Когда взошла Луна, Хансу остановился и осмотрелся. Кана понял, что
ветеран отыскивает траншеи вырытые рядом с дорогой.
- Фонарик... - с усилием произнес ветеран.
Кана достал карманный фонарик, установил его на слабый режим работы и
направил луч в ближайшую траншею. На дне раскопок виднелись обломки
каменной кладки. Должно быть, именно об этих развалинах упоминал шофер.
Хансу вслух считал траншеи:
- ...четыре... пять... шесть... Вот она шестая слева...
Кана направил туда луч, и Хансу неуклюже съехал по камням древней
кирпичной кладки, поддерживая руку. Кана последовал за ним. Он не знал,
что ищет Хансу, но понимал, что лучше не задавать вопросов.
Эта траншея была длиннее остальных и уходила дальше от дороги, но в
конце концов они подошли к груде щебенки и обломков, обозначающих конец
раскопа. Щебень порос колючим кустарником. Хансу левой рукой потянул куст.
Кана помог ему, и в результате их совместных усилий куст поддался,
обнаружив темное отверстие.
- Что это?
- Подземные пути... прямо в Прайм... от старых дней...
Голос мастера лезвия прервался. Кана направил луч фонарика ему в лицо
и сквозь покрывающие его пот и грязь увидел смертельную бледность кожи. Но
он понимал, что сейчас не время предлагать помощь, поэтому ничего не
сказал и перевел луч на туннель. Подземный путь был явно искусственного
происхождения, по нему пролегали две пыльные полоски, которые когда-то
могли служить рельсами.
Эти древние пути очень часто являлись смертоносными ловушками. Они
проходили мимо осевших боковых коридоров, дважды вынуждены были разбирать
груды земли и гравия. Однако, к их удивлению, чем дальше они углублялись в
туннель, тем легче становилось идти.
Кана не мог поверить, что эти подземные пути заброшены со времен
атомной войны. Его подозрение подтвердилось, когда луч фонарика упал на
какую-то металлическую деталь, блеснувшую, как будто на нее не
подействовали столетия сырости.
Главный туннель расширился, в него вливалось все больше и больше
боковых коридоров. Когда-то, должно быть, это был главный вход в Прайм или
в морской порт, на развалинах которого был построен этот город.
- Далеко еще?
- Не знаю... - Хансу с трудом переставлял ноги, тяжело дыша. - Слышал
об этих ходах... Нужно связаться с Транспортниками... Может, одна из машин
подберет нас...
Кане эти слова показались бессмыслицей, но ни о чем спрашивать он не
стал. Вполне возможно, что "Транспортники" - и есть это загадочное
солдатское подполье, главой которого является Маттиас. Но как Хансу может
надеяться встретить их здесь?
Внезапно Хансу свернул, они оказались в обширном туннеле, где
проходило много рядов рельс. Звук шагов гулко отдавался в подземелье, луч
фонарика таял во тьме. Кана включил его на полную мощность и направил на
стены, переводя от одной темной арки к другой.
Они находились в обширном кольце, в центре паутины, нити которой
отходили во всех направлениях. В какую же из арок идти? Все они выглядят
совершенно одинаково.
Неуверенность и беспокойство, которые всегда овладевали Каной в
ограниченном пространстве, зашевелились где-то в тайниках его души. Тьма
за пределами фонарика сгущалась и становилась почти осязаемой, как будто
они были погребены землей без надежды выбраться на открытый воздух.
Откуда-то пахнуло сыростью и какими-то слабыми запахами, напоминающими о
далеком прошлом. Когда они остановились, стало слышно журчание воды.
Изначальная неприязнь к темноте и боязнь закрытого пространства побудили
Кану нарушить молчание:
- Куда дальше?
Хансу неразборчиво буркнул что-то, а Кана продолжал обводить лучом
фонарика стену.
