закричала:
- Держись! Ты обязан держаться, иначе...
Иначе они останутся здесь навсегда. О, это хуже смерти! Смерть...
Может быть, она отпустит его, получив назад тело, которое ему так и не
удалось до конца оживить? Этого девушка не знала... Но зато знала то, что
не должна позволить ему умереть. Значит, ей предстоит найти ключ и к их
возвращению, и к его оживлению.
Дзанта склонилась над угасающим телом. Инстинкт заставил ее
попытаться вдохнуть в него жизнь тем способом, который был известен ее
народу с древних времен, когда никто даже не подозревал о существовании
психической энергии. Ее губы коснулись помертвевших губ Турана. Она
хотела, чтобы ее жизненная сила передалась таким путем к нему.
"Держись!"
Время... Оно снова было ее врагом. Скорее за дело! Она выпрыгнула из
кабины, прижала к груди камень и двинулась вдоль осклизлых плит. С воздуха
этот путь представлялся короче. Самолет стоял примерно на середине полосы,
и ей предстояло немало пройти до островного массива.
Дорога, безусловно, была делом чьих-то рук, а не слепой природы. Но,
пробыв долгое время под водой, плиты обросли раковинами и тиной, в
трещинах пустили корни причудливые водоросли, зловонные остатки которых
догнивали теперь под ногами. Ее еще раз поразили исполинские размеры
каменных глыб, так плотно пригнанных друг к другу, что даже века не смогли
их разделить.
Зов фокусирующего кристалла стал настолько сильным, словно к нему
была привязана веревка, увлекавшая девушку вперед. Где-то там, впереди,
второй конец веревки - двойник этого кристалла. Но как отыскать его в этом
хаотическом нагромождении камней?
Ее путь привел к какой-то груде, напоминавшей развалины древнего
сооружения. Но камень тянул дальше, пришлось искать дорогу среди острых
обломков. Скоро легкое одеяние Дзанты превратилось в лохмотья, колени были
исцарапаны и покрыты ссадинами, ногти сломаны, а ладонь порезана о
торчащий край раковины. Но она все лезла вперед, пока не взобралась на
вершину этих руин. И здесь...
Невидимая веревка продолжала тянуть, но дальше дороги не было. Она
уперлась в какое-то древнее сооружение - оно оказалось совершенно целым.
Перед ней высились отвесные стены, огибавшие утес. Они были абсолютно
гладкими - тщетно искали ее окровавленные пальцы хоть какую-то выбоину или
трещину. Но она чувствовала: там, за стеной, находится то, за чем они
летели сюда. Руками тут ничего не сделаешь. Может, в самолете есть
какой-нибудь инструмент, с помощью которого она пробьется через монолит?
Хотя вряд ли: кладка много веков выдерживает сокрушительный натиск волн,
разбить эту стену почти невозможно.
Остается один путь - тем более опасный, что теперь у нее нет
поддержки компаньона. Звать его сюда - значит убить окончательно. Но ей
придется пойти на этот шаг, иначе они останутся здесь навеки. Дочь своего
народа, она не могла примириться со смертью - она решила бороться за жизнь
до конца. Успокоив дыхание, Дзанта отчаянно сжала в руке кристалл и
поднесла его ко лбу...
Ее опять окружили стены овальной комнаты. Она чувствовала тяжесть
головного обруча, прикосновение Глаз к вискам. Вся комната была пропитана
страхом - ее страхом перед тем, что пришлось пережить в этот шторм. Она
выдержала его - но какой ценой! Чего ей стоило заставить Лурла работать,
укреплять Стену! Они не хотели подчиняться, они... они сопротивлялись ее
воле, воле Глаз! Тяжело дыша, Эрия пыталась понять, что это значит.
Неужели ее могущество, ее дар стали слабее? Она не могла поверить, что
наступил роковой час, когда...
Нет! Не может быть! Ее срок еще не пришел, она не так стара и
бессильна! Просто этот шторм был слишком силен, сильнее всех, какие она
помнит. И Лурла... они устали. Конечно же, устали. Это не ее слабость
виновата, нет! Она прижала к бокам юбку из ракушек, оглядывая свое
обтекаемое чешуйчатое тело. Нет, ей еще не пора отречься от Глаз, она еще
долго сможет служить им!
