предметов, порой полезных, порой бесполезных или лишенных смысла, которые
являлись когда-то собственностью вымершей расы Гигантов.
Обязанность стражников заключалась в том, чтобы они вскрывали двери
этих древних могильников и выясняли, что из найденных там предметов может
оказаться полезным для племени, не забывая, разумеется, себя в первую
очередь. Через определенное время находки распределялись среди всех или
уничтожались в зависимости от каприза Совета. Многое из того, что таким
образом попало в Кабины, признавалось опасным и сжигалось. Сама процедура
открывания дверей тоже не была избавлена от риска, хотя существовал он
скорее в воображении, чем в действительности. По Кабинам ходили слухи, что
несколько небольших племен, также скитающихся по Джунглям в поисках
пропитания, после того, как открыли двери, исчезли тихо и навсегда.
Сейчас Комплейн был не единственный, кому доставляло удовольствие
наблюдать за работой других. Многочисленные женщины, каждая в окружении
выводка детей, скопились неподалеку от баррикады, мешая своим присутствием
тем, кто был занят переноской стеблей и перегноя. С негромким гудением мух,
от которых в Кабинах невозможно было окончательно избавиться, смешивались
детские голоса. Под аккомпонимент этих звуков стражники открывали следующую
дверь. На мгновение настала тишина, и даже крестьяне прекратили свою работу,
испуганно поглядывая на открытую комнату. Но она принесла разочарование.
В ней не нашлось даже величественного и вызывающего страх скелета
Гиганта. Это оказался небольшой склад, заполненный стеллажами, на которых
громоздились коробки с разноцветными порошками.
Две из них с содержимым желтого и пурпурного цветов упали и покатились,
оставляя на полу две дорожки и две смешивающиеся в воздухе полосы.
Послышались полные восторга голоса детей, которым редко случалось увидеть
какие-либо цвета, а стражники, отдавая короткие энергичные распоряжения,
выстроились в живой транспортер и начали передавать свою добычу к ожидающей
их за баррикадой тележке.
Почувствовав, что все его любопытство исчезло, Комплейн ушел. Может,
несмотря на все, отправиться на охоту?
-- Но почему там, в чаще, есть свет, если он там никому не нужен?
Несмотря на шум голосов, Комплейн услышал этот вопрос. Он повернулся и
увидел, что его задал один из детишек, собравшихся вокруг сидящего в углу
высокого мужчины.
Рядом стояло несколько матерей, добродушно улыбаясь и лениво
отмахиваясь от мух.
-- Свет необходим для того, чтобы водоросли могли расти. Ты бы тоже не
смог жить в темноте, -- раздался ответ.
Оказалось, что дал его Боб Фермор, грузный и медлительный мужчина,
который из-за этих своих качеств годился разве что на работу в поле. Его
характер был немного более веселым, чем это допускала Наука, и поэтому дети
его очень любили.
Комплейн вдруг вспомнил, что Фермор пользовался репутацией болтуна, и
почувствовал внезапно неожиданную потребность хоть как-то развлечься. Гнев
его уже прошел, и теперь он ощущал внутри себя пустоту.
-- А что там было до того, как появились водоросли? -- спросила
крохотная девчушка.
Дети явно пытались своим несколько наивным способом заставить Фермора
разговориться.
-- Расскажи им историю мира, Боб, -- попросила одна из матерей.
Фермор тревожно покосился на Комплейна.
-- Не обращай на меня внимания, -- сказал Комплейн, -- теории значат
для меня меньше, чем эти мухи.
Власти племени не поощряли теоретизирования и любых размышлений, не
имеющих практического значения. Это и было причиной беспокойства Фермора.
-- Ну что ж, все это -- только догадки, потому что у нас нет никаких
записей о событиях, предшествующих появлению племени Грина, -- сказал
Фермор, -- а если даже и есть что-нибудь, то нет в нем никакого особенного
смысла.
