трубу и принялся дуть в нее сколько хватало сил:
- Бу-бу-бу-у! Ду-ду-ду-у!
- Что за шум? - закричали все.
- Это не шум, - ответил Незнайка. - Это я играю.
- Перестань сейчас же! - закричал Знайка. - От твоей музыки уши бо-
лят!
- Это потому, что ты к моей музыке еще не привык. Вот привыкнешь - и
уши не станут болеть.
- А я и не хочу привыкать. Очень мне нужно!
Но Незнайка не слушал его и продолжал играть:
- Бу-бу-бу! Хр-р-р! Хр-р-р! Виу! Виу!
- Да перестань ты! - набросились на него все малыши. - Уходи отсюда
со своей противной трубой!
- Куда же мне уходить?
- Иди в поле да там и играй.
- Так в поле ведь некому будет слушать.
- А тебе обязательно надо, чтоб кто-нибудь слушал?
- Обязательно.
- Ну, иди на улицу, там тебя соседи услышат.
Незнайка пошел на улицу и стал играть возле соседнего дома, но соседи
попросили его не шуметь под окнами. Тогда он пошел к другому дому - его
и оттуда прогнали. Он пошел к третьему дому - его стали и оттуда гнать,
а он решил им назло играть и играть. Соседи рассердились, выбежали из
дома и погнались за ним. Насилу он убежал от них со своей трубой.
С тех пор Незнайка перестал играть на трубе.
- Моей музыки не понимают, - говорил он. - Еще не доросли до моей му-
зыки. Вот когда дорастут - сами попросят, да поздно будет. Не стану
больше играть.
Глава третья
КАК НЕЗНАЙКА БЫЛ ХУДОЖНИКОМ
Тюбик был очень хороший художник. Одевался он всегда в длинную блузу,
которую называл "балахон". Стоило посмотреть на Тюбика, когда он, наря-
дившись в свой балахон и откинув назад свои длинные волосы, стоял перед
мольбертом с палитрой в руках. Каждый сразу видел, что перед ним настоя-
щий художник.
После того как никто не захотел слушать Незнайкину музыку, он решил
сделаться художником. Пришел он к Тюбику и говорит:
- Слушай, Тюбик, я тоже хочу быть художником. Дай мне какихнибудь
красок и кисточку.
Тюбик был вовсе не жадный, он подарил Незнайке свои старые краски и
кисточку. В это время к Незнайке пришел его друг, Гунька.
Незнайка говорит:
- Садись, Гунька, сейчас я тебя рисовать буду.
Гунька обрадовался, сел поскорее на стул, и Незнайка принялся его ри-
совать. Ему хотелось изобразить Гуньку покрасивее, вот он и нарисовал
ему красный нос, зеленые уши, синие губы и оранжевые глаза. Гуньке хоте-
лось поскорее увидеть свой портрет. От нетерпения он не мог усидеть спо-
койно на стуле и все время вертелся.
- Не вертись, не вертись, - говорил ему Незнайка, - а то непохоже по-
лучится.
- А сейчас получается похоже? - спросил Гунька.
- Очень похоже, - ответил Незнайка и пририсовал ему фиолетовой крас-
кой усы.
- Ну-ка, покажи, что получилось! - попросил Гунька, когда Незнайка
окончил портрет.
Незнайка показал.
- Да разве я такой? - закричал Гунька в испуге.
- Конечно, такой. Какой же еще?
- А усы зачем нарисовал? У меня ведь усов нету.
- Ну, вырастут когда-нибудь.
- А нос почему красный?
- Это чтоб было красивее.
- А волосы почему голубые? Разве у меня голубые волосы?
- Голубые, - ответил Незнайка. - Но, если тебе не нравится, я могу
сделать зеленые.
- Нет, это плохой портрет, - сказал Гунька. - Дай я его порву.
- Зачем же уничтожать художественное произведение? - ответил Незнай-
ка.
Гунька хотел отнять у него портрет, и они принялись драться. На шум
прибежали Знайка, доктор Пилюлькин и остальные малыши.
- Вы чего деретесь? - спрашивают.
- Вот, - закричал Гунька, - рассудите вы нас: скажите, кто здесь на-
рисован? Правда, это не я?
- Конечно, не ты, - ответили малыши. - Тут какое-то пугало огородное
нарисовано.
Незнайка говорит:
- Вы не догадались потому, что здесь подписи нет. Я сейчас подпишу, и
все будет понятно.
Он взял карандаш и подписал под портретом печатными буквами:
"ГУНЬКА". Потом повесил портрет на стене и сказал:
- Пусть висит. Все могут смотреть, никому не запрещается.
