- Ты плохой светляк, раз летаешь с испорченным фонарем, - скривился
Граб. - Говори, не видел ли ты где красивого и богатого города? Я хочу
завязать с его жителями дружбу.
- Видел! - простодушно пискнул светлячок.
Граб даже подпрыгнул на мышонке.
- Где ты его видел? - закричал он, барабаня лаптями по впалым бокам
мышонка. - Покажешь дорогу!
- Вчера... вечером, - начал светлячок, - я летал за трехглавой го-
рой...
- Знаю эту гору! - взвыл Граб. - Дальше что?
- Я летал и далеко впереди увидел много других светлячков, но это бы-
ли не братья-светлячки. Это были... крыши. Они ярко блестели под луной.
Передо мной оказался город, и я полетел по улице. Там в сухих домах си-
дят немного похожие на тебя... - светлячок замялся.
- Ваше величество-о! - в голос прокричали телохранители.
- Ваше величество, - охрипшим голосом повторил светлячок. - Они поют
веселые песни и звонко стучат серебряными молоточками по золотым плас-
тинкам. У них ясные глаза и веселые лица...
- Хватит! - перебил Граб и, обращаясь к телохранителям, приказал: -
Исправить у него фонарь, и пусть служит у нас светильником. Свет от него
холодный и приятный, как от гнилушки.
Король соскочил с шатающегося от усталости мышонка и стал бегать по
пещере. Он даже не замечал, что одна травинка на ноге развязалась и бе-
рестяной лапоть свалился. Граб шлепал босой ступней по мокрому полу,
выкрикивал:
- У-у, ясные глаза! У-у, добрые лица! - Он остановился перед Главным
пауком: - Ступай, Мохнобрюх, наверх и вышли в разведку кукушонка! Если
все, что наговорил этот испорченный фонарь, правда, я нарисую тебе еще
один... - Тут король задумался, потому что рисовать новый орден на пауке
было негде. - Ладно, - решил он. - Я прямо из тебя самого сделаю крест и
покрою золотом, которое мы завоюем.
Мохнобрюх тут же исполнил радостный танец и побежал выполнять прика-
зание. Король пнул ногой мышонка, который успел свернуться на полу и ус-
нуть.
Подождем вестей от кукушонка, - проговорил Граб, снова усаживаясь на
мышонка. - Будем воевать с ясноглазыми, у которых много золота и оттого
веселые лица. Я покажу им песни!
В это время Главный паук - Мохнобрюх - только что отправил в разведку
кукушонка, а сам обходил дежурные посты пауков-крестовиков. Проверив,
хорошо ли натянуты сети и не спят ли дежурные, Мохнобрюх заглянул в
тюрьму, куда на ночь запирали пчел-пленниц. Наработавшись за день, пчелы
лежали на дне ямы и не шевелились. Паук довольный пошел дальше. В тюрьме
для водовозовулиток тоже все было тихо. Улитки спали в своих хрупких до-
мишках, но по лужицам на полу ямы было видно, что и во сне они горько
плачут. И опять Главный паук остался доволен.
К тюрьме для сильных и огромных муравьев Мохнобрюх подбирался осто-
рожно. Он боялся этих черных рабов, челюсти которых могли бы легко отде-
лить его голову от круглого брюха. И хотя муравьи были смирными, будто
не сознавали своей силы, Мохнобрюх всякий раз трусил, глядя на них даже
сквозь решетку. И теперь он не подошел близко к яме, а остановился поо-
даль. Все было тихо, и Главный паук повернул назад, но его кто-то осто-
рожно окликнул. Он оглянулся и увидел мокрицу. Тяжело волоча свое взду-
тое серенькое тельце, эта капля воды на белых ножках, боязливо оглядыва-
ясь, подползла к Мохнобрюху.
- Хозяин! Хозяин! - закричала она шепотом. - Мальчик-груб пробрался в
тюрьму к муравьям и о чем-то шепчется с муравьем-великаном. У этого
мальчика жалостливое сердце и добрые глаза. Он часто без страха смотрит
на солнце. Это ужасно! И хотя у него длинный нос, он, я клянусь сы-
ростью, совсем не похож на своего короля. И таких в нашем королевстве я
заметила несколько. Это опасно!
