теперь пытают, чтобы получить информацию? - Простите, но мне приказали
спросить.
- Мы понимаем. Люди очень заботятся о своих молодых, принимающих
решения. Впрочем, как и мошкиты. У наших рас очень много общих черт.
Приятно было снова поговорить с вами, Энтони. Мы надеемся, что вы скоро
вернетесь.
Внезапно прозвучал тревожный сигнал. Адмирал Кутузов нахмурился и
стал внимательно слушать что-то, чего Хорват слышать не мог. Одновременно
с этим диктор объявил о докладе квартирмейстера.
- Корабельные шлюпки закреплены, сэр. Мы готовы к отправлению.
Мошкита явно услышала это и сказала:
- Подаренный корабль вполне сможет догнать вас, если ваше ускорение
не превысит... - последовала пауза, за время которой мошкита к чему-то
прислушивалась, - ...три ваших g.
Хорват вопросительно взглянул на адмирала, который напряженно думал о
чем-то. Потом он кивнул Хорвату.
- Наше ускорение в этом полете составит полтора наших g, - сказал
Хорват.
- Тогда наши подарки будут у вас через пять часов, - ответила
мошкита.
Экраны вспыхнули, и микрофон Хорвата отключился. Голос адмирала
Кутузова проскрипел:
- Мне сообщили, что какой-то корабль покинул Мошку-1 и направился к
точке Олдерсона с ускорением 1,74 наших g. Это два g Мошки. Будьте
любезны, попросите у них объяснений, - голос звучал достаточно спокойно,
но интонация была повелительной.
Хорват повернулся к мошките, и его экран снова ожил. Старательно
подбирая слова, чтобы не обидеть случайно собеседника, он выполнил приказ
и закончил вопросом:
- Вам об этом известно?
- Конечно, - ответила мошкита. - Мастера отправили наших послов в
Империю для встречи с вами. Их всего трое, и мы просим, чтобы вы доставили
их в столицу Империи, где они будут представлять нашу расу. У них есть все
полномочия вести переговоры за нас.
Кутузов глубоко вздохнул. Лицо его было багровым от усилий держать
себя в руках, и казалось, что сейчас он закричит, но он только сказал так
тихо, что мошкита не могла его слышать:
- Скажите им, что мы должны обсудить это. Капитан Михайлов, ускорение
по готовности.
- Слушаюсь, сэр.
- Мы должны уже уходить, - сказал Хорват мошките. - Я... мы... должны
обсудить вопрос о послах. Это для нас неожиданность... Я надеялся, что вы
пойдете сами. И вообще, послана ли в качестве посла хоть одна из наших
финч'клик'?
- Времени хватит для любых необходимых обсуждений, - заверила его
мошкита. - Что касается вашего вопроса, то ни один посол мошкитов не
отождествляется с каким-либо определенным человеком, ведь они должны
представлять нашу расу. Надеюсь, вы понимаете это? Эти трое были выбраны,
чтобы представлять все взгляды, и им единогласно дано право заключать для
мошкитов любые соглашения. Что касается угрозы чумы, то они подождут, пока
вы убедитесь, что они не представляют опасности для вашего здоровья... -
по "Ленину" разнесся громкий звук сирены. - Прощайте, Энтони. Передайте
это всем. И возвращайтесь скорее.
Прозвучал сигнал последнего предупреждения, и "Ленин" двинулся
вперед. Еще какое-то время Хорват смотрел на пустой экран, а за его спиной
остальные удивленно перешептывались.
ПРОЩАНИЕ
Линкор Его Императорского Величества "Ленин" был загружен под завязку
и забит командой "Мак-Артура" и учеными, которые все оказались теперь на
его борту. Члены его команды довольствовались одним гамаком на двоих-троих
человек, звездные пехотинцы спали в коридорах, а офицеры набивались по
трое в каюты, предназначенные для одного. Кроме того, на ангарной палубе
находились артефакты мошкитов, спасенные с "Мак-Артура", которые Кутузов
требовал держать в вакууме, под постоянной охраной и с периодическими
осмотрами. На борту корабля совершенно не было места, где могла бы
собраться вся его команда.
