-- Мешали, но отвлекли. Я мог не успеть со стрелами! Молодцы!
Он развязал мешок, выложил каравай, испеченный Снежаной, куски
жареного мяса. Таргитай узнал широкие ломти печени. Олег тоже покосился,
сглотнул слюну. Даже Таргитай сказал, что степняки хуже зверей, так что
запретов нет, чтобы их не разделывать и не есть, как лесных зверей. А
самые лютые воины, осатанев в бою, пьют горячую кровь сраженного врага,
жрут его мозг, вырывают сердце и печень.
-- Дурость,-- сказал Мрак, выслушав его сбивчивые объяснения.-- Когда
пьешь кровь врага, то он становится твоим побратимом, хошь не хошь! А
законы побратимства святы. Уже не сможет навредить, присниться, напасть
ночью.
Изгои затаили дыхание. Мрак приоткрывал тайну охотничьих ритуалов
посвящения в мужчин. В пожирании печени врага глубокий смысл? Правда, Мрак
ест так, что за ушами трещит. Было бы невкусно, никакие волхвы не
заставили бы.
Убеждая себя, что так завещано богами, Таргитай поднес печень ко рту,
Мрак наблюдал искоса, кивнул удовлетворенно, когда Таргитай ухомякал
огромный кусок в мгновение ока. Крепкий вырастет боец. Ест как мужчина, а
секиру держать научится.
Едва медлительный Олег проглотил последний кусок, Мрак поднялся на
ноги.
-- Мы не ушли далеко. Если тот, которого я ранил, был не простым, а
он, похоже, не прост, то снарядит погоню...
-- Он не был простым,-- ответил Олег.-- Мрак, мы должны не уходить, а
убегать!
Солнце снова жгло спины и плечи. Из-под ног при каждом шаге взлетало
облако удушливой пыли. Виднокрай расплывался в дрожащем от жары воздухе,
небосвод плавился и падал на землю огненными каплями. Таргитай чувствовал,
как они шлепаются ему на плечи, растекаются горячими струйками по спине.
Степь тянулась во все стороны голая, жаркая и безжизненная.
Таргитай ощутил себя маленьким и беспомощным. Степь ужасает размерами
и бескрайностью. Лес тоже бесконечен, но там это знаешь, а здесь --
видишь. Куда ни взгляни -- всюду враждебная чужая мертвая Степь!
Он покосился на Мрака, оборотень шагал по-хозяйски. Боги обделили его
многими сторонами души, зато вознаградили чувством опасности, зоркостью
орла, звериным чутьем и слухом. Мрак мог, если бы захотел, слушать, как
растет трава и о чем сплетничают муравьи в подземных норах!
Далеко впереди темнела огромная глыба красного камня. Вокруг него на
пять-шесть шагов была сухая голая земля, словно камень выдавил земные соки
и трава не решалась пустить корни. Одна сторона глыбы поблескивала,
начисто стесанная, отполированная. Невры осторожно подошли вплотную,
только Олег забежал вперед, уже водил пальцами по стесанному месту. Там
темнели, забитые грязью, странные знаки. Мрак обошел каменную глыбу,
подозрительно поглядел во все стороны.
Таргитай присел на корточки возле Олега.
-- Что это, волхв?
Олег вытащил из сумки книгу, торопливо листал, сверялся со знаками,
снова перелистывал. Наконец тихо выговорил потрясенным голосом:
-- Это -- Кровавый Камень!
Глава 9
Мрак потянул ноздрями, крови не учуял, сказал быстро:-- Кровь,
видать, смыло дождем. А чего среди Степи?
Олег сверился с книгой, ответил, водя пальцем по строчкам:
-- Под этим камнем закопаны живьем три младенца... В знак нерушимости
межи. По одному от каждого племени, что из года в год сражались на этом
месте. Землю не поделили! Поляне, анты и хорваты. Дескать, пусть это будут
три последние жертвы кровавой войны...
Мрак смерил взглядом огромный камень, помрачнел, представив великана,
который принес, стесал стенку, установил на перепутье. Тут хорошо поев,
поднатужившись, вряд ли протащил бы больше двух шагов... Олег поднял
голову, объяснил, что камень тащили сто человек. Мрак ожил, расправил
плечи, взглянул соколом.
-- А что начертано?
