статус. И если меня подвергнут углубленному допросу, то им станет известно
о камне предтеч. После этого Патруль наверняка будет считать, что мы ведем
двойную игру. В ближайшем порту Рызку нужно будет только сыграть роль
абсолютно невиновного человека, и наша игра будет проиграна.
Все выглядело так безнадежно, что я не в силах был ничего придумать,
чтобы спасти положение. Если бы у нас был хотя бы один камень предтеч, мы
еще могли бы побороться - я безоговорочно уверовал в необыкновенную силу
этих странных камней. Только бы не умер Иит!
Я вновь нащупал его тельце и осторожно положил голову Иита к себе на
колени. Я не ощущал биения его сердца и он не отвечал на мои мысли. Так
что у меня были все основания полагать, что Иит умер. В этот момент я
забыл все свое раздражение против него. Он вмешивался в мою жизнь, но,
наверное, я как раз и нуждался в такой опоре на более сильную волю. Первым
моим "ведущим" был мой отец, затем Вондар Астл, и наконец Иит...
Я просто не мог согласиться с тем, что это был конец. Если Иит
действительно мертв, Рызк заплатит мне за его смерть. Я лишился и
компаньона, и своего чудесного камня, но на мне еще рано было ставить
крест.
Раньше я был уверен, что не обладаю телепатическими способностями.
Конечно, до встречи с Иитом я вообще не подозревал о таких способностях
своего разума. Он установил контакт с моим мозгом, и именно у него я
научился телепатическому общению. Однажды, когда нам было особенно тяжело,
для того, чтобы доказать офицеру Патруля нашу невиновность, он установил
мысленный контакт моего сознания с сознанием другого человека. Потом он
научил меня изменять свой облик, и именно я обнаружил, что камень предтеч
может произвести почти полное изменение.
Теперь, когда я беспомощный должен был надеяться только на себя, у
меня осталась только одна - очень слабая - искорка надежды - закатанин.
Он, как Иит, был настоящим телепатом. Мог ли я связаться с ним? Что
если попробовать позвать его?
Я вперился взглядом в темноту, которая, как я надеялся, не останется
со мной до конца жизни, и представил лицо Зильрича таким, каким видел его
в последний раз. Теперь я старался как можно дольше удерживать этот образ
перед собой, как пункт назначения моих мысленных импульсов. Я отправил не
связную информационную мысль, а лишь сигнал внимания, призыв о помощи.
И мне удалось установить контакт! Я это ясно почувствовал, еще прежде
чем пришел ответ.
Но я был бесконечно разочарован. С Иитом телепатический контакт
отличался ясностью и понятностью, таким же он был в присутствии мутанта и
с закатанином. Сейчас же на меня обрушилась лавина ярких, непонятных мне
понятий и образов, мелькавших так быстро, что разобрать их было абсолютно
невозможно, и все это подействовало на меня так болезненно, что мне
пришлось отступить и прекратить связь.
Иит был тем связующим звеном, без которого я не мог обойтись. Иначе
все мои попытки охватить этот вихрь чужеземных мыслей просто могли свести
меня с ума. Я взвесил свои шансы. Я мог оставаться здесь, в заточении,
дожидаясь того, что приготовил для меня Рызк, или же снова попытаться
связаться с закатанином. Смириться со своей беспомощностью было не в моих
правилах.
Итак, осторожно, как человек, ищущий тропинку через чавкающее болото,
в котором лязгают тысячи голодных, готовых проглотить его пастей, я
отправил еще один мысленный импульс. Но на этот раз я телепатировал очень
медленно и тщательно, впечатление за впечатлением. Я не пытался объяснить
что-нибудь Зильричу так, как я делал в мысленных беседах с Иитом. Я
постарался последовательно создать в его представлении ряд картин,
иллюстрировавших наши приключения и мое положение. Конечно, я боялся, что
мой медленный "рассказ" был так же непонятен ему, как его чрезвычайно
быстрый поток для меня.
