украл, сейчас уже закапывают, если здесь закапывают, а не распинают на
столбах но тот, второй, который подобрал пояс из руки убитого, жаждет
увидеть его не на улице...
-- Давно не слышал о тебе, Агимас, -- пробормотал Мрак. Он чувствовал
холодок между лопаток, словно острие ножа уже коснулось кожи. Одноглазый
враг следует за ними по пятам. Чудом удается избегать его когтей, чудом
побеждают, но тот лишь с каждым разом становится сильнее. И опытнее. А
ловушки расставляет все смертоноснее.
Мрак впервые ощутил, что ему не хватает друзей. До этого он тащил их
и спасал но сейчас как нельзя больше пригодилась бы магическая мощь Олега
и победоносный Меч Таргитая!
Переходя из переулка в переулок, он вышел на площадь. Парень
оглянулся в последний раз, Мраку показалось, что вор оскалил зубы. В доме
напротив раскрылись двери, вор шагнул через порог и пропал. Над дверью
красовался щит с цветным изображением окорока. Харчевни везде одинаковы,
как и корчмы. И в любом городе, при любом правители, в любом племени их
больше, чем храмов.
Мрак, набычившись, чувствуя, как тяжелая кровь раздувает мышцы, пошел
к этой двери. Где явно ждет ловушка. Но все-таки мы не избегаем встречи с
тобой, Агимас!
Перед ним возник словно из воздуха и загородил дорогу молодой парень.
Полуголый, как многие в Городе, но со странно белой кожей, белым лицом и
белыми волосами. Даже глаза были серо-голубыми, как вода в северных морях.
Его взгляд был оценивающим, как и взгляд Мрака.
-- Тебе надо держаться от них подальше, -- сказал он негромко. Мраку
померещилось доброжелательство, но он не позволил природной
подозрительности не то что взять волю, даже высунуть кончик носа.
-- Я пришел за своим поясом. -- ответил Мрак.
-- Там две Дюжины воинов. Тебя убьют прежде, чем ты скажешь "мама".
-- Не трать времени, -- сказал Мрак. -- Лучше пусть вынесут пояс
сами. Я могу что-то сломать. Я бываю очень неловким, даже дюже неловким.
Парень сожалеюще покачал головой.
-- Ты безумен! Там собрались сильнейшие. Я еще не видел, чтобы в
одном месте собиралось столько головорезов.
Мрак пожал плечами.
-- Ты с ними? Что ж, тебя похоронят вместе, в достойной компании.
-- Ты что, совсем дурак? Как ты думаешь уцелеть?
В темных глазах оборотня играло грозное веселье.
-- Не знаю. Если не сумею, то яму для меня придется рыть очень
большую. Я возьму с собой не меньше половины этих сильнейших и храбрейших.
Он пошел прямо, не отводя взора. Парень невольно посторонился, Мрак
прошел, задев его плечом. Спина напряглась, уши ловили каждый шорох, но
тот стоял недвижимо.
Затем тот же негромкий голос, который стал совсем грустным:
-- Меня зовут Аварис. Мы могли бы подружиться... если бы... было
время.
Мрак медленно поднимался по расшатанным ступенькам. Что ж, впереди
его ждет смерть. Хуже того, могут изувечить. Он будет ползать с перебитыми
ногами, сколько видел на улицах с протянутыми руками, бывших отважных
воинов, ветеранов битв? Холодок по спине, лапа страха на сердце. Если бы
увидеть другую дорогу!.. Но пока только эта.
Он вошел в корчму. Там ели и пили завсегдатаи, каких он встречал во
всех городах и весях. Однако спина одного показалась знакомой. Мрак
замедлил шаг, страх уже не касался сердца, а сдавил с такой силой, что
стало трудно дышать.
С каждым шагом сильнее ощущал запах гари. К нему примешался и
поглотил все запах горелого мяса, человечьего мяса! Незнакомец обернулся,
словно услышал шаги или же предупредили взгляды его людей. Сердце Мрака
остановилось вовсе. Он жестоко ошибся насчет противника. Смертельно
ошибся. Не Агимас...
На него смотрел... Мардух!
У колдуна вместо лица была черная обгорелая маска. В щелях, где
когда-то были глаза, полыхал адский огонь. Выходец из преисподней и сейчас
был накален с него сыпались чешуйки горелой плоти.
