себя и наблюдая за камнем предтеч. Он тускло засветился, потом ярко
вспыхнул. Я не представлял, как смогу использовать его в своих поисках,
потому что в этом свечении не было видимых изменений. Все же нужно было
попробовать.
Я начал с хвостовой части, но каких-либо изменений в яркости камня на
чаше там не произошло. Когда же на обратном пути, я подошел к правому
борту суденышка, чаша пошевелилась, вырываясь из моей руки. Я отпустил ее.
Когда камень предтеч проснулся в первый раз, он привел меня через
космическое пространство к покинутому кораблю, на котором были его
сородичи, теперь же чаша, вырвавшись из моей руки прилипла к прикрывающей
корпус облицовочной панели корпуса. Я рванул на себя край панели, надеясь,
что Иит не смог закрыть ее слишком плотно. Когда ногти сломались, а пальцы
были изрезаны острыми краями обшивки, я был близок к отчаянию. С одной
рукой мои возможности были ограничены.
Но я не прекращал своих попыток и, наконец, отковырнул панель, за
которой прямо передо мной оказался ослепительно сияющий камень. Чаша
рванулась к нему, и я даже не пытался разъединить их. Вместе с чашей и
камнем я отправился назад.
Я тихо сидел возле Зильрича, и вместе с ним мы удовлетворенно
смотрели на стоящую на полу между нами чашу. Я слишком обессилел, чтобы
поднимать свое тело для новых дел и даже мои мысли были вялыми и
беспомощными. Я нашел второй камень, но все еще не представлял, как
использую его против Рызка. Казалось, что, достигнув этого маленького
успеха, я окончательно выдохся.
Иит лежал на краю койки закатанина, большая рука которого лежала на
голове мутанта.
- Он не мертв... - неожиданно сказал он.
Я вздрогнул и пришел в себя.
- Но...
- В нем еще теплится жизнь, очень слабо, едва слышно, но это так.
Я не был врачом, да и врач вряд ли смог бы вылечить мутанта. Меня
тяготила моя собственная беспомощность. Иит будет умирать и ничто не
сможет спасти его.
А может, что-то все-таки поможет?
Недалеко от головы Иита была чаша с намертво слипшимися камнями.
Камень предтеч был сгустком энергии. Его энергии хватало на то, чтобы
изменить нашу внешность и весьма долго удерживать эти изменения. Кроме
того, когда Иит безмятежно спал, я смог превратить его в кошку. Мог ли я
вдохнуть саму жизнь в тело мутанта?
Поскольку в нем еще осталась слабая искорка жизни, я должен был
попробовать ее раздуть.
Правой рукой я положил бесчувственную ладонь левой руки на камни, не
беспокоясь о том, что ее может обжечь. В конце концов я просто не
почувствую этого. Правую ладонь я положил на голову Иита. Я полностью
сосредоточился на моем компаньоне, но не на каком-нибудь новом облике для
него, а просто представляя его живым. Так я и сражался - при помощи
сознания, руки, на которой после этого навсегда остались шрамы, и
решимости бороться с самой смертью - тем, что сам Иит называл концом
существования. И при помощи проходящей через меня энергии я пытался
раздуть в пламя слабо тлевшую искру.
Камни разгорелись так, что их ослепительное сияние заполнило всю
каюту, закатанина и даже Иита, но я продолжал удерживать в сознании
изображение живого мутанта. Мои глаза были бесполезны в темноте темницы, и
теперь они снова были слепы, на этот раз от света. Но я настойчиво
продолжал свое дело несмотря на адское напряжение. Я знал только то, что
должен выстоять до конца.
В конце концов все было закончено, моя обожженная рука ладонью вверх
лежала на колене, а чаша и камень были прикрыты тканью. Иит сидел на
корточках, сложив руки были сложены на груди, он полностью пришел в себя,
и по его оживленному виду нельзя было сказать, что совсем недавно он лежал
бездыханный.
До меня доносились невнятные отголоски его разговора с закатанином.
