тонких
вещах, как теперь, о сетевом обеспечении, моих познаний
катастрофически не хватает, и я чувствую себя полным идиотом,
нулем без палочки. Впрочем, всегда утешая себя мыслью,
что когда-нибудь и до этого доберусь и разберусь.
Ни на секунду не отвлекаясь от компьютера, Елена и МММ
приняли от меня стаканчики. Елена пригубила и отставила свою
в сторону. Мишка сделал большой глоток и тоже отставил.
Картинки на экране продолжали сменять друг друга.
- А защита-то хитрая, многослойная, - проронила Елена. - Я
чуть не попалась. Впереди - набор стандартных DEC-овских
процедур, а за ними - сплошной самопал. И ведь мудреный самопал.
Кто-то из вояк приложился: узнаю их почерк...
За работой прошло полчаса.
Я выбежал покурить, а когда вернулся, то обнаружил,
что эти двое спецов сидят вполоборота друг к другу, а на лицах
у обоих - смешанное выражение недоумения и растерянности.
Как после нечаянного для обоих поцелуя, застигнутые врасплох
ревнивцем-мужем.
- Что случилось? - спросил я.
- Понимаешь, Борис, тут такое дело... - Мишка обернулся,
но не нашелся, как продолжить, и замолчал.
Пришлось объяснять Елене:
- Дело в том, Боря, что каждая защита от несанкционированного
проникновения через модем в систему - это нечто
вроде двери, очень крепкой двери: лбом ее не прошибешь. Но
у двери должен быть замок, и ключ к этому замку имеется в
обязательном порядке у хозяина, а дубликаты - у тех, кому
хозяин их доверит. Ломать дверь бесполезно. Лучше - попробовать
подобрать хорошую отмычку к замку. Вот связкой таких
отмычек я и воспользовалась.
- И что это дало?
- Мы теперь знаем, что паролем для доступа в систему
является некая комбинация из восьми символов.
- Что же вам мешает?
- Мы не знаем, какие это символы. В английском алфавите
двадцать шесть букв прописных и двадцать шесть заглавных,
плюс десять арабских цифр: от нуля до девяти, плюс четыре
знака арифметических действий. Без учета знаков препинания
в сумме это уже составляет шестьдесят шесть возможных символов.
Комбинация из восьми символов дает нам шестьдесят
шесть в восьмой степени, что составит, - она быстро прикинула,
шевеля губами, - около трехсот шестидесяти триллионов
вариантов пароля. Я присвиснул:
- Непростая задачка.
- Это бы еще ладно, - продолжала Елена, - но мне кажется,
я чего-то не поняла: там может оказаться еще уровень, и
тогда, ошибись мы в ответе, система блокируется, и пиши пропало.
- А время идет, - вставил Мишка.
Я машинально посмотрел на часы. Время не шло - летело.
В нашем распоряжении оставалось пятнадцать минут.
- Неплохо было бы попробовать подложить ему программную
закладку, - заметила Елена. - А потом...
- Потом нельзя, - терпеливо объяснил Мартынов. - У него
будет достаточно времени и средств, чтобы выявить любую нашу
"закладку".
- Может, это очень простой пароль, - попыталась направить
Елена в нужную сторону ход наших мыслей. - Имя там, название
какое-нибудь. Что вы о своем уголовнике знаете? Подумайте...
- Кроссворд какой-то... "Поле чудес"... - пробормотал
беспомощно Мартынов.
Потом он начал загибать пальцы; по движению его губ я
догадался, что он подсчитывает количество букв в имени "Герострат".
Не сошлось.
Час обеденного перерыва заканчивался.
Мы молчали.
- Ну предположите что-нибудь! - прикрикнула на нас
Елена.
И тут мне вдруг стало совершенно ясно, что это за пароль.
Кроссворд кроссвордом, а Герострат Геростратом!
- ЭЙ, - сказал я, и Мишка посмотрел в мою сторону с надеждой. - Ну-а,
кто быстрее вспомнит, как назывался храм,
подожженный в свое время Геростратом?
- Храм Артемиды...
Мишка понял, быстро прикинул на пальцах; лицо его засветилось.
- Точно! - заорал он радостно. - Вот Игл, вот голова! Набирай,
Елен, скорее: "ARTEMIDA".