После этого, внимательно глядя на взрослых слушателей, он быстро
добавил:
-- Кроме того, у нас в голове полно более важных дел, чем
пересказывание старинных баек.
-- Так какая же история мира, Боб? Она интересная? -- нетерпеливо
спросил один из мальчишек.
Фермор поправил волосы, падающие мальчонке на глаза, и важно произнес:
-- Это наиболее поразительная история, которую только можно вообразить,
потому что она касается всех нас и всей нашей жизни. Мир совершенен. Он
выстроен из множества палуб, таких же как эта. И вот такие пространства,
которые нигде не кончаются, потому что представляют собой замкнутый круг.
Таким образом мы могли бы идти без конца и нигде бы не достигли края мира.
Палубы состоят из таинственных помещений. В некоторых из них находятся
полезные вещи, в других -- вредные, но все коридоры без исключения заросли
водорослями.
-- А люди на Носу? -- спросил один из мальчиков. -- Правда, что у них
зеленые лица?
-- Доберемся и до них, -- сказал Фермор. Он понизил голос так, что его
слушатели вынуждены были подсесть поближе.
-- Я говорил вам о том, что вам встретится, если вы пойдете по боковым
коридорам. Но если бы вы добрались до главного коридора, то оказались бы на
дороге, которая прямо приведет нас в самые отдаленные части мира. Таким
путем вы сможете добраться и до области Носарей.
-- А это правда, что у них у всех по две головы? -- спросила маленькая
девчушка.
-- Нет, конечно, -- ответил Фермор. -- Они более цивилизованны, чем
наше маленькое племя.
Он снова внимательно посмотрел на своих взрослых слушателей.
-- Но мы знаем о них немного, потому что территорию их отделяет от нас
множество препятствий. В нашу обязанность входит по мере того, как вы
растете, углублять знания об окружающем нас мире. Помните, что мы не знаем
очень многого, а ведь кроме нашего мира могут существовать и другие, о
которых мы можем только догадываться.
Дети, казалось, призадумались, но одна из женщин рассмеялась и сказала:
-- Много им будет пользы от того, что они начнут ломать головы над тем,
чего, может быть, и вообще нет.
Комплейн, уходя, подумал, что в глубине души он согласен с этой
женщиной.
Таких теорий, смутных и самых разнообразных, всегда было множество, но
ни одна из них не получала одобрения властей. Он прикинул, не улучшит ли его
положение донос на Фермора, но, к сожалению, никто Фермора всерьез не
воспринимал, к тому же он был таким медлительным. Не далее, как во время
последней яви он был публично выпорот плетьми за лень, проявленную на
работе.
Комплейну в это время требовалось решить другую проблему -- идти или не
идти на охоту. Вдруг он понял, что все последнее время он бездумно шатается
до баррикады и обратно. Он сжал кулаки. Время идет, разнообразные
обстоятельства меняются, и все время чего-то нет и нет.
Комплейн и теперь, как он привык это делать с детства, внезапно напряг
свои мысли в поисках того элемента, который должен быть где-то, но которого
он никак не мог найти. Он смутно отдавал себе отчет, что подсознательно
готовится к какому-то кризису, какой-то внезапной перемене... Так, словно
зрела в нем лихорадка, но все же чувствовал, что это будет что-то гораздо
худшее.
Он побежал. Густые черные длинные волосы падали ему на глаза. Тревога
бурлила в нем. Его молодое лицо, хотя и с некоторой склонностью к полноте,
казалось мужественным и симпатичным. Линия подбородка говорила о характере,
губы -- об отваге.
И все же надо всем этим доминировала бессмысленная обиженность --
взгляд, выражающий уныние, взгляд, присущий всем людям племени.
Комплейн бежал почти вслепую, пот заливал ему лицо. В Кабинах было
тепло, и люди потели быстро. Никто не обращал на него внимания:
бессмысленная беготня была обычным явлением в племени, многие люди пытались
таким образом спастись от преследовавших их кошмаров. Комплейн знал лишь
одно: он должен вернуться к Гвенне. Лишь женщины обладали магической
способностью дарить забвение.
