Умолкли даже кузнечики, едва слышно потрескивали сучья в огне да
звучал суровый голос Странника в густой холодной ночи.
Другая песня, третья... Все -- о чести, отваге, мужестве. О сильных и
смелых героях, о жарких схватках, подвигах. Мрак не замечал, что пламя
костра подбирается к его сапогам. Лиска глядела счастливыми глазами.
Незримая мощь располнила Олегу сердце, хотелось ухватить меч или секиру
Мрака, рубить темные силы, восстанавливать справедливость, низвергать
тиранов, жечь и рушить замки разбойников и жестоких правителей...
Таргитай похрапывал, пухлогубый рот глупо приоткрылся. По нижней губе
ходила сонная муха, грелась, останавливалась почесать крылышки. Певец
жестом остановил Мрака, тот хотел снова пнуть: пускай спит, намаялся --
герой, пусть даже не признается. Он слышит даже во сне. Он слышит!
Когда умолк и складывал гусли в мешок, Мрак спросил осторожно:
-- Снова в путь?.. Отдохни хотя бы до утра. На зорьке бы в дорогу...
Путник поднялся, оглядел их сочувствующие лица.
-- Сами знаете, надо. Доблесть переведется, если не напоминать людям,
что она еще есть на свете! Без нее люди -- не люди.
Он исчез в ночи, только хрустнули кусты. Мрак дождался, когда
заверещат кузнечики, шагнул в темноту и растворился. Под ним не хрустнуло,
не шелестнуло. Олег и Лиска обменялись встревоженными взглядами, Мрак
пошел выслеживать гостя?
Когда он вернулся, Олег тихонько шепнул:
-- Не нашел?
-- Следы обрываются сразу за кустами.
-- Я тоже заметил кое-какие странности, -- сказал Олег неохотно.
Глаза были встревоженными. -- Таргитаю не говори.
Глава 5
На другой день ощутили близость большой реки. Петляя между холмами,
выехали на пологий берег. Река поражала шириной, другой берег был едва
виден. Серые волны бежали против ветра, -- тяжелые, свинцово-серые,
высокие.
-- Сюда стекаются все дороги, -- сказал Олег.
Мрак с жалостью потрепал своего двужильного по гриве.
-- Здесь с Агимасом не разминуться. Вон какие-то хаты белеют, там
продадим коней.
Таргитай жалобно возопил:
-- Как это?.. Пешком?
-- Можешь лететь, -- хладнокровно посоветовал Мрак. -- Сопри ковер
еще раз и дуй.
-- Я не крал!
Олег бросил недовольно:
-- Тарх, перестань. Соорудим плот, на середине реки отоспишься. Лежи
себе, а наш Агимас пусть на берегу волосы рвет. Мы уже так делали,
вспомни! Когда от киммеров хоронились.
Таргитай зябко передернулся, даже конь под ним шатнулся.
-- Еще как помню! Три ночи потом снились водяные звери. Те, что
подрались из-за нас.
Мрак оглянулся, погнал коня к далеким домикам.
-- Ну, это не Данапр. Здесь Гиперборея, в реке зверей нет.
-- Звери есть везде, -- возразил Таргитай убежденно.
Село было маленькое, но коней продать удалось за хорошую цену. К тому
же Мрак сторговал три добрых лука, шесть мотков запасной тетивы. У
деревенского кузнеца купил, не удержался, две пригоршни бронзовых
наконечников -- тяжелых, трехгранных, умело заточенных.
Лиска подлащивалась, один лук все же выторговала, поспешно забросила
за плечо. Оба оставшихся Мрак повесил на Таргитая. Невры без промаха бьют
утку влет над вершинами деревьев, по шесть стрел держат в воздухе, пока
седьмая срывается с тетивы, а первая сшибает яблоко. Дудошник просто
обязан научиться стрелять хотя бы вполовину так, как Мрак! Или на две
трети -- как Лиска.
Таргитай постанывал, но перечить не осмеливался. Не раз их жизни
зависели от быстрых стрел Мрака. Еще не вечер, а враги будут еще. Две-три
стрелы, выпущенные даже очень неумелой рукой, могут повернуть счастье в их
сторону.
Потрясая кошелем, где звенело серебро, полученное за коней, Мрак,
довольный, спустился к воде. Олег и Таргитай мылись, стоя в волнах по
пояс. Лиска громко дрожала на берегу. Эти странные лесные люди вовсе не
чувствуют холода?
