-- Сколько тебе понадобится? -- спросил Таргитай.
Аварис уже исчезал, из блистающего ветерка донесся затихающий крик:
-- Полдня...
Таргитай остался с раскрытым ртом. Мрак сказал рассудительно:
-- Либо белый свет уже с овчинку, либо брешет. Во второе поверю
скорее... С другой стороны, догнал! А Змей летел быстрее утки.
-- А ежели он и живет на Дереве?
Запах древесины смешивался со странным кисловатым запахом,
раздражающим и бодрящим одновременно. Оборотень подозрительно вертел
головой.
-- Пахнет знакомо, но убей, не помню.
Таргитай вскрикнул:
-- Когда ты тут лазил?.. Птичьи гнезда разорял?
-- Гнезда Змеев.
Мрак пробежал по самому краю, Олег как приклеенный держался за спиной
оборотня, едва не свернул шею, отворачиваясь от близкой бездны. Запах
становился мощнее. Таргитай то ли почуял, то ли о чем-то догадался, сумел
обогнать их, первым выскочил на гребень, ахнул:
-- Ничего себе...
В сотне шагов отвесная стена была прорезана широким желобом, похожим
на русло пересохшей реки. Впечатление было такое, словно с вершины Прадуба
скатилась огненная гора, выжгла прямое как стрела русло. По этому
исполинскому желобу стремительно мчался блестящий черный поток, настоящая
черная река с ее водоворотами, порогами, водопадами. Но эта река состояла
из мириадов закованных в блестящие панцири муравьев -- размером с вепрей,
поджарых, свирепых, готовых в любой миг схватить добычу страшными
челюстями с полянский серп величиной.
-- Протоптали стежку, -- сказал Олег непонятно.
-- Прогрызли?
-- Протоптали.
Таргитай раскрыл рот от удивления.
-- Нешто они верблюды? Такой камень и секирой Мрака не вырубить...
-- У них когти на лапах. Ежели хоть в сто лет сковыривать по
песчинке...
Панцири терлись один о другой, отчего поток муравьев издали еще
больше напоминал шумливую реку; челюсти блестели на солнце, сверкали, как
отполированные рукояти, панцири.
Вслед за Мраком подобрались ближе. Река из муравьев разделялась на
два встречных потока. Сверху бежали с раздутыми как у стельных коров
боками, черные пластины брони порасходились, как у переевших на пиру
каганов, просвечивала тонкая как шелк незащищенная кожица.
-- Ежели что, -- сказал Мрак, -- бить в щели! Пальцем проткнуть
можно. А по доспеху -- секиру тупить.
-- Да и не дадут, -- сказал Олег тревожно. -- Вон какие быстрые и
злые. Как ты, Мрак.
А Таргитай сказал с облегчением:
-- Хоть что-то родное! Ну прямо как в Лесу. А то все Змеи, смоки,
хробаки, равли...
-- Такие у тебя по дому бегали?
-- Ага. Только мои жуков таскали да комаров. Я им сам жуков ловил!
-- Охотник, -- сказал Мрак с отвращением. -- Ты для них был богом,
да? Вели им Яйцо спереть из вирия. Они ж не зря туда прут, как Олег в
корчму... Что-то воруют.
-- Мрак, ты уже и муравьев подозреваешь!
-- Посмотри на их пуза.
-- До вирия им никак, спроси у Олега...
Олег кашлянул.
-- В старых книгах сказано, что муравьев Род создал раньше, чем
богов... Он что-то хотел от них! Но муравьи его подвели. Тогда он создал
богов...
-- Знаем, знаем, -- саркастически сказал Мрак. -- И те его подвели.
Мы -- его последняя надежда. Особенно наш Таргитай. Ты можешь с ними
пообщаться, чтобы нам как-то пройти?
Олег соскочил с уступа, ближайший из муравьев тут же кинулся на
чужака с разведенными жвалами. Зазубренные челюсти сомкнулись на груди
волхва. Олег ухватился за сяжки, толстые как прутья орешника, но не
выламывал, а щупал, гладил, даже вроде бы чесал.
Муравей отпустил волхва, исчез в бурлящей реке. Олег приглашающие
помахал рукой. В руке была баклажка.
-- Пройти сумеем?
-- Мы с Таргитаем летать не пробовали, -- сказал Мрак. -- Ты у всех
зубы повыбивал?