Корабль должен был оставаться в боевой готовности до тех пор, пока не
покинет систему Мошки, даже во время похоронной службы, проведенной
Дэвидом Харди и священником "Ленина" Джорджем Алексисом. Для каждого это
была довольно необычная ситуация, хотя для экипажа корабля стало
традиционным собираться, когда это возможно, а похоронные службы часто
проводились на кораблях в состоянии боевой готовности. Надев черную
епитрахиль и повернувшись к служебнику, который один из рядовых держал
открытым перед ним, Дэвид Харди думал, что, вероятно, проводил больше
реквиемов, чем обычных собраний.
По кораблю пронесся трубный звук.
- Экипаж, вольно! - негромко скомандовал главный боцман.
- Дай им вечный покой, о, Господи! - пропел Харди.
- И пусть свет вечно светит над ними, - отозвался Алексис. Все стихи
и ответы на них были знакомы каждому, кто достаточно долго пробыл в
Военным Флоте.
- Я - Воскресение и Жизнь, сказал Господь. Кто бы ни поверил в меня,
даже если умрет, будет жить; кто бы ни жил, веря в меня, никогда не умрет.
Служба продолжалась. Члены команды отвечали со своих боевых постов, и
по всему кораблю разносилось негромкое бормотание.
- И услышал я голос с небес, сказавший мне: - Отныне благословляю
мертвых, которые умерли во имя Господа. Пусть отдохнут они от трудов
своих.
Отдохнут, подумал Род и содрогнулся. Я видел множество погибших
кораблей, и множество людей под моим командованием забиралось на сотни
парсеков от дома. Почему же я думаю именно об этом? Он глубоко вздохнул,
но стеснение в груди не прошло.
Огни по всему кораблю потускнели, и записанные голоса хора Имперского
Военного Оркестра запели гимн, к которому присоединились и члены экипажа.
"Грядет день гнева и гибели, когда смешаются слова Дэвида и Сивиллы, а
небеса и миры под ними обратятся в прах..."
Сивилла? - подумал Род, - О, Боже, что за древность? Гимн продолжался
и продолжался, закончившись гимном мужских голосов.
Верю ли я в это? - задумался Род. - Харди верит, об этом ясно говорит
его лицо. И Келли, готовый выбросить своих друзей через торпедный аппарат
наружу, тоже верит. Почему я не могу верить, как они? Но я же верю, не так
ли? Я всегда верил, что у этой вселенной должна быть какая-то цель? Вот,
например, Бари. Это даже не его религия, но все равно служба захватила
его. Интересно, о чем он сейчас думает?
Гораций Бари внимательно смотрел на торпедный аппарат. Четыре тела и
голова! Голова звездного пехотинца, которую Домовые использовал для своего
троянского коня. Бари видел это только один раз, пробираясь через
пространство в облаке тумана, битого стекла и дрыгающихся и умирающих
Домовых. Он помнил квадратные челюсти, широкие вялые рты, блестящие
мертвые глаза. Да будет милостив к ним Аллах, и пусть легионы Его
опустятся на Мошку...
Сэлли воспринимает это лучше, чем я, подумал Род, а она штатский
человек. Мы оба любили этих парней... Почему меня не беспокоит судьба
остальных? Пятеро звездных пехотинцев погибли, выводя с "Мак-Артура"
гражданских. Все было бы не так плохо, если бы гардемарины погибли в бою.
Я был готов к потерям, когда послал катер со спасательным отрядом. Я не
был уверен, что парни вообще смогут покинуть "Мак-Артур". Но они сделали
это и были уже в безопасности!
- О, Боже всемогущий, прими души наших ушедших братьев, а мы доверим
их тела глубинам космоса, не сомневаясь в их воскресении и вечной жизни у
нашего Господа Иисуса Христа...
Келли нажал на ключ, и последовало мягкое хууш-ш, потом еще и еще -
всего пять раз. Из двадцати семи погибших и пропавших без вести удалось
найти только четыре тела и одну голову.
- Экипаж, внимание! Пли!
- Огонь!