Один раз, два, три, четыре раза я продумывал все то, что приготовил
для сообщения. На большее меня не хватило. Боль в моем теле была ничтожной
по сравнению с той болью, что переполнила мой мозг. Контакт разорвался,
когда я потерял сознание, так же, как это случилось, когда мы входили в
гиперпространство.
Меня как будто покалывали острой иглой. Я вздрагивал от этих уколов,
которые из слабых и отдаленных превратились в более настойчивые и
болезненные. У меня не было сил реагировать на этот раздражитель, но уколы
продолжались. Кто-то требовал от меня вернуться к тому, что я уже не хотел
продолжать.
- Иит?
Но это был не Иит.
- Подожди...
Подождать что, кого? Мне было безразлично. Иит? Нет, Иит был мертв, и
я буду мертв. Смерть была воплощением безразличия, она не требовала
внимания, или чувства, или мысли - а я хотел именно этого - покончить с
этой суетливой жизнью, которая так больно ранила тело и душу. Иит умер, и
я умер, или, вернее, умру, если только это покалывание прекратится и
оставит меня в покое.
- Не спи!
Не спи? Раньше мне показалось "подожди". Хотя это не имело значения.
Ничего уже не имело значения.
- Не спи!
Крик у меня в голове. Мне было больно, и эта боль пришла извне. Я
покачал головой в разные стороны, как будто пытаясь вытрясти этот голос из
моего сознания.
- Проснись! Не спи!
Боль, которую причинил этот приказ, вырвала меня из оцепенения. Я
застонал, заскулил, умоляя темноту оставить меня в покое, отдать меня
несущей покой смерти.
- Не спи! - гудело внутри моего черепа.
Теперь я уже слышал свой собственный жалобный плач, но остановиться
никак не мог. Однако вместе с болью пришло сознание происходящего, и
появился барьер, удерживавший от соскальзывания назад в пустоту.
- Не спи... держи...
Держать что? Мою качавшуюся голову? Здесь нечего было держать.
Потом я ощутил не только слова, которые блуждали по моему измученному
сознанию, но что-то еще - какую-то опору, за которую могли держаться мои
немощные мысли.
Широко раскрыв глаза, я напряженно вглядывался в темноту. Каким-то
образом я понял, что эта помощь будет поступать ко мне ограниченное время.
И за это время я должен был сделать все возможное, чтобы помочь самому
себе.
15
Я с трудом поднялся на ноги, прижимая к себе Иита здоровой рукой, в
то время как другая бесполезно свисала вдоль тела. Нужно двигаться, но
куда? В этом мешке темноты я был абсолютно беспомощен и готов снова впасть
в оцепенение.
- Жди - будь готов...
В этом послании чувствовалось напряжение, как будто тот, кто
отправлял его, преодолевал какое-то препятствие.
Ну что ж, я был готов, но как долго нужно ждать? Время, казалось,
остановилось в этом мраке.
Затем послышался слабый скрип и у меня замерло сердце - оказывается,
я все же не лишился зрения! Справа от меня появилась полоска света.
Пошатываясь, я направился туда и, когда узкая щелка превратилась в
достаточно широкий для меня проем, мигая от яркого света, протиснулся
наружу.
Оказавшись в центральной шахте корабля, слишком изможденный, чтобы
повернуться и посмотреть, кто же освободил меня, прислонившись плечом к
стене, я не сразу смог воспринимать окружающее.
Зильрич, которого я оставил прикованным к постели, неуклюже опирался
двумя руками о пол, и было видно, что возбуждение, которое помогло ему
доползти до двери моей клетки, явно на исходе. Он с видимым напряжением
приподнял голову.
- Ты... свободен... От тебя... остальное...
Свободный, но безоружный и, как закатанин, почти обессилевший, хотя и
не сдавшийся. Я как-то уложил Иита на пол, обхватил Зильрича здоровой
рукой и отволок его в кровать, из которой он выбрался. Затем, спотыкаясь,
я забрал мутанта и вернулся назад, прижимая его к себе, хотя никакая ласка
не могла вернуть жизнь в это маленькое тельце.