-- Давно не виделись...
-- Мало били? -- удивился Мрак. -- Ладно, вздуем еще.
Он придвинул лавку и сел. Мардух сидел по ту сторону, справа и слева
мгновенно очистились места. Они оказались за столом одни. Все головы в
корчме были повернуты к ним, но кое-кто из случайно затесавшихся в
недоброе время поспешил выскочить.
-- Пора вернуть долг,-- Прохрипел Мардух. Он словно сдерживал крик
жгучей боли. Его отпустили на время из адского пламени, но раскаленные
угли сжигали изнутри. И не затухали. -- Для меня прошла вечность... Я все
еще в том огне...
Темные глаза Мрака смотрели без тени сочувствия.
-- Ты пошел за шерстью, вернулся стриженым. Так бывает. Забыл, что
нам уготовил? И почти... да, почти прикончил нас.
-- Так то я!
-- Гм... да, конечно, тебе можно.
-- Еще не вечер, -- напомнил Мардух.
-- У Ящера, -- согласился Мрак, -- но здесь для тебя ночь. Я не знаю,
как тебя отпустили в мир живых...
Черная головешка вместо головы дернулась.
-- Ящер дал мне шанс... Если я принесу твою голову... и головы еще
двоих зверей, то огонь в моей яме погаснет... может быть.
-- Пояс у тебя?
Мардух кивнул.
-- Да. Разве варвар может стерпеть такое оскорбление?
-- Ты великий колдун, -- признал Мрак. -- Правда, равных тебе нет. Я
еще не слыхивал, чтобы мертвые вот так появлялись среди живых... Об этом
будут долго рассказывать...
Он не ошибся: Мардух себя любил, обожал, любил слушать о себе
хвалебное, любил, когда часто упоминали его имя. Сейчас, несмотря на муки
и сжигающие внутренности раскаленные угли, все-таки слушал. Обгорелые
кости, что когда-то были пальцами, дергались, сухо постукивали по крышке
стола. Перед ним было пусто, хотя перед другими, о которых говорил бледный
юноша Аварис, громоздились груды костей, словно каждый в одиночку съел
кабана. А может, и съели, кто знает, откуда привел эту мразь колдун.
Горячая струйка пота побежала по спине. Уже не мог смотреть в жуткие
глазницы, где бушевало адское пламя. Страх расползался по всему телу. Он
всегда недолюбливал мертвых, так говорил, на самом же деле страшился до
темноты в глазах. А этого мертвеца, худшего из всех, не хотел бы увидеть
ни за какие пряники.
Люди за столами уже опустили ладони на рукояти мечей и ножей. Иные
сели так, чтобы в любой момент быстро выхватить оружие. Их было не меньше
двух дюжин. А отборными бойцами выглядели в самом деле.
-- Ладно, -- сказал Мрак, -- я не пойму, с чего я сегодня добрый...
Наверное, к дождю. Здесь дожди бывают? Ты можешь отдать пояс и убраться
обратно... целым.
Кроваво-красные впадины глаз Мардуха загорелись так, что все черное
лицо пошло багровыми пятнами, будто раскаленные угли начали прожигать
кожу.
-- Уверенная речь, -- процедил он сквозь остатки зубов. -- Ты не
заметил, сколько вокруг тебя народу?
Мрак сделал вид, что только сейчас заметил.
-- Они... тоже мертвяки?
-- Зачем? У смерти среди живых немало помощников, Вольных и
невольных. Ты удивишься, узнав, сколько их.
-- Гм... Тогда, как я уже говорил, могилу придется рыть большую. И
глубокую.
Мардух сказал медленно, с расстановкой:
-- Ты хотел пояс? Что ж, бери. Вот он.
Он наклонился, обдав Мрака тошнотворным запахом жареного мяса. Тот не
шелохнулся, и Мардух, не отпуская глаз, вытащил из-под стола плетеную
корзину. Под чистой тряпкой блеснули булатные бляхи на его широком и
сшитом в три слоя ремне. На обгорелом лице появилась широкая трещина,
оттуда пахнуло жаром, на стол выпали гаснущие на лету искорки. Несмотря на
дикую боль, колдун усмехался -- настолько был счастлив расквитаться с
врагами!
-- Ну что же ты?.. Жалеешь, что меня убить невозможно? На этот раз --
даже магией?
