существо в их противорадиационных костюмах. Снизу подсвечивало багровым,
словно под ногами все еще кипела расплавленная земля. Время от времени все
скрывалось в хлопьях серого пепла.
Единый вздох пронесся по всему кабинету, словно у нас теперь одна
грудь, одно сердце на всех. Железная армада штатовского флота уже начала
замедлять ход, остановилась, только "Четвертый Рим" все еще вспарывал
волны, стараясь отойти от флота варваров как можно дальше, снова поставить
между собой и русскими стальной забор из кораблей охраны.
Люди задвигались, неверяще проговорил Яузов:
- Черт... неужели... неужели наша доктрина выдержала?
- Первое испытание, - отозвался Коган предостерегающе, - пока что
первый шажок.
Сказбуш с изумлением огляделся:
- И все так просто? И не одной красивой женщины?
Яузов с наслаждением почесал потное, свисающее через ремень брюхо,
рыкнул невпопад:
- Ладно! На портретах все равно будем стройными и красивыми.
Только Кречет молчал, глаза его невидяще смотрели в окно. Мы
догадывались, о чем думает президент. Наступает тревожное утро нового
мира. В стране, где стреляют из каждого окна, перевороты отныне
невозможны. Народ наконец-то выходит из спячки.
- Отступление закончено, - проговорил он медленно, словно еще не веря
себе. - Пора подумать об ответном ударе.
