пять светящихся пурпурных точек. Это было заведение высшего класса, и
швейцар вопросительно посмотрел на меня, когда я, собрав всю свою
храбрость, направился к входу. Я думал, что он преградит мне путь, но он,
даже если и хотел это сделать, передумал и отошел в сторону.
- Займи кабинку справа под маской Иуты, - приказал Иит.
Позади была еще одна кабинка, но штора была опущена, закрывая
сидевших от любопытных взглядов. Я сел и заказал у стоявшего рядом со
столиком робоофицианта самый дешевый напиток - это все, что я мог себе
позволить, тем более, что все равно не собирался его пить. В свете
приглушенных огней было видно, что здесь самые разные посетители, хотя
терранцев было больше, чем остальных. Я не увидел Тэктайла. Иит устроился
на моей руке так, что его стрелоподобная голова нацелилась на стену между
мной и зашторенной кабинкой.
- Тэктайл уже пришел, - сообщил он. - Через дверь в стене кабинки.
Его собеседник тоже там. Они пишут.
Я слышал гул голосов и понял, что, обсуждая вслух какую-то ерунду,
они одновременно писали друг другу записки, и эта информация была
недоступна для любых шпионских лучей. Но если их мысли были заняты
истинным делом, эта уловка не скроет их секреты от Иита.
- Это налет, - докладывал мой компаньон. - Но Тэктайл отказывается,
он слишком осторожен. Жертвы закатане... Какие-то археологические находки.
Одна из них, наверняка, очень ценная... Это не первый такой налет. Тэктайл
говорит, что риск слишком велик, но его собеседник отвечает, что все будет
устроено очень аккуратно. На расстоянии в несколько световых лет там нет
Патруля, все будет легко. Дракон крепко держится, предлагая тому
попробовать где-нибудь еще. Сейчас он уходит.
Я поднял свой стакан, но не отпил из него.
- Где и когда произойдет налет?
- Координаты места есть - он думал о них во время разговора. Нет
времени налета.
- Для Патруля этого недостаточно, - сказал я сухо и вылил содержимое
стакана на пол.
- Недостаточно, - согласился со мной Иит. - Но у нас есть координаты,
и мы можем предупредить намеченные жертвы...
- Слишком рискованно. Мы можем опоздать - и что потом? Нас задержат
возле места преступления как находящихся под подозрением.
- Это закатане, - напомнил Иит. - От них нельзя утаить правду, они
телепаты.
- Но ты не знаешь когда - вдруг все уже началось!
- Не думаю. Они не смогли уговорить Тэктайла. Теперь они будут искать
другого покупателя или все же убеждать его. Ты рискнул на Сорорисе.
Возможно, это еще лучшая возможность для тебя. Помоги закатанам, и тебя
перестанут преследовать.
Я поднялся и, выйдя на шумную улицу, направился к порту. Несмотря на
мое стремление к самостоятельности, Иит все же влиял на мое будущее,
потому что здравый смысл и логика были на его стороне. Оставаясь в Списке
я больше не мог торговать. Но предположим, что мне удастся предупредить
какую-нибудь закатанскую экспедицию о пиратском налете. Дело было не
только в том, что таким образом я приобретал могущественных покровителей;
закатане занимались только древностями, и самым большим сокровищем,
которым незнакомец соблазнял Тэктайла, мог быть камень предтеч!
- Именно так.
В мыслях Иита я почувствовал удовлетворение.
- И теперь я бы посоветовал как можно быстрее подняться с этой далеко
не самой гостеприимной планеты.
Я бегом вернулся на корабль, раздумывая, как Рызк отреагирует на
такое развитие событий. Попытка противостоять пиратскому налету могла
закончиться плачевно. Чаще всего это означало быструю смерть. Только
участие на нашей стороне закатан могло перетянуть чашу весов в нашу
пользу.
