устремилась на север моря Кортеса. Волна походила на увенчанную белой
пеной горную гряду.
На линии ее движения оказалась величественная долина, второй по
величине агропромышленный регион Калифорнии.
Выжившие ползли по разрушенной парковочной стоянке ИРД - сползались
навстречу друг другу. Двенадцать мужчин, пять женщин.
Ошеломленные до глубины души, они сползлись вместе. Большая часть
людей осталась внизу, в развалинах зданий. Люди кричали. Подходили
остальные выжившие. Шарпс застыл, ошеломленный. Он хотел спуститься вниз,
помочь людям, но ноги не повиновались ему.
Небо было покрыто клубящимися тучами. Они мчались, образовывали
мгновенно меняющиеся странные узоры, походили на стремительно несущиеся
потоки черных чернил. Свет дня еще пробивался сквозь тучи, но он был более
тусклым, чем сверкание беспрерывно вспыхивающих молний. Неисчислимого
множества молний.
Не веря, Шарпс услышал детский крик. Затем кто-то выкрикнул его имя.
- Доктор Шарпс! Помогите!
Это был Эл Мастерсон, дворник. Вместе с ним было еще двое спасшихся.
Они стояли возле многоместного легкового автомобиля, уткнувшегося в
боковой борт большого зеленого "линкольна". Автомобиль накренился под
углом в сорок пять градусов, два колеса стояли на мостовой, другие два
повисли в воздухе. Кричащие дети - это в автомобиле!
- Сэр, пожалуйста, быстрее! - крикнул Мастерсон.
Его крик помог преодолеть оцепенение. Чарли Шарпс бросился на помощь.
Он, Мастерсон и двое других мужчин навалились на автомобиль. Автомобиль
был тяжело нагружен. Они старались изо всех сил, и наконец автомобиль
принял нормальное положение. Мастерсон распахнул дверь. Оттуда выглянули
лица - два совсем юных, залитых слезами, и одно постарше, это была Джун
Мастерсон. Она не кричала.
- С ними все в порядке, - сказала Джун. - Говорю вам, с ними все в
порядке...
Автомобиль был нагружен по самую крышу, даже больше. Пища, вода,
банки с горючим - забито до самого багажника. Одежда, оружие, боеприпасы.
Всякое спасательное снаряжение... плюс дети, завернутые в шерстяные
одеяла. Мастерсон объяснял каждому, кто пожелал бы его слушать:
- Я слышал, как вы говорили, что Молот может ударить, я слышал...
Каким-то краем своего сознания Шарпс про себя рассмеялся. Мастерсон -
дворник. Он слышал, о чем говорили инженеры, слышал как раз достаточно,
чтобы сделать выводы, и, разумеется, он начисто не понял, что вероятность
столкновения была очень мала. Итак, он подготовился. Он готовился выжить,
и семья его ожидала столкновения, потому и оказалась на парковочной
стоянке - просто на всякий случай. А мы все, оказывается, знали слишком
много...
Семья.
- Что будем делать, доктор Шарпс? - спросил Мастерсон.
- Не знаю. - Шарпс обернулся к Форрестеру. Низенький и толстый
астрофизик не помогал (да и пользы от него не было бы) вернуть автомобиль
в правильное положение. Похоже, он был полностью погружен в размышления, и
Шарпс отвернулся от него. - Наверное, мы должны помогать выжившим...
сделать все, что в наших силах... только мне хотелось бы вернуться домой!
- Мне тоже, - раздался хор голосов.
- Но нам следует оставаться вместе, - сказал Шарпс. - Не так уж много
людей, на которых можно положиться...
- Караван, - сказал Мастерсон. - Возьмем автомашины, и все вместе
отправимся за нашими семьями. Где кто живет?
Оказалось, что все живут далеко друг от друга. Шарпс жил поблизости,
в Ла-Канаде. Там жили еще двое. Дома остальных были разбросаны на большом
расстоянии - от Бурбанка до Каноча-парк, который в долине Сан-Фернандо.
Каждый человек ищет, где ему лучше.
- Никуда не поеду, - сказал Форрестер. - Надо ждать. Хоть пару
часов...
Остальные кивнули. Они все понимали.
- Четыреста миль в час, - сказал Гал Крейн. Каких-то несколько минут
назад он был геологом.