Когда он ворвался в их каюту, она застыла в неподвижности, держа в
руках чашку чая. Она сделала вид, что не замечает его, но настроение ее уже
изменилось, и на худеньком лице рисовалось напряжение. Она была крупного
сложения, и крупное тело странно контрастировало с этим маленьким личиком. В
это мгновение вся ее фигура напряженно подобралась, словно она была готова к
физическому нападению.
-- Не смотри на меня так, Гвенна. Я же не смертельный твой враг.
Он хотел ей сказать нечто совершенно другое, да и голос его прозвучал
не так покаянно, но при виде ее гнев опять заговорил в нем.
-- Конечно же, ты мой смертельный враг, -- с нажимом проговорила она,
не глядя на него. -- Я никого не одариваю такой ненавистью, кроме тебя.
-- В таком случае дай мне глотнуть твоего чая, и будем надеяться, что
это меня отравит.
-- Об этом я и мечтаю, -- произнесла она полным яда голосом и протянула
чашку.
Он хорошо знал ее. Ее гнев не был похожим на его гнев. Его проходил
медленно, ее же -- мгновенно. Она могла ударить его по лицу, а через минуту
любить его, причем это у нее получалось лучше всего.
-- Улыбнись, -- попросил он. -- Ты же знаешь, мы как всегда лаемся
из-за ничего.
-- Не из-за чего? Лидия, значит, для тебя ничего? Только потому, что
она умерла, как только родилась, единственная наша девочка, ты говоришь
"ничего"?
Он воспользовался тем, что Гвенна потянулась за чашкой, и, проведя
рукой по ее обнаженному плечу, запустил наконец пальцы за декольте блузки.
-- Перестань! -- крикнула она, вырываясь. -- Какая ты мерзость! Ты не
способен ни о чем другом думать, даже когда я к тебе обращаюсь. Отпусти
меня, животное!
Он не отпустил ее. Вместо этого он обнял ее другой рукой. Она
попыталась лягнуть его. Он ловко ударил ее под колени и вместе с ней упал на
пол.
Когда он приблизил к ней свое лицо, Гвенна попыталась укусить его за
нос.
-- Убери руки! -- выдохнула она, с трудом переводя дыхание.
-- Гвенна, милая, -- ласково прошептал он.
Поведение ее внезапно изменилось, раздражение сменилось внезапной
нежностью.
-- А потом ты возьмешь меня на охоту?
-- Конечно же. Я сделаю все, что ты захочешь.
Однако то, чего хотела или не хотела Гвенна, не оказало ни малейшего
влияния на дальнейшие события, поскольку в этот момент в комнату,
запыхавшись, ворвались две племянницы Гвенны, Анса и Дейзи, и сообщили, что
ее отец, Озберт Бергасс, почувствовал себя хуже и требует ее к себе.
В одну из сон-явей он заболел прогрессирующим гнильцом, и Гвенна уже
навещала его однажды в его отдаленном жилище. Существовало общее мнение, что
это продлится недолго. Обычно все болезни в Кабинах тем и кончались.
-- Я должна идти к нему, -- сказала Гвенна.
Изоляция детей и родителей в критические моменты поддерживалась не так
строго, а закон позволял посещение больных.
-- Он был неоценимым для нас человеком, -- церемонно произнес Комплейн.
Озберт Бергасс на протяжении многих сон-явей был старшим проводником, и
его смерть являлась бы для племени ощутимой потерей, и, несмотря на это,
Комплейн не высказывал желание навестить тестя: всякие сантименты племя
Грина старалось искоренить. Как только Гвенна ушла, он сразу же отправился
на рынок, чтобы повидаться с оценщиком Эрном Роффери и узнать, сколько стоит
сегодня мясо. По дороге он миновал загоны для животных. Они были более чем
полны домашним скотом, мясо которого было более вкусным и нежным, нежели у
дичи, добываемой охотниками. Рой Комплейн не был мыслителем и никак не мог