Их проблема была решена неожиданно и драматично. Из одной арки (Кана
не мог сказать с уверенностью из какой именно) послышалось гудение,
переросшее в рев сирены. Он схватил Хансу за рукав и попытался увлечь в
один из проходов, но было поздно. Яркий луч ослепил их, а от источника
света последовал приказ, которого они не посмели ослушаться:
- Руки вверх! И стоять на месте!
Кана с упавшим сердцем повиновался.
Несколько позже Кана с горечью думал, что они попали впросак. Стена
перед которой он сидел, была серая, монолитная, без единой трещины и щели.
Ничто не привлекало его взгляда, не давало пищи воображению. Время, не
разделенное более на минуты, часы и дни, тянулось бесконечно. Даже
отраженный свет в камере бледнел и разгорался с интервалами, у которых не
было никакой регулярности - по ним невозможно было определить ход времени.
Проголодавшись, он открывал дверь крошечного шкафчика и находил там
пластиковую бутылку с водой и капсулы - как это все туда попадало, он тоже
не знал.
Но ужаснее всего была постоянная тишина. Она окутывала Кану толстым
отупляющим одеялом и нервы его напрягались. Он расхаживал взад и вперед,
пытаясь утомить себя физически, чтобы уснуть и хоть несколько из
бесконечных часов провести в забытьи. Это была ловушка, из которой не было
выхода. И, что хуже всего, он знал, что однажды наступит момент, когда
высвободившийся демон - страх - победит и овладеет его мозгом.
Мир сузился до размеров этой камеры без окон и двери, упрятанной
где-то глубоко в основании Прайма. Аппаратура камеры функционировала
автоматически. Кану могли забыть, оставить на многие годы, а свет
продолжал бы загораться и гаснуть в соответствии с каким-то диким
расписанием, заложенным в машину... Даже когда пленник умрет...
Он пытался заставить себя думать о чем-нибудь другом. Если бы у него
была информационная катушка или письменные принадлежности... Но с таким же
успехом можно мечтать о свободе. Кана не знал даже, осужден он или же
только дожидается суда.
Хансу ошибался, считая, что подземные ходы Прайма неизвестны
официальным военным. В арестовавшей их группе находился посредник ВП.
Сдаться пришлось без сопротивления. Последний раз он видел мастера
лезвия, когда их разделили перед допросом. Ветеран выглядел плохо.
Специалисты по допросам не были грубы. Давным-давно исчезнувшая
необходимость в пытках была заменена наркотиками, которые хорошо
развязывают языки упрямым пленникам. И Кана знал, что выболтал все секреты
своей жизни любому желающему слушать. Пришел он в себя уже в этой камере,
раздетый до брюк, и с тех пор здесь и оставался.
Чтобы как-то отвлечься, Кана начал сам себе намечать задания,
вспоминая после каждого приема пищи все детали курса Экс-Тии.
- Закатан, - произнес он медленно, стараясь придать голосу
специфический свист, - планета земного типа. Суша представлена главным
образом архипелагами островов. Самый большой остров - Зородал, Крепость
Зородала была основана во времена полумифического правления пяти королей,
теперь почти легендарном периоде. Археологические раскопки подтвердили
некоторые легенды и доказали, что на одном и том же месте сменилось по
крайней мере десять цивилизаций, причем между падением одной цивилизации и
возвышением другой проходило тысячелетие. Закатане - раса рептилий,
родственных земным ящерам. Протяженность их жизни во много раз превосходит
человеческую. Они не агрессивны, чрезвычайно поглощены историческими
исследованиями и дают много известных историков и философов...
Раздавшийся резкий щелчок заставил Кану вздрогнуть. В стене перед ним
открылась ниша. В ней лежал мундир. В стене передним открылась ниша. В ней
лежал мундир. Но мгновение Кана похолодел, потом схватил мундир, опасаясь,
что все это - мучительная иллюзия.
Полный комплект обмундирования... мечника третьего класса! Когда Кана
начал одеваться, руки его все еще дрожали. Освобождение... По крайней мере
- из камеры. Но что впереди? Суд? Возвращение на службу? Или...
