оставалась в нем и заговорила только теперь... - Пока вы еще можете
заставить землян повиноваться вашей воле. Но когда-нибудь заплатите за
это!
Белое лицо арктурианина не изменило выражения, только сидел он теперь
неподвижно, длинные глаза сузились в щелки, как у хищника, следящего за
добычей.
- Как долго, - переключил Кана внимание на землян. - Как долго вы
сумеете скрывать такие происшествия? Вы знаете, что они сделали с нами
там? Я... - Он замолчал, дожидаясь пока полностью совладает со своим
голосом. - Я дал Милосердие Дэки Миллсу, выслушав его рассказ. И все вы
знаете, что именно он мне рассказал! Считается, что мы - бойцы, наемники,
продающие свое искусство другим. Но теперь пришла пора сражаться против
убийц!
Последние слова он бросил прямо в лицо арктурианину и офицеру
Патруля. Он еще пытался выбирать слова, унять сводящий с ума гнев... Но
затем настроение его изменилось. Зачем ему разговаривать с этими
бесчувственными судьями, когда настоящее его желание - броситься на
арктурианина и ощутить под кулаками его дряблую плоть? Что пользы
говорить? Слова ничего не изменят, не нарушат спокойствия этого изменника
Маттиаса.
Кана отдал честь и повернулся к ожидающим его стражникам. Неужели его
снова отведут в подземную камеру? Или попытаться... Что значит
"попытаться"? Бежать! Бежать на обратном пути!
Хансу... Если Кану приговорили к пожизненным работам, то начальнику
лезвия должен быть вынесен смертный приговор. Как он ошибался в Маттиасе,
в своей вере в будущее!
Его отвели к лифту, и доставили не в камеру, а в маленькую комнатку
рядом со входом в здание: он был уверен в этом, так как мимо непрерывно
сновали в обоих направлениях солдаты. И оставили одного, если не считать
часового у двери. Оставили ждать...
Ждать?
Нет, действовать!
18. НЕТ СТРАЖЕЙ У ЗВЕЗД!
Кана старался оценить ситуацию.
Он в мундире. Не хватает лишь оружия. Если бы не часовой, он мог бы
просто выйти из комнаты, смешаться с толпой в зале и покинуть здание,
прежде чем поднимется тревога. Значит нужно решить проблему часового.
Кана принялся пристально разглядывать его. Когда он впервые взглянул
на часового, тот старательно подавлял зевок. Ясно, что страж не ожидает
никакого беспокойства от пленника.
Помещение явно не было предназначено для содержания арестованных.
Скорее - комната ожидания для посетителей низшего звания. Скамья, на
которую Кане было приказано сесть, оказалась мягкой, а слева от него, вне
видимости часового, находился видеоэкран.
Внимание часового часто отвлекалось на проходящих мимо двери. Глаза
Каны вернулись к экрану. Можно ли его как-нибудь использовать? Немного
импровизации...
Через несколько секунд, когда часовой в очередной раз отвлекся, он
вскочил на ноги и, как бы изумленно, указал рукой на экран:
- Красный тревожный!
Часовой оглянулся.
- Ничего не вижу... - начал он, бросив на Кану сердитый взгляд -
осужденным не полагается разговаривать с часовым.
- Был красный тревожный! - продолжал настаивать Кана, показывая на
экран.
Охранник пребывал в нерешительности. Если на экране действительно был
красный тревожный сигнал, то его обязанность - немедленно обратиться за
распоряжением. А он не был уверен, что сигнала не было.
- Держите меня под прицелом, - посоветовал Кана. - Говорю вам - был
красный тревожный!
Охранник вытащил бластер и нацелил его на пленника. Потом прижимаясь
спиной к стене и не отводя от него глаз, стал двигаться к экрану.
- Сидеть! - приказал он Кане.
Тот опустился на скамью, но тело его было напряжено до предела,
мускулы готовы...
У него будет лишь одна секунда, когда охранник вынужден будет
повернуться к нему спиной, чтобы нажать переговорную кнопку под экраном.