Мрак медленно протянул руку, в голове метались, как зайцы, и
сталкивались лбами глупые мысли. А умных у него отродясь не бывало. Убьет
Мардух его сейчас или велит убить другим? Или жаждет как-то потешиться?
Одно ясно: живым из этой комнаты не выпустит. Он уже выпустил однажды.
Мрак, все так же не отрывая взгляда от колдуна, туго опоясался
ремнем, защелкнул булатную пряжку размером с небольшой щит, застегнул
ремень. Ощутил надежность толстой кожи, укрепленную железными пластинами,
каждая со щит молодой черепахи.
Внезапно глаза Мардуха сузились. Мышцы вздулись, а кожа лопнула,
обнажив окровавленную плоть. За столами начали подниматься, ожидая
сигнала. Мечи поползли из ножен, глаза каждого были на Мардухе.
До двери было шагов десять. Пройти их не смог бы даже. Таргитай с его
всеистребляющим Мечом, не смог бы Олег с волшебным Жезлом... Сейчас Мардух
велит схватить, чтобы самому вырвать глаза...
Мардух начал приподниматься со словами:
-- Убейте...
Мрак ударил кулаком в лицо, перевернул стол и прыгнул в окно,
выставив перед собой корзину. Рама треснула и разлетелась в щепки. Жуткий
страх охватил, когда вылетел в пустоту, сердце замерло в смертельной
тоске... Он всегда боялся высоты, потому лететь на Змее было не радостью,
как дурному Таргитаю, а мукой, и сейчас похолодел так, что на землю рухнул
глыбой льда.
Он ударился о твердое, быстро откатился. Из дверей выскочили один за
другим вооруженные, сопящие, с озверелыми лицами. Мрак подхватился на ноги
и встретил их молча и расчетливо. Теперь он был на родной земле, она вся
родная, стоял твердо, а кто попытается... что ж, Таргитай тоже любит
намечтать себе золотые горы...
Четверо остались распластанные, как жабы на дороге, ступеньки
забрызгало красным. Остальные, похоже, наконец-то поняли, что
немногословный может оказаться не слаще ревущего в ярости. Там, в глубине
коридора, были крики, звон оружия, но теснились бледными лицами, не
выходили.
Мрак бросил секиру и выдернул из-за плеча лук. В пустом проеме окна
появился Мардух, как раз в момент, когда Мрак натягивал тетиву. Звонко
щелкнуло по пальцам. Колдун не успел понять, что ударило и смогло
проломить грудную кость, его, бессмертного и неуязвимого в мире живых! --
но в защищенной магией груди полыхнул настоящий огонь.
Он выкрикнул страшно:
-- Ты увидел... увидел меня...
-- Ну-ну, -- поощрил Мрак.
-- Так пусть же так же ясно увидишь и свою смерть!
Черная кровь хлынула изо рта. Мардух ухватился за косяк, удерживая
себя на ногах, прохрипел, выплевывая кровь:
-- И пусть это... будет... часто!
Он начал опускаться, но еще до того как исчез из поля зрения, черная
кровь превратилась в черный дым. Тот брызнул изо рта, ушей, глаз. Колдун
исчез, обратившись в дым.
Лицо Мрака осталось таким же угрюмым. Повезло, что Мардух встретил
первым его, оборотня. Не помог бы ни Меч, ибо пьет кровь только живых, ни
магия Олега -- она только для белого света и его существ...
Но он, человек-волк, знает единственное уязвимое место себе подобных
-- оборотней, вурдалаков, нежити, выходцев из преисподней. И в колчане
среди боевых стрел всегда хранится одна с серебряным наконечником!
Может быть, пригодится для себя.
Когда возвращался к постоялому двору, повстречал Каража. Похоже,
мальчишка просто ждал его, но не желал показывать, что привязался к
варвару.
Навстречу двигались группа всадников в дорогих плащах и блистающих
доспехах. Ехали по-хозяйски, народ шарахался к стенам. Мальчишка что-то
кричал сзади, но Мрак был слишком погружен в тягостные думы, а волчье
чутье, остерегающее об опасности, молчало.
Он очнулся, увидев занесенную плеть. Другой всадник перехватил
первого за кисть. Брось! Ты забыл, что случилось с Гараном?
Всадник оскалил зубы.
-- Пусти! Я видел, как тот варвар повредил Гарана... потому...