- Больше, - сказал Форрестер. - Цунами появится примерно через
пятьдесят минут после падения Молота. - Он взглянул на часы. - Осталось
меньше получаса.
- Мы не можем ждать... оставаться здесь просто так! - закричал Крейн.
Он не кричал - визжал. Таковы были они все. Для них невыносим был звук
собственных голосов.
Пошел дождь. Дождь? Не дождь, а грязь. Шарпсу сделалось страшно,
когда он увидел запрыгавшие по асфальту шарики грязи. Шарики грязи,
твердые и сухие снаружи, с размягченной сердцевиной! С громким стуком
шарики падали на крыши машин. Грязевой град. Люди кинулись искать себе
убежище - в машинах, под машинами, в том, что осталось от машин.
- Тина? - вскрикнул Шарпс.
- Да. Это заслуживает внимания, - сказал Форрестер. - Тина и соленая
грязь. С морского дна. Грязь была выброшена в атмосферу и...
Необычный град утих, люди стали вылезать из своих убежищ. Шарпс
почувствовал себя лучше.
- Все, кто живет слишком далеко, чтобы ехать туда, пусть спустятся
вниз и помогут выжившим - тем, кто остался в развалинах. Остальные
отправятся за своими семьями. Образуем караван. Мы вернемся сюда... если
сможем. Дан, куда нам... когда мы справимся со всеми этими делами... куда
нам лучше всего было бы отправиться?
Форрестер поглядел на него нерадостным взглядом.
- На север. Туда, где нет низменностей. Этот дождь... он может идти
на протяжении целых месяцев. Все долины, образованные руслами рек,
наверное, окажутся заполненными водой. В окрестностях Лос-Анджелеса
безопасных мест не останется. И будут еще толчки... после основного
землетрясения...
- Так куда? - переспросил Шарпс.
- Конечный пункт - Можави, - сказал не торопясь Форрестер. - Но не
надо идти туда сразу. Там сейчас делать нечего. Это конечный пункт.
- Да, но сейчас куда? - настаивал Шарпс.
- К подножию Сьерры, - сказал Форрестер. - Туда, где начинается
долина Сан-Иоаквин.
- К Портервиллю? - спросил Шарпс.
- Не знаю, где это...
Мастерсон залез в автомобиль и принялся рыться в "бардачке". Дождь
усилился, поэтому он не стал выносить карту из машины. Все столпились
снаружи, глядя на Джун Мастерсон и ее детей. Дети вели себя тихо. Они
испуганно смотрели на взрослых.
- Это здесь, - сказал Мастерсон.
Форрестер изучил карту. Он никогда не бывал в тех местах прежде, но
без труда представил теперь, куда им следует направиться.
- Да, я бы сказал, что вот подходящее место.
- Ранчо Джеллисона, - сказал Шарпс. - Вот оно! Он знаком со мной, и
он нас примет. Туда мы и отправимся. Если мы потеряем друг друга, то
встретимся там. - Он указал на карту. - Спрашивайте, где живет сенатор
Джеллисон! Итак, те, кто не отправляется в путь немедленно, пусть
спустятся вниз и помогут спасшимся. Эл, вы можете привести эти машины в
рабочее состояние?
- Да, сэр. - На лице Мастерсона было написано явное облегчение. На
лицах остальных тоже. На протяжении долгих лет они привыкли получать
приказы от Шарпса. И им казалось правильным, что он опять начал
распоряжаться. Конечно, они не повиновались приказам, словно солдаты, но
им нужно было, чтобы кто-нибудь указал, что нужно делать, тем более что в
любом случае это делать надо.
- Дан, вы примкнете к каравану, поедете с нами, - сказал Шарпс. - От
вас там, внизу, пока будет немного...
- Нет, - сказал Форрестер.
- Что? - в полной уверенности, что он не расслышал, спросил Шарпс.
Гром грохотал непрерывно, кроме того, выл усиливающийся ветер.
- Не могу, - сказал Форрестер. - Мне необходим инсулин.
Лишь тогда Шарпс вспомнил, что Дан Форрестер страдает диабетом.
- Мы съездим к вам домой и...
- Нет! - закричал Форрестер. - У меня много дел. Я говорю вам: нет!
- Вы должны...
