он увидел Аоз Руна. Тот был явно недоволен.
- Спускайся вниз, Лэйнтал Эй. Тебе нечего тут делать, - сказал он.
- Здесь Ойра, - ответил юноша, как будто этого было достаточно, чтобы
оправдать его присутствие здесь.
- Он присматривает за мной, отец, - сказала Ойра.
Аоз Рун отодвинул ее в сторону и встал перед Нахкри:
- Мы с тобой постоянно ссоримся, Нахкри. Теперь мы будем драться с
тобой, как мужчина с мужчиной. Приготовься.
- Прочь с моей крыши! - крикнул Нахкри. - Я не буду драться здесь.
Внизу, где тебе положено быть.
- Готовься драться.
- Ты наглец, Аоз Рун, и тебе следовало бы помолчать после твоего
провала на охоте. Сейчас ты просто пьян.
Нахкри был пьян и нахален.
- Мы будем драться здесь! - крикнул Аоз Рун и бросился на Нахкри.
Тот швырнул кружку ему в лицо. Ойра и Лэйнтал Эй схватили охотника за
руки, но тот вырвался и ударил Нахкри по лицу.
Нахкри упал, покатился по полу, выхватил из-за пояса кинжал. Лезвие
его сверкнуло в зеленоватом свете. Небесное пламя полыхало так, как будто
ему не было никаких дел до человеческих трагедий. Аоз Рун ногой попытался
выбить нож, но промахнулся и тяжело упал на Нахкри. Нахкри застонал и его
начало рвать. Аоз Рун откатился от него.
- Прекратите! - крикнула Ойра, снова схватив отца.
- В чем дело? - спросил Лэйнтал Эй. - Ты спровоцировал ссору из
ничего, Аоз Рун. Все права на его стороне, хоть он и дурак.
- Заткнись, если ты хочешь получить мою дочь, - рявкнул Аоз Рун, и
снова бросился на Нахкри. Его противник, задыхающийся, был беззащитен. Он
потерял свой кинжал. Под градом ударов он подкатился к парапету. Ойра
вскрикнула. Нахкри несколько мгновений держался за край, затем его пальцы
разогнулись и он рухнул вниз.
Все услышали удар о землю далеко внизу. Они стояли, как зачарованные,
молча глядя друг на друга. Пьяное пение доносилось до них снизу.
Когда я был весь Бефуддок
И приехал в Эмбруддок,
Я увидел свинью, танцующую джигу
И упал на задок...
Аоз Рун посмотрел вниз.
- Ты это заслужил, лорд Нахкри, - сказал он угрюмо. Он снова взялся
за бок и застонал. Затем Аоз Рун повернулся к остальным, глядя на них
дикими глазами.
Лэйнтал Эй и Ойра молча стояли рядом. Ойра всхлипнула.
Датка вышел вперед и сказал:
- Если вам дорога жизнь, Лэйнтал Эй и Ойра, вы будете молчать об
этом. Вы видите, как легко лишиться жизни. Я скажу, что видел, как
поссорились Нахкри и Клилс. Они подрались и оба упали с башни. Мы не могли
остановить их. Помните, что я сказал. Молчите. Аоз Рун будет лордом
Эмбруддока и Олдорандо.
- Я буду лучшим правителем, чем эти два идиота, - пошатываясь, сказал
Аоз Рун.
- Посмотрим, - спокойно сказал Датка. - Не забывай, что мы были
свидетелями двойного убийства. И мы не принимали участия в этом. Это все
сделал ты, так что относись к нам соответственно.
Годы правления Аоз Руна в Олдорандо прошли так же, как проходили и
при других правителях. Только погода изменилась, но она, как и многие
другие вещи, не подчинялась установлениям лордов.
Градиент температуры в стратосфере изменился, тропосфера прогрелась,
температура на поверхности земли стала подниматься. Проливные дожди шли
целыми неделями. В тропических зонах снег исчез совсем. Ледники остались
только высоко в горах. Земля покрылась зеленью. Появились птицы и
животные, каких раньше никто не видел. Жизнь трансформировала сама себя.
Ничто не осталось таким, как прежде.
