- Зажигалка, - объяснил Кречет как недоразвитому. И добавил совсем
загадочно. Даже для меня, президента, зажигалка. Просто я на днях отбуду
на Восток. Предстоит подписать пару договоров... А может, и не пару.
Должен же я оставить какой-то сувенир? Вдруг собьют по дороге? Или бомбу
подложат?.. Ладно-ладно, давайте о Коломийце. Я подписал бумагу об
отстранении... Завтра с утра начните подбирать замену.
Глава 36
На востоке огромное пространство океана медленно наливалось
причудливо розовым светом. Из глубин поднималось свечение, вода на грани
со светлеющим небом стала странно красной, по небу пробежали широкие
полосы, словно от мощнейшего прожектора, упрятанного за горизонтом.
Океан в той части из красного стал алым, затем оранжевым, небо тоже
стало алым, а затем, когда уже вся вода, казалось, кипит, из-за края
выдвинулся раскаленный слиток оранжевого солнца.
Лучи моментально пронзили верхушки волн, сделав их прозрачными как
стекло, пронеслись, как показалось лейтенанту Грейсу, по волнам наподобие
плоского камешка, какие он часто бросал в детстве, загадывая, сколько раз
подпрыгнут, ударившись о воду. Один из эмигрантов, что служит на их
крейсере, называет их по-русски "блинчиками"
Вода стала настольно пугающе прозрачной, что Грейс даже покрепче сжал
поручни, убеждая себя в надежности атомного авианосца "Четвертый Рим" с
его четырьмя сотнями ракетных самолетов, ультрасовременной радарной
установкой, его ударной мощью, равной всему флоту Франции и Англии, вместе
взятым.
Вообще-то на кораблях царит приподнятое настроение. В подобных
походах жалование автоматически увеличивается в полтора раза, а при любой
встрече с русскими - вдвое. От варваров никогда не знаешь, чего ждать,
потому повышенную нервозность, по совету пхихоаналитиков, снимали
денежными премиями, дополнительными отпусками, повышениями в звании.
На верхней палубе к командующему флотом Стоуну подошел генерал
Махаднер, в его распоряжении двести новейших истребителей, что в
нетерпеливом ожидании замерли на палубе авианосца.
- Что слышно о скифах? - поинтересовался он.
- И видно, и слышно, - ответил Стоун. - С наших спутников видно,
какие газеты читают у них на палубах... среди скифов есть и грамотные...
ха-ха!... Это все у меня на экране. Снимки распечатываются каждые десять
минут, я разослал уже по кораблям.
Махаднер сказал многозначительно:
- Техника - это много. Вся Америка на технике! Но мы, люди старшего
поколения, привыкли больше доверять человеческому глазу. Я думаю, пора
запустить моих орлов. Пусть пройдутся над их пирогами, посмотрят. Да и те
их увидят, в штаны наложат.
- Рано, - ответил Стоун лаконично.
- Почему? Уже сблизились, дозаправки в воздухе не требуется.
- Пока рановато.
Махаднер недовольно похрюкивал, а Стоун сдерживал усмешку. Летчикам
помимо полуторной и двойной оплаты причитаются еще и наградные, если на
малой высоте пройдут над советским кораблем, сфотографирует... Правда, это
относилось к советским кораблям, а теперь это уже русский флот, но в
Штатах резонно считают, что Россия - тот же СССР, только без коросты, а
значит, злее, сильнее и подвижнее.
И все-таки Стоун чувствовал странную нервозность, хотя и знал, что в
его руках мощь, которой не располагает президентишка Франции или там
какой-то Европы. Хотя нет, Европа - это не страна, а сборище дряхлеющих
государств, которые пора уже рассматривать просто как географическое
понятие.
Взрыв на базе, что у границ России! И хотя Россия тоже высказала
осуждение, но как-то сквозь зубы, а главное - ухитрилась придать такую
форму, что, мол, нехорошо любое применение силы, давления, демонстрации
превосходства в мощи, а не... ха-ха!.. в искусстве, науке и философии.
