того, Посвященные выдвинули множество мелких условий, в основном
касающихся продовольствия и защиты торговцев и крестьян.
Па-Кур со своей стороны потребовал обычный выкуп, полагающийся
победителю на Горе. Население должно быть полностью разоружено. Ношение
оружия является преступлением. Офицеры и их семьи должны быть заколоты, и
вообще должен быть казнен каждый десятый горожанин. Тысяча самых красивых
женщин Ара будут переданы Па-Куру как рабыни для распределения между его
приспешниками. Из остальных свободных женщин, здоровых и привлекательных,
каждая третья будет продана на улице Клейм в пользу Па-Кура. Семь тысяч
юношей пополнят ряды рабов, поредевшие во время осады. Дети до двенадцати
лет будут распределены между свободными городами. Рабы же станут
собственностью первого воина, сменившего их ошейник.
С рассветом, под грохот барабанов, из лагеря через мост в сторону
ворот двинулась процессия. Ворота начали медленно открываться. Об этом
скорбел лишь я да, может быть, Минтар. Па-Кур был впереди гарнизона из 10
000 солдат, ревущих марш. Наконечники копий блестели. Па-Кур ехал на
редкой красоты черном тарларионе. Животное, украшенное драгоценными
камнями, двигалось четким церемониальным шагом. Но тут, к моему удивлению,
процессия остановилась и восемь убийц вынесли вперед паланкин.
Он был опущен подле тарлариона Па-Кура. Из него медленно появилась
девушка с непокрытой головой. Мое сердце вздрогнуло - это была Талена, но
без регалий убара, как девушка в клетке. Она была босиком, одетая только в
белую мантию. Руки были почему-то скованы золотыми наручниками. Па-Кур
взял в руки золотую цепь и пристегнул ее одним концом к своему седлу, а
другой конец золотой цепи к наручникам Талены. Барабаны вновь загремели, и
Талена медленно и с достоинством двинулась позади своего хозяина Па-Кура,
Владыки Убийц.
Видимо, изумление было написано на моем лице, так как один из
всадников сказал мне:
- Одним из условий является казнь Талены, дочери Марленуса, убара
Ара.
- Но почему? - спросил я, - ведь она должна была стать супругой
Па-Кура?
- Когда Марленус пал, - ответил воин, - Посвященные решили заколоть
всю его семью. Чтобы спасти лицо в глазах жителей Ара, они потребовали,
чтобы Па-Кур выполнил их приговор.
- И он согласился?
- Конечно. Разве важно, каким ключом открыть ворота Ара?
У меня закружилась голова и я попятился, продираясь сквозь ряды
солдат, наблюдающих за процессией. Я мчался по опустевшим улицам лагеря,
пока не очутился на стоянке Минтара, ворвался в палатку Казрака и рухнул,
плача, на циновку.
Но вскоре мне удалось взять себя в руки, и я смог рассуждать. Шок от
вида моей любимой, осужденной на гибель, был слишком велик. Воину Гора не
подобало так переживать.
И тот, кто поднялся с циновки и надел шлем и одежды Касты Убийц, был
воином Гора. Я вложил меч в ножны, взял в руку щит, захватил копье. Затем
уверенно направился ко входу стоянки Минтара и потребовал своего тарна.
Тарн был выведен. Он излучал энергию и здоровье. Я знал, что после
дней, проведенных в клетке, пусть и огромной, как и следует для такого
убара небес, как мой тарн, он должен жаждать полета, возможности
развернуть свои крылья под яростным небом Гора. Я ласково погладил его,
сам удивляясь такому нежному чувству по отношению к горийскому чудовищу.
Я бросил тарноводу золотой диск. Он заслужил его. Он, заикаясь,
протянул мне его обратно. Золотой диск был целым состоянием. На него можно
было купить другого тарна или пять рабынь. Я влез на спину птице,
пристегнулся и сказал тарноводу, что монета его. Скорее всего это был
просто великодушный жест, да, просто жест, но мне так хотелось, и кроме
того, я не надеялся дожить до времени, когда он мне понадобится.
- На счастье, - сказал я и поднял тарна в воздух.