- Все равно, - сказал Гунька, - когда ты ляжешь спать, я приду и
уничтожу этот портрет.
- А я ночью не лягу спать и буду стеречь, - ответил Незнайка.
Гунька обиделся и ушел домой, а Незнайка на самом деле не лег вечером
спать.
Когда все уснули, он взял краски и принялся всех рисовать. Пончика
нарисовал таким толстым, что он даже не поместился на портрете. Торопыж-
ку нарисовал на тоненьких ножках, а сзади зачем-то пририсовал ему соба-
чий хвост. Охотника Пульку изобразил верхом на Бульке. Доктору Пилюльки-
ну вместо носа нарисовал градусник. Знайке неизвестно для чего нарисовал
ослиные уши. Словом, всех изобразил в смешном и нелепом виде.
К утру он развесил эти портреты на стенах и сделал под ними надписи,
так что получилась целая выставка.
Первый проснулся доктор Пилюлькин. Он увидел на стене портреты и стал
смеяться. Они ему так понравились, что он даже нацепил на нос пенсне и
стал рассматривать портреты очень внимательно. Он подходил к каждому
портрету и долго смеялся.
- Молодец, Незнайка! - говорил доктор Пилюлькин. - Никогда в жизни я
так не смеялся!
Наконец он остановился возле своего портрета и строго спросил:
- А это кто? Неужели это я? Нет, это не я. Это очень плохой портрет.
Ты лучше сними его.
- Зачем снимать? Пусть повисит, - ответил Незнайка.
Доктор Пилюлькин обиделся и сказал:
- Ты, Незнайка, видно, больной. У тебя что-то с глазами случилось.
Когда это ты видел, чтобы у меня вместо носа был градусник? Придется те-
бе на ночь касторки дать.
Незнайка очень не любил касторку. Он испугался и говорит:
- Нет-нет! Теперь я сам вижу, что портрет плохой.
Он поскорей снял со стены портрет Пилюлькина и порвал его.
Вслед за Пилюлькиным проснулся охотник Пулька. И ему портреты понра-
вились. Он чуть не лопнул со смеху, глядя на них. А потом он увидел свой
портрет, и настроение у него сразу испортилось.
- Это плохой портрет, - сказал он. - Не похож на меня. Ты сними его,
а то я не буду тебя с собой на охоту брать.
Пришлось Незнайке и охотника Пульку со стены снять. Так было со все-
ми. Всем нравились портреты других, а свои не нравились.
Самым последним проснулся Тюбик, который, по обыкновению, спал дольше
всех. Когда он увидел на стене свой портрет, то страшно рассердился и
сказал, что это не портрет, а бездарная, антихудожественная мазня. Потом
он сорвал со стены портрет и отнял у Незнайки краски и кисточку.
На стене остался один Гунькин портрет. Незнайка снял его и пошел к
своему другу.
- Хочешь, Гунька, я подарю тебе твой портрет? А ты за это со мной по-
миришься, - предложил Незнайка.
Гунька взял портрет, порвал его на кусочки и сказал:
- Ладно, мир. Только если еще хоть раз нарисуешь, ни за что не стану
мириться.
- А я никогда больше не буду рисовать, - ответил Незнайка. - Рисуешь,
рисуешь, а никто даже спасибо не скажет, все только ругаются. Не желаю
больше художником быть.
Глава четвертая КАК НЕЗНАЙКА СОЧИНЯЛ СТИХИ
После того как из Незнайки не получилось художника, он решил сде-
латься поэтом и сочинять стихи. У него был знакомый поэт, который жил на
улице Одуванчиков. Этого поэта по-настоящему звали Пудиком, но, как из-
вестно, все поэты очень любят красивые имена. Поэтому, когда Пудик начал
писать стихи, он выбрал себе другое имя и стал называться Цветиком.
Однажды Незнайка пришел к Цветику и сказал:
- Слушай, Цветик, научи меня сочинять стихи. Я тоже хочу быть поэтом.
- А у тебя способности есть? - спросил Цветик.
- Конечно, есть. Я очень способный, - ответил Незнайка.
- Это надо проверить, - сказал Цветик. - Ты знаешь, что такое рифма?
- Рифма? Нет, не знаю.
- Рифма - это когда два слова оканчиваются одинаково, - объяснил Цве-
тик. - Например: утка - шутка, коржик - моржик. Понял?
- Понял.
- Ну, скажи рифму на слово "палка".
- Селедка, - ответил Незнайка.