И, если он сумеет двинуться...
И эта секунда наступила - охранник повернул голову. В то же мгновение
Кана распластался на полу, ударив плечами в колени охранника. Голова того
с глухим стуком ударилась об экран. Экран разбился. Кана быстро
повернулся, готовый продолжать борьбу. Но тело под ним было вялым.
Несколько ошеломленный этот феноменальной удачей - ударившись
головой, парень, должно быть, потерял сознание, - Кана встал на колени и
торопливо присвоил клинок охранника и его бластер. Но тут же неохотно
отложил мехское оружие, а клинок сунул в ножны.
Охранника, связанного собственным поясом и с кляпом во рту, он
закатил под скамью так, чтобы от двери его нельзя было увидеть. Затем
поправил мундир, надел шлем, потерянный в короткой схватке и, глубоко
вдохнув, вышел в коридор, закрыв за собою дверь. У него не меньше пяти
минут, прежде чем начнется преследование. Но, имея оружие, он ничем не
отличается от сотен арчей на улицах Прайма.
Собственно, с улиц Прайма нужно убраться как можно скорее. Четкой
походкой солдата, находящегося при исполнении, Кана миновал коридор и
вышел из здания на площадку коптеров, примерно в двадцати этажах над
уровнем земли. Из одной стрекозоподобной машины вышел ветеран и она уже
была готова улететь, когда Кана махнул рукой. Пилот нетерпеливо подождал
его.
- Куда?
Вопрос едва не поставил Кану в тупик - он плохо был знаком с
географией города. Но был уверен, что попытка приблизиться к космопорту
или одному из трансконтинентальных аэропортов ни к чему хорошему не
приведет: там в первую очередь будут выставлены кордоны. Поэтому назвал
единственное место, где уже был раньше:
- Дом Найма.
Поднявшись в воздух, машина взяла направление на восток. Кана
внимательно смотрел вниз. Можно ли бежать по воде? Из Прайма ведут лишь
пять наземных дорог, и каждая имеет контрольно-пропускной пост. Все машины
там останавливаются и досматриваются.
Прилетели.
Коптер спустился на стоянку Зала Найма. Кана поблагодарил и на лифте
спустился вниз. Но не в сам Зал и не на этажи, где сидели в своих
кабинетах офицеры, по найму. Он направился в единственное место, где
надеялся не только укрыться, но и обдумать дальнейшие действия.
В комнате записей было так же тихо, как и в то раз, когда он впервые
перешагнул ее порог. Одна кабина у входа была занята, остальные -
свободны. Кана быстро выбрал четыре катушки и направился в самую дальнюю в
ряду кабину. Опустив катушки в машину, сел в глубокое кресло...
Три четверти часа спустя последняя запись была дослушана. Итак...
имеются два ответа на его дилемму. Он снял наушники, но с кресла не встал.
Что ж, выход есть. Кана стремительно встал и подошел к двери кабинки,
чтобы осмотреть помещение. Свет в первой погас, чтобы осмотреть помещение.
Свет в первой погас, но теперь были заняты три другие. Не подозрительно ли
это? Слишком уж много посетителей... Или планируется какая-то большая
экспедиция?
Кана не видел возможности выследить его здесь. Самое логичное в
данной ситуации - попытаться как можно быстрее выбраться из Прайма,
поэтому никто не должен предполагать, что он станет изучать катушки в
архивах Зала Найма.
Два пути... Он снова сел и, глядя невидящими глазами в потолок,
принялся размышлять. Морской путь... Плавать он умеет, но в последнее
время у него было мало практики. Подземный путь, построенный древними...
Может, военная полиция решит, что поскольку один раз его там уже поймали,
он не будет больше им пользоваться?
Кана чувствовал сильный голод. Тщательно подобранная тюремная диета
не дала возможности накопить энергию. А в столовую он идти не осмеливался.