Мокрица тайно подсматривала за всеми, кто жил в государстве грубов, и
наушничала Мохнобрюху. За это Главный паук давал ей иногда обсосать кры-
лышки попадающих в сети бабочек и мошек. Известие, которое сейчас мокри-
ца принесла Мохнобрюху, было очень неприятным. Дело в том, что пауку уже
доносили о появлении в государстве таких странных грубов-мальчишек, даже
видели их смеющимися! А один дозорный паук-крестовик уверял, что однажды
двое этих ненормальных отдубасили его палками и освободили из сети мо-
тылька, которым дозорный паук собирался было позавтракать. Тогда Мохноб-
рюх не поверил, решив, что дозорный съел слишком много меда, охмелел и
все это почудилось ему, но теперь...
Мохнобрюх не стал рисковать своей головой, не бросился ловить стран-
ного мальчишку. Он погладил волосатой лапой морщинистую спинку наушницы-
мокрицы и побежал к своим паукам. Скоро целый отряд крестовиков ворвался
в тюрьму к муравьям и связал мальчишку, а заодно и его друга муравья,
самого сильного и большого среди пленников. Мальчика пауки оплели паути-
ной так, что получилась плотная белая куколка, и подвесили между ветка-
ми. "Тут он и умрет. А я тем временем выловлю остальных", - решил Мох-
нобрюх и строго-настрого приказал крестовикам держать язык за зубами,
потому что королю нельзя знать, что в его государстве под самым носом
охраны выросли и живут непохожие на него грубы и, возможно, что-то зате-
вают недоброе. Мохнобрюх очень боялся за свои кресты, и, чтобы мокрица
не сболтнула комунибудь лишнего, он приказал замотать и ее: Мокрицу за-
мотали и подвесили рядом с куколкой мальчика, потому что ни сам Мохноб-
рюх, ни его подчиненные крестовики не осмелились съесть ее, побрезгова-
ли, хотя еще не ужинали и будут ли сегодня ужинать - не знали.
И снова все затихло в государстве грубов. Только пленники-муравьи ти-
хо перешептывались и, сбившись в угол тюрьмы, с ужасом глядели на своего
товарища-великана, до смерти избитого паукамикрестовиками. Он лежал не-
подвижно на земле со связанными лапками, и падающий сквозь решетку лун-
ный свет отблескивал на его глянцевом брюшке.
Вернувшись на другой день к вечеру, кукушонок подтвердил показание
светлячка, и Граб приказал готовиться к походу. Первым делом грубы за-
паслись оружием - дубинками. Делали они их из колючих веток шиповника.
Когда солнце ушло за горизонт и лиловые тени легли на землю, Граб пост-
роил свои войска.
Плечом к плечу стояли сгорбившиеся, с отвисшими носами солдаты коро-
левской гвардии. Передний держал знамя, на котором был намалеван сам
Граб. Отдельно стояла кавалерия. Это были восседающие на мышатах грубы.
Сам король сидел перед войском на своем боевом скакуне - зеленой лягуш-
ке. Его окружали телохранители и пауки-крестовики с мотками паутин в ла-
пах. И вот Граб махнул рукой, и войско двинулось. Впереди трусила мыши-
ная кавалерия, за ней пылила лаптями королевская гвардия, за гвардией
подпрыгивал на лягушке сам Граб в окружении свиты, а позади тащились
навьюченные запасными дубинками и провизией для войска рабы-муравьи. Ни
звука, ни скрипа, ни шороха. Ступая по фиолетовым теням, и само похожее
на тень, войско грубов втянулось в лес и пропало. У подземелья осталась
только охрана да старики-грубы. Они смотрели вслед войску и, чтобы не
заплакать, держались за носы. Даже водовозы-улитки бросили свои доми-
ки-бочки и с любопытством щурили подслеповатые глазки.
Проводив войско, оставшиеся грубы-охранники заперли на ночь в тюрьму
пчел и улиток. Тюрьма муравьев пустовала, только по-прежнему лежал в ней
в самом углу великан-муравей. Грубы сняли с решетки замок, подняли му-
равья и вынесли наружу. Это и надо было муравью. Он еще днем пришел в
себя, но выбраться сквозь решетку не мог. Теперь он был на свободе и
знал, что делать.
- Оттащим его к реке и бросим в воду, - сказал один груб. - Что ему
здесь дохлому лежать.
- Да ну его, мне лень, - ответил другой. - Полежит до утра, а там его
отволокут улитки. Самим-то нам зачем трудиться.