-- Начертано чертами, не буквицами... значит, давно было. Угрозы,
предостережения, советы. Направо поедешь -- коня отберут, налево -- вовсе
прибьют. А вот если прямо -- женату быть. Там анты жили, их потрепали
здорово, любым зайдам рады, только бы племя укрепить...
Мрак поразмыслил, сказал одобрительно:
-- Анты правы. По таким дорогам скитаются крутые парни. Любое племя
выгадает, приняв к себе. Анты смышленее, сообразили. Ладно, пошли!
Он шагнул мимо Кровавого Камня, тут же забыв о нем. С глаз долой --
из мыслей вон. Таргитай же спотыкался, все время оглядывался, как коза на
веревке. Не вытерпел, спросил с недоумением:
-- Я не заметил никакой межи... Они что же, Степь делили?
-- Здесь были поля,-- ответил Олег сумрачно.-- Колосилась рожь,
пшеница. Здесь жили богатые, красивые и добрые люди.
Мрак оглянулся на них, отставших, бросил нетерпеливо:
-- Доброта выветрилась, угрозы остались... Можете быстрее? Плететесь
как тараканы на морозе!
Они часто переходили на бег, дважды пересекли сухие русла ручьев.
Олег толкнул замученного Таргитая, напомнил Мраку, что если раскопать
песок, то в ямку может набраться вода. Мрак ухмыльнулся, дал дружеского
шлепка, мол, хитрость разгадана, а Олега от толчка унесло вперед.
Когда солнце повисло в самой середине небесного купола, Мрак начал на
бегу принюхиваться:
-- Вон там чахлые кустики, видите? Чем скорее доползете, тем быстрее
ляжете на свои пуза, лодыри!
Таргитай и Олег уже едва плелись за Мраком, но, заслышав про отдых,
Таргитай каким-то образом наддал, кусты приблизились, и он вломился в них,
как лось. Он уже лежал на пузе, как предрекал Мрак, когда ветки
зашелестели, осторожно приблизился Олег, вытягивая шею и пытаясь заглянуть
за соседние кусты. Следом шагнул Мрак, буркнул:
-- Никого нет, не трусь. Я уже проверил.
Таргитай не пошевелился, даже когда Мрак развязал мешок и выложил
половинку каравая и жареное мясо. Мрак пощелкал языком, принялся есть,
нахваливая и причмокивая. Таргитай лежал пластом недолго -- начал
недовольно подергиваться, его пальцы сами подползли к хлебу.
Когда волхв отдышался, Таргитай уже держал хлеб в одной руке, а в
другой -- мясо. Мрак лежал на спине, закинув руки за голову. В небе было
чисто, ни облачка, но глаза Мрака неотступно следили за видимой только ему
точкой.
Было жарко, сухо и тихо. Звонко жужжала крупная мошка, запутавшись в
паутину. Серебристые нити протянулись между двух толстых веток, новенькие,
свежие. Мошка отчаянно трепыхалась, прилипнув брюшком. Пробежал толстый
прыткий паук, похожий на бескрылого шмеля. Солнце сверкало на радужных
крыльях, по ним прыгали крохотные цветные искорки. Паук подбежал, деловито
потрогал мошку передними лапами, смешно привстав на задних лапах. Мошка в
страхе забилась, а паук начал торопливо вытаскивать едва заметную тонкую
нить. Мошка в последнем усилии попыталась взлететь, серебряный канат за
ней выгнулся как лук, но паук набросил нить, как степняк набрасывает
аркан, подтянул, умело спеленал.
Олег даже жевать перестал, засмотрелся. В глазах его разрослось
удивление:
-- Откуда он берет нить? Из пасти? Это слюна, что твердеет?
-- Из пуза,-- ответил Мрак, взглянув издали.-- У него там ткацкий
станок.
Он снова обратил взор к небу. Таргитай подполз на коленях, осторожно
взял мошку кончиками пальцев. Паутина натянулась, паук в испуге отпрянул.
Таргитай отделил кокон с мошкой от паутины, начал осторожненько выпутывать
крохотное тельце и радужные крылья, стараясь не задушить в толстых
пальцах.
Олег сказал недовольно:
-- Зачем?.. Еще чуть-чуть, и я бы понял, как он это делает!
-- Но она бы погибла...
-- Ну и что? Мошка!
-- Зато такая красивая.
-- Ох, Тарх... Как тебя еще вдобавок не забили кольями!
-- Тебя изгнали тоже,-- напомнил Таргитай.