Пришлось бы показать браслет, который сразу выдал бы его. Да, сначала
нужно выбраться из Прайма... И здесь задерживаться нежелательно. Пора
уходить, тем более что решение уже созрело.
Самым старым зданием современного Прайма был исторический музей.
Поскольку история не пользуется популярностью современного населения
Земли, там никогда не толпятся. И, как узнал он из катушек, сооружено
здание на фундаменте доатомного строения. Возможно, там сохранился вход в
подземелье. Говорят, они были во всех довоенных зданиях. Вероятность
успеха - один к тысяче. Но его учили учитывать и такие вероятности.
Кана собрал катушки и вышел из кабины. Три другие были по-прежнему
заняты и он поторопился пройти мимо. Вернув катушки на место, вышел из
комнаты, сосредоточившись на том, чтобы вести себя неторопливо и обычно. К
счастью, нужное здание находилось в трех кварталах, а мундир сделает его
неуязвимым в толпе на улице.
Спускаясь по широкой лестнице к тротуару, Кана услышал сзади шаги.
Кто-то торопился следом. Он положил руку на пояс, поблизости от рукоятки
меча. Если его нашли, он будет сражаться. Лучше погибнуть в борьбе
бластеров, чем провести всю жизнь в рабочих отрядах...
Кто-то крепко ухватил его за руку, не позволяя воспользоваться
оружием. Справа и слева появились мощного сложения арчи с угрюмыми лицами.
- Продолжай идти...
Кана автоматически переставлял ноги, угрюмо глядя вперед. Вели его
явно не к штабу. И не приземлялся коптер, чтобы подобрать пленника и
тюремщиков. Они продолжали идти к музею. Неспособный догадаться, что
происходит. Кана молча шел между арчами. Для любого прохожего они были
тремя друзьями, гуляющими по Прайму.
Перед входом в музей солдат, который своим сжатием парализовал руку
Каны, проговорил:
- Сюда...
Совершенно сбитый с толку Кана повернул к музею. В широком зале,
уставленном реликвиями довоенных времен, никого не было. И никто не
появился, пока они спускались по узким ходам в подземелье.
Неожиданная поимка, когда он считал себя в безопасности, полностью
парализовала волю Кана, но сейчас он начал приходить в себя, собираясь с
силами, чтобы при первой возможности попытаться освободиться. Но почему
его привели сюда? Неужели его считают членом подпольной организации и
надеются, что он приведет полицию к своим товарищам? Удивление сменилось
любопытством, и он решил подождать, пока что-либо прояснится.
Они миновали множество залов с витринами, коридоров, темных комнат со
шкафами и картотечными ящиками. Один ли два раза навстречу попадались
занятые работой люди, которые даже не поднимали голов, чтобы посмотреть на
идущих, - словно они были невидимыми.
Наконец они дошли до конца этого лабиринта и оказались в большом
помещении, занятом механизмами. Должно быть, системы обогрева или
кондиционирования воздуха, подумал Кана. Один из арчей прошел вперед и
открыл незаметную дверь. За ней обнаружилась лестница, ведущая в тускло
освещенное помещение, на которых стояли платформы.
На платформы грузили какие-то громоздкие ящики, но опять никто из
работающих не обратил никакого внимания на Кану и его спутников.
- Туда, - протянутый палец указал на небольшой вагон.
Минуту спустя Кана скорчился на тесном сидении. Одни из стражников
сел впереди него, другой - сзади. Вагон двинулся, быстро набирая скорость,
и погрузился во тьму туннеля.
Неужели они направляются в штаб? Но почему под землю? Гораздо проще
было бы впихнуть пленника в коптер... Шли минуты, и Кана начал
догадываться, что они не только миновали штаб, но и приближаются к границе
Прайма. Он уже потерял всякое представление о направлении. Они могли
находиться под дном залива или далеко в глубине острова, когда вагон,
наконец, остановился у платформы и ему приказали выходить.
Но подниматься на поверхность они не стали, углубились в какой-то
коридор и попали в помещение, полное бурной деятельности. Здесь тоже были