- Какая же это рифма: палка - селедка? Никакой рифмы нет в этих сло-
вах.
- Почему нет? Они ведь оканчиваются одинаково.
- Этого мало, - сказал Цветик. - Надо, чтобы слова были похожи, так
чтобы получалось складно. Вот послушай: палка - галка, печка - свечка,
книжка - шишка.
- Понял, понял! - закричал Незнайка. - Палка - галка, печка - свечка,
книжка - шишка! Вот здорово! Ха-ха-ха!
- Ну, придумай рифму на слово "пакля", - сказал Цветик.
- Шмакля, - ответил Незнайка.
- Какая шмакля? - удивился Цветик. - Разве есть такое слово?
- А разве нету?
- Конечно, нет.
- Ну, тогда рвакля.
- Что это за рвакля такая? - снова удивился Цветик.
- Ну, это когда рвут что-нибудь, вот и получается рвакля, - объяснил
Незнайка.
- Врешь ты все, - сказал Цветик, - такого слова не бывает. Надо под-
бирать такие слова, которые бывают, а не выдумывать.
- А если я не могу подобрать другого слова?
- Значит, у тебя нет способностей к поэзии.
- Ну, тогда придумай сам, какая тут рифма, - ответил Незнайка.
- Сейчас, - согласился Цветик.
Он остановился посреди комнаты, сложил на груди руки, голову наклонил
набок и стал думать. Потом поднял голову кверху и стал думать, глядя на
потолок. Потом ухватился руками за собственный подбородок и стал думать,
глядя на пол. Проделав все это, он стал бродить по комнате и потихоньку
бормотал про себя:
- Пакля, бакля, вакля, гакля, дакля, макля... - Он долго так бормо-
тал, потом сказал: - Тьфу! Что это за слово? Это какое-то слово, на ко-
торое нет рифмы.
- Ну вот! - обрадовался Незнайка. - Сам задает такие слова, на кото-
рые нет рифмы, и еще говорит, что я неспособный.
- Ну, способный, способный, только отстань! - сказал Цветик. - У меня
голова разболелась. Сочиняй так, чтобы был смысл и рифма, вот тебе и
стихи.
- Неужели это так просто? - удивился Незнайка.
- Конечно, просто. Главное - это способности иметь.
Незнайка пришел домой и сразу принялся сочинять стихи. Целый день он
ходил по комнате, глядел то на пол, то на потолок, держался руками за
подбородок и что-то бормотал про себя.
Наконец стихи были готовы, и он сказал:
- Послушайте, братцы, какие я стихи сочинил.
- Ну-ка, ну-ка, про что же это стихи? - заинтересовались все.
- Это я про вас сочинил, - признался Незнайка. - Вот сначала стихи
про Знайку: Знайка шел гулять на речку, Перепрыгнул через овечку.
- Что? - закричал Знайка. - Когда это я прыгал через овечку?
- Ну, это только в стихах так говорится, для рифмы, - объяснил Нез-
найка.
- Так ты из-за рифмы будешь на меня всякую неправду сочинять? - вски-
пел Знайка.
- Конечно, - ответил Незнайка. - Зачем же мне сочинять правду? Правду
и сочинять нечего, она и так есть.
- Вот попробуй еще, так узнаешь! - пригрозил Знайка. - Ну-ка, читай,
что ты там про других сочинил?
- Вот послушайте про Торопыжку, - сказал Незнайка. Торопыжка был го-
лодный, Проглотил утюг холодный.
- Братцы! - закричал Торопыжка. - Что он про меня сочиняет? Никакого
холодного утюга я не глотал.
- Да ты не кричи, - ответил Незнайка. - Это я просто для рифмы ска-
зал, что утюг был холодный.
- Так я же ведь никакого утюга не глотал, ни холодного, ни горячего!
- кричал Торопыжка.
- А я и не говорю, что ты проглотил горячий, так что можешь успоко-
иться, - ответил Незнайка. - Вот послушай стихи про Авоську: У Авоськи
под подушкой Лежит сладкая ватрушка. Авоська подошел к своей кровати,
заглянул под подушку и сказал:
- Враки! Никакой ватрушки тут не лежит.
- Ты ничего не понимаешь в поэзии, - ответил Незнайка. - Это только
для рифмы так говорится, что лежит, а на самом деле не лежит. Вот я еще
про Пилюлькина сочинил.
- Братцы! - закричал доктор Пилюлькин. - Надо прекратить это издева-
тельство! Неужели мы будем спокойно слушать, что Незнайка тут врет про
всех?
- Довольно! - закричали все. - Мы не хотим больше слушать! Это не
