p.61, 1895.)." [10] Напомним, что поначалу Гексли стоял на
совершенно других позициях и Е.П.Блаватская неоднократно
критиковала взгляды его школы.
Одним из самых распространенных обвинений, выдвигаемых критиками,
подобными А.Кураеву, является то, что теософия и буддизм, дескать
учат фатализму, что от кармы освободиться невозможно, кроме как
"отработав" ее; в сравнении с этим в выгодном свете
представляется христианское учение, которое говорит о прощении
грехов: "Вечно, бесконечно должна блуждать душа темными
коридорами, изживая свою карму. Это -- плохая бесконечность
природного порядка, перенесенная и на божественную жизнь." [3,
с.429] -- здесь цитируется Н.Бердяев, с мнением которого диакон
Кураев, по всей видимости, солидарен. Но, тем не менее, подобные
представления говорят лишь о незнании буддийского учения о карме.
Ведь если бы вся совершенная ранее карма должна была "изживаться"
подобным образом, то даже ведя самую святую жизнь человек должен
был бы прожить до освобождения примерно столько же жизней в
упорных трудах, сколько он ранее грешил. Ясно, что задача это
трудновыполнимая, да впрочем никто, кроме вышеозначеннных
авторов, и не требует от буддистов ее выполнения.
Буддийское учение о карме подразумевает, что для выполнения
накопленной кармы необходима так называемая ввергающая карма,
которая создается омрачениями сознания (клешами). И сколько бы
кармы ни было накоплено, при отсутствии кармы ввергающей она не
сможет исполниться; остается лишь "хвост" той кармы, которая уже
успела вступить в действие.
"... характеристики ввергаемых результатов и осуществляемых
результатов. Первые во время ввергания существуют лишь
потенциально, сами по себе не существуют; лишь в будущем
становятся страданием. Вторые, поскольку относятся ко времени
осуществления того страдания, являются страданием в этой жизни."
-- пишет Цонкапа. [9]
Лишь омрачения заставляют осуществляться ранее созданную карму, и
избавившись от них, можно достигнуть освобождения:
"Размышления о таком порядке блуждания в сансаре -- прекрасное
средство для разочарования в ней. Также благодаря им можно
обрести твердую убежденность, что, если накопленную благими и
неблагими деяниями в течение бесчисленных эпох ввергающую карму,
еще не давшую плодов и не погашенную противоядиями, питать в
настоящее время жаждой и привязанностью, то из-за нее приходится
блуждать в счастливых и дурных уделах; а также -- что, хотя архат
имеет безмерно много ввергающей кармы, накопленной, пока он был
обычным существом, -- лишившись клеш, он освобождается от
сансары. Таким образом будет осознано, что клеши враги, и
зародится усердие к их преодолению." (Там же).
Но выдуманные А.Кураевым и приписанные буддистам взгляды не
исчерпываются фатализмом. Он пытается не только убедить
читателей, что согласно буддизму нельзя освободиться от
накопленной кармы, но и что даже если ее удастся "отработать", то
в конце этого пути человека ожидает уничтожение: "Нирвана -- это
остановка, угасание всех энергий и движений, энтропия. В науке
это представление известно под именем гипотезы "тепловой смерти
Вселенной"" [3, с. 439].
Еще в прошлом веке в своих трудах ("Разоблаченная Изида" и
"Тайная Доктрина") Е.П.Блаватская писала, что такое представление
является заблуждением западных востоковедов, но тем не менее, оно
оказалось очень живучим.