- Скажи мне, - я говорил на бэйсике, радуясь, что могу избежать
соприкосновения со сбивавшим с толку сознанием чужака, - что случилось?
- Рызк, - Зильрич говорил медленно, как будто каждое слово давалось
ему с трудом, - идет на Лилестан... вернуть меня... драгоценности...
- И передать нас в руки властей, - закончил я, - возможно, как
сообщников Гильдии.
- Он... хочет... восстановления в правах. Я не знал, что ты вернулся
живым... до твоего импульса. Он сказал... вы умерли... когда мы вошли в
гиперпространство.
Я опустил глаза на прижатое ко мне безжизненное тельце.
- Один из нас действительно умер.
В пределах корабля я был свободен, но этого недостаточно, чтобы
повлиять на ход событий. Рызк доставит нас на Лилестан, и там мы, вернее
я, обнаружу, что правосудие настроено ко мне недоброжелательно. Дело было
не только в том, что обстоятельства сложились в пользу пилота. При помощи
сканера они вынут из меня все, что касается камня предтеч. Камень предтеч!
Иит спрятал его на шлюпке. Насколько я понимал, Рызк ничего не знал
об этом. Если бы я смог найти камень! Его, несомненно, можно использовать
в качестве оружия. Хотя я пока не представлял, каким образом. Иит знал,
где камень, но Иит был мертв.
Чаша - если бы она была у меня, то по свечению маленького камешка я
бы смог разыскать мой камень.
Драгоценности - где они?
- В сейфе.
Зильрич настороженно рассматривал меня, но ничего от меня не скрывал.
Сейф! Если Рызк запер его своим пальцем, то шансов достать чашу у
меня не было. Открыть дверь хранилища сможет только Рызк.
- Нет.
Похоже, закатанин мог читать мое сознание не хуже Иита, но сейчас это
не имело значения.
- Нет - сейф закрыл я.
- Он согласился на это?
- Ему пришлось. Что это за вещь, которую ты должен иметь - к которой
тебя приведет чаша - что это за оружие?
- Я не знаю, можно ли это использовать в качестве оружия. Это
источник необыкновенной энергии, который не укладывается в привычные нам
рамки. Иит спрятал его на спасательной шлюпке, и чаша найдет его.
- Помоги мне... дойти до сейфа.
Хромой вел калеку, и совсем маленькое расстояние превратилось для нас
в тяжелое путешествие. Я поддерживал закатанина, когда он привел в
действие механизм запора сейфа, я быстро схватил чашу. Он крепко прижимал
ее к себе, пока я вел его к кровати.
Прежде чем отдать мне чашу, он внимательно осмотрел ее со всех
сторон. В конце концов он похлопал когтем по крошечному камню предтеч.
- Это то, что ты ищешь.
- Мы с Иитом уже давно искали его.
Скрывать дальше правду было бессмысленно. Мы уже не могли совершить
задуманный полет к неизвестным звездам в поисках древней планеты, которая
была источником камней, и главным сейчас было найти то, что спрятал Иит.
- Это карта, и ты разыскиваешь обозначенное на ней сокровище?
- Большее, чем то, что ты нашел в усыпальнице.
И как можно короче я рассказал ему о камнях предтеч - о том, который
находился в кольце моего отца, о тех, что оказались в тайнике на
неизвестной планете и о том, который спрятал Иит. Признался я и в том, как
мы с Иитом использовали его.
- Понимаю. Тогда возьми ее.
Зильрич протянул мне чашу.
- Найди этот спрятанный камень. Похоже, мы были на краю грандиозного
открытия, когда нашли ее, - но нужно дважды подумать прежде, чем рискнуть
выпустить на волю такие силы.
Я прижал к себе чашу, как раньше прижимал Иита, и, прислоняясь плечом
к стене, с трудом поковылял от каюты Зильрича до ведущего вниз к шлюпке
трапа. Последние шаги я делал едва передвигая ноги.
Я оказался в судне, которое так хорошо нам послужило. Превозмогая
себя, я передвигался по шлюпке, удерживая чашу на небольшом отдалении от