Эрия выглянула в щель окна. Волны стали гораздо меньше, но и сейчас
море было голодным и злым под низкими зловещими облаками. Если Онга
рассчитал верно...
Слабый звук за спиной заставил ее обернуться. В дверях стояла женщина
- тонкая и хрупкая. Лицо обрамляли густые жесткие волосы темно-зеленого
цвета - цвета юности. Обнаженное тело блестело после недавнего погружения
в воду, щели шейных жабер еще не полностью закрылись.
- Приветствую Глаза, - эту ритуальную фразу вошедшая произнесла с
нескрываемой насмешкой. - После шторма нам удалось собрать славный урожай,
на берег выброшено много интересного. Да, ты слышала: Хунна заявила, что
больше не в силах управлять Глазами.
Все это время она не отрывала от Эрии пристального взгляда, в котором
горели жестокость и алчность. Стареющая хранительница Глаз отвернулась к
окну, углубилась в горькие размышления.
Я понимаю, Атея, думала она, как страстно ты мечтаешь, чтобы и я
отказалась от непосильной нагрузки. Эрия с трудом удержалась, чтобы не
коснуться рукой головного обруча. С тех пор как Глаза были доверены мне,
ты затаила на меня злобу. И все эти годы шпионишь за мной, выжидаешь
момент, когда твоя сестра сможет занять мое место. Но Хунна... О море!
Ведь она на пять лет моложе меня, а уже истощила свой дар... К тому же в
Норнохе у меня нет друзей, а многие откровенно меня недолюбливают. Да, я
замкнута, не люблю общества - такова уж моя натура, мне ее не изменить. Но
теперь... Если поднимется вопрос о Глазах - кто встанет на мою защиту?
Все эти мысли промелькнули в голове Эрии за несколько кратких
мгновений. Когда она вновь повернулась к Атее, лицо ее было спокойно.
- Хунна хорошо служила Глазам. - Эрия внимательно следила за своим
голосом, чтобы не выдать смятения, вызванного сообщением Атеи.
- Ты так считаешь? По мнению многих, она могла служить и получше. -
Острый язычок дерзкой девчонки быстро облизнул губы, словно смакуя что-то
очень вкусное. Как о чем-то незначащем, Атея сказала: - Собирается
Совет...
Эрия почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Усилием воли она
вернула самообладание, надеясь, что для собеседницы этот приступ слабости
прошел незамеченным.
- Но... это же против обычаев. Никто не имеет права решать судьбу
хранительниц Глаз.
- Фани ссылается на Закон о Тройной Опасности. В таких случаях Совет
может принимать любое решение - это тоже обычай предков.
Эрия проглотила подкативший к горлу комок. Фани - поборник старых
обычаев, давно забытых людьми, Фани - приверженец идеи Кормления... Если у
него найдутся сторонники - о море, что же будет тогда!
- Совет уже заседает... - Атея вплотную придвинулась к Эрии, пытаясь
уловить на ее лице тень тревоги. Фани говорил с ними. И Голос Скалы...
- Голос Скалы, - перебила Эрия, - молчит уже столько лет, сколько ты
помнишь себя, Атея. Даже Рабур не смог заставить его звучать, хотя
потратил на это половину прошлого года. У древних были свои тайны, мы
давно утратили ключи к ним...
- Утрачено вовсе не так много и не так безвозвратно. Просто мы
пытаемся идти другими путями, более безболезненными, но и более слабыми.
Тор со своим братом не зря изучили мудрость древних - им удалось заставить
Голос вновь говорить. Они предрекают беды для нашего народа, если мы не
сумеем умилостивить Лурла. Во время минувшего шторма Хунна не смогла
заставить работать троих...
Троих? Она не справилась с троими... А ей, Эрии, отказались
повиноваться четверо! И Хунна отреклась от Глаз - выходит, и ей следует
поступить так же... Так, так... Что еще выболтает эта девчонка?