-- Я взял магическую мазь.
-- Волшебную?
-- Еще какую.
Он плеснул на обоих кислой водой из баклажки. Кожу защипало, запахло
так же мощно, как от муравьев. Олег объяснил:
-- Если муравьи что спросят, делайте вот так...
Он подвигал руками. Мрак кивнул:
-- Так мураши и в нашем лесу делают. Люди сдуру новые языки
выдумывают, друг от друга спешат отличиться, а муравьи свято хранят Старый
Покон. Верно, волхв?
-- Наверное, -- ответил Олег осторожно. -- Только не знаю, к добру
или к худу такая верность старому.
Осторожно вклинились в живой поток блестящих панцирей, острых как
бритвы челюстей и хлещущих по воздуху сяжек. Их тут же начали сбивать с
ног, топтали, пробегали сверху, как по бревнам. Олег внезапно запрыгнул на
одного, исчез, затем голова вынырнула почти в середине потока. Снова
вскочил на одну из черных спин, перепрыгнул, едва удержался на ногах,
пошел скакать с одного чудовища на другое.
Мрак с блестящими глазами следил, как волхв уверенно перебирается на
ту сторону потока.
-- От Олега не ждал... От тебя -- ладно, от тебя ждешь чего угодно,
но чтобы Олег?
-- Значит, муравьи совсем не кусачие, -- возразил Таргитай уверенно.
-- Иначе Олег и близко бы не подошел.
-- Совсем не кусачие, -- согласился Мрак и проводил Олега взглядом,
пока тот не выскочил на ту сторону. -- Не укусят, просто перехватят
пополам.
Они выбрались на ту сторону исцарапанные, в кровоподтеках, избитые.
Олег бросил досадливо:
-- Откуда вы такие вылезли? Не отставайте.
Расщелина, по которой поднимались, сузилась настолько, что шли почти
в потемках. Воздух потеплел, застыл. Запах Дерева стал плотнее, гуще. От
стен шло слабое свечение, а когда края щели сомкнулись, отгородив от неба,
невры обнаружили себя в широкой норе. Извилистый ход тянулся во тьму, на
стенах блестели потеки. слизи, с потолка плесень опускала мохнатые
щупальца. Олег всякий раз сжимался, замедлял шаг.
Мрак остановился, что-то рассматривал. Таргитай обрадовался, будет
отдых, но взгляд Мрака был устремлен на огромное копье, торчащее из
блестящей поверхности. Наконечник погрузился почти весь, а он, судя по
форме, был размером с короткий, но широкий меч. Непростой человек сумел
вогнать копье с такой силой, очень непростой!
Олег, который раньше других это понял, сразу же начал оглядываться в
страхе. Мрак потрогал копье, попробовал выдернуть, напряг все мышцы,
засопел, рассердился, искоса поглядывал на изгоев. Те смотрели с надеждой,
и Мрак тужился изо всех сил, побагровел так как, что вздулись жили на лбу
и висках, вот-вот лопнут.
- Я знаю, - вдруг казал Олег. Голос волхва дрожал. - Это копье, на
котором девять суток висел в муках пронзенный насквозь Один!
- Кто такой Один? - спросил Таргитай, а Мрак прорычал, - А чего он
висел?
- Плата за знания, - ответил Олег, бледнея. - Хоть и старший из
неверных богов, но пришлось отдать еще и глаз... Помните, Мимир говорил?
Ну, та говорящая голова, вокруг которой все пчелы летали! Зато теперь Один
зрит грядущее.
Мрак хрипел, раскачивал, блестящее острие с жутким скрипом медленно
выползало. Таргитай бросился на помощь, дерево чмокнуло и сомкнулось, а
двое невров упали на спину, нелепо задрав ноги. Копье было у Мрака в
руках. Он поднялся, взвесил его на руке, посмотрел на стену, где отверстие
моментально затянулось, оглянулся на Олега. В глазах появилось новое
выражение. Олег спросил затравлено:
- Что ты на меня так смотришь?
- Сам говоришь, задаром мясо бывает только в капкане. А нам позарез
надо зреть грядущее... Тарх, с какого раза выбьешь глаз нашему волхву? А
я...
Он взвесил копье на руке, примериваясь к броску. Темные как вода
болота глаза шарили по груди Олега. Олег завизжал как заяц, бросился
наверх и через пару мгновений уже карабкался далеко вверху как белка, что
удирает от злой куницы.