"В религии Шакья-Муни, которую ученые комментаторы с восторгом в
последнее время сочли чисто нигилистической, доктрина бессмертия
обрисована очень ясно, вопреки европейским или, скорее,
христианским идеям о Нирване" [11, гл.VII]. Цитируя один
священных источников, Е.П.Блаватская пишет: "Это нам кажется
прямой противоположностью Нигилизму. Если Готаму приглашают снова
подняться в свою "прежнюю обитель", и эта обитель есть Нирвана,
тогда неоспоримо, что буддийская философия не проповедует
конечного уничтожения, так же как утверждают, что Иисус являлся
своим ученикам после смерти, так же до нынешнего дня верят, что
Готама снисходил из Нирваны. И если он существует там, то его
состояние не может быть синонимом уничтожения". [там же]
О том, что сами буддисты вовсе не считают Нирвану угасанием
сознания, красноречиво свидетельствует и высказывание Далай-ламы:
"...это свобода от оков. До тех пор, пока еще остаются
психофизические совокупности, произведенные прежними омраченными
действиями и сквернами, это, как говорят некоторые, нирвана "с
остатком". Когда таких совокупностей больше нет, это нирвана "без
остатка". "Без остатка" означает, что не осталось психофизических
совокупностей, произведенных омраченными действиями и сквернами,
однако поток сознания и поток неомраченных психофизических
совокупностей все-таки существуют." [2]. О том же сказано и в
ранее приведенной цитате из "Ламрим Ченмо" Цонкапы, где говорится
об обладании Буддой всеми возможными достоинствами.
Читая "Сатанизм для интеллигенции", можно найти примеры и
обратного свойства -- достаточно древние и признанные идеи автор
пытается представить, как позднейшие выдумки и искажения:
"Евpопейская популяpная каpмическая идеология убеждена, что душа
может сменить тело и психическое наполнение своей жизни на новые
так, как меняют ветхую одежду." [3, с.398].
Это действительно так, но этой идее по меньшей мере несколько
тысяч лет и потому она никак не может быть изобретением западных
теософов.
"Как, покинув старые одежды, человек берет новые, другие, так,
покинув старые тела, входит воплощенный в другие, новые."
(Бхагавад-гита, II.22) [12]
Как уже отмечалось ранее, автор руководствуется в основном
суждениями о буддизме лиц, зачастую не являющихся последователями
этой традиции, или даже являющихся ее критиками. Ссылаясь на
книгу Кожевникова "Буддизм в сравнении с христианством", он
утверждает, что Будда "...называет состояние единения с великим
Брахманом -- несуществующим" [3, с.443]. "Будда принес "благую
весть": это ложная цель, нет пути к Брахме и не надо." [3, с.
422]. Действительно, некоторые буддисты придерживаются и таких
взглядов, но сам Будда в "Сутре о познании Вед" говорит иначе:
"Поистине, Васеттха, чтобы бхикшу, безгневный, добрый, чистый,
свободный, мог бы по смерти, по разрушении плоти, соединиться с
Брахмой, -- такой порядок вещей легко может быть." (III.8). В
этой сутре он действительно критикует брахманов, но критикует он
их по сути за фарисейство, за то, что они ведут такую жизнь,
которая не приведет их с соединению с Брахмой, которому они учат:
"Привязанные к тем пяти вещам, источникам страсти, побеждаемые
ими, жадные до них, не видящие в них опасности, не знающие их
мимолетности, счастливые ими -- чтобы те брахманы могли по
смерти, когда разрушится тело, соединиться с Брахмой, -- не может
быть такого порядка вещей" (I.28).
Можно задать вопрос, почему же столь мало у Будды упоминаний о
Брахме? Среди учеников Будды, как и среди учеников Христа, было
немало людей из простого народа. Если бы он употребил слово
"Брахма" в разговоре с необразованными людьми, в их сознании
этому слову соответствовал бы образ личностного бога вроде Зевса
или Иеговы, а вовсе не этому собирался учить Будда. Но в
разговоре с двумя учеными брахманами, как в "Сутре о познании
Вед", он мог свободно употреблять этот термин, зная, что он будет
понят ими в более высоком философском смысле. "Будда Шакьямуни,
благодаря своему всеведению, распознавал различия в способностях
и знаниях людей. Передача учения действительно требует от учителя
знания способностей и условий своих учеников." [13, с.49]
_________
* Палийский канон и Канджур представляют собой собрания сутр, т. е.
записей поучений Будды, которые используются соответственно шри-ланкийскими
и тибетскими буддистами.
** Дхаммапада -- тематический сборник кратких изречений и поучений Будды.
*** "dge Lugs" -- переводится, как "добродетельные". Эту школу основал
прославленный тибетский ученый Цонкапа Лобзанг Трагпа (1357-1419). Перечень
основных текстов школы Гелуг приведен в конце первой главы.