-- Помылись? -- поинтересовался Мрак. -- Это хорошо. Во-о-он там в
грязи лежат почти готовые бревна для плота. Только и делов, что сучья
обрубить.
Все трое смотрели несчастливо на занесенные илом и мусором бревна.
Таргитай жалобно вякнул:
-- Мы могли бы срубить свежие. Это трухлявые! Рыба заденет хвостом,
окажемся в воде. А я плавать не умею. Давай нарубим свежие? Вон у тебя
какая секира! И Олег хочет размяться.
-- Можно, -- ответил Мрак с неожиданной легкостью. -- Во-о-он там
хорошие деревья для плота.
Таргитай поглядел на темнеющую в полуверсте стену леса, поспешно
сбросил душегрейку и поплелся к темному болотцу, откуда торчали к небу
сучья, словно воздетые в мольбе руки.
Конечно, он обрубил сучья, с великим трудом балансируя на скользких
бревнах, то и дело соскальзывая и плюхаясь в грязь, а потом запоздало
понял, что проще бы за эти ветки вытащить бревна на сухое, обрубить уже
там. Теперь же, барахтаясь в грязи, думал упорно, что все равно он такой
же умный, как и все, только и разница, что они умные сперва, а он умный
потом.
Олег, утопая в грязи по пояс, с раскаянием думал, что сейчас не до
мыслей о Высоком, готов составлять заклинания для плота или хотя бы от
грязи. Или от вони -- под ногами разлагается не то косяк рыбы, не то стадо
крупных жаб. Вот так и превращаются из будущих великих волхвов или
волшебников в обыкновенных деревенских колдунов!
Что Лиска думала, по ее хитренькому личику прочесть было трудно.
Забрызганная грязью, она стала похожа на болотного упыренка, но так же
упорно, как и невры, хваталась за скользкий ствол, пыталась тащить, ее
отпихивали -- рожать не будешь! -- бегала за веревками, связывала.
Мрак ни о чем не ломал голову, работал быстро и расчетливо. Но
расчеты были не от мудрствований, все получалось само собой, как у лесного
зверя. Он просто откуда-то знал, что так будет, или же просто чуял.
Волчонок не всему учится у родителей, многие вещи он просто знает. Так и
Мрак знал, что на плоту им будет какое-то время лучше, чем на берегу.
Пока стаскивали крепко связанные бревна, промокли и продрогли, на что
Мрак хладнокровно заметил, что заодно отмылись, не надо скидывать на
середке реки.
Таргитай, превозмогая лень, сплел шалашик, правда -- чуть поболе
собачьей будки. Он намеревался отлеживаться всю дорогу, играть на дуде,
отдыхая от трудов праведных, но Лиска тут же забралась первой, ей-де надо
переодеться, обсушиться. Олег поймал насмешливый взгляд Мрака, вспыхнул до
кончиков ушей, остановился на пороге шалаша. Теперь не взять у Лиски свой
мешок с травами -- чертов оборотень, опять скалит зубы! Что подумает -- не
так страшно, скажет куда острее, сделает вид, что всерьез верит в самое
пакостное. А Таргитай, чертов подпевала, охотно подвякнет -- ради острого
словца под ребро даже дудочку отложит. Оба так дружбу выказывают: шпыняют
по сто раз на день!
День был хмурым, от воды тянуло холодом. Закутавшись, нацепив на себя
все шкуры, Лиска корчилась в шалаше. Через широкую щель входа видела, как
люди Леса пробуют ловить рыбу с плота, точат ножи.
Олег стоял на корме, ворочал длинным рулевым веслом. Плот выполз на
середину, волны с плеском бились о края. Мрак сидел, свесив ноги в воду,
пробовал удить рыбу. Мокрая шкура была расстелена на сухом, на обнаженной
спине под прорастающей порослью просматривались тугие узлы мышц. Спина
Мрака была похожа на ствол старого дуба со снятой корой -- в тугих
наплывах, коричневая, твердая как камень. Оборотень держал короткую палку
с длинной жилой, на другом конце под водой болтался кусок мяса.
Олег поглядывал с беспокойством. Рыба на такой кус не клюнет,
подавится. Но в глубинах живут не только рыбы.
Ночь застала на плоту. Мрак велел держаться все так же посередке.