Корпус психоаналитиков день и ночь снимал стрессы с офицерского
состава, до рядовых руки не доходили. Всех ужасала вообще-то нелепая
мысль, что нечто подобное может произойти и здесь. И хотя сама мысль
нелепа: к флоту не допустят на расстояние пушечного выстрела не то, что
чужой корабль с чемоданной бомбой, но даже воробья, однако в души заползал
черный страх, животный ужас, от которого холодели внутренности, челюсти
сжимались. Каждый начинал судорожно разговаривать, хохотать, включать
музыку погромче, а групповые оргии гомосексуалистов охватили весь состав
флота. Психоаналитики посоветовали Стоуну пока не вмешиваться. Люди
снимают стресс как могут. Можно даже пока закрыть глаза на резко возросший
процент транссексуалов среди рядовых, а травести появились даже в составе
высшего офицерства. Спросом пользовался силикон, который вводили под кожу,
чтобы придать тому или иному лейтенанту или майору женские округлости
ягодиц.
Стоун решился на беспрецедентную меру: конфисковал все видеокамеры у
рядового состава. Слишком много снимают быт, где в ходу наркотики,
групповой секс рядовых с офицерами, что вообще-то приветствуется, как мера
сближения, но в глазах общественности армия Штатов должна выглядеть
чистой, крутой, свирепой и с крепкими моральными устоями с уклоном в
славное прошлое.
Он мрачно смотрел в исполинский экран, морские пейзажи успокаивают
нервы, а на таком огромном экране волны выглядят даже лучше, чем в натуре,
когда веет сыростью, когда ветер швыряет в лицо соленые брызги, и в любой
момент можно подхватить насморк.
За спиной щелкнула дверь, звонко простучали каблуки офицера
шифровальной службы. Почтительно согнувшись, он зашел сбоку, чтобы
командующий мог обратить на него внимание, не отрываясь от созерцания
полупрозрачных волн.
Стоун, наконец, повернул к нему голову. Офицер уже не молод, но
выглядит хорошо, даже чересчур. Щеки розовые, глаза блестят, в поясе
тонок... правда, в бедрах широковат излишне. Да и грудь выпирает тоже
мощно, словно влил пару литров силикона... Черт, похоже, так и есть.
Имитирует женскую грудь, потому и бедра такие широкие. Там тоже литра по
три в каждой ягодице... То-то вчера в ежеутреннем докладе начальника
внутренней службы промелькнуло, что уже с десяток офицеров спят на животе,
давая силикону в ягодицах застыть в нужной форме. А кое-кто спит сидя,
одев женский бюстгалтер, чтобы придать застывающему силикону в грудных
мышцах определенную форму. Слишком свежа история, когда в матросской
столовой вспыхнула драка, одному побили морду, а силикон так и застыл,
превратив несчастного в чудовище, годного с его рожей разве что для
цирка...
- Что слышно? - буркнул Стоун.
Офицер доложил красивым звонким голосом:
- Наши шифровальщики слушают все двадцать четыре часа в сутки, сэр!
Но пока расколоть не удается. Сэр, все наши лучшие программисты в
Пентагоне - это сбежавшие русские!.. Но сбежали к нам не все, как видим,
осталось немало. А то и подросли... У них это называется: казацкому роду
нет переводу. Но мне все время на стол кладут тексты, которые русские
передают открыто.
Стоун спросил торопливо:
- Что-то к нам относится?
Офицер помялся:
- Да, конечно. И немало, кстати. Вот распечатка самого последнего.
Ну, это можно пропустить, здесь их командующий хочет вставить вам...
засунуть вам... словом, совокупиться с вами...
Стоун поморщился, пожал плечами:
- Я, хоть и человек старшего поколения, но с пониманием отношусь к
современным веянием.. ну, я имею в виду бисексуальность, половые контакты
с животными, прочие завоевания демократии, как вот гомосексуалисты уже не
только в армии, но и во флоте... Так что если русского адмирала так уж
привлекает моя задница, я готов... Если это поможет достичь некоторого
взаимопонимания. Хотя это много, конечно, но все же контакты сближают...
позволяют лучше понять точки зрения друг друга...