9
Находившаяся под нами планета была похожа на шар из сиренианского
янтаря, не медового или желтого, как масло, янтаря Терры, а светлого
коричневато-желтого с прозеленью. Увеличиваясь, зеленые пространства
приобретали очертания морей. Характерными для планеты были не большие
материки, а россыпи островов и архипелагов, на которых мы обнаружили
только две подходящие для посадки площадки.
Рызк был взволнован. Он не поверил в реальность координат, которые мы
узнали в "Пурпурной звезде", утверждая, что этот сектор находится вне
любой известной карты. Я подумал, что теперь, когда он понял, что мы
нацелились на неведомые миры, в нем в полной мере проснулся инстинкт
вольного торговца.
Оставаясь настороже, мы вышли на орбиту, но не увидели ни одного
города или чего-нибудь, что указало бы на обитаемость этого мира. Тем не
менее в конце концов мы решили применить здесь тактику, оправдавшую себя
на Сорорисе, - корабль остается на орбите, а мы с Иитом выполняем
исследовательский полет на планету на переоборудованной спасательной
шлюпке. Казалось логичным, что для раскопок больше всего подходят два
самых больших скопления островов, из которых я выбрал то, что
располагалось в северном полушарии.
На планету мы спустились в предрассветных сумерках. Рызк еще
поработал со спасательной шлюпкой и усовершенствовал ее, сделав возможным
переключение с автоматического на ручное управление. Он терпеливо
занимался со мной до тех пор, пока не убедился, что я смогу управлять
летательным аппаратом самостоятельно. Хотя я и не учился на космического
пилота, мне приходилось с детства управлять катерами, которые почти не
отличались от спасательной шлюпки.
Приняв свой истинный облик, Иит свернулся во втором гамаке,
предоставив мне возможность самостоятельно управлять шлюпкой. Пейзаж на
обзорном экране становился отчетливее, и я понял, что бледно-коричневым
цветом планета была обязана гигантским кружевным кронам деревьев, которые
держались на тонких, не толще двух моих кулаков стволах. Свежий ветер
раскачивал стволы, высота которых составляла примерно от шести до девяти
метров. Цвет крон изменялся от яркого ржаво-коричневого до бледного
желто-зеленого, перемежаясь яркими желто-коричневыми пятнами.
Растительность равномерно покрывала всю поверхность суши, не оставляя
просвета для посадки спасательной шлюпки. Мне не хотелось опускаться на
деревья, стволы которых могли оказаться гораздо жестче, чем это казалось
сверху, и я перешел на ручное управление, чтобы попробовать найти
подходящую прогалину. Покрытое колышущимися ветвями пространство казалось
таким нетронутым, что я начал сомневаться в правильности своего выбора и
решил лететь на юг, чтобы исследовать второй остров.
Здесь растительность поредела. Потом я увидел полосу красного пляжа,
на котором в лучах восходящего солнца сверкали яркие песчинки. Пляж
омывали зеленые морские волны, по их цвету я мог сравнить их только с
прекрасным терранским изумрудом.
С высоты было видно, что пляж достаточно широк для посадки, а в
середине его я заметил большое блестящее пятно расплавленного пламенем дюз
корабля-разведчика песка - это означало, что мы прибыли сюда не первыми. Я
провел шлюпку вдоль края зарослей немного дальше и так аккуратно посадил
ее под кроны прибрежной растительности, что сам восхитился своим
мастерством. Я надеялся найти поблизости следы лагеря археологов.
Атмосфера вполне годилась для дыхания. С собой я взял собранное
Рызком оружие. Мы не имели права пользоваться лазерами или парализаторами,
но бывший вольный торговец старательно изготовил собственное оружие -
стрелявшее острыми стрелами пружинное ружье. Моим вкладом в создание этого
оружия стали выточенные из осколков растрескавшихся дзоранов смертоносные
наконечники.