1.3. Буддийская Тантра (Тантраяна) и "теософский Змей"
Искаженное понимание учений тибетского буддизма привело диакона
Кураева к противопоставлению буддийского пути отречения и пути
христианского:
А.Кураев: "...В христианском мире грех -- не наличие любви и
желания, а малое количество и недолжная направленность того и
другого. ... Надо не уничтожать желания человека, а воспитывать
их, ослаблять страстные устремления и обращать энергию человека
(в том числе и энергию эроса) на служение Богу" [3, с.431]
В тибетском буддизме также существует учение о пути преображения,
разница лишь в том, что этот путь подходит не каждому.
"Низшая Тантра -- это в основном путь очищения, высшая Тантра это
путь преображения. Тантра означает непрерывность энергии. Это
признание ценности энергии и всего, что заключено в существовании
человека, нечто такое, что в Сутре никогда не упоминается. В
Сутре три страсти: неведение, привязанность и гнев -- называются
тремя ядами и считаются самыми пагубными. Вследствие этих трех
страстей вы можете создать много отрицательной кармы и в
результате бесконечно пребывать в сансаре. Следует отречься от
причины этой бесконечной сансары, от этих трех страстей, потому
что ничего ценного в них нет. Однако, согласно тантризму, хотя
это и страсти, природа их -- энергия. Энергия имеет свои хорошие
и плохие стороны, но корень их один и тот же. Если вы откажетесь
от этой энергии, то совершите ошибку. Если же вы используете
энергию и преобразуете страсти, то получите пользу. Понимание
тантризма заключается в признании этой энергии." [14, с.161]
Что касается цитируемого А.Кураевым определения из "Теософского
словаря" Е.П.Блаватской : "Тантра. -- Буквально "закон или
ритуал". Определенные мистические и магические труды, главной
особенностью которых является поклонение женской силе,
олицетворенной в Шакти. Дэви или Дурга (Кали, супруга Шивы) --
это особая энергия, связанная с половыми ритуалами и магическими
силами -- худшая из форм черной магии и колдовства" -- то судя по
содержанию ("Шакти -- активная женская энергия богов" и т.д.),
Е.П.Блаватская имела в виду не буддийский тантризм, а индуистские
тантры.
Представление о Шакти -- божественной силе, творческом женском
аспекте высочайшего Бога (Шивы) или его эманации не играет
никакой роли в буддизме, в то время как в индуистских тантрах это
представление о силе (Шакти) занимает главное место. "Из единства
Шивы и Шакти сотворен мир", -- говорят индуистские тантры.
Буддист же стремиться не к творению и развертыванию мира, а к
возвращению в "несотворенное, неоформленное" состояние шуньяты,
из которой все проявилось и которая находится по ту сторону всего
сотворенного. Осознание этой шуньяты есть праджня -- запредельное
высшее знание, а реализация этого высшего знания в жизни есть
Просветление". [16, с.287-279]
Смешивание индуистской и буддийской тантры -- либо преднамеренно,
либо свидетельствует о явной некомпетентности автора в отношении
данного вопроса.
В своих рассуждениях о Тантре А.Кураев отталкивается, в основном,
от высказываний, подобных этому: "Тантризм -- высшая магия
ламаизма" так его определяет И. Ломакина". Или: "Именно в Тибете,
в "Шамбале" буддизм был воспринят в своей тантрической
разновидности, как практика ритуального контакта с силами тьмы.
Этот стремительный поворот к тантризму, в сторону чародейства,
всяческих суеверий и туманного символизма замечается в северном
буддизме с VIII века. Отныне считается, что "вместо длинной цепи
перерождений человек может достигнуть нирваны через одно короткое
тайное заклинание -- дарани. Так вырождался буддизм из
философской системы в простое колдовство" (Токарев С.А. Религия в
истории народов мира. -- М., 1964, с. 452.) [3]
Подобные комментарии и обобщения могут свидетельствовать только о
незнании указанными авторами истинной сущности буддийской Тантры.
Основная идея Тантры, как и других учений буддизма, заключается в