- Как набирать?
- Заглавными, заглавными.
Елена набрала.
- А теперь нажмите "ввод", - торжествующе произнес Мишка
и собственноручно вдавил клавишу "ENTER".
Картинка на дисплее сменилась, строкой побежали латинские
буквы.
- Мы в системном блоке, - сообщила Елена, улыбаясь до
ушей.
- Быстрее, быстрее. Времени совсем не осталось.
Но подгонять и не требовалось. Они действовали, как по
наитию, как хорошо сработавшаяся пара. Мишка тыкал пальцем
в дисплей и говорил что-то вроде:
- Вот этот подкаталог раскрой, пожалуйста... Теперь вот
этот... Ага, вот оно! Считывай, считывай...
Я только успел подивиться, как все-таки МММ навострился
пользоваться современными компьютерами, а он уже взмахом руки
подзывал меня к себе.
Я подошел, нагнулся, вглядываясь в выстроившийся на экране
список. Сначала не понял, что это за имена передо мной,
но потом в голове прояснилось, и все встало на свои места.
Передо мной был список фамилий известных политических
деятелей: среди них можно было увидеть имена министров, депутатов
Государственной Думы, наиболее одиозных оппозиционеров.
Напротив каждой фамилии стояла дата. Я сразу отметил,
что это не сегодняшний день и даже не завтрашний. Ближайшая
дата относилась к началу следующего месяца... К началу ноября...
В самом низу списка красовалось выделенное особым шрифтом
ФИО Российского Президента. А еще ниже располагался совершенный
в своей лаконичности приказ:
"ЛИКВИДИРОВАТЬ".
Глава одиннадцатая
- Теперь ты понимаешь, как это серьезно? - вопрошал меня
Мишка, бегая в возбуждении по комнате. - Теперь ты наконец понимаешь?
Я рассеянно кивал, думая о другом.
Какой все-таки это брад собачий: заговор с целью захвата
власти, с физическим устранением политических лидеров,
и все нити в руках сумасбродного маньяка. Понятно, случись
такое в романе Чейза, но здесь, у нас, в благословенном СанктПетербурге-етрограде-енинграде,
где над переворотами смеются
в очередях у рюмочной! Нелепость.
Даже технически - как они собираются это провернуть? В
наши-то сложносочиненные времена.
Ну а если предположить все-таки, что распологают они необходимыми
возможностями? Если действительно стоит за Геростратом
сила немаленькая? Что тогда?
Получается тогда, Михаил Михайлович, что втянул ты нас:
и меня, и Елену мою - в страшноватую историю, где попахивает
порохом, а сильнее - большой кровью. И в случае малейшего
промаха - с твоей ли, с нашей ли стороны, что вероятнее - никто
уже не поручится ни за твою, ни за нашу безопасность. Свидетелей
в этой стране научились убирать быстро и, как ты говоришь,
"без проблем". А главное, что хода-то теперь назад нет,
нет теперь обратного хода.
- Что ты бегаешь? - сказал я Мишке с раздражением. - Сядь,
не мельтеши.
Разговор мы вели тет-а-тет у него на квартире.
Мишка присел, но через минуту снова забегал.
- Я представляю себе это так, - заявил он. - Военно-промышленный
комплекс разваливается. Столица не контролирует, может
быть, уже и половины того, что от ВПК еще осталось. Закрываются
лаборатории, заводы. Специалисты бегут в коммерцию. Перестают
быть секретными военные технологии, разработки. Такое
иногда по телевизору услышишь - волосы дыбом, до чего люди
сумели там додуматься. А с другой стороны взглянуть: если
столько всего всплыло, значит, что-то могло уйти еще глубже,
в тень. Как если рыбу динамитом глушить: треть на поверхности
кверху брюхом, две трети - на дне, понимаешь? Вот и доглушились...
А ребята не везде лохи, кто-нибудь да должен был вовремя
сообразить, чем дело пахнет, и под своей опекой пару контор
пригреть. Смотришь: и вот тебе секретная лаборатория; во
всех бумагах она значится как законсервированная, о существовании
ее не знают ни Министр Обороны, ни Президент, ни черт
с Дьяволом. А тут не просто лаборатория, тут - целый комплекс