- Ты сказала, что Хунна могла бы служить лучше? - Она уже не могла
скрыть волнения, хотя видела злорадный огонек в глазах Атеи. - Что ты
имела в виду?
- Если голос предскажет следующий шторм, авторитет Фани в Совете
поднимется. Что с того, что хранительницы Глаз поклялись служить Норноху
всю жизнь? Кому нужна такая служба, если их власть над Лурла слабеет? Им
даже не удается заставить Лурла давать побольше потомства. Нужно вернуться
к Кормлению, напрасно мы отступили от этого освященного веками обычая
предков.
Огонек торжества в глазах Атеи был ответом на отчаянный вздох,
вырвавшийся из груди Эрии.
- Подумай сама, что ты говоришь. Народ уже давно отказался от
Кормления. Ведь есть указ Гана, предостерегающий людей от слепого
следования темным варварским обрядам. Разве для этого наш народ поднялся
из прибрежной слизи?
- Фани утверждает, что Ган и ему подобные нанесли вред. Ты наблюдаешь
за Лурла. Скажи, Хранительница Глаз: они так же послушны твоим приказам?
- Спроси об этом у Норноха. - Эрия сумела изобразить беспечную
улыбку. - Разве Башни пали? Разве Стены рушатся под ударами волн?
- Пока нет. Но если Голос скажет, что подступает новый шторм, за ним
еще... - Теперь победоносная улыбка сияла на лице Атеи. - Уверена, что
после отречения Хунны к мнению Фани прислушаются многие. Он может даже
попросить единоличной власти - как тебе понравилось бы это, Эрия?..
Она тряхнула своей зеленой гривой и исчезла. Эрия подставила лицо
залетавшим через окно в башню брызгам прибоя. Неужели Фани и его брат Тор
сумели восстановить Голос? Более вероятно, что это просто трюк, с помощью
которого Фани рассчитывает приобрести вес в Совете и столкнуть народ на
старые пути, к варварским обычаям древности, против которых восстал в свое
время молодой правитель Ган.
Да, много веков Голос, установленный на высочайшей скале внутри Трех
Стен, безошибочно предсказывал приближение шторма. А потом Голос замолчал,
и это тоже было следствием обычаев. Исстари велось, что только
определенное сословие народа Норноха обслуживало Голос, знало его сложный
механизм. И когда случился Год Кровавого Потопа, первыми жертвами стихии
стали слуги Голоса.
После этого еще много лет Голос продолжал звучать перед штормом, и
люди поверили, что он вечен. Но вот он стал ошибаться - сначала нечасто,
затем постоянно, а вскоре вовсе заглох. Два поколения энтузиастов пытались
запустить Голос, понять его устройство, но безуспешно. В конце концов
уверовали, что Голос, как и Лурла, подчиняется только мысленным приказам,
а тех, кто умел с ним общаться, уже не стало. И если средством
коммуникации для Лурла были Глаза, ничего подобного для контакта с Голосом
не обнаружили.
Глаза... Хунна отказалась от них, отчаявшись заставить двигаться
неповоротливых слизняков. Неужели их непослушание - следствие того, что с
ними не нянчатся так, как в старые времена? Да нет же, популяция Лурла
постоянно контролируется, их численность пополняется по мере надобности.
Эрия более охотно склонялась к мнению группы ученых, предполагающих, что в
потомстве этих существ появилась некая мутантная ветвь, для которой
приказы Глаз не обладают прежней магической силой. Это вполне возможно.
Ведь люди на протяжении веков неузнаваемо изменились с тех времен, как их
предки шаг за шагом выходили из моря. Из рыб они сделались амфибиями, а
потом стали людьми! Но над ними неотступно висит страх, что их
единственный сухопутный оплот - Норнох - поглотит море. Тогда они потеряют
в таких муках добытый разум и вновь превратятся в мелководных морских
существ, ничего общего не имеющих с человеком.
Возврат к давно отвергнутому Кормлению Лурла - не безумие ли это? Ган
учил, что этот обычай - дикий, варварский, он низводит людей до уровня
кровожадных морских хищников.
Обруч, поддерживающий Глаза, сегодня особенно сильно сдавливает лоб.