18. В ГЛАВНОМ ЦИЛИНДРЕ
Сверху я увидел весь лагерь Па-Кура, Рвы, двойные стены Ара, осадные
машины, словно блохи присосавшиеся к ним, и линию войск, длинной змеей
ползущую к городу под грохот барабанов. Я подумал, что Марленус, если он
жив, может видеть все это через амбразуры Главного Цилиндра. Мне было его
жаль, ибо это зрелище должно было разорвать его сердце. Его чувства по
отношению к Талене я не мог предугадать. Может быть, он не знал, что ее
ждет, но догадывался, что я попытаюсь ее спасти. У меня был хороший
союзник в его лице и его людей, как бы мало их не было!
И тут словно части головоломки собрались в единое целое - у меня
появился план! Марленус в городе - это очевидно. Я долго думал над тем,
как ему удалось, но теперь понял - одежда Страдальца. За городом есть Ямы,
и в одной из них находиться подземный ход. Он, несомненно, давно
подготовлен прозорливым убаром как тайное убежище. Я должен найти этот
тайный ход и прорваться к Марленусу.
Но сначала я помчался к стенам Ара, оставив далеко позади медленно
тянущуюся процессию. Всего минута потребовалась мне, чтобы достичь вершины
внутренней стены над воротами. Солдаты в страхе разбежались передо мной,
когда я снизился. В городе было тихо. Никто не остановил меня. Наверное,
потому, что на мне была одежда убийцы и золотой значок посланника на
шлеме.
Не слезая с тарна, я потребовал вызвать офицера. Это был старый воин
с белыми, коротко остриженными волосами. Он не спеша подошел ко мне. Мало
удовольствия подчиняться приказам врага Ара, в особенности носящему одежду
ненавистной Касты Убийц.
- Па-Кур подходит, - сказал я. - Ар его.
Стража молчала. Офицер что-то сказал и на меня направились
наконечники сотен копий.
- Вы сами пригласили его, - презрительно сказал я, - открыв ворота,
но вы не убрали проволоку. Почему? Спустите ее, чтобы тарнсмены Па-Кура
могли беспрепятственно влететь в город.
- Это не оговорено в соглашении - сказал офицер.
- Ар пал, - сказал я. - Подчиняйтесь воле Па-Кура.
- Хорошо, - сказал офицер и махнул подчиненным. - Опустите проволоку.
Его приказ разнесся по всей стене, как печальное эхо, от башни к
башне. Огромные лебедки пришли в действие и страшная сеть противотарновой
проволоки стала провисать. Достигнув земли, она разделялась и скатывалась.
Естественно, что я сделал все это не для облегчения входа вражеских
тарнсменов, которые даже не числились в составе гарнизона, но я хотел,
чтобы город был открыт с неба для меня и для тех, кто сможет
воспользоваться этим путем к свободе.
Я надменно спросил офицера:
- Па-Кур хочет знать, жив ли еще Марленус, бывший убар.
- Да.
- Где он?
- В Главном Цилиндре.
- Пленник?
- Все равно, что пленник.
- Смотрите, чтобы он не убежал.
- Он не уйдет. Его сторожат 50 человек.
- А крыша цилиндра, ведь провода спущены?
- Марленус не убежит, разве что он умеет летать.
- Вам может представиться случай проявить свой юмор на копье, -
сказал я. Он с ненавистью посмотрел на меня, зная, какая судьба ждет
офицеров.
- Где будет казнена дочь бывшего убара?
Офицер показал на один из цилиндров.
- В Цилиндре Правосудия. Казнь состоится сразу же, как будет получена
преступница.
Цилиндр был белого цвета, который у горийцев часто ассоциируется со
справедливостью. Вернее, это означало, что нет правосудия без Посвященных.
На Горе есть две системы судов - гражданские, подлежащие юрисдикции
правителя или убара, и отправляемые Посвященными под руководством Высшего
Совета Посвященных города, то есть духовный суд. Области действия этих
судов определены не очень четко. Посвященные претендуют на все, ссылаясь
на близость к Царствующим Жрецам, но гражданские юристы оспаривают это
право. Сейчас в Аре никто, конечно, не посмеет противостоять Посвященным.