Для многих старых людей эти перемены были нежелательны. Они с тоской
вспоминали снега, покрывающие землю в пору их юности. Люди среднего
возраста радовались переменам, но они качали головами и говорили, что все
слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Молодежь не знала ничего другого.
Жизнь кипела в них, как и вокруг. Теперь у людей всегда было много разной
еды, они стали производить много детей, которые умирали гораздо реже.
Что касается светил, то Беталикс восходил на небо, как и раньше. Но с
каждым днем, с каждым часом Фреир становился все ярче, все горячее.
И одновременно с драмой климата разворачивалась драма человеческих
судеб, в которой играл свою роль каждый человек. И одни играли с радостью
и удовлетворением, другие с горечью и разочарованием. Но каждый считал
свою роль главной, каждый считал себя центром событий в настоящий момент.
Так было на всей планете Геликония, где небольшие группы мужчин и женщин
боролись за свое существование.
А Земная Станция Наблюдения фиксировала все.
Став лордом Олдорандо, Аоз Рун потерял все свое добросердечие. Он
стал мрачным, угрюмым, нелюдимым, отдалившись даже от свидетелей и
сообщников его преступления. И даже те немногие, кого он допускал к себе,
не понимали, что его самоизоляция объяснялась неистребимым ощущением вины.
Люди редко затрудняют себя тем, чтобы понять душу другого человека. Запрет
убийства в племени был очень категорическим. Ведь в племени все были
родственниками, пусть и дальними. К тому же потеря хотя бы одного
человека, способного приносить пользу племени, всегда болезненно
отражалась на благосостоянии людей.
Случилось так, что ни Клилс, ни Нахкри не имели детей от своих женщин
и теперь только они могли общаться с призраками своих мужей. Обе сказали
только то, что оба призрака клокочут гневом, а гнев призраков трудно
переносить, так как они никогда не могут избавиться или утолить его. Люди
приписали этот гнев тому, что оба брата погибли в состоянии безумного
опьянения и ярости ссоры. Поэтому женщинам разрешили не общаться со своими
мужьями. Сами братья и их жуткий конец вскоре перестали быть темой
разговоров. Тайна убийства так и не выплыла наружу.
Но Аоз Рун никогда не забывал. На следующее утро после убийства он с
трудом поднялся и сунул голову в холодную воду. Но это только усилило
лихорадку, которая трясла его. Все его тело было охвачено жгучей болью,
которая, казалось, переходила от одного органа к другому.
Дрожа от озноба и не желая общаться со своими компаньонами, он вышел
из башни. Его собака Курд шла рядом. Он пошел сквозь густой туман, в
котором, как призраки, шли на работу в свою башню женщины. Обойдя их
стороной, Аоз Рун поспешил к северным воротам. Проходя мимо большой башни
он, еще не понимая ничего, наткнулся на изуродованное тело Нахкри. Тот
лежал у его ног. Глаза его были открыты и в них застыл ужас. Аоз Рун
обошел башню и с противоположной стороны нашел тело Клилса. Трупы еще не
были обнаружены, и тревога не была поднята. Курд зарычал и стал прыгать
возле тела Клилса.
Неожиданно сознание Аоз Руна пронзила мысль. Ведь никто не поверит,
что братья убили друг друга, раз они лежат по разные стороны башни. Он
схватил руку Клилса и попытался сдвинуть его. Но труп был неподвижен, как
будто он прирос к земле. Аоз Рун наклонился, подхватил тело подмышками и
дернул изо всех сил. Труп не сдвинулся с места. Как будто Аоз Рун лишился
всей своей силы. Задыхаясь, охотник подошел с другой стороны, схватил тело
за ноги. Где-то вдали кричали гуси на реке.
Наконец Аоз Руну удалось сдернуть примерзшее тело Клилса, и он
поволок его по мерзлой земле к Нахкри. Бросив его там, он побежал к
северным воротам.
Вокруг стояли полуразрушенные башни, окруженные райбаралами. В одном
из этих памятников времени над рекой Вораль он нашел себе убежище. Одна из
комнат на втором этаже башни была во вполне сносном состоянии. Лестница
давно сгнила, но Аоз Рун сумел взобраться туда по выщербленной каменной
стене. Он стоял, задыхаясь от боли и держась рукой за стену. Затем он
выхватил кинжал и стал освобождаться от одежды.