Утром набьют дичи на берегу, а ночью безопаснее плыть. Спят не только
рыбы, но и водяные звери. Люди спят тем более. Не спят разве воины
Агимаса, они опаснее разбойного сброда.
-- Только разбойники не спят? -- переспросил Таргитай. Он сладко
зевнул. -- Тогда я посплю, а вы с Олегом на страже, добро? Утром сменю.
-- Тебя добудишься, -- проворчал Мрак. -- Лиска, ты с нами... или с
Таргитаем?
-- Хотите узнать, разбойница я или нет? Я немножко с вами, потом
посплю.
-- Настоящая женщина, всего понемножку.
Ночью Олег часто просыпался, вслушивался в крики речных зверей. Луна
часто ныряла в тучки, все погружалось во тьму. Олег с замиранием сердца
пытался различить силуэт Мрака. Волны плескались о бревна, что-то мокрое и
скользкое быстро потрогало Олега за ногу. Он с воплем убрал ее под шкуру,
а серебристая рыбка, дважды подпрыгнув, исчезла.
Звезды покачивались, сдвигались вправо-влево, но оставались на месте.
Мрак держал рулевое весло крепко, Олег не видел берега, даже края плота не
видел, но Мрак ухитряется вести посередине. Агимас не страшен, а звери
есть звери, их на берегу столько, что на десять колен героев хватит махать
мечами, секирами и даже топорами.
Мрак не заснет, подумал Олег успокаивающе. Оборотень всегда начеку.
Пока за рулевым веслом, беспокоиться нечего.
Он обхватил обеими руками Лиску, она сжалась в комок, как озябший
зверек, ерзала, устраиваясь в его объятиях поплотнее, сберегая капли
тепла. Таргитай спал, разметавшись, правая рука по локоть свесилась в
воду, в темных волнах вокруг пальцев поблескивали странные тени.
Олег поежился, искоса взглянул на звезды. Такие же, как в ту первую
ночь, когда вышли из Большого Леса. Чудно, конечно. Непонятно, что-то
тревожное в этих звездах, но что?
От комочка в его объятиях пошло тепло. Лиска перестала дрожать,
расслабилась. Олег согрелся и заснул.
Мощным толчком их швырнуло в черную ледяную воду. Олег хлебнул
спросонья, черная паника на миг затмила сознание. Где-то, говорят, целые
народы умеют плавать, но он знал, что тонет, сейчас умрет...
Ноги коснулись земли. Он выплюнул воду, волной ударило в лицо,
глотнул еще, поперхнулся, закашлялся. Вблизи слышался рев Мрака, с кем-то
дрался, там бурлила вода. Олег, стыдясь, что, как всегда, в сторонке,
кинулся на помощь, наткнулся на что-то отчаянно барахтающееся. Острые
когти вцепились ему в плечо.
-- Это я, -- крикнул он, волна хлестнула в рот, он потерял
равновесие, скрылся с головой, а когда сумел подняться, схватил Лиску и
поднял над водой. Она перестала отбиваться, судорожно обхватила за шею.
Чувствуя себя устойчивее, он пошел, преодолевая бушующие волны, в ту
сторону, где земля повышалась. Дно норовило повести назад, туда идти
легче. Олег поднял Лиску еще выше, двигался до тех пор, пока вода стала до
пояса, потом до колен. Перевел дух, выбрался на твердь, споткнулся в
темноте, рухнул на мокрые камни, упал, но Лиску не выпустил.
Вблизи стоял рев, шлепающие удары, сдавленный крик, хрипы. Луна
вынырнула из темной тучи. Олег различил гигантскую фигуру человека с
блестящей кожей. Он стоял по колено в воде, тащил другого, тот отбивался и
норовил лечь в воду.
Олег с облегчением вздохнул, поднял и понес замерзшую Лиску на берег
выше. Уже на сухом рухнул снова, ударился о валун. Рядом Мрак бросил
Таргитая. Дудошника выворачивало, из него хлестали водопады темной воды,
где Олегу чудились лягушки, рыбки, раки.
-- Такого рулевого, -- прохрипел Таргитай. Он выплюнул длинную
пиявку, каркнул, -- такого... орла...
Мрак поднялся, шагнул вперед и растворился в ночи. Из темноты
донеслось злое предостерегающее:
-- Тарх, не умничай. Умнее тебя в болоте утопли.
-- Поворота... не видел!..
-- Какой поворот? Это островок.