Таргитай шел быстро, паутину мха и плесени проходил, как дым, только
морщился. Мрак настораживался, быстро сбрасывал с себя лохмотья, а
Таргитай вскоре стал похож на облепленную тиной большую лягушку. Олег
наконец не выдержал, сорвал с него липкие мохнатые лапы. К его великому
облегчению, на теле Таргитая не оказалось ни жутких ран, ни ожогов.
Ноздри Мрака хищно раздувались. Шерсть встала дыбом, в горле
зарождался глухой рык. Он уже уловил, кроме запаха слизи и кислоты, запах
далекого страшного зверя. Настолько огромного, что даже не мог вообразить
себе размеры.
-- Дятла бы сюды, -- сказал Мрак перехваченным голосом. -- Такие
червяки, а его черти где-то носят. Олег предостерег:
-- Дятел и нас поклюет.
-- Нужны ему такие мелкие да костлявые. Разве что Таргитая в задницу
клюнет.
Под ногами матово блеснул ручей. Волны перекатывались
странно-замедленно. Любознательный Таргитай пал на четвереньки, обмакнул
палец, лизнул. И без того круглое лицо расплылось в изумленной улыбке.
-- Как березовый сок... Еще нежнее!
Мрак рявкнул нетерпеливо:
-- Не отставай, сластена!
-- Может быть, -- предположил Олег нерешительно, -- это
чудодейственный сок великой мощи? Это же бессмертная кровь бессмертного
Прадуба... Нигде в мире такого нет...
Лицо Мрака стало страшным.
-- Да мы мимо таких чудес проходим, не коснувшись! Что проходим --
пробегаем. Жизнь наша такая собачья, понимаешь? Столько неустроенного, что
сперва надо врагов перебить...
-- А там и жизнь кончится, -- сказал Таргитай грустно.
Еще дважды переходили через потоки сладкого сока. Тот струился вдоль
стены, впитывался, оставляя мокрые стены. Сапоги стали липкими, блестели.
Стены подрагивали, слышался хруст, шевеление. В толще Дуба жили свои
короеды. Олег страстно мечтал о таком дне, когда не надо ни с кем драться,
когда вернуться бы сюда и проверить: вдруг да и жуки в бессмертном дереве
тоже бессмертные, а ежели бессмертные, то неужто за тьму веков не
научились говорить, не расскажут, каким мир был раньше?
Мрак впереди остановился так резко, что Олег налетел на оборотня.
Мысли о жуках сразу выпорхнули, как стая вспугнутых воробьев. Да и откуда
научатся говорить? Жуки и есть жуки. Грызут себе дерево, ничего не видят
во тьме, ничего не знают. Для них что день, что век.
Дорогу им загораживала странная подрагивающая стена. По ней пробегали
тени, утолщения. Не сразу Олег понял, что просто гигантский червь
переползает из одной норы в другую. Ход, по котором они трое идут, пересек
всего лишь... Волосы встали дыбом, к горлу подкатила тошнота. Он
вообразил, что червь свернул бы в эту нору. Размазал бы их по стенам, вмял
бы в ядовитую слизь, заставил бы долго и мучительно задыхаться в... даже
слово не подберешь сразу, в чем.
-- Это надолго, -- сказал Таргитай радостным голосом.
-- Дурень, чего ликуешь?
Таргитай сел на пол и принялся развязывать мешок с едой. Мрак зло
смотрел на слизистую тушу, что подрагивала, как кисель, передвигалась
медленными судорожными рывками, уходя из стены через их узкий ход в стену
напротив. Нора была узковата для червя, втискивался с трудом, слизь
собиралась краями норы. Олег с ужасом представлял, сколько ее будет, когда
червь заползет весь. Возможно, перегородит весь ход.
Мрак сам подрагивал, дергался, наконец выхватил секиру.
-- А ежели поторопить?
-- Берегись слизи, -- предупредил Олег пугливо.
-- Ядовита?
-- Ну, даже от маленькой жабы большие бородавки, а тут...
-- Брехня это, -- сказал Мрак с презрением. -- Тоже мне, волхв! Я
всяких жаб брал в руки. Ни одной бородавки.
Лезвие вошло в жирную плоть, как в растопленное масло. Разрез
получился во весь его гигантский рост. Края раны выгнулись, как лепестки