Он снова пожал плечами, высокомерный и оскорбленный. Офицер понимающе
улыбнулся, глаза блестели. Удвоенная доза наркотика, подумал Стоун хмуро,
силиконовые вливания... возможно, в самом деле пробуждают что-то скрытое,
как утверждают виднейшие специалисты?
Нет, до тщательной консультации со своим лечащим врачом, поддаваться
моде не следует. Адмирал - не юный лейтенант.
Вечером он обратил внимание на несколько озадаченный вид командира
флагмана. Кремер в задумчивости прохаживался по рубке управления, по
размерам напоминавшей танцевальный зал. Около десятка офицеров в
почтительном молчании следили за ним. Со стен смотрели огромные экраны, их
эскадра была видна как с птичьего полета, так и с заоблачных высот.
Стоун поинтересовался с порога:
- Что тут у вас?.. Заговор против правительства?
Офицеры, как и положено, угодливо захихикали. Шутка была уместная,
ибо в белом Доме то и дело начинали тревожиться, не вздумают ли военные
взять власть в свои руки, снова и снова повышали им жалование, увеличивали
расходы на вооружение так, что в армии и флоте уже не знали, куда девать
эти тонны золота, разве что сбрасывать на голову Саддаму Хусейну.
Кремер улыбнулся только краешком губ, тут же посерьезнел, доложил:
- По данным со спутников... эскадра русских остановилась. Они
развернули корабли, сейчас в свободном дрейфе.
Стоун спросил непонимающе:
- Если я понял правильно, они сейчас в проливе?
- Да, сэр
Стоун удивился:
- Но там же пройдем мы!
- Они на дороге. Загородили путь.
Стоун воскликнул:
- Невероятно! Нам? Американскому флоту?
Офицеры вытянулись так, что затрещали суставы. Замерли, превратившись
в статуи, а Кремер, страшась гнева всесильного командующего, торопливо
проговорил:
- Сэр, они в боевом порядке... Самолеты барражируют над кораблями!
Когда мы попытались приблизиться, они сделали предупредительные выстрелы.
- Как? - вскричал он. - Они... посмели?
Мир покачался, палуба показалась тоньше фанеры. Там впереди стоят,
загораживая дорогу, какие-то корабли, даже кораблишки, загораживая дорогу
хозяевам планеты! Загораживая путь им, а_м_е_р_и_к_а_н_ц_а_м!
- Полный вперед, - велел он, челюсти стиснулись, он ощутил, как в
грудь внезапно нахлынула злоба. - Увеличить скорость!.. Пусть узнают, что
мы идем на встречу. Идем на форсаже!
Повернулся и вышел, чтобы офицеры не видели, как от ярости начинает
дергаться левая щека. Психоаналитики раскопали, что когда-то его
прабабушку напугал не то индеец, не то негр, с тех пор по генной линии
пошел этот тик, а полностью излечить его можно только длительными ваннами
в одном горном озере, что как раз на территории чертовых арабов, с
которыми, по сути, уже воюют в открытую.
Рано утром, проглотив по две горошины из всех двадцати флаконов с
витаминами, поработав на тренажере, он принял душ и облачился в мундир.
Все время в ушах звучала игривая песенка о вдовушке и бравом морячке, в
окна светило оранжевое солнце, мир был голубым и аквамариновым.
Дежурный офицер почтительно вытянулся. Стоун придирчиво оглядел
красавца явно мексиканского происхождения, чересчур смугл и черноволос,
скулы широковаты, На гомосека не похож, разве что выполняет активную роль,
в низших культурах пассивность в этом деле считается позором, хотя в
развитых странах совсем наоборот, а вот глаза блестят чересчур, надо
проверить на сильные наркотики. С марихуаной смирились, курят все, но
после крека солдат может выстрелить в призрачных противников и не заметить
реальных.
- Офицеры в рубке? - спросил он.
- Да, сэр!.. Ждут вас, сэр!
- Посмотрим, посмотри, что они там увидели!
Почти вприпрыжку, ощущая, как работают крепкие налитые мышцы, он