Но теперь мне было так трудно воспринимать чужие мысли, что то, что я
слышал походило скорее на бормотание или тихий шепот в другом конце
комнаты.
Увидев мою ладонь, Иит быстро принес аптечку первой помощи и сделал
мне укол. Но я почти не обратил на это внимание. Я видел, как закатанин в
чем-то согласился с Иитом, и мутант вынес чашу из каюты - снова в сейф,
решил я. Но я не мог ни о чем думать и хотел лишь одного - спать.
Я проснулся от голода. Я все еще находился в каюте закатанина. Если
Рызк и заходил к нему, пока я спал, он не вернул меня под замок. Но меня
смутно беспокоило то, что я заснул и потерял много времени.
Как будто почувствовав, что я уже проснулся, в каюту заскочил Иит. В
зубах он держал две тубы из НЗ. Увидев их, я на некоторое время забыл обо
всем остальном. Но, проглотив содержимое одной из них в несколько глотков
(хотя в нормальных условиях я бы не назвал эту еду аппетитной), я задал
вопрос:
- Рызк?
- Мы ничего не можем предпринять, пока находимся в гиперпространстве,
- сообщил Иит. - Кроме того, он нашел себе приятное занятие. Похоже, что,
когда этот корабль был арестован за контрабанду, его плохо досмотрели.
Рызк обнаружил тайник с ворксом и теперь предается сладким грезам у себя в
каюте.
Воркс был достаточно сильным наркотиком, чтобы усыпить любого, - не
знаю, насколько сладкие он навевал сны, но несомненно, что у
представителей моего вида он вызывал галлюцинации. Меня не удивило то, что
Рызк обыскивал корабль. Томительность космического перелета заставит
любого человека, заточенного среди этих стен во время гиперперехода,
попытаться хоть чем-нибудь развеять утомительную скуку. Кроме того, Рызк
не мог не знать, что этот корабль продан после конфискации за контрабанду.
- Он снова выпил, - сообщил Иит.
Энергия переполняла его, и я даже позавидовал такому бурному
возрождению, особенно после того, как сам так обессилел.
- Это ты подсказал ему?
- Наш выдающийся коллега.
Иит кивнул в сторону закатанина.
- Похоже, что слабость Рызка состоит в питье, - подтвердил Зильрич. -
Хотя это очень недостойно использовать чью-либо слабость, бывают случаи,
когда приходится забывать о Полном Прощении. Сейчас для нас нежелательно
общество Рызка.
- Если мы выйдем из гиперпространства в системе Лилестана, мы
окажемся на подконтрольной Патрулю территории, - мрачно заметил я.
- Вполне возможно выйти и снова уйти назад еще до того, как придет
требование представиться, - ответил Зильрич. - Я обязан сообщить о налете
на наш лагерь, это правда. Но у меня есть обязательства и по отношению к
тем, кто послал экспедицию. Находки, подобные этой чаше с картой,
встречаются, наверное, не чаще чем раз в тысячу лет. Если мы сможем найти
ключ к расположению отмеченных на ней планет, то разведывательный полет по
древним маршрутам будет важнее, чем обращение к закону по поводу одного
налета.
- Но Рызк пилот. Он не согласится уходить за пределы известных ему
карт. И если он решил передать нас...
- За пределы карт, - глубокомысленно повторил закатанин. - Но в этом
мы не можем быть уверены наверняка. Смотрите...
Он извлек стереопроектор, который, как я знал, составлял часть
оборудования рубки. Он нажал кнопку, и на стене вспыхнуло изображение
звездной карты. Я не был астронавигатором, поэтому не умел читать ее в
подробностях и мог только определить расположение звезд и прочесть под их
изображениями координаты для гиперпрыжков.
- Вот край мертвой полосы, - показал мне Зильрич. - Влево от тебя,
третья от угла - система, в которой находится проклятая Блуждающая Звезда.
Судя по дате на карте, эту систему обнаружили три века назад. Это одна из
старых Голубых карт. Теперь посмотри на чашу, представь, что мертвое
солнце этой системы красный карлик, поверни ее на два градуса левее...