Я с отвращением заметил, что на крыше цилиндра сверкает копье из
полированного серебра, 50 фунтов длины, похожее с такого расстояния на
иголку.
Я взлетел, добившись, чтобы проволока была спущена, узнав, что
Марленус еще жив и удерживает часть Главного Цилиндра, а также где будет
происходить казнь Талены.
Я сорвался со стены Ара и увидел, что процессия Па-Кура совсем рядом,
я видел Убийцу, который скакал во главе ее и идущую за тарларионом фигурку
девушки, которая, даже босиком и прикованная к седлу, держалась очень
гордо. Интересно, что думает Па-Кур насчет тарнсмена, пролетевшего над его
головой?
Мне казалось, что прошел целый час, но на самом деле лишь две или три
минуты понадобилось мне, чтобы перелететь лагерь Па-Кура и найти Ямы
Страдальцев, которые добровольно заключили себя в них в обмен на кормежку,
но уже не могли выйти оттуда. Их было несколько, они были хорошо видны
сверху - круглые черные колодцы, уходящие глубоко в землю. Я перелетел от
одного к другому снижая тарна. Лишь одна яма была пуста. В остальных
кишели желтые вши - страдальцы. Я храбро, не боясь заразиться, опустил
тарна в пустую яму.
Он опустился на скалистое дно, и я оглядел искусно отполированные
стены ямы, простиравшиеся на тысячу футов надо мной. Несмотря на глубину
ямы, на дне ее было холодно, и, взглянув вверх, я испугался, увидев
мерцающие огоньки, которые с наступление темноты станут звездами. В центре
ямы была вырезана ванна, наполовину заполненная холодной, но гнилой водой.
Насколько я мог видеть, из этой ямы можно было выбраться лишь на спине
тарна. Я знал, что иногда обитатели ямы, нарушив свое обещание, вырезают
ступеньки в стене и убегают, но работа, занимающая несколько лет, влечет
за собой, будучи обнаруженной, смертную казнь, да и сам риск восхождения
делает такие попытки редкими. Если в этой яме и был секретный ход в город,
то я его не видел, а времени у меня практически не оставалось.
Оглядевшись, я увидел в стене ямы пещеры, служившие убежищем ее
обитателям. В спешке я обследовал несколько пещер: они были не глубокими,
всего лишь углубления в стене, но некоторые содержали по две-три комнаты.
В нескольких пещерах лежали истертые циновки из грубого тростника и
изъеденные ржавчиной инструменты - кайла и ломы, но большинство были
пустыми.
Выйдя из одной из пещер, я был удивлен поведением тарна: он, казалось
был чем-то озадачен. Тарн наклонил голову набок, вытянул клюв, коснувшись
явно глухой стены и отдернул его. Он проделал это несколько раз, потом
стал ходить из стороны в сторону, нетерпеливо хлопая крыльями. Я перебежал
через яму и принялся изучать стену. Внимательно осмотрев каждый дюйм
вертикальной поверхности, я ничего не нашел, но в воздухе пахло чужим
тарном. Несколько минут я потратил на изучение этой стены, уверенный, что
именно она хранит секрет входа в город. Затем я в отчаянии попятился, ища
хоть какой-нибудь намек на рукоять или замок, открывающий ход, но ничего
не нашел.
Казалось, стены были монолитны. Нигде не могло быть ключа. Вдруг,
обругав себя за глупость, я бросился к цистерне в центре ямы и упал на
живот у ее края. Я шарил по дну, отыскивая ключ. Рука нащупала вентиль, и
я повернул его до отказа. В тот же миг раздался протяжный звук, как будто
сработало какое-то огромное гидравлическое устройство. В стене появилось
гигантское отверстие. Огромная плита, площадью около 50 квадратных футов,
скользнула вверх и внутрь, открыв тускло освещенный туннель, достаточно
большой для летящего тарна. За дверью находился второй вентиль, связанный
с первым. Повернув его, я закрыл гигантскую дверь, считая, что эта тайна
должна быть сохранена как можно дольше.
Внутри тоннеля было темно, но не совсем. Его освещали полукруглые