Мне случалось пользоваться и лазером и парализатором, но в ближнем
бою ружье Рызка, по моему мнению, было более опасным оружием, и только
вероятность встречи с командой пиратского рейдера заставила меня взять его
с собой. Жители многих планет давно узнали, что один из главных инстинктов
нашего вида заставлял нас нападать на всех, кто отличался от нас и пугал
нас своим видом. Компьютеры первых исследовательских кораблей были
запрограммированы в соответствии с этим инстинктом. Долгое время
исследователи и колонизаторы продолжали распространять вокруг себя чувство
враждебности. Но мы до сих пор иногда применяли оружие, и прежде всего
против представителей нашего же собственного вида.
Парализатор лишь временно нейтрализовал противника, он числился в
списке разрешенных видов оружия. Лазер считался исключительно военным
вооружением, и путешественникам применять его запрещалось. Но как бывший
когда-то на подозрении у Патруля, я не мог даже на год продлить разрешение
на ношение любого оружия. Меня "помиловали" - простили мне преступление,
которого я не совершал, и быстро забыли об инциденте. А у меня не было
желания настаивать на разрешении и таким образом дать им повод снова
проверять меня.
Теперь, выпрыгнув из шлюпки с Иитом на плече, я радовался, что Рызк
сделал это ружье. Правда, на первый взгляд этот мир не казался враждебным.
Солнце было ярким и теплым, но не палящим. И легкий ветерок, который все
время волновал ветви деревьев, приносил приятный аромат. С земли я увидел,
что ветки деревьев гнулись под тяжестью ярчайших, оправленных золотом и
бронзой алых цветов. Вокруг них громко гудели насекомые.
Там, где пляж переходил в покрытую лесом землю, почва становилась
смесью красного песка и коричневой земли потемнее. Но пока я не обошел
созданное жаром ракетных двигателей неизвестного корабля стеклянное пятно,
я придерживался границы между пляжем и лесом.
Здесь я увидел то, что не было видно сверху, - закрытую деревьями и
другой растительностью тропу, ведущую вглубь леса. Я не был разведчиком,
но элементарная осторожность требовала от меня быть внимательным и не идти
по этой тропе открыто. Тем не менее, я быстро понял, что пробираться рядом
с тропой очень трудно. Грозди цветов хлестали меня по голове и плечам,
распространяя дурманящий аромат, приятный только издали. А лавина
мучнистой ржаво-желтой пыльцы, от которой чесалась кожа, окончательно
вывела меня из терпения, и я вышел на тропу.
Хотя когда-то ветви деревьев были обрезаны, чтобы освободить дорогу,
густые заросли успели затянуть проход сверху, и теперь эта крыша создавала
сумрачную прохладную тень. Некоторые деревья уже отцвели, и теперь, сгибая
стволы, с них свисали плоды в форме стручков.
Тропа шла прямо, на земле под ногами я заметил следы робоносильщиков.
Но если лагерь был так хорошо устроен, почему же я не нашел его, когда
пролетал над островом? Ведь, чтобы освободить место для своих шарообразных
палаток, археологи-закатане должны были срезать большое количество веток.
Неожиданно дорога углубилась в грунт, оставляя по бокам поднимавшиеся
обочины. Тем, кто прошел здесь, не пришлось прорубаться через лес, потому
что робоносильщики соскребли землю до твердой поверхности и растущие по
краям ветви полностью закрыли углубление.
Опустившись на колено, я исследовал твердую поверхность. Несомненно,
это было не ложе горы, а уложенная много лет тому назад мостовая.
Дорога сужалась и углублялась, с каждым шагом становилось темнее и
прохладнее. Я шел как можно медленнее, внимательно вслушиваясь в
окрестности, но постоянный шелест ветра в ветвях перекрывал все остальные
звуки.
- Иит?
В конце концов, исчерпав возможности всех своих пяти органов чувств,
обратился я к компаньону.
- Ничего. - Он приподнял голову и медленно покачивал ею из стороны в
сторону. - Это старое место, очень старое. Здесь уже были люди.
Тут он осекся и я почувствовал как все его тельце тесно прижалось ко
