с вами.
Джерилл безразлично помахал ему вслед.
Когда Гаал спустился к себе в номер, он увидел в нем незнакомца. На
секунду он так изумился, что даже не задал неизбежного вопроса: "А что вы
тут, собственно делаете?"
Незнакомец поднялся. Он был стар и почти лыс, при ходьбе хромал, но
на лице его поражали ярко сверкающие голубые глаза.
- Я - Хари Сэлдон, - сказал он за секунду до того, как фотографии
этого человека, много раз виденные в различных журналах, вспыхнули в
памяти Гаала Дорника.
4
Психоистория... - Гаал Дорник, используя
математические концепции, доказал, что
психоистория является тем ответвлением математики,
которое имеет дело с реакциями человеческих
обществ на стабильные социальные и точных
статистических данных, можно было как-то
воздействовать на эти человеческие общества.
Необходимые данные о его величине могут быть
определены Первой Теоремой Сэлдона, которая...
Дальнейшим необходимым выводом было то, что
человеческое общество не должно само по себе знать
что-либо о психоисторическом анализе, чтобы
реакции данного общества не направлялись бы этим
знанием, тем самым внося искажение в их
истинность...
Основа всей науки психоистории лежит на
разработке функций Сэлдона, которые выражаются
отношением и определяют зависимость между
личностями и социально-экономическими силами,
такими, как...
Галактическая энциклопедия.
- Доброе утро, сэр, - сказал Гаал. - Я... Я...
- Вы думали, что мы увидимся только завтра? В обычных условиях так бы
оно и было. Но наше дело не терпит отлагательства, и если вы нам
подойдете, то мы включим вас в работу немедленно. Сейчас все труднее и
труднее находить новые кадры, находить добровольцев.
- Простите, я не понимаю, сэр.
- Когда вы были на обсервационной башне, вы с кем-нибудь
разговаривали?
- Да, с человеком по имени Джерилл. Я больше ничего о нем не знаю.
- Его имя не имеет никакого значения. Это - агент Комитета Народной
Безопастности. Он следил за вами с космодрома.
- Но для чего? Боюсь, я просто ничего не понимаю.
- Скажите, этот человек ничего обо мне не говорил?
Гаал заколебался.
- Он назвал вас вороном. - Он не объяснил почему? - Он сказал, что вы
предсказываете катастрофу. - Это правда... Скажите, много ли для вас
значит Трантор? Кажется, все, с кем он встречался, интересовались его
мнением о Транторе. Гаалу так пока что и не пришло ничего в голову, кроме
единственного слова: "Великолепно".
- Вы говорите не подумав. А с психоисторической точки зрения?
- Я не применял ее еще к этой проблеме.
- Прежде чем мы с вами познакомимся поближе, молодой человек, вы
научитесь применять психоисторию к любой проблеме, и делать это вы будете
автоматически... Посмотрите.
Из кармашка пояса Сэлдон достал небольшую счетную машинку. Ходили
слухи, что он не расставался с ней даже в постели и доставал ее из-под
подушки в часы бессонницы. Ее серая матовая полировка была слегка потерта
от долгого применения. Ловкие, узковатые от старости пальцы Сэлдона
заиграли по клавишам. На сером экране засветились красные символы.
- Вот вам положение Империи на сегодняшний день, - сказал Сэлдон.
Гаал вопросительно посмотрел на Сэлдона. Пауза затянулась.
- Но ведь это, конечно, неполная картина, - сказал наконец Гаал.
- Да, неполная, - согласился Сэлдон. - Я рад, что вы не принимаете
моих слов просто на веру. Однако это приближение, на основе которого можно
сделать общие выводы. Вы согласны?
- Согласно моему последнему определению производной функции - да.
Гаал говорил с большой осторожностью, пытаясь избежать возможной ловушки.
- Прекрасно. Прибавьте к этому известную вероятность преступлений,
происходящих в Империи, антиправительственный заговор, временные периоды
экономического спада, понижающуюся кривую исследований новых планет...
Он продолжал свои перечисления. С каждым новым определением новый
символ появлялся на экране, повинуясь движению руки, а основное уравнение
все росло и изменялось.
Гаал прервал его только один раз.
- Я не понимаю значения этого трансформационного ряда.
Сэлдон повторил еще раз, медленнее. - Но этот вывод сделан благодаря
запрещенной социальной операции. - Прекрасно. Вы действительно соображаете
головой, но все же недостаточно быстро. В этой связке она не запрещена.
Давайте я раскрою вам этот ряд.
Это заняло значительно большое количество времени, но в конце концов
Гаал покорно произнес:
- Да, теперь я понял.
И наконец Сэлдон замолчал.
- Вот вам картина Трантора через пять столетий. Что вы теперь
скажите, а?
Гаал ответил механически, не веря своим глазам:
- Полное разрушение! Но... это невозможно. Трантор никогда не был
таким.
Сэлдон возбужденно крутился на месте, как мальчишка, у которого
состарилось только одно тело.
- Бросьте выкручиваться. Вы сами видели, как мы пришли к такому
результату. Теперь переложите его на слова. Забудьте на минуту о символах.