- Со мной будет все в порядке, - сказал Форрестер и повернулся, чтобы
уйти в дождь.
- Ну и черт с вами! - завизжал Шарпс в спину Форрестера. - Вы даже не
сможете завести свой автомобиль, когда сядут батареи!
Форрестер не обернулся. Шарпс смотрел в спину своего друга, зная, что
никогда больше не увидит его. У всех остальных был подавленный вид. Им
хотелось, чтобы им что-то советовали, приказывали, указали какую-то цель.
Они ожидали, что все это бремя взвалит на свои плечи Шарпс.
- Мы будем ждать вас на ранчо! - крикнул Шарпс.
Форрестер чуть обернулся и помахал рукой.
- Пора в путь, - сказал Шарпс. - Автомобиль Мастерсона поедет в
середине. - Он понаблюдал, как выполняется его приказ - пусть и крохотный,
но приказ. - Престон, вы поедете со мной в головной машине. Прихватите это
ружье и проследите, чтобы оно было заряжено.
Все разместились по машинам. Автомобили поехали вдоль стоянки,
поехали осторожно, объезжая наиболее крупные разломы и трещины.
Машина Форрестера осталась неповрежденной. Он оставил ее на самой
верхней точке стоянки, на большом удалении от остальных машин, от
деревьев, от обрыва. У самого склона холма. Когда караван поехал по улице,
Шарпс увидел огни машины Форрестера: Дан ехал следом. У Шарпса мелькнула
надежда, что Дан изменил свое решение и решил ехать вместе с ними, но,
когда машины выехали на шоссе, он увидел, что Дан Форрестер свернул на
Туджунгу.
Дорога сузилась, превратилась в тропу, изгибающуюся под самыми дикими
углами. Справа - крутой откос футов в пятьдесят, а может быть, и больше.
Эйлин попыталась справиться с управлением автомобиля. Не справившись,
остановила его.
- Отсюда нам придется идти пешком.
Но не сделала ни движения, чтобы вылезти наружу. Дождь стал чуть
потише, но сделался холоднее, а вокруг по-прежнему беспрерывно вспыхивали
молнии. Сильно и резко пахло озоном.
- В таком случае пошли, - сказал Тим.
- Куда торопиться?
- Не знаю, но пошли. - Тим не мог объяснить, почему он чувствует, что
не следует медлить. Он не был уверен, что и сам это понимает. Жизнь
Хамнера была жизнью человека, порожденного цивилизацией, и она была
относительно несложной. Нет такого места, где бы ни выяснилось, что деньги
или социальное положение не имеют значения. Они всюду имеют значение. Ты
нанимаешь людей, чтобы они делали то, что надо тебе. Или покупаешь
инструменты, чтобы с их помощью эти люди делали то, что надо тебе.
Тим сидел, и мозг его постигал, что с подобной практикой покончено. А
душа его... Ну, не может же быть, чтобы это был конец света! Конец света -
это значит, что ты будешь мертв! Прежний мир еще окружал Тима, и Тим
жаждал помощи. Ему хотелось, чтобы вокруг него были вежливые полицейские,
предупредительные продавцы, учтивые чиновники. Короче говоря, ему хотелось
цивилизации.
Все увеличивающаяся стена воды мчалась на восток.
Это южная часть Атлантического океана. Левый край волны перехлестнул
Мыс Доброй Надежды, опустошая земли, которыми поочередно владели
готтентоты, голландцы, англичане и африканеры. Вода закрутилась, уничтожая
все, у подножия Столовой горы. Вскипая пеной, понеслась вдоль широкой
долины по направлению к Паарлю и Стелленбошу.
Своим правым краем волна ударила в Антарктиду. На протяжении десяти
миль в длину и пять в ширину все ледники оказались разбитыми вдребезги.
Волна пронеслась между Африкой и Антарктидой. Когда она вырвалась на
широкие просторы Индийского океана, она уже потеряла половину своей мощи:
теперь она достигала в высоту лишь четыреста футов. Со скоростью четыреста
пятьдесят миль в час она мчалась по направлению к Индии, Австралии и
островам Индонезии.
Она прокатилась по низменностям Южной Индии. Стиснутая узкими
берегами Бенгальского залива, волна обрела - почти полностью - свою