Я взял чашу и медленно повернул ее, сравнивая со стереоизображением
на стене. Хотя я не обучался читать подобные карты, я сразу понял, что они
совпадают! На чаше я рассмотрел не только пиратскую планетную систему
вокруг красного карлика - умирающего солнца, - из которой мы только что
сбежали, но и маршрут, который соединял эту систему с камнем предтеч.
- Здесь нет координат для гиперпрыжка, - констатировал я. - Трудно
найти более нелепое занятие, чем попытаться угадать их. И даже обученный
для исследовательских прыжков разведчик едва ли сможет в этом разобраться.
- Посмотри на чашу через это.
Закатанин протянул мне мою собственную ювелирную лупу.
Рассматривая через лупу увеличенное изображение выгравированных на
металле созвездий, я увидел, что там нанесены значки координат, но
расшифровать их не смог.
- Возможно, это их гиперкоды, - продолжал закатанин.
- Не вижу, чем это может нам помочь.
- А вот это как сказать. Мы ведь знаем координаты мертвой системы и
можем отталкиваться от них.
- Ты сможешь это вычислить?
Хотя конечно, он был археологом и поэтому привык решать подобные
задачи. Мое состояние начало улучшаться. Наверное, из-за того, что я
утолил голод и подлечил руку, ко мне возвращалась уверенность не только в
своих силах, но и в силах моих спутников.
Когда я поставил перевернутую чашу на пол, Иит присел на корточки и
склонился над усыпанным звездами куполом. Он наклонился так низко, будто
обнюхивал нарисованные звездные системы.
- Это нам под силу.
Его мысль была не только отчетливой - она содержала такую
уверенность, как будто ничто больше не преграждало нашего пути к успеху.
- Мы вернемся в мертвую систему, запустив в обратную сторону
маршрутную ленту Рызка.
- И попадем прямо в осиное гнездо, - закончил я. - Но продолжай.
Может, ты и это обдумал. Итак, что мы предпримем после того как уважаемый
старейшина, - я обратился к Зильричу в соответствии с правилами этикета, -
сможет прочесть эти координаты.
Иит не закрыл свое сознание, как обычно, и я уловил что-то, похожее
на нерешительность. Никогда прежде я не ощущал страха в мыслях Иита -
бывало осознание опасности, но не страх. Но сейчас его мысль была окрашена
именно этой эмоцией.
Меня пронзила неожиданная мысль.
- Ты _с_а_м_ можешь прочесть!
Я не хотел формулировать это как обвинение, но мои слова прозвучали
именно так.
Его голова на слишком длинной шее повернулась ко мне.
- Старые знания забываются.
Иит редко отвечал так уклончиво. Он рассеянно, как будто затрудняясь
принять окончательное решение вертел лупу в руках.
Я уловил волны чужеземного потока мысли и сначала даже обиделся, что
от меня что-то скрывают. Я решил, что чужестранец и мутант обсуждали
знание, которое я предположил у Иита.
- Ты прав. - Иит возобновил контакт со мной. - Нет, я не смогу это
прочесть, хотя подобная форма записи знакома мне больше, чем вам.
Я знал, что лучше не пытаться выпытать, как он смог познакомиться с
записями, сделанными предтечами много тысяч лет назад. В моем уме
промелькнул старый вопрос о том, кто такой или что такое представлял из
себя Иит.
Он ничего не сказал по поводу моих размышлений, но у меня осталось
впечатление, что по каким-то причинам, ситуация, которую ему навязывала
судьба ему не очень нравилась.
Похоже, что теперь я должен был стать его руками. В штурманской рубке
я приготовил все, чтобы, как только мы выйдем из гиперпространства возле
Лилестана, выполнить его указания и ввести маршрутную ленту Рызка в
обратном направлении, чтобы снова отправиться в окрестности Блуждающей
Звезды.
Рызк не выходил. Очевидно, контрабандное питье было достаточно
крепким. Не представляю, что бы произошло, если бы мы вышли из
гиперпространства без пилота в рубке. Наверное, мы бы бесцельно дрейфовали