- В то время, как Трантор становится все более специализированной
планетой, - ответил Гаал, - он становится все более уязвимым, все менее
может защитить себя. Далее, благодаря тому, что административное значение
Трантора растет из года в год, планета представляет собой все больший
интерес для захвата. Так как наследование императору становится все более
неопределенным, а знатные фамилии ведут себя все более вольно, социальная
ответственность все более исчезает.
- Достаточно. А что вы скажете о численной вероятности полного
разрушения Империи на протяжении пяти веков?
- Я ничего не могу сказать.
- Да? Вы не можете провести дифференциального вычисления поля?
Под таким давлением Гаал чувствовал себя не совсем уверенно. Сэлдон
держал ее примерно в футе от его глаз. Гаал судорожно стал производить
вычисления в уме и почувствовал, как его лоб покрывается испариной.
- Около 85 процентов? - сказал он.
- Неплохо, - ответил Сэлдон, вытягивая нижнюю губу, - но и не хорошо.
Точная цифра 92,5 процента.
- И поэтому вас называют Вороном Сэлдоном? - спросил Гаал. - Я не
видел в журналах всех этих вычислений.
- Ну, конечно, это не для печати. Ведь не предполагаете же вы, что
Империя когда-нибудь обнародует свое бедственное шаткое положение? Для
психоистории такие расчеты несложны. Но кое-какие результаты просочились и
стали известны нашей аристократии.
- Это плохо.
- Не обязательно. Это было предусмотрено.
- Но неужели именно поэтому за мной следили?
- Да. Все, что касается моего проекта, очень тщательно исследуется.
- Значит, вы в опасности?
- О, это несомненно. Существует вероятность в 1,7 процента, что меня
приговорят к смертной казни, хотя, естественно, это не остановит проекта.
Это тоже учтено. Да и не в этом дело. Насколько я понимаю, мы встречаемся
завтра утром в Университете?
- Да, - ответил Гаал.
5
КОМИТЕТ НАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ... -
аристократическая коалиция поднялась к власти
после удачного покушения на Клеона 1, последнего
из дома Энтуизов. В основном, эта коалиция внесла
элемент порядка в течение долгих веков
нестабильности и беспокойств в Империи. В конечном
счете под предводительством великих князей Чензов
и Дивартсов она дегенерировала в слепой инструмент
для поддержания статус кво...
Комитет не отошел полностью от
государственной власти до отречения последнего из
сильных императоров - Клеона II. Первый начальник
Комитета...
Некоим образом, начало упадка Комитета можно
проследить от начала процесса над Хари Сэлдоном,
который проходил за два года до Эры Основания.
Этот процесс описан в биографии Хари Сэлдона
Гаалом Дорником...
Галактическая энциклопедия.
Гаал не выполнил своего обещания. На следующее утро его разбудил
приглушенный звонок. Он снял трубку и голос клерка гостиницы очень вежливо
и внятно информировал его, что он никуда не должен выходить по приказу
Комитета Народной Безопасности.
Гаал тут же подскочил к двери, но та почему-то не хотела открываться.
Ему осталось только одеться и ждать.
За ним пришли, затем куда-то отвели, но все-таки это был самый
настоящий арест. Вопросы ему задавали очень вежливым тоном. Все это было
благопристойно. Он объяснил, что он всего-навсего провинциал из Синнакса,
что он учился в таких-то и таких-то школах и институтах, что он получил
степень доктора математики тогда-то и тогда-то. Его пригласили работать в
группу Хари Сэлдона и он согласился. Вновь и вновь он повторял все сначала
и сначала, а они все возвращались к вопросу о его присоединении к группе
Сэлдона. Как он о ней услышал, какие должны были быть его обязанности,
какие инструкции он получил, в чем заключается сэлдоновский проект.
Он отвечал, что ничего не знает. Он не получал никаких тайных
инструкций. Он ученый и математик. Он совершенно не интересуется
политикой.
В конце концов вежливый инквизитор сказал:
- Так когда же будет разрушен Трантор?
Гаал запнулся.
- Моих знаний недостаточно, чтобы ответить на этот вопрос.
- А кто может на него ответить?
- Как я могу отвечать за других?
Гаал весь взмок, ему было жарко.
- Скажите, вам говорил кто-нибудь о возможности такого разрушения и о
том, когда это должно произойти? - спросил следователь. И когда молодой
человек заколебался, он добавил: - Учтите, доктор, за вами следили. Мы
были на космодроме, когда вы прибыли, на обсервационной башне, когда вы
ждали своего свидания, и, конечно, нам ничего не стоило подслушать вашу
беседу с доктором Сэлдоном.
- В таком случае вы знаете его взгляды на существующую проблему, -
ответил Гаал.
- Возможно. Но нам бы хотелось услышать это от вас.
- Сэлдон придерживается мнения, что Трантор будет разрушен в течении
пяти веков.
- Он доказал это... гм... математически?
- Да.
- И вы подтверждаете что его предпосылки верны?
- Если доктор Сэлдон так считает, то они верны.
- Ну что ж. Вопросов больше у меня к вам нет, но я вас задержу. Это
все.
- Подождите я имею право на защитника. Я настаиваю на своих правах,
как имперский гражданин.
- Вам никто в них не отказывает.
И защитник не заставил долго ждать.
Человек, вошедший в комнату, был высок и лицо его было таким узким,
что, казалось, состояло из одних вертикальных линий, не оставляя место