Интересно, как воспримут это мошкиты? - подумал Род. Три бортовых
залпа, направленных в никуда... за исключением третьего, испарившего тела,
выброшенные секунду назад. На этом настоял адмирал, и никто не стал с ним
спорить.
Трубные звуки замерли вдали, когда трубачи "Ленина" и "Мак-Артура"
закончили свой дуэт. На мгновение корабль замер.
- Экипаж, разойдись!
Офицеры молча выходили из торпедного отсека. Огни в коридорах вновь
ярко вспыхнули, и люди заторопились обратно на свои места по боевому
распорядку или к переполненным местам отдыха. Продолжается обычная жизнь
Военного Флота, - подумал Род. Похоронная служба - это тоже часть КНИГИ.
Там есть правила для всего: рождения на борту корабля, регистрации брака,
похорон - с телами или без, а также и для капитана, потерявшего свой
корабль. КНИГА требует для него военного трибунала.
- Род, подождите минутку, пожалуйста.
Он остановился на зов Сэлли. Они стояли в коридоре, а остальные
офицеры и члены команды огибали их с двух сторон. Род хотел присоединиться
к ним, вернуться к уединению своей каюты, где никто не спросит у него, что
произошло на борту "Мак-Артура". И все-таки это была Сэлли, и какая-то его
часть хотела поговорить с ней или хотя бы подойти к ней...
- Род, доктор Хорват сказал, что мошкиты отправили послов нам
навстречу в точку Безумного Эдди, но адмирал Кутузов не позволяет им
подниматься на борт! Это правда?
Проклятие! - подумал он. Мошкиты, снова мошкиты...
- Да, это правда, - и он повернулся, чтобы уйти.
- Род, подождите! Нужно же что-то делать! Род, куда вы идете? - она
смотрела ему вслед, пока он быстро уходил прочь. Что же мне теперь делать?
- терзала ее мысль.
Дверь каюты Блейна была закрыта, но индикатор показывал, что она не
заблокирована. Кевин Реннер заколебался, затем постучал. Никакого ответа.
Он подождал и постучал снова.
- Войдите.
Реннер открыл дверь. Было довольно странно входить прямо в каюту
Блейна: никакого часового на посту, никакой таинственной атмосферы,
которая окружает капитана.
- Капитан, вы не против, если я присоединюсь к вам?
- Нет. Я могу чем-то помочь вам? - Блейна явно не интересовал этот
вопрос. Он не смотрел на Реннера, и Кевин задумался, что произошло бы,
отнесись он к этому вежливому предложению серьезно. Например, он мог бы
попросить выпить...
Впрочем, нет. Сейчас не время воздействовать на капитана - пока не
время. Реннер сел и огляделся по сторонам.
Каюта Блейна была большой. На корабле имелось всего четыре мужчин и
одна женщина, имевшие каюты в полном своем распоряжении, и Блейн не
использовал преимуществ драгоценного пространства. Похоже было, что он
часами сидит на своем кресле, вероятно, с тех самых пор, как кончилась
похоронная служба. Он явно не менял позы. Он позаимствовал у капитана
Михайлова один из его мундиров, который явно ему не подходил, и сейчас был
одет в него.
Они сидели молча, и Блейн вглядывался в некое внутреннее
пространство-время, недоступное его посетителю.
- Я перечитал работу Бакмена, - наугад сказал Реннер. Ему нужно было
как-то начать разговор, а это, вероятно, не было связано с мошкитами.
- Да? Ну, и как? - вежливо спросил Блейн.
- По-моему, чересчур. Он говорит, что может доказать, будто в
Угольном Мешке формируется протозвезда. Через тысячи лет она будет светить
своим светом. Правда, он не может доказать этого мне, потому что я не знаю
математики.
- Угу.
- Как поживаете? - Реннер вовсе не выказывал желания уходить. -
Наслаждаетесь освобождением от обязанностей?
Блейн, наконец, поднял голову.
- Кевин, почему эти парни попытались войти в атмосферу?
- О, зубы Господа, капитан, это явная глупость. Они не могли сделать
ничего подобного. - А он, похоже, крепче, чем я думал.
- Тогда расскажите мне, что случилось.
Реннер удивленно уставился на него, но Блейн явно ждал рассказа.