Грубы постояли, помолчали и ушли. Тогда муравей изогнулся и перекусил
ножные путы. Еще днем из разговоров своих братьев муравей узнал, что
войско грубов выступило в поход, что его друга - доброго грубика Гея -
пауки замотали в куколку и подвесили. Великан-муравей поклялся спасти
мальчика и уйти с ним прочь из страны злых грубов.
Как можно тише подобрался муравей к густому кусту и затаился. Ему бы-
ли хорошо видны и подвешенные куколки, и два паука-крестовика, сидящие
рядом на своих паутинах. Кто замотан во второй куколке, муравей не знал,
но раз кого-то замотали - в ней тоже друг, решил он, и ему тоже нужно
помочь.
Пауки-охранники не очень-то смотрели за куколками - то один, то дру-
гой куда-то надолго исчезали. Этим и воспользовался муравей. Не ожидав-
ший нападения паук только еще больше вытаращил глаза, когда перед ним
оказался великан-муравей с разведенными в стороны челюстями. Муравей
щелкнул ими, как ножницами, и голова паука, подскакивая на упругой пау-
тиновой сетке, укатилась вниз на землю. Когда появился второй крестовик,
то и его голова запрыгала за первой. Муравей подбежал к куколке, пощеко-
тал усиками.
- Гей! - позвал он и, не дожидаясь ответа, вспорол челюстями плотный
покров куколки. Края ее отвернулись, как у одеяла, и муравей обрадованно
потер передними лапками. Перед ним лежал целехонький грубик Гей. Мальчик
несколько раз глубоко вздохнул свежего воздуха и открыл глаза.
- Подыши еще и придешь в себя, - сказал муравей. - Я освобожу еще од-
ного друга.
С этими словами он вспорол вторую куколку, и оттуда тотчас же вылезла
мокрица. Увидев перед собой муравья, она ойкнула и шмыгнула было в сто-
рону, но муравей схватил ее челюстями поперек туловища.
- Прорвешь, я тоненькая! - запищала мокрица. - Караул!
Муравей поднес ее к Гею. Мальчик уже пришел в себя окончательно и си-
дел, высунувшись по пояс из распоротой куколки.
- Ты мерзкая козявка, - сказал Гей. - По твоим сплетням убивали ни в
чем неповинных улиток, пчел и муравьев. За это обязательно надо наказы-
вать.
Муравей тут же разжал челюсти, и мокрица полетела вниз. Там она упала
на что-то, должно быть, твердое, потому что раздался легкий хлопок и
вверх к друзьям добрызнул фонтанчик воды.
- Так ей и надо, - сказал муравей. - Бежим! Я вижу, сюда идут с гни-
лушками в руках грубы.
- Как же так - бежать? - запротестовал Гей. - Надо вывести из подзе-
мелья моих друзей. Они тоже ненавидят Граба, они тоже хотят сбросить ко-
томки. Это не мы, а король боится, как бы мы не разогнулись и не увидели
солнца!
- За друзьями вернемся, - зашептал муравей. - А пока надо бежать, ес-
ли не хочешь погубить всех. За нами сейчас же будет погоня. Смотри, пат-
руль уже рядом!..
Друзья ухватились за наклонно натянутую паутину и съехали по ней, как
по канату. Скоро они шагали по темному лесу прочь от подземного госу-
дарства Граба. Ветви деревьев были так густо переплетены над их голова-
ми, что лучистые звезды только иногда мелькали в редких просветах.
Перелезая через прутики или пробегая по ним, друзья шли всю ночь, и
утро застало их на ровной песчаной долине. Вдалеке поблескивала река,
яркое всходило солнце, а прохладный ветерок обдувал и прогонял уста-
лость. Тогда друзья переглянулись и без слов поняли друг друга. Куда они
идут и куда придут - они пока не знали, но все же дружно тронулись
дальше и запели песенку, тут же сочиняя к ней такие слова:
Мы идем, куда глаза...
Мы идем, куда глаза...
Мы - туда, куда глаза глядят!
Где друг другу не грозят,
Где друг друга не едят!
Мы идем, куда глаза глядят!..
В городе-государстве моликов все было попрежнему. Так же названивали
молоточки, и мастера в белых куртках неутомимо трудились от зари до за-
ри.
Старый Лат, склонившись над своей наковальней, доделывал последний
башмак, а рядом с ним у окошка сидела его внучка Лея. На ее всегда весе-
лом личике сияли такие лучистые глаза, что всякому, кто смотрел на де-
вочку, они казались двумя золотыми солнышками, и он жмурился от их све-