Он бережно снял последнюю нить, мошка неуверенно расправила крылышки.
Таргитай пошевелил пальцем, но мошка взлететь не рискнула, полезла на
самый кончик, потопталась, перебирая крохотными лапками. На солнце
просвечивала, Таргитай разглядел, как внутри билось маленькое сердечко.
Крылышки завибрировали, мошка вдруг исчезла, словно растворилась в синем
небе.
Олег сердито повернулся к Таргитаю спиной. Голодный паук суетливо
бегал по нитям, латал дыру в сети. Мрак повернул голову, смотрел, скалил
зубы. Изгнали обоих, но какие разные!
Таргитай обернулся к оборотню, сказал жалобно:
-- Мрак, скажи ему! Мы же за справедливость? А паук ее душил.
Толстый, поганющий...
-- Ты сам толстый,-- ответил Олег зло.-- Мрак, что делать с этим
дураком? Я, может быть, новое заклятие бы придумал! Оставалось чуть-чуть
понять...
-- Понять! -- сказал Таргитай саркастически.-- Главное, сердцем
чуять!
Мрак даже не повернул голову. Он наблюдал за невидимым жаворонком,
губы шелохнулись в хмурой усмешке:
-- Паук, мошка... Нашли о ком сердоболиться. Со мной двое существ
куда беспомощнее. Им бы уцелеть!
Пока пережидали полуденный зной, Таргитай часто и жадно пил, но вода
снова уходила обильным потом. Костлявый Олег прикладывался к баклажке
реже, а Мрак напился лишь однажды, запив последний ломоть печени.
Когда лучи солнца стали не отвесными, а косыми, Мрак выглянул из-под
зелени веток, потянул носом:
-- Видите густой кустарник? Там малый ключ. Тарх, собери пустые
баклажки, наполни.
Таргитай нехотя поднялся:
-- А почему мы сразу не пошли туда, если там родник? Полежали бы на
травке.
-- Туда каждый прет сразу,-- ответил Мрак насмешливо.-- Издали видно,
что там вода, только вам невдомек... А вам драки ни к чему, верно?
Олег торопливо закивал:
-- Верно-верно, Мрак! Тарх, чего стоишь, иди за водой. Сполосни
сперва. И не зачерпни с водой лягушку. Если проглотить такую, она выведет
в животе головастиков, а по ночам, когда человек спит и открывает рот, они
будут выходить и охотиться на комаров...
Мрак, помахивая веточкой, сказал с интересом:
-- Здорово, надо будет завести. Пусть ночью по мне прыгают эти
зеленые, ловят проклятых кровососов!
Таргитай унесся, собрав все баклажки. Волчью шкуру он оставил в
кустах, пусть сохнет от пота, солнце нещадно палило обнаженные плечи и
спину. Еще у поляны обгоревшая кожа два раза облезала широкими клочьями,
как у змеи, сейчас -- тьфу-тьфу! -- закрепилась, только потемнела,
огрубела.
Он ломился через кусты, чувствуя их свежесть. Листья зеленее, а
молодые побеги -- длиннее. Конечно, Мрак прав, выбрав для отдыха чахлые
невзрачные кусты, но он, Таргитай, не утерпел бы, разлегся бы на этой
шелковистой травке.
Над песком поднимался водяной бурунчик, а в шаге от него песок был
уже сухой. Положив на траву баклажки, Таргитай встал на четвереньки,
чувствуя, как ладони погружаются в песок, припал ртом к подземному
ключику. Ледяная вода обожгла рот, от холода заломило зубы. Он торопливо
сглотнул, на зубах заскрипел песок.
Вдруг в тихом воздухе послышался стон. Таргитай подпрыгнул, в страхе
завертел головой, не соображая, в какую сторону бежать. Стояла мертвая
тишина, затем слабый стон повторился. Таргитай дернулся было в сторону, но
стон -- не угроза, а кустарник невелик, степняков с конями не спрячет.
Дальше -- голая Степь, ящерица не охотится, трава на версты полегла под
ветром и ночным градом!
Он нерешительно шагнул вперед, вытянул шею. Было жутко, лучше бы
убежать и вернуться с могучим и бесстрашным Мраком, но кусты уже двигались
навстречу, и он внезапно вышел на вытоптанное людьми и конскими копытами
место. Посреди поляны лежал распятый голый человек. Он весь был залит
кровью, в сторонке пламенели красные клочья одежды. Руки и ноги были