Медведь, в шкуре которого ходил Аоз Рун, умер в далеких горах. Ни у
кого в городе не было такого меха. Но Аоз Рун рвал с себя эту шкуру, резал
ее на части.
Наконец он остался голый. Он стыдился даже сам себя. Обнаженное тело
не было частью культуры племени. Собака внизу выла и царапалась о стену.
Все его тело, плоский живот, мощная мускулатура, были покрыты
огненными пятнами. Оно как будто горело от колен до шеи.
Прикрыв рукой пенис, он, как безумный, бегал по комнате, крича от
боли.
Для него этот огонь был как бы наказанием за убийство. Убийство! Вот
за что несет он кару. Его темный разум не мог признать другой причины. Ни
на секунду он не вернулся памятью в прошлое, к событиям на охоте, когда
ему пришлось бороться с фагором. Ни на секунду он не мог предположить, что
на него перекинулся лишай, который был присущ фагорам, но с которым
организм фагоров приспособился справляться. Аоз Рун знал слишком мало,
чтобы делать такие заключения.
Земная Станция Наблюдения плыла в небе, все замечая и фиксируя.
Инструменты на борту станции позволяли наблюдателям узнавать о
планете то, о чем даже не подозревали обитатели планеты. Они изучили
жизненный цикл насекомых, которые приспособились паразитировать на фагорах
и на людях. Они изучали композицию горных пород Геликонии. И все факты,
собранные, проанализированные, отправлялись на Землю, как будто планета
Геликония разбиралась по атомам и переправлялась через всю Галактику в
другую систему. Но разумеется это была только информация, голые факты,
которые заносились в справочники и энциклопедии.
А когда два светила Геликонии поднимались над горизонтом из-за
хребтов Никтрихк, некоторые пики пронизывали атмосферу. Картина была
настолько величественная, что некоторые романтически настроенные обитатели
станции, забыв про голые беспристрастные факты, любовались незабываемым
зрелищем.
Спотыкаясь и ругаясь, закутанные фигуры пробирались сквозь густой
туман к большой башне. Холодный ветер с востока свистел между башнями,
хлестал по лицам людей.
Они вошли в башню, закрыли за собою дверь, выпрямились и облегченно
вздохнули. Затем они стали подниматься по каменной лестнице, которая вела
в комнату Аоз Руна. Эта комната обогревалась горячей водой, текущей по
трубам в стене. Другие комнаты в башне, где жили рабы и некоторые
охотники, были дальше от источника тепла, и следовательно, холоднее. Но
сегодня ледяной ветер, проникающий сквозь тысячи трещин, пронизывал
холодом все.
Аоз Рун устроил совещание Совета. Первое с тех пор, как он стал
лордом Олдорандо.
Последним прибыл старый мастер Датнил Скар, глава гильдии
разделывателей кожи. Он был самым старым из присутствующих. Он медленно
появился в дверях, осторожно осматриваясь, опасаясь западни. Старики
всегда боятся перемен в правительстве. Две свечи горели в глиняных сосудах
на полу, устланном шкурами. Их неверное пламя было наклонено в сторону
запада.
В неверном свете этих свечей мастер Датнил увидел Аоз Руна, сидящего
на деревянном стуле. Остальные девять человек сидели на полу. Шестеро из
них были мастера гильдий. Им он поклонился каждому по отдельности, после
почтительного приветствия Аоз Руну. Остальные двое мужчин были Датка и
Лэйнтал Эй, сидящие рядом. По ним было видно, что они готовы отстаивать
свое место в этой комнате. Датнил Скар недолюбливал Датку за его
скрытность и за то, что он променял благородное ремесло на беготню по
горам за зверем.
Единственной женщиной здесь была Ойра, которая сидела, опустив глаза.
Она устроилась за стулом отца и поэтому была вся в тени.
Все эти лица были известны старому мастеру, как известны черепа на
стенах крепости - черепа фагоров и других врагов города.
Мастер Датнил сел на пол рядом со своими собратьями-ремесленниками.