Не хватало только меча - ножны на поясе оказались пустыми. И ножа
Милосердия нет...
Когда он уже застегивал ремешок шлема, стена беззвучно сдвинулась.
Кана шагнул в коридор, где его уже ждали четверо конвоиров. В голове
мелькнула шальная мысль - стоит ли гордиться таким эскортом? И пошел,
понимая бесполезность расспросов.
Лифт мчался сквозь этажи штаб-квартиры Управления и, наконец,
выпустил в широкий коридор. Фрески, изображающие чужие миры, где сражались
орды и легионы, чередовались с окнами, через которые Кана бросил первый
взгляд а землю с тех пор, как был арестован. Насколько он мог судить, было
утро. Внизу лежал залив, переходящий в море. Предания гласили, что древние
руины, на которых был возведен Прайм, некогда являлись предместьем
огромного города, покрывавшего до атомных войн весь остров у залива.
Меж зданий летали тяжелые коптеры - все выглядело так же, как и в тот
день, когда Кана впервые прибыл в Прайм и получил назначение в орду Йорка.
Но охранники не дали ему времени любоваться видом, открывающимся из
окна, или философски обобщать прошлое. Его быстро провели в приемное
отделение, где уже ожидал трибунал. Кана чуть не присвистнул. Большие
Медяки, возможно, самые высокие!
Трое из четырех советников штаба, Галактический Посредник и офицер
Галактического Патруля, командир субсектора, судя по знакам различия.
Кана напрягся. Какое право имеют эти чужаки судить его? Он был
уверен, что сможет опротестовать это и будет поддержан Кодексом службы.
Но, желая выиграть время, отдал честь и доложил согласно правилам:
- Кана Карр, мечник третьего класса, назначенный в орду Йорка, место
службы - Фронн.
Хансу... Где Хансу? Неужели их будут судить порознь? Он был уверен,
что сможет опротестовать это, если добиться разрешения переговорить с
мастером лезвия. Потому что он только сейчас сделал ошеломляющее открытие:
один из офицеров, смотревших на него, был Маттиас, тот самый Маттиас,
который, по мнению Хансу, был бы их защитником, сражался бы на их стороне,
если бы они сумели добраться до него.
Лица офицеров были бесстрастны, но Посредник ВП, арктурианец,
ярко-алый с золотом плащ которого резко контрастировал с серо-зелеными
мундирами землян, нетерпеливо ерзал в кресле, как бы желая ускорить
процедуру, но в то же время не решаясь указывать. Другой чужак, офицер
Патруля, явно скучал.
Потом Кана увидел то, что лежало перед старшим офицером - меч арча.
Это был ответ на один из его вопросов - он вызван сюда для объявления
приговора. Приговорили, даже не дав возможности высказаться в свою защиту.
Но... как они могли? Ведь он рассказал правду! Эти люди должны были знать
об убийстве на Фронне, о страшной сцене у патрульного крейсера, знать так,
как будто сами были свидетелями всего этого. Как они могли?
- За неразрешенный контакт с расой Экс-Тии, - начал старший офицер, -
за дезертирство с места службы, за кражу крейсера, принадлежавшего
Галактическому Патрулю, вы, Кана Карр, мечник третьего класса, арч, отныне
не пригодны к службе в космосе. Вы лишаетесь всех званий и привилегий
службы и на весь остаток жизни приговариваетесь к работе в одном из
рабочих отрядом.
Врожденная дисциплина заставила его выслушать приговор до конца.
Рабочий отряд до конца жизни - это почти рабство. В нем нарастал холодный
гнев. Он ответит этим дьяволам, с их отмороженными лицами! Он скажет им
несколько правдивых слов!
И сейчас, немедленно!
Когда Кана заговорил, то обратился не к старшим офицерам, а
непосредственно к Посреднику ВП:
- Я узнал ваше истинное лицо, - медленно произнес он сквозь стиснутые
зубы. Кровь древних малайцев, устремляющихся в битву, размахивая свистящим
боло, была разбавлена представителями других, более миролюбивых рас, но
